Молох войны и цыганский Апокалипсис

Смотрите также:

Пушкин Цыганы

Цыганы шумною толпой. По Бессарабии кочуют...

ЕВГРАФ СОРОКИН. Испанские цыгане

ЦЫГАНКА ПРЕДСКАЗАЛА СПАСЕНИЕ

Цыганы. Пушкин. И всюду страсти роковые И от судеб защиты нет

ИНОРОДЕЦ немец в славянской мифологии

... Именно родством с чертом объясняется черный цвет волос у цыган.

Цыганское гадание. ГАДАНИЯ НА МОНЕТАХ

немецкий художник график Отто Мюллер. Биография и картины ...

именно цыгане стали излюбленными моделями художника...

ШАМАНЫ

К сибирским шаманам близки в формах своей деятельности цыганские шаманки-човали...

Мы уже вскользь говорили, что на протяжении всей своей истории цыгане старались уклониться от воинской повинности. Не была исключением и последняя война. Но вот в чем парадокс: те из цыган, которые все же ушли в армию или воевали в партизанских отрядах, имели гораздо больше шансов остаться в живых, нежели те, кто от воинской повинности уклонился и понадеялся на то, что горькая чаша его минует. Этого не случилось...

До сих пор мы не касались такой важной темы, как цыганское сопротивление фашистскому геноциду. Оно существовало и в Западной Европе, хотя и не принимало больших масштабов. Это была и борьба за выживание, и месть за убитых. Ненависть к угнетатолям выражалась в разных формах. История сохранила примеры героизма цыган-партизан в Польше, Сербии и в других оккупированных странах Европы. Но лишь в Советском Союзе многие цыгане взялись за оружие — тут уже сыграли роль социально-политические причины. До чо в том, что к началу войны у нас в стране благодаря культурной революции многие цыгане приобщились к советскому образу жизни.

Некоторые исследователи пытаются объяснить негативное отношение цыган к воинской службе их асоциальностью и аполитичностью. Нам же думается, суть в другом: за всю историю у этого народа ни разу не возникало глубоких причин для того, чтобы взяться за оружие. Никогда еще они не были хозяевами собственной судьбы, полноправными членами общества. Цыгане всегда были вне государства, их ничего не связывало с землей и обществом, их окружавшим. Иначе говоря, им не за что было воевать и проливать свою кровь. В Советском Союзе положение цыган стало совершенно иным: многим из них уже было что защищать. Достаточно вспомнить хотя бы 52 цыганских колхоза, цыганские школы, воспитавшие новое поколение людей. Именно эти цыгане вместе с другими народами Советского Союза стали на защиту Родины.

По статистике Министерства обороны СССР из цыган, участвовавших в сражениях Великой Отечественной войны, один был удостоен высокого звания Героя Советского Союза. Не станем опровергать эти данные, скажем лишь, что немало цыган по солдатским документам считалось русскими. В Советском Союзе очень многие цыгане носят русские имена и фамилии, и вполне естественно, что военная статистика не могла быть по отношению к ним объективной.

До недавнего времени мы не знали, что этот человек — Герой Советского Союза, поскольку имя его не называлось, было известно, что подвиг он совершил в 1944 году. По счастью, нам довелось повстречаться с участником Великой Отечественной войны капитаном запаса цыганом Николаем Александровичем Меньшиковым, который обратил наше внимание на книгу И. А. Долгова «Золотые звезды калининцев». В ней, в главе «Ради жизни на земле», описан подвиг Тимофея Ильича Прокофьева, участвовавшего в составе десантного отряда в освобождении города Николаева 20—28 марта 1944 года. И. А. Долгов пишет:

«Высадка советского десанта внесла смятение и растерянность в тылу врага. Опомнившись, фашисты бросили на ликвидацию отряда крупные силы: пехоту, артиллерию и минометы. Закрепившись в портовых зданиях, моряки в течение двух суток вели мужественный бой с врагом. За это время они отбили восемнадцать ожесточеннейших атак. Только убитыми немцы потеряли около 700 солдат и офицероь. Героический десант тоже нес потери, но держался стойко и этим ускорил освобождение Николаева».

Всему составу десантного отряда было присвоено звание Героя Советского Союза, большинству из них, в том числе и Т. И. Прокофьеву, посмертно.

Далее И. А. Долгов приводит краткую биографию героя. Многое в ней автору осталось неизвестным. Несомненно одно — Т. И. Прокофьев был цыганом. С помощью R А. Меньшикова нам удалось выяснить интересные детали его биографии.

