 |
|
|
Биогеоценология. Биосфера. Почвы |
УЧЕНИЕ О «БИОСФЕРЕ И ЧЕЛОВЕЧЕСТВЕ» - ТЕОРИЯ СТАБИЛИЗАЦИИ ПРИРОДЫ НА ПЛАНЕТЕ
|
Смотрите также:
Мейен - Из истории растительных династий
Биографии биологов, почвоведов
|
К концу прошлого века научная мысль подошла к решающему рубежу своего развития — к пониманию того, что нужно не только знать природу, но и жить в согласии с нею. Иначе научная истина обращается против человечества и против природы и, следовательно, обесценивается. Понимание этой задачи науки В.В. Докучаев положил в основу общей концепции естествознания, принявшей в трудах В.И. Вернадского вид концепции биосферы — ноосферы. В.В. Докучаев настоятельно подчеркивал, что «сущность и высшая прелесть естествознания» заключается в изучении «вековечных, генетических и всегда закономерных взаимосвязей и взаимоотношений», какие существуют между живой и неживой природой, с одной стороны, и человечеством — его экономической, культурной и духовной жизнью — с другой.
Углубляя докучаевскую программу развития естествознания, В.И. Вернадский разработал в понятии ноосферы геологический ракурс понимания роли человечества в эволюции биосферы. «Человечество, — писал он, — становится мощной геологической силой, способной преобразовать биосферу в целом, а научная мысль— планетным явлением». К этому выводу он пришел, осмысливая «взрыв научного творчества» в начале нашего века. И одновременно предостерег, что рост научного знания особенно остро ставит задачу предотвращения использования науки «во зло человеку». К сожалению, научное сообщество не прислушалось к этому предупреждению ученого.
В.И. Вернадский сформулировал три основные научные установки, позволяющие предотвратить использование науки в антигуманных целях. Во-первых, следует исходить из положения о том, что не «природа вообще», а биосфера является «основной областью научного знания» и, одновременно, «областью максимального проявления человечества». В.И. Вернадскому принадлежит выдающееся эмпирическое обобщение о существовании трех реальностей—ре- альности Космоса, реальности микромира и биосферной реальности. Это обобщение приобретает особенно значительный смысл в связи с тем, что в век научно-технической революции человечество начинает активно вовлекать реальности Космоса и микромира в свою материально-производственную деятельность. Ввиду этого, весьма актуально высказывание В.И. Вернадского о том, что «логика естествознания глубоко и неразрывно связана с биосферой. Это положение является главным, исходным для понимания цели и сущности логики естествознания».
Во-вторых, согласно В.И. Вернадскому, следует исходить из положения о том, что не отдельно взятый человек, а человечество «как единое целое» является мощной геологической силой. «Создание ноосферы из биосферы, — писал ученый, — есть природное явление, более глубокое и мощное в своей основе, чем человеческая история. Оно требует проявления человечества как единого целого. Это его неизбежная предпосылка. Это новая стадия в истории планеты, которая не позволяет пользоваться для сравнения, без поправок, историческим ее прошлым. Ибо эта стадия создает по существу новое в истории Земли, а не только в истории человечества».
В-третьих, необходимо исходить из положения о том, что развитие научной мысли должно идти в направлении выявления организованности биосферы и Космоса с учетом древности всей человеческой культуры, всей истории освоения человечеством биосферы. Идеалы гуманизма неизбежно приобретают абстрактно- общий характер, если они отрываются от историзма взаимосвязи человечества с биосферой.
Проблема «наука — культура — этика» оказалась в центре идей русского космизма (В. Соловьев, Н. Федоров, П. Флоренский, К. Рерих, К. Циолковский и другие), возникшего и развившегося одновременно с докучаевской школой в естествознании.
К сожалению, в нашем веке (как мы теперь вынуждены признать под давлением глобальных проблем современности) разработанная Докучаевым—Вернадским стратегическая линия развития естествознания была отодвинута в сторону. Человечеству был навязан технологический путь развития и способ мышления, который всего за несколько десятилетий поставил человечество в антагонистические отношения с биосферой.
Технологический способ мышления антиисторичен и абстрактен. В его основе — однособытийная логика познания природы. Эта логика теряет из поля зрения биосферу как особое целостное природное образование, задающее и контролирующее способ поведения человечества. Тем самым утрачивается культура научного познания, а взаимодействие с биосферой превращается в насилие над ней.
