ИСТОРИЯ РУССКОГО ПРАВА

Устройство земщины. Общинное устройства славянских племен на Руси. Вече

Положение земщины

Рядом с дружинниками в русском обществе жила старая земщина, к которой принадлежали города и селения Русской земли с их коренными жителями, с первыми насельниками, по выражению Нестора. Земщина эта имела общинное устройство, выработанное предшествовавшей жизнью славянских племен на Руси. С прибытием варяго-русских князей славянская земщина хотя более или менее утратила свою самостоятельность и независимость, но тем не менее за ней осталось значение главного, основного элемента в новой жизни русского общества. Сами князья, постепенно подчиняя себе разные славянские племена на Руси, не уничтожали их старого общинного устройства и при знавали земщину чем-то отдельным, отличным от княжеской дружины.

Впрочем, это положение земщины не во всех племенах находилось в одинаковой степени; так новгородцы, сами пригласившие князей, удержали за собой больше самостоятельности, особенно по удалении Олега на юг, — у них даже скоро образовалось право избирать князей. Смоленск, Любеч, Киев, Чернигов, Переяслявль, как не приглашавшие князей, хотя не могли удержать своей самостоятельности настолько, насколько удержал ее Новгород, и, поступив в прямую зависимость от князей, стали называться Русской землей; тем не менее города сии, как занятые не силой, не завоеванием, а по добровольному согласию, удержали за собой свою землю, свое общинное устройство, свою земскую управу и свою военную и мирную службу; они не слились с дружиной, дружина не подчинила их себе, не заняла, не поделила между собой их земель и не обложила земцев податями за право владения землей.

В этом отношении земцы здесь, как и в Новгороде, остались независимыми; их независимость и безобидность защищали сами князья: так, когда варяги, составлявшие дружину Владимира, потребовали от киевлян выкуп по две гривны с человека, то Владимир не дал в обиду земцев киевских и выпроводил варягов в Грецию. Неприкосновенность прав земщины и общинное устройство были оставлены русскими князьями даже и в тех городах, которые новгородцы уступили Рюрику в непосредственное управление княжескими мужами, т. е. в Ростове, Полоцке, Белоозере и других. Кажется, земские права не были уничтожены и в городах, приобретенных чистым завоеванием, например в земле древлянской, в стране дулебов и проч.; ибо и в этом краю земские общины везде пользовались своей землей свободно, дружинники никогда не делили тамошней земли между собой и за пользование ею не облагали земцев особыми податями.

Вообще в последующей истории мы не видим каких-либо особенностей в управлении, например, древлянской землей, против управления в земле киевской или северянской.

Предоставление земским общинам полного права на владение землей кладет вообще на русскую историю, и в особенности на историю русского законодательства, особый характер, резко отличающий ее от истории западноевропейских государств. На западе Европы завоеватели объявляют всю покоренную землю своей и делят ее таким образом: одну долю берет государь, другую долю отдает дружинникам в раздел, а третью оставляет за побежденным народом; за право пользования этой последней долей владельцы облагаются податьия.

Отсюда начало притескений, неудовольствий и вражды между составными частями западного обществе; вся тягость податей ложится только на третью долю земли, оставленную за побежденными. Сами дружинники, получив свои доли и таким образом сделавшись независимыми, самостоятельными владельцами, мало-помалу отделяют свои интересы от интересов государя или предводителя, а сей последний, чтобы поддержать свою службу и снова привязать к себе дружинников, волей неволей приступает к дележу и этой доли земли, которая при первом разделе досталась собственно ему: он отдает ее по участкам на праве феодальном, т. е. с тем чтобыдружинник, получающий от государя участок земли, владел им только до тех пор, пока несет службу государю. Отсюда начало феодальной системы и новое разделение земель: на феодальные или ленные, жалованные от государя, на аллодиальные, полученные дружинниками при первом разделе покоренной земли, и податные, оставленные за побежденным народом. Феодалы стараются навсегда удержать за собой и своим потомством ленные земли, полученные от государя только на время службы.

Отсюда новая вражда между государем и ленными владельцами; иные из феодалов или ленных владельцев мало-помалу делаются независимыми от государя и самостоятельными владельцами, вступают друг с другом в союзы и безнаказанно теснят и грабят беззащитный народ. Отсюда война городов с замками или побежденного народа с феодальными грабителями. Жители городов, не находя себе защиты и управы против феодалов