Семья Тимофея Ильича до революции вела кочевой образ жизни. Его отец в первую мировую войну был солдатом. До Великой Отечественной войны Т. И. Прокофьев работал на речном транспорте, у него была броня. Но вот он получает похоронку на брата и сразу же вступает в ряды добровольцев. Позже на полях сражений погибает другой брат. Вообще война не пощадила эту семью: из многочисленных братьев и сестер Прокофьевых осталась одна сестра. Живет она в Подмосковье. Член КПСС, она всю жизнь проработала строителем.

Можно долго говорить о героизме цыган в годы войны.

Мы уже рассказывали, что в конце 20-х годов в Смоленске была организована цыганская школа-интернат, называлась она «Серебрянка» (скорее всего, по какому-то географическому названию). В этой школе воспитывались цыганята, оставшиеся без родителей, их привозили туда со всей Смоленщины. Вот что вспоминает один из воспитанников «Серебрянки» Н. А. Меньшиков:

«Организовала эту школу девушка-цыганка Ефросинья Ивановна Тумашевич. Мы называли ее Рузя Ивановна. А еще мы называли ее «наша Ибаррури». Она была нашей общественной деятельницей, много сделала для цыган. Чтобы открыть школу, она ездила на прием к Н. К. Крупской. Еще она была организатором и первым председателем цыганского колхоза «Свобода» в Кардымове. Я был среди первых 25 воспитанников школы, а к началу войны там училось уже около 120 человек. Благодаря цыганским школам, колхозам, артелям не только повысился материальный и культурный уровень цыган, главное — изменилось их сознание. Они стали патриотами своей Родины. Во время войны большинство цыган на Смоленщине участвовало в борьбе с фашистами. Здесь за связь с партизанами, за участие в колхозах, а также непосредственно в боевых действиях нашли смерть около двух тысяч цыган.

Немцы разгромили здесь все три цыганских колхоза Только в Александровке они расстреляли 176 цыган, среди которых было 68 женщин и 59 детей, а остальные в основном старики. Почти все воспитанники «Серебрянки» с начала войны ушли на фронт. Сама Рузя Ивановна сражалась в партизанском отряде Героя Советского Союза генерал- майора Гришина (в годы войны С. В. Гришин был в чине полковника.— Е. Д., А. Г.). Она была разведчицей; с ребенком на руках, под видом гадалки, ходила добывать разведданные. Потом записывала все и прятала донесения в соску, чтобы фашисты в случае чего не смогли их отыскать. Эта удивительная женщина жива и сегодня.

Из воспитанников «Серебрянки» знаю о судьбе Тоси Тимченковой, которая семнадцати лет ушла добровольцем на фронт, была санитаркой, разведчицей, получила много правительственных наград. Совсем юная Поля Моразевская сражалась в партизанском отряде под Витебском. Она тоже ходила в разведку и для конспирации брала на руки ребенка. Немцы изловили ее и вместе с ребенком сожгли в фабричной топке. Погибли на фронте два воспитателя школы — Петр Моразевский и Михолажин. Героически сражались и погибли два брата, два танкиста — Иван и Дмитрий Камбовичи, с которыми я вместе учился и в школе, и в цыганском педтехникуме в Москве. Два брата, Иван и Федор Жучковы, служили в авиации стрелками-радистами. Оба погибли в боях под Краснодаром. На моих глазах совершил подвиг еще один наш воспитанник, летчик Александр Сергеевич Мурачковский.

Он воевал в дивизии А. И. Покрышкина, летал на «Ил-2», на «летающем танке», как его все называли. Это было на Сандомирском плацдарме. Я в то время служил в 3-й танковой армии. Немецкое командование отдало приказ танковой дивизии «Мертвая голова» атаковать нас и сбросить в Вислу. И вот командир 188-го полка, где летал А. С. Мурачковский, подполковник Обухов (он впоследствии погиб) повел свой полк в бой и нанес этой дивизии сокрушительный удар. Но в бою самолет командира полка был подбит и совершил вынужденную посадку в нейтральной зоне между нашими и немецкими позициями, ближе к врагу. Фашисты бросились к самолету. Тогда Саша Мурачковский сел рядом с машиной командира, вытащил его из кабины и, отстреливаясь из пистолета, затащил в свой самолет и доставил в наш тыл. За этот подвиг к двум орденам Славы Александр Мурачковский добавил орден боевого Красного Знамени».