Господство технологического способа мышления привело к подмене есте- ственноисторических понятий «биосфера» и «человечество» политической, исторически эфемерной терминологией прагматиков, которые ввели в употребление термины «окружающая среда», «энвайроменталистика», «глобалистика» и другие. Сейчас поэтому необходимо подчеркнуть некорректность широко распространившегося понятия «человек и биосфера» и правильность несложного, также единого, понятия биосфера и человечество», введенного в научный обиход Н.В. Тимофеевым-Ресовским.
Технологическйй способ мышления культивирует представление о том, что человек способен навязать биосфере целесообразный (с его, антропоцентрической, точки зрения) для него способ существования. Это служит оправданием агрессивного технологиеского наступления на биосферу, которое в корне противоречит сущности и всей предшествующей истории взаимоотношения человечества с биосферой. Отсюда и возникает выражение «человек и биосфера», в котором «человек», (а не человечество) стоит на первом месте, а «биосфера» — на втором. На самом же деле первична биосфера — ее возраст достигает нескольких миллиардов лет, а человечество вторично — ему несколько тысяч лет. Человечество—всего лишь один из более трех миллионов биологических видов. Биосфера практически (геологически, как выражался В.И. Вернадский) вечна, а человек смертен. Разрушая биосферу, человечество ведет себя не как Homo sapiens («человек разумный») и в результате ставит само себя перед вопросом «быть или не быть?».
Рассматривая вопрос о причинах появления и обострения глобальных проблем современности, следует иметь в виду, что многие из них обусловлены противоречивым характером развития самой науки. На эту противоречивость В. И. Вернадский обратил особое внимание. Основное внутринаучное противоречие в развитии естествознания он связал с борьбой двух линий («принципов») — линии Ньютона и линии Бюффона. Принцип Ньютона заключался, по его словам, в «поразительном упрощении в применении механических законов к явлениям природы, необычайном распространении области их применения», принцип же Бюф- фона состоял в использовании эволюционной идеи для «объяснения порядка природы и разнообразных сходств, какие наблюдаются между ее объектами». К середине XVIII в. принцип Ньютона стал доминировать в естествознании, стал определять «стиль мышления» в науке и задал способ построения воззрений на природу в целом в виде механистической, а затем физической (в ее различных вариантах) картины мира. Борьба этих двух линий ярко проявилась в разделении естествознания на две группы наук — на группу наук о неживой природе и группу наук о живой природе.
Такое разделение имеет, казалось бы, под собой объективное основание — уже Ж.-Б. Ламарк указал на резкую, отчетливо фиксируемую на эмпирическом уровне «непереходимую» грань, разделяющую живую и мертвую природу. В.И. Вернадский выявил 16 признаков «материально-энергетического отличия живых естественных тел биосферы от ее косных естественных тел». Наиболее основательно в научном отношении это отличие было проработано по поводу второго закона термодинамики. Вместе с тем столь же эмпирически очевидно непрерывно идущее взаимодействие живого с неживым, обмен между ними веществом и энергией.
Заслуга В.В. Докучаева заключается в том, что он первым выявил, каким образом реально разрешается это противоречие между живым и неживым. Оно разрешается путем формирования особых (биокосных, по В.И. Вернадскому) природных тел (почвы, биогеоценозы, биосфера), способом существования которых является, согласно В.И. Вернадскому, биогеохимический круговорот вещества и энергии. В.В. Докучаев выдвинул определение почвы как особого естественноисто- рического тела, возникающего и развивающегося в процессе исторически длительного взаимодействия живого вещества с неживым. С этого определения началась наука о почве, которая стала первой наукой о биосфере. Учение о биосфере и науки о ней (докучаевское почвоведение, докучаевское учение о зонах природы, биогеохимия В.И. Вернадского, биогеоценология В.Н. Сукачева, учение о ланд- шафтно-геохимических системах Б.Б. Полынова, радиационная биогеохимия и радиационная биогеоценология Н.В. Тимофеева-Ресовского и другие науки) представляют собой не что иное как правильно найденную теоретическую форму выражения диалектически противоречивого характера взаимоотношения живого вещества с неживым. Именно на этой теоретической основе естествознание, распавшееся на множество направлений и ответвлений, каждое из которых развивается на собственной концептуальной основе и в значительной мере независимо от других, может быть интегрировано в единое целое именно в концептуальном смысле. Иными словами, общее естествознание (не как механическая совокупность рядом положенных его составных частей, а как теоретически единое целое) возможно лишь как биосферное естествознание.
