 |
|
|
Сукачёв. БОЛОТОВЕДЕНИЕ И ПАЛЕОБОТАНИКА |
ИСТОРИЯ РАСТИТЕЛЬНОСТИ СССР ВО ВРЕМЯ ПЛЕЙСТОЦЕНА
|
Смотрите также:
Биографии ботаников, почвоведов
|
Для выяснения условий, существовавших во время ледниковых и межледниковых эпох, большое значение имеет вопрос о происхождении горизонтов лёсса и погребенных среди них ископаемых почв, которые в последние годы особенно энергично изучались украинскими геологами во главе с В. И. Крокосом.
Хотя, как выше было сказано, вопрос о происхождении лёсса до настоящего времени не получил общепризнанного разрешения, однако как украинские, так и многие другие геологи ныне считают что образование лёсса происходило во время ледниковых эпох, когда ветры, дувшие со стороны ледника из приледниковых холодных пустынь, поднимали пыль и откладывали ее на некотором расстоянии к югу от ледника. Отложения этой пыли и привели к образованию лёссовых толщ, плащевидно покрывающих как высокие, так и низкие точки земной поверхности. Погребенные же почвы, разделяющие ярусы лёсса, образовались на лёссе в более влажные межледниковые эпохи с более теплым климатом. Ныне В. И. Крокос (1934) и некоторые другие украинские геологи различают на Украине шесть ярусов лёсса, образование которых они связывают с шестикратным наступлением льдов в Восточной Европе, условно ими параллелизуемым со следующими оледенениями Западной Европы: гюнц (древнейшее), миндель, прерисс, рисс, вюрм-I и вюрм-П. Ископаемые почвы, среди которых они различают пять горизонтов, соответствуют пяти межледниковым эпохам.
В последнее время В. И. Крокос (1935) описывает также несколько ярусов лёссовидных суглинков в юго-западной части донского ледникового языка, именно на территории южной части Воронежской обл. В области ледниковых наносов выше морены донского оледенения им были обнаружены три яруса лёсса с двумя ископаемыми почвами, а в экстрагляциаль- ной части — четыре яруса лёссовидных суглинков с тремя ископаемыми почвами.
Одной из главных причин трудности решения вопроса о происхождении лёсса и погребенных в нем почв является бедность палеонтологическими остатками. До сих пор находили лишь кости млекопитающих и раковины моллюсков, которые в последние годы особенно подробно изучались украинскими геологами. Однако полученные ими результаты носят противоречивый характер. Наряду с остатками сухопутных форм в лёссах находятся остатки и водные; вместе с остатками фауны умеренного климата имеются остатки и арктической фауны. Хотя украинские геологи и находят возможным материалами по ископаемым моллюскам в лёссе подтверждать вышеуказанную гипотезу происхождения лёсса, однако их заключения в этом отношении все же нельзя признать свободными от возражений и решающими.
В фитопалеонтологическом же отношении лёссы до сих пор не дали ничего. Поэтому представляют интерес те пока немногие данные, которые получены были при исследовании лёссов на содержание пыльцы и спор (Сукач ев и Долгая, 1937)* Изучению были подвергнуты лёссовидные суглинки из окрестностей Борисовки (к юго-западу от Белгорода) и лёссы по р. Сейму в Глушковском р-не в крайней западной части Курской обл. Первый район лежит в экстрагляциальной области на расстоянии около 100 км к востоку от края днепровского языка рисского ледника, а второй — в пределах уже отложений этого оледенения, близ восточного края его, где под ярусами лёсса залегает моренный суглинок. В обоих районах имеются хорошо выраженные между ярусами лёсса погребенные почвы. Кроме того, исследованы лёсс из Киева и лёссовидные суглинки из Лих- вина и Западной Сибири. Пыльцы и спор в лёссах оказалось очень немного. Однако же в 1 см3 породы почти всегда имеется несколько десятков пылинок и спор.
В районе Борисовки в лёссовидном суглинке на коренном правом берегу р. Ворсклы обнаружены пыльца сосны, ели, березы, ольхи, липы, ивы, микроскопические кусочки древесины хвойных пород и споры плаунов и папоротников (Dryopteris filix-mas, D. spinulosa D. thelypteris *, Athyrium filix-femina и Polypodium vulgare). При этом важно отметить, что в составе пыльцы и спор незаметно существенной разницы как в самом верхнем ярусе лёсса, так и во втором и в третьем сверху ярусах. Мало того, и в погребенных почвах, разделяющих эти лёссы, состав микроскопических остатков оказывается тем же, но несколько беднее, зато была найдена пыльца Nymphaea.
По левому берегу р. Ворсклы, на древней ее террасе, где имеется только один ярус лёссовидного суглинка, лежащий на речных песках, найдены следующие микроскопические остатки: пыльца сосны, ели, ивы, ольхи, лещины, споры плаунов {Lycopodium annotinum и L. clavatum), кусочки древесины ели и кучочки листьев сфагнума. На более древней террасе р. Ворсклы, где имеется уже не менее двух горизонтов ископаемых почв, в верхнем ярусе лёссовидного суглинка найдена пыльца сосны, березы и ольхи, а во втором ярусе — пыльца сосны, березы, пихты и Ericaceae, споры папоротников (Dryopteris thelypteris *, Athyrium filix-femina) и плауна (Lycopodium annotinum).
В Глушковском р-не, т. е. в области распространения моренных отложений, в типичных лёссах имеем пыльцу сосны, березы, ивы, лещины, ольхи, споры папоротников (Dryopteris thelypteris *, D. spinulosa *, D. filix-mas, Polypodium vulgare), споры плауна (Lycopodium complanatum) и кусочки древесины. И здесь также во всех трех верхних ярусах лёсса и в погребенных почвах существенной разницы в составе микроскопических остатков незаметно.
