 |
|
|
Агрохимик и биохимик Д.Н. Прянишников |
Развитие азотной промышленности на Западе и наше земледелие 1925
|
Смотрите также:
Советский ученый Д.Н. Прянишников, основы химизации ...
Мейен - Из истории растительных династий
Биографии биологов, почвоведов
|
Рост населения и усиление потребности в средствах продовольствия заставляют или повышать интенсивность земледельческой культуры, если данная страна должна разрешать задачу прокормления населения независимо от колоний, или же она должна идти на такую зависимость от других стран и базировать продовольствие населения на ввозном хлебе, принимая на себя весь риск от возможных кризисов в мировой торговле, от войн и других причин; а в будущем придется считаться с тем фактом, что все страны, экспортирующие хлеб, по мере роста населения, этот экспорт прекратят (над чем и задумываются уже Соед. Штаты), и что в колониях постепенно разовьется собственная промышленность.
Типичный пример страны, которая не хотела себя ставить в безБЫ- ходную зависимость от соседних или заокеанских поставщиков хлеба на европейский рынок, представляет Германия, в которой рост урожаев за последние 150 лет выражается следующими цифрами (для пшеницы): 1770—1780 1870 1895—1900 1908—1913 Средние урожаи 50 п. 90 п. 114 п. 140 п. Средняя скорость поднятия за год. — 0,4 п. — 1 п. — 2 пуда —
Мы видим, что не только урожаи правильно повышаются, но еще и темп их поднятия ускоряется, особенно в последнее время, когда развилось применение минеральных удобрений. За последние 40 лет это поднятие урожаев в Германии поощрялось экономической политикой государства, которое ставило задачей возможность прокормления страны собственным хлебом в случае войны.
Что касается пути перехода к импорту, то типичный пример его дала, как известно, Англия, где даже прежняя пахотная площадь сократилась, в виду большей выгодности перехода к промышленности и к продовольствию привозным хлебом в связи с господством над морскими сообщениями и наличностью колоний.
Однако, этот путь не только не для всех доступен, но он является не окончательным решением вопроса, а лишь временным; по мере исчезновения целинных пространств, дающих дешевый хлеб, по мере развития промышленности в Китае, Индии и России, по мере эмансипации колоний положение Англии будет изменяться.
Так как нам во всяком случае интересен пример Германии, а не пример Англии, т. е. поднятие продукции, а не переход к ввозу хлеба, то посмотрим, с помощью каких ресурсов, каких источников удобрения достигается такое поднятие, при чем остановимся в данной статье на азоте, как таком элементе, которого в хлебе насущном содержится гораздо больше, чем фосфора, или калия (и других составных частей, которые берутся из почвы) и который на рынке удобрений расценивается дороже других элементов, и по снабжению которым земледелия промышленная техника Запада достигла наиболее блестящих успехов.
Пока есть земельный простор, самым дешевым способом снабжения селитрой (разумея не только NaNoj, но вообще нитраты) является такая обработка паровых полей, при которой поддерживается должная влажность и аэрация почвы, благоприятная переходу азота органических веществ в форму нитратов; азот же в органическом веществе в свою очередь накопляется при культуре клевера и люцерны (или является, как в черноземе, „подарком природы", т. е. вероятным следствием работы Azotobacter'a в период целины и залежи). Известно, что паровые поля способны накопить десятки пудов нитратов; это есть одна из причин, почему в СССР встречается пар даже перед пропашными, требовательными к азоту, как сахарная свекла, чего нигде в Европе не встречается; секрет в том, что нам дешевле (или было до сих пор дешевле) потерять год урожая и накопить селитру за счет азота чернозема, чем вносить 20 — 25 пудов покупной селитры на десятину, как это делает Германия.
Но с возрастанием густоты населения становится невыгодным терять годичный урожай, чтобы накопить путем паровой обработки достаточно нитратов для получения следующего урожая, и площадь паров роковым образом сокращается; так, в Германии к 1922 году осталось только 2°/0 пара (от площади пашни) вместо 33°/0, которые имелись в эпоху трехполья. И у нас замечается уже в местах более интенсивной культуры стремление сокращать площадь под паром, напр. на Украине (частью и под Москвой). При отсутствии пара нитрификационная способность почвы используется больше всего в пропашном клину, но тут же нитраты и потребляются картофелем или корнеплодами.
Является потребность в дополнительном внесении азотистых удобрений, в виду каждогоднего снятия урожаев и необходимости их повышения.