С появлением докучаевской естественноисторической школы углубилось и приняло новые формы противостояние двух линий (Ньютона и Бюффона) в естествознании. Это противостояние В.И. Вернадский выразил (1916) в важнейшем эмпирическом обобщении о сосуществовании «двух синтезов Космоса», или «двух научных картин мира», «двух научных мировоззрений» — физического (и механического) и натуралистического, которое мы теперь с полным основанием можем назвать биосферным. В первом, физическом, явления жизни практически полностью игнорируются или истолковываются в чисто физическом смысле. Во втором — биосферном, наоборот, явления жизни и человечество рассматриваются как фактор организованности Космоса и признается, что этот фактор имеет столь же фундаментальное значение как универсальные физические законы и типы взаимодействия. Каждое из названных мировоззрений строится на собственных научных принципах и представляет собой особый тип мышления в науке. Это очень важно подчеркнуть, иначе невозможно понять те коллизии, которые претерпевает наука перед лицом глобальных проблем современности. Сущность глобальных проблем заключается в судьбе биосферы и ее живого вещества. Между тем сами эти проблемы порождены мощным развитием индустриальных технологий, целиком построенных на принципах физической картины мира, т.е. картины, в которой игнорируется специфика явлений жизни и организованности биосферы. Более того, высокие темпы экономического развития, достигнутые в нашем столетии, стали возможны благодаря внедрению технологий, которые обеспечили: ускоренное потребление природных ресурсов биосферы. Темп потребления ресурсов настолько высок, что даже если перейти к экологически чистым технологиям, то запаса ресурсов хватит всего на несколько десятилетий. А это означает, что нынешнее экономическое процветание есть воровство у будущего — у будущего биосферы и будущих поколений людей.
В физике существует множество законов, определяющих, при каких условиях может совершаться тот или иной физический процесс. Мы знаем, какие физические процессы природа «запрещает» или «разрешает». Но в физической картине мира, поскольку в ней абстрагируются от явлений жизни, не содержится запрета на действия, губящие живое вещество биосферы и в том числе человека. Этот запрет содержится в биосферной картине мира. Вот почему мы никогда не сможем избавиться от глобальных проблем, если не совершим решительный поворот от ныне господствующей физической картины мира к биосферной.
Экологические и другие глобальные проблемы отражают критический этап развития современной науки, обусловленный резким и прямым столкновением физического и биосферного типов научного мышления. Если в 20-х годах В.И. Вернадский мог еще говорить о сосуществовании физической и натуралистической картины мира, отмечая при этом, что будущее науки принадлежит биосферному взгляду на природу, то теперь необходимо безусловный приоритет отдать биосферному мышлению. Нет сомнения, что физическая картина мира окажет крупные и ценнейшие услуги в решении технической стороны глобальных проблем, но она не может в принципе помочь в выборе и обосновании стратегии развития взаимоотношения человечества с биосферой, сущность которой заключается в сохранении и наращивании производительных сил биосферы.
К сожалению, инерция мышления еще слишком сильна. Все еще существует убеждение, что экологические проблемы можно решить, оставаясь в рамках физической картины мира. Это обстоятельство необходимо учитывать, выясняя подоплеку многих ожесточенных споров, ведущихся вокруг проблем экологии. В дискуссиях о применении пестицидов и ядохимикатов, переброске рек и строительстве гидро- и атомных электростанций, мелиорации и загрязнении рек и озер отчетливо проявляется альтернативность физического и биосферного типа мышления и отсутствие ясного понимания того, что единственно научным подходом является только биосферный. Между тем мы все еще пытаемся совместить несовместимое по принципу «и волки сыты, и овцы целы». Технология, построенная на физических принципах, неизбежно губит живое вещество. От этого невозможно избавиться. Поэтому попытки найти технологическое решение биосферных проблем представляют собой самообман.
