От рождения до смерти

Смотрите также:

Пушкин Цыганы

Цыганы шумною толпой. По Бессарабии кочуют...

ЕВГРАФ СОРОКИН. Испанские цыгане

ЦЫГАНКА ПРЕДСКАЗАЛА СПАСЕНИЕ

Цыганы. Пушкин. И всюду страсти роковые И от судеб защиты нет

ИНОРОДЕЦ немец в славянской мифологии

... Именно родством с чертом объясняется черный цвет волос у цыган.

Цыганское гадание. ГАДАНИЯ НА МОНЕТАХ

немецкий художник график Отто Мюллер. Биография и картины ...

именно цыгане стали излюбленными моделями художника...

ШАМАНЫ

К сибирским шаманам близки в формах своей деятельности цыганские шаманки-човали...

Теперь, когда мы подробно рассказали о цыганских профессиях и ремеслах, коснемся весьма деликатной темы цыганской нравственности. С ней связана и тема цыганской преступности. К этому вопросу надо подходить с позиций исторических и социальных. На протяжении всей своей истории народ гонимый, преследуемый, цыгане выработали своеобразный этический стереотип. Что это означает? Это этика группы, которой в полной мере свойственны все общепринятые нравственные ограничения, и потому внутри цыганской среды преступность чрезвычайно редка. Но по отношению к окружающим некоторые моральные запреты легко переступались.

Необходимо сказать, что воровство как профессия было характерно лишь для некоторых цыганских этнографических групп. Другим этногруппам противоправные деяния были свойственны в той же мере, что и остальным народам. Как правило, воровали те цыгане, которые специализировались на занятиях лошадьми. Не надо думать, что конокрадство было распространено только у кочевых цыган. С неменьшим успехом промышляли им и оседлые цыгане. Конокрадство отнюдь не считалось преступлением, наоборот, в нем видели проявление удали, молодечества, даже геройства, а неумение воровать презиралось. Не случайно в достаточно бедном цыганском языке есть около десятка синонимов слова «тюрьма». Воровство, тюрьма, ссылка, бегство из неволи — излюбленные темы многих народных песен. Мелодически богатые, они полны трагизма и отчаяния, и ничем не напоминают блатные песни. Годы, проведенные в тюрьме, цыгане воспринимают как трагический период в своей жизни, как некое «профессиональное заболевание». На воровство их нередко тоЛкали неудачи в основной профессии, нищета и невезение. Приведем рассказ одного цыгана-барышника, записанный в 1928 гаду А. П. Баранниковым:

«Вот ожидаем базара. В неделю дважды встаю, иду, ругаю себя. Зачем я иду и почему иду, и проклинаю свою жизнь. Куда я иду — на ветер. Когда я подхожу к мужику, тот смотрит на меня чертом. Хожу с мужиком, во рту пересохло. Хожу, хожу до той поры, пока ноги отобью. И что же — приходится только за рубль язык бить. А как я понимаю в своем деле! Специалист! Вот когда подходит базар, в тот день, когда мне идти на базар, я ругаю самого себя. Это не я иду, а черти во мне играют. А чем же я буду жить на свете?»

Не в силах ответить на этот вопрос, многие цыгане шли воровать.

Приемов воровства и хитростей при продаже ворованных коней было множество. В 1937 году «Курьер Варшавский» писал:

«На территории Варшавского и Пултуского уездов некоторое время свирепствовала неуловимая банда конокрадов. И только вчера попала в руки полиции (под Вавром) целая банда под водительством 14-летнего цыгана Чеслава Цыбуль- ского. Помощницами конокрада были его сестры: 28-летняя Ванда и 23-летняя Анна. К услугам банды был также десятилетний Евгений Хорн, племянник Цыбульских. Приглядев какую-нибудь конюшню, воры прокрадывались ночью, ловкий Хорн забирался через окно внутрь, тихо открывал дверь конюшни, а оттуда уже без труда выводили коней. С помощью краски Цыбульский ловко изменял масть украденных лошадей, обрезал им хвосты, а затем продавал животных скупщику краденого. В момент ареста цыгане вели на продажу украденную под Минском лошадь...»

Надо сказать, что история эта по-своему уникальна, потому что кражей лошадей женщины занимались крайне редко — это было чисто мужское дело. «Работа» была опасной и часто заканчивалась трагически. Хозяева нередко устраивали самосуды. Вот как описывает это В. Н. Добровольский:

«Поехал отец с сыном лошадей воровать, и подъехали они к месту ночлега. Окружили их мужики и схватили сына. А отец из-за куста глядит, что они с сыном делать будут. Один мужик говорит: «Давайте глаза ему выколем!» А другой говорит: «Давайте в землю живого закопаем!» А третий говорит: «Давайте лучше повесим!» Взяли и повесили. Ну, висит он. Отец, видя это, давай плакать, а потом отправился домой. Спустя неделю запряг он лошадей и приехал туда к нему (трупу), снял его с петли, в телегу бросил и привез домой. Жена и дети заплакали и закопали труп в землю».

Доведенные нуждой до отчаяния, цыганки занимались попрошайничеством, учили этому и детей. Во многих случаях попрошайничество становилось основной профессией цыга нок.

Среди противоправных деяний особое место занимает членовредительство. Делали это, чтобы избежать воинской повинности. Отношение к ней у цыган во все времена было отрицательным. И не только потому, что они никогда не вели войн, не интересовались политикой — по своей природе они аполитичны. К моменту призыва в армию молодой цыган, как правило, имел свою семью, нескольких детей, которых он должен был содержать. Кроме того, до революции срок воинской службы был чрезмерно большим, что не увязывалось с цыганскими представлениями как о свободе, так и о жизни вообще. Это и побуждало их под любым предлогом уклоняться от службы в армии.

Единственное преступление, которое в цыганской среде не подвергалось остракизму,— кровная месть. Как и многие народы Востока, обычай кровной мести цыгане сохранили с древности.

ффф1

К содержанию книги: Ефим Друц и Алексей Гесслер - очерки о цыганах