Отсюда погоня сначала за „земными" источниками азота, как селитра, гуано (сначала перуанское, затем—„рыбное"), аммиак коксовых печей, а затем, в виду недостаточности этих источников,—переход к использованию азота воздуха. Вот каким темпом возрастало, напр., использование чилийских залежей селитры: Средний ежегодный вывоз в миллионах пудов. 1,4 1900 27,0 1 905 53,6 1910 61,6 1913 1880 1885 1890 1895 80,0 93,9 133,4 161,4
Но для XX века оказались недостаточными старые ресурсы и потребовалось создание новых отраслей промышленности. Первые указания на возможность технического получения азотной кислоты (и селитры) за счет азота воздуха были сделаны известным химиком Круксом в 1898 г., предложившим использовать Ниагару (и другие источники „белого угля") для получения электрической энергии, необходимой для связывания азота и кислорода воздуха по первоначально принятому способу (горение воздуха в вольтовой дуге).
На способе Haber'a и Bosch'a прогресс азотной промышленности не остановился; во Франции появился способ Клода, который путем еще более высоких давлений (до 1.000 атмосфер) значительно повышает выходы аммиака. Найдены способы дальнейшего удешевления добывания водорода (берут газы коксовых печей, содержащие 50°/ о водорода по объему и сжижением с помощью компрессора удаляют углеводороды); в Италии с успехом работают аппараты Фаузера и Казале (400 атмосфер, 500—600 ), при чем оборудование такого завода обходится дешевле, чем при циан-амидном способе.
Но какое значение имеет современная азотная промышленность для нашего земледелия?
Здесь надо различать две стороны, так как азотная промышленность Запада может быть, во-первых, нашим конкурентом по хлебной продукции, а во-вторых, требует рассмотрения вопрос, не можем ли мы также использовать эту промышленность для поднятия нашего земледелия?
Для освещения первого вопроса приведем следующее сопоставление: быстро развиваясь в послевоенное время, азотная промышленность всех видов дала в 1923 г. 450 милл. пудов азотистых удобрений; так как на каждый пуд селитры (и подобных ей удобрений) получается 3—4 лишних пуда зерна в урожае, то это означает повышение хлебной продукции в странах, применяющих селитру (главным образом—Западная Европа) на полтора миллиарда пудов ежегодно, что вдвое превышает русский экспорт в период наибольшего его развития.
Итак, можно думать, что быстро развивающаяся и совершенствующаяся азотная промышленность способна заменить для Западной Европы и СССР, и Америку, и Австралию, вместе взятые.
В этом смысле азотная промышленность есть, несомненно, конкурент нашему хлебному экспорту, и этого одного уже достаточно, чтобы нам близко интересоваться ходом ее развития.
Остановимся теперь на другой стороне вопроса—насколько мы сами можем использовать продукты азотной промышленности для поднятия наших урожаев?
Мы видим, что дешевая селитра помогает упразднению паровых полей и расширению посевной площади на 50% (по сравнению с трехпольем). Есть ли у нас потребность в таком расширении?
Попробуем сравнить, сколько посевной площади приходится на душу населения у нас и в Германии: Посевная площадь Число жителей На 1 душу приходится: Германия ... 28 милл. дес. 70 милл. 0,40 дес. СССР 60 „ „ 140 „ 0,42 „
Итак, СССР не богаче посевной площадью, приходящейся на каждого жителя, чем Германия, а продуктивность этой площади у нас в 2—3 раза ниже, чем в Германии (для пшеницы германские урожаи в 3 раза выше наших, для ржи и картофеля—в 2'/2 раза). Поэтому дешевая селитра нам была бы очень кстати, не только для нечерноземной полосы, Туркестана и Закавказья, но и для чернозема, который при культуре без пара, в гораздо большей мере будет реагировать на селитру, чем при чистых (не часто в жизни встречающихся) парах. Это показывают, например, данные Мироновской станции относительно значения селитры при частом повторении свеклы в севообороте. Но только нужно выяснить вопрос, при каких ценах на селитру она является для данной страны дешевой—ведь интересна не ее абсолютная цена, а отношение к хлебным ценам, или вообще к ценам на сел.-хоз. продукты.
Опыт Западной Европы показывает, что селитра находит массовое применение, если цена на нее равна цене за пшеницу, или даже ниже последней (теперь в Германии селитра стоит 1 р. 70 к., пшеница— 2 р. 03 к., рожь—1 р. 75 к.) с другой стороны, применение селитры под хлеба равно нулю, если цена за селитру втрое превышает цену зерна, как это показывает опыт России и как это вытекает из того факта, что пуд селитры дает три пуда зерна (если нет засухи, насекомых и пр.), а значит, при тройном отношении цен игра не стоит свеч .
Но есть ли какое-либо вероятие, чтобы в России можно было производить селитру или аммиачные соли дешевле, чем на Западе, чтобы цены на нее могли быть согласованы с ценами на хлеб?
Это, во-первых, невероятно, а во-вторых, если бы это и было возможно, то явился бы вопрос, не выгоднее ли тогда вывозить селитру и аммиачные соли за границу вместо хлеба, ибо дешевле транспортировать 1 пуд селитры, чем 3—4 пуда зерна, с ее помощью производимые (вообще селитра со всех концов земного шара устремляется в страны с наиболее высокими ценами на хлеб).