Ограждая себя от вредных воздействий индустриальных технологий на биосферу, мы вынуждены принимать контрмеры. Этот «принцип контрмер» и лежит в основе подавляющего большинства экологических концепций и программ. Но это узкое понимание экологических проблем. В рамках отношений «мера — контрмера» никакая проблема никогда принципиально не решается, напротив, ее напряженность возрастает. Именно поэтому решение экологических проблем нужно искать на пути перехода к биосферной концепции стабилизации природы. В отличие от современной экологии, во всех ее многообразных разветвлениях строящейся как концепция охраны отдельных видов организмов и популяций (и прежде всего популяции человечества), учение о биосфере доказывает необходимость мыслить в масштабе всей геологической истории биосферы и заботиться о сохранении богатства живого вещества во всем его разнообразии. С потерей этого богатства мы теряем потенциал не только материального, но также нравственного и духовного развития.
Сейчас наметился целый ряд весьма перспективных направлений научных исследований, которые открывают возможность решать ресурсно-сырьевые проблемы путем активизации деятельности живого вещества в биосфере (перевод сельского хозяйства с монокультурной на биогеоценотическую основу, биоконверсия солнечной энергии, получение энергии из биомассы, повышение КПД фотосинтеза растений и т.д.). Сущностью всех этих направлений является интенсификация биогеохимического круговорота вещества и энергии в биосфере. Как подчеркивал Н.В. Тимофеев-Ресовский, нужно добиваться того, чтобы мы жили «на проценты» с этого круговорота, не затрагивая, а наоборот, увеличивая мощность зеленого и почвенного покрова биосферы, наращивая ее организованность — ее основной капитал. Сокращение зеленого и почвенного покрова планеты и генофонда живого вещества становится «ахиллесовой пятой» человечества. Поэтому разработка проблемы «биосфера и человечество» является, как неоднократно говорил Н.В. Тимофеев-Ресовский, первоочередной, не терпящей отлагательства научной проблемой, на решение которой должны быть брошены основные силы научного сообщества ученых.
Большой и необычайно острой проблемой становится быстрое изменение — в пределах жизни одного поколения людей — геологического облика планеты. Это приводит к нарушению экологических ниш жизнеобитания организмов и их популяций. Экологическая ниша зачастую понимается статично — лишь как место жиз- необитания. Тем самым упускается или приглушается историзм взаимоотношения организмов со средой, т.е. понимание того, что экологическая ниша является тем локусом биосферы, который должен быть завоеван популяцией. Разрушая геологическую среду, мы одновременно огромное множество популяций ставим в условия, когда они вынуждены вновь завоевывать для себя экологические ниши. В результате резко падает организованность биосферы и существенно снижается активность живого вещества и, соответственно, интенсивность биогеохимического кругооборота вещества и энергии в биосфере. Вот почему, имея в виду значительное изменение состояния геологической компоненты биосферы, целесообразно наряду с понятием охраны природы ввести более широкое понятие «стабилизация природы».
Биосферная концепция стабилизации природы указывает на необходимость ввести принцип структурной организованности биосферы в качестве основополагающего регулятора содержания, направления и темпа материально-производственной деятельности человечества. Размещение производительных сил на территории страны должно происходить с учетом естественноисторической структуры биосферы (бассейнов, тектоники, географического распространения почв и биогеоценозов, региональности этносов и т.д.).
Согласно В.И. Вернадскому, не техногенез, а ноосферогенез — совместная эволюция (коэволюция) биосферы и человечества — составляет главную черту современной геологической стадии эволюции биосферы.
Техногенез, несомненно, свидетельствует о том, что человек стал умным, но его ума пока хватило только на то, чтобы развиваться за счет безудержного потребления ресурсов биосферы. В этом проявилась односторонность развития человечества, и она оказалась бумерангом, ударившим по человечеству глобальными экологическими проблемами. Человек пока еще не постиг мудрость природы, сумевшей шаг за шагом накапливать организованность биосферы.
Наша страна занимает одну шестую часть всей суши планеты и поэтому все, что делается в нашей стране, невольно приобретает глобальный характер. Просчеты и задержка со своевременным решением экологических проблем с одной стороны, скрадываются благодаря большим пространствам страны, а с другой — в критический момент приобретают особенно ожесточенный характер. Из этого следует, что в нашей стране особенно чувствуется потребность скорейшего перехода к биосферной концепции стабилизации природы, тем более что она является родиной данной концепции. По существу, Н.В. Тимофеев-Ресовский оказался единственным ученым, глубоко осознавшим и осуществившим преемственную связь концепции Докучаева—Вернадского с самыми острейшими проблемами современной науки. Выдвинутое В.И.Вернадским положение о естественной организованности реальностей Космоса, микромира и биосферы оказалось в центре научной деятельности И.В. Тимофеева-Ресовского, изучавшего воздействие радиации на живое вещество биосферы, иными словами, исследовавшего эффекты прямого столкновения реальности биосферы с реальностями Космоса и микромира, инициированного искусственными источниками радиоизлучения. Он стал основоположником радиационной биогеоценологии как одной из наук о биосфере.
В.И. Вернадский умер всего за несколько месяцев до атомной бомбежки Хиросимы и Нагасаки. Н.В. Тимофеев-Ресовский пережил это событие. Более того, как специалист он исследовал эффекты воздействия ионизирующей радиации на живое вещество при испытаниях ядерного оружия и утечке радиоактивных элементов в окружающую среду при авариях на атомных электростанциях.
Н.В. Тимофеев-Ресовский выделил особую геохимическую функцию живого вещества (расширив тем самым учение В.И. Вернадского о геохимических функциях живого вещества) — его способность адсорбировать и накапливать радиоизотопы и содействовать их миграции, тем самым значительно определяя их судьбу на планете. Концепция биосферы, подчеркивал он, имеет в настоящее время всеобщее значение для оценки любых — глобальных, региональных и локальных акций человечества. «Любая достаточно широкая проблема о воздействии человечества и его промышленной деятельности на окружающую среду, — писал он,— должна в настоящее время ставиться на основе созданного В.И. Вернадским учения о биосфере и разработанной В.Н. Сукачевым биогеоценологии, дисциплины, изучающей взаимосвязи между компонентами (косными и живыми) биогеоценозов, как элементарных биохорологических участков современной биосферы, а также взаимодействия между разными биогеоценозами». Это дало ему право сказать, что «вся история естествознания, русского естествознания XIX и XX вв., дает возможность именно нам, советским учетным, эффективнее других, целостнее и рациональнее приступить к изучению научных основ большой проблемы—проблемы «биосфера и человечество». В 1968 г. он подчеркнул, что проблема «биосфера и человечество» должна решаться как комплексная проблема, решение которой является задачей всего естествознания, включая математику, и значение которой до сих пор большинством людей недостаточно осознано». Проблема «биосфера и человечество», пишет он, «...это действительно проблема номер один и проблема срочная. Нам нужно уже сейчас бросить все научные силы на решение этой проблемы». Он постоянно подчеркивал, что эту проблему необходимо осознать во всей ее остроте, глубине и широте.
Многие десятилетия научные исследования, проводившиеся под руководством Н.В. Тимофеева-Ресовского и помеченные грифом секретности, были недоступны для научной общественности. Мы от этого, как показал Чернобыль, только потеряли. К тому же, к сожалению, он слишком доверчиво относился к работникам атомной промышленности. Тем более сейчас, как никогда раньше, необходимо подхватить и развить богатство научных идей Н.В. Тимофеева-Ресовского и особенно его стержневую идею перехода естествознания на биосферную основу.
Литература
1. Докучаев В.В. Избр. соч. — М., 1949. Т. 3. — С. 331—332. 2. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. — М., 1988. — С. 282. 3. Вернадский В.И. Философские мысли натуралиста. — М., 1988. — С. 34—35. 4. Вернадский В.И. Избр. тр. по истории науки. — М., 1981. — С. 202, 205. 5. Вернадский В.И. Тр. биогеохимической лаборатории. — М., 1980. — С. 70—77. 6. Вернадский В.И. Живое вещество. — М., 1978. — С. 12—20. 7. Тимофеев-Ресовский Н.В. Тр. Ин-та биологии Уральского филиала АН СССР. — Свердловск, 1969. Т. 22. — С. 10. 8. Тимофеев-Ресовский Н.В. Науч. тр. Обнинск. отд. ГО СССР. Сб. первый. — Обнинск, 1968. Т. 1. — С. 25. 9. Тимофеев-Ресовский И.В. Науч. тр. Обнинск. отд. ГО СССР. Сб. первый. — Обнинск, 1968. Т. 1. — С. 15. 10. Тимофеев-Ресовский Н.В. Науч. тр. Обнинск. отд. ГО СССР, Сб. первый. — Обнинск, 1968. Т. 1. — С. 21.
|
|
К содержанию книги: Статьи Тюрюканова по биогеоценологии
|
Последние добавления:
Происхождение и эволюция растений
Биографии ботаников, биологов, медиков