Несколько слов скажем о самом Николае Александровиче Меньшикове. Воспитанник «Серебрянки», он закончил цыганский педтехникум в Москве и готовился стать учителем, продолжить дело, которое начинали его воспитатели — Рузя Тумашевич, Николай Панков, Нина Дударова и многие другие. Но война все переиначила: закончив Орловское пе- хотно-пулеметное училище, молодой лейтенант R Меньшиков сразу попадает под Сталинград в 3-ю танковую армию. Кем ему только не приходилось служить! Был и командиром взвода автоматчиков, и командиром пулеметной роты, и командиром роты ПТР, даже артиллеристом служил на батарее ПТО. Выбывали в бою командиры, и приходилось вставать на их место. Пять боевых орденов и множество медалей на груди капитана Меньшикова. От Сталинграда вместе со своей армией он прошел долгий трудный путь, освобождая Киев, Житомир, Львов, воевал в Польше, Чехословакии, Германии. До Берлина дойти не удалось: в самом конце войны получил он свое третье, тяжелейшее ранение — в голову. Это было в Дрездене. А потом — десять лет госпиталей, инвалидность 1-й группы. Сегодня Н. А. Меньшиков продолжает поддерживать связь с цыганами — ветеранами войны, бывшими воспитанниками школы-интерната «Серебрянка». С томи немногими, кого пощадила война.

В годы тяжких испытаний погиб родной брат Н. А. Меньшикова — Александр. Он тоже воспитывался в «Серебрянке», учился в цыганском педтехникуме, а потом, окончив в Смоленске курсы по подготовке учителей, работал учителем начальной школы в Думиничском районе Смоленской области. Там же его избрали секретарем комитета комсомола. Несмотря на то что А. Меньшиков был освобожден от воинской повинности, с началом войны он идет добровольцем на фронт. Под Вязьмой его воинская часть попала в окружение. А. Меньшиков лесами пробирается к партизанам, ищет связь с подпольным райкомом партии, где его многие знали. Влившись в подполье, он становится разведчиком. Но слишком уж хорошо знали его на Смоленщине. Нашлась предательница, выдавшая бывшего учителя и комсомольского вожака. Дальнейшая судьба юноши неизвестна. Нет сомнения, что фашисты казнили его. Бывшие партизаны рассказывали, будто ходили слухи, что перед казнью фашисты вырезали на его теле пятиконечные звезды, а его товарища, с которым он выполнял боевое задание, четвертовали...

В августе 1982 года в деревне Александровна, что на Смоленщине, был открыт мемориальный памятник 176 цыганам- колхозникам, расстрелянным фашистами в апреле 1942 года. Но можно смело сказать, что этот памятник — и тем двум тысячам цыган Смоленщины, которые погибли в годы Великой Отечественной войны, и десяткам выпускников школы- интерната «Серебрянка», не дожившим до Победы, и многим тысячам советских цыган, героически сражавшимся на фронтах.

И еще об одном памятнике цыганам — жертвам нацизма хочется сказать. 14 сентября 1984 года газета «Фольксштимме» сообщила:

«За несколько дней до открытия памятника жертвам нацизма — цыганам, установленного в Лакенбахе (Бургенланд), он был осквернен. Это напоминает аналогичный акт, который произошел несколько лет назад в Оберварте. Тогда, как и теперь в Лакенбахе, полиция не нашла виновных.

Цыганский лагерь в Лакенбахе, сооруженный нацистами в 1941 году, считался одновременно фильтрационным лагерем, из которого несколько тысяч цыган были отправлены в Аушвиц и Люцманнштадт для окончательного уничтожения».

Более четырех десятилетий прошло с тех пор, как народы мира заклеймили фашизм, но кое-где появляются черные ростки этой античеловеческой идеологии.

...Ну а что же будет с цыганами, пока не воцарится гармония в человеческом обществе? В лучшем случае их ждет то, о чем сказал некогда австро-венгерский этнолог Генрих фон Влислоцкий:

«...Там, где они в своих странствиях задерживаются, чтобы немного отдохнуть, навстречу их прибытию спешит предупреждение: «Цыгане идут! Цыгане! — Странный народ без прошлого и без будущего...»

ффф1

К содержанию книги: Ефим Друц и Алексей Гесслер - очерки о цыганах