Поэтому мы полагаем, что нашей азотной промышленности, которая должна все же создаваться по другим причинам, следует поставить задачу завоевать себе рынок сбыта, пока лишь под более ценные культуры (свекловица, хлопчатник, лен, огородные и садовые культуры). Здесь многое может быть достигнуто; так, гораздо легче удвоить урожаи хлопчатника на существующей площади, с помощью удобрения, чем удваивать орошаемую площадь. Относительное повышение площади под хлопком (в пределах орошения) без расширения посевов азотособирателей (люцерны) также возможно только при наличности покупных удобрений. При культуре свеклы точно так же удешевление селитры может сыграть большую роль, оно позволит повысить % свеклы в севообороте, отказаться от пара перед свеклой, позволит действительно удобрять свекловицу селитрой, а не „стимулировать" ее гомеопатическими дозами, как теперь делается (в то время, как урожай свеклы в 1.200 пудов уносит из почвы 4 пуда азота, что отвечает 24 пудам селитры, у нас вносят под нее 2—3 пуда селитры; в Германии же от 20 до 25 пудов).
Что же касается „серых" хлебов, то для них мы должны использовать более дешевые источники азота, чем те, какие нам может дать промышленность, мы должны широко использовать культуру азотособирателей, притом не только имеющих кормовое значение (клевер, люцерна, эспарцет, сераделла), но и специально возделываемых на зеленое удобрение, как люпин, который при хорошем развитии накопляет за лето не меньше азота, чем его содержится в полном навозном удобрении (и гораздо больше, чем в 25 пудах селитры); пока у нас есть 30 процентов незанятой площади (паровые поля), следует где возможно использовать падающую на них солнечную энергию на связывание азота с помощью люпина (волна „люпинизации" идет теперь от Белоруссии к Чер- ниговщине, дальше очередь за Брянской губернией, песчаными районами Рязанской, Тамбовской губ. и т. д.).
Энергичное связыванье азота воздуха клевером, люцерною и люпином мы должны повышать внесением суперфосфата и где можно и фосфоритной муки. Но кроме азота воздуха, у нас имеются еще неиспользованные запасы и „земного азота"; мы разумеем азот торфа (не говоря об азоте чернозема, который уже используется), который до сих пор неоценивался с качественной стороны—его считали „на-мертво-закрепленным", трудно переходящим в усвояемые формы; но опыты, произведенные в лаборатории автора, показали, что это не так, а массовый опыт крестьян Шенкурского уезда уже наметил те пути, с помощью которых обнаруженные в лаборатории факты могут быть использованы в хозяйстве.
Таким образом, главные пункты программы по азотному вопросу сводятся для нас к следующему: 1) Азотная промышленность должна настолько снизить цены на свои продукты, чтобы они нашли широкое применение под интенсивные культуры, как сахарная свекла, хлопчатник, табак, огородные и садовые культуры. 2) Что касается культуры дешевых хлебов, то мы считаем пока мало вероятным такое снижение цен на азотистые удобрения, чтобы при наших ценах на хлеба общее применение селитры стало выгодным (кроме подмосковных цен на овес, архангельских цен на рожь и др. местных); для применения же под 60 - копеечную рожь, цены на селитру должны были бы быть значительно ниже современных западно-европейских, что не только невероятно по условиям нашего производства, но что, в случае реализации, вызвало бы вывоз от нас селитры вместо хлеба за границу (мировое же снижение цен на селитру до уровня цен на нашу на местах не может быть пока исходным пунктом при планировании сел.-хоз. мероприятия). 3) Азот хлеба насущного мы должны брать, во-перзых, из воздуха, расширяя культуру азотособирателей и стимулируя их работу с помощью фосфатов; во-вторых, использовать полнее азот органического вещества в торфе и черноземе, компостируя торф с экскрементами животных и заправляя компосты фосфатами; на черноземе же, накопляя нитраты, будем одновременно вносить фосфорно-кислые удобрения, ибо без устранения фосфатного голода хлеба не в состоянии воспользоваться нитратами. Поэтому для серых хлебов путь для разрешения азотного вопроса лежит через фосфаты; фосфатный вопрос должен быть разрешен у нас в первую очередь, и только в меру его продвижения будет улучшаться и азотный баланс. 4) Азотная промышленность Зап. Европы является мощным конкурентом нашего хлебного экспорта, и если мы хотим учитывать его возможное будущее, то должны принять во внимание быстрый темп развития этой промышленности и новые возможности, ей открываемые для европейского земледелия.
|
|
|
|
К содержанию книги: Д.Н. Прянишников - избранные статьи и книги по агрономии и агрохимии
|
Последние добавления:
Тюрюканов. Биогеоценология. Биосфера. Почвы
Происхождение и эволюция растений