В верхнем горизонте лёсса в Киеве найдены сосна, лещина, береза. В лёссовидном суглинке у Лихвина определены ель, сосна, ива, лещина, береза, древесина ели, хвойных и лиственных пород. В лёссовидном суглинке у Тобольска и Кривошеино на р. Оби отмечены древесина ели, хвойных, лиственных, пыльца Nymphaea, березы, ольхи, сосны, липы, споры Woodsia и Selaginella.
Как видим, состав растительных остатков оказался крайне неожиданным и труднообъяснимым с точки зрения эоловой гипотезы лёссообразования. Если даже допустить, что все споры и пыльца, которые в общем отвечают лесам умеренного климата с преобладанием хвойных пород, занесены ветром со стороны и не свидетельствуют о том, что леса росли на месте образования лёсса, то все же возникает вопрос, откуда же занесена пыльца. Ведь если ветры дули по преимуществу со стороны ледника и развевали холодную пустыню, то постоянное появление указанных спор и пыльцы в толще лёсса совершенно непонятно. Столь же неожиданным является однообразный состав указанных растительных остатков во всех ярусах лесса, начиная от самого верхнего, который, если придерживаться взглядов В. И. Крокоса, относится ко второму, вюрмскому оледенению и откладывался значительно дальше от края ледника, и кончая третьим ярусом, рисским, откладывавшимся гораздо ближе к краю ледника.
Если считать, что лёссы и лёссовидные суглинки образованы водным путем, то в этом случае надо допустить, что ветры заносили сюда споры и пыльцу лесных пород опять-таки, конечно, не со стороны ледника, а из каких-либо других соседних с водными потоками или вообще с водоемами мест, т. е. пришлось бы признать, что образование лёсса и лёссовидных суглинков происходило здесь в водоемах, в близком соседстве с которыми были хвойные леса с участием липы, папоротников и плаунов. Если наличие пыльцы Nymphaea говорит о том, что лёссовидные суглинки Западной Сибири откладывались в водоемах, то и нахождение кусочков древесины, целых спорангиев и частей пыльников с пыльцой скорее свидетельствует о водном, а не эоловом происхождении лёссовых пород в исследованных пунктах европейской части СССР.
Дальнейшие исследования должны разрешить эти вопросы. Во всяком случае приведенные выше данные показывают, что вопрос о происхождении лёсса еще очень неясен, и, возможно, дальнейшее изучение фитопалеонтологических остатков в нем заставит внести существенные изменения в господствующие взгляды на происхождение этой своеобразной породы, а вместе с тем и в представление о физико-географических условиях ледниковых и межледниковых эпох.
Очень интересно сравнительно нередкое нахождение спор папоротника Poly podium vulgare. Этот папоротник в Курской обл. до сих пор не был находим, да и вообще является редким на равнине европейской части СССР. Судя по сводной работе А. Е. Жадовского (1913), где дана карта распространения этого папоротника, ближайшими местонахождениями его являются окрестности г. Полтавы, два района северо-западнее этого города, затем окрестности Киева и пункт между Козельском и Лихвиным. Жадовский рассматривает изолированные места нахождения этого папоротника на равнине европейской части СССР как реликтовые. Находки его спор в курском лёссе подтверждают мысль о вымирании в новейшее время этого растения и связывают упомянутые пункты его распространения.
Заканчивая обзор ископаемой флоры плейстоцена, остановимся на интересных находках древесного угля Г. А. Бонч-Осмоловского (Bonc-Osmolovskij, 1924) в пещерах Крыма вместе с костями и предметами культуры.
Эти археологические находки дают возможность датировать время произрастания тех древесных пород, которые дали угли. Определение последних сделано .И. В. Палибиным и А. Ф. Гаммерман (Palibin, Hammermann, 1929). В самых нижних слоях пещерных отложений с остатками индустрии эпохи мустье и более ранней, вероятно, отвечающей концу рисского и рисс- вюрмского времени, угли принадлежат Acer (?), Rhamnus catharticus и Juniperus sp. В вышележащих слоях (эпоха ориньяк) имеем Betula sp., Sorbus aucuparia, Populus (tremula?), Rhamnus catharticus, Juniperus communis и Taxus (baccata?). Эти отложения, видимо, относятся к вюрмской ледниковой эпохе, проявление которой в Крыму, возможно, и выразилось в том, что сюда проникла с севера береза.
В. И. Громов (1933), отмечая, что только в вюрме широко распространились арктические животные по территории европейской части СССР, проникнув даже в Крым, а во время максимального рисского оледенения было больше теплолюбивых животных, видит в этом одно из подтверждений его мысли о недоказанности множественности оледенений. Он отмечает, что фауна до вюрма эволюционировала постепенно, и лишь в эту ледниковую эпоху произошло нарушение ее развития и появились высокоарктические формы. Нельзя не вспомнить, что и на территории европейской части СССР достоверные остатки арктических растений известны лишь из эпохи последнего (вюрмского) оледенения. Увязка этих противоречивых фактов — задача дальнейших исследований.
|
|
|
|
К содержанию книги: ПРОБЛЕМЫ БОЛОТОВЕДЕНИЯ, ПАЛЕОБОТАНИКИ И ПАЛЕОГЕОГРАФИИ
|
Последние добавления:
Шаубергер Виктор – Энергия воды
Агрохимик и биохимик Д.Н. Прянишников
Тюрюканов. Биогеоценология. Биосфера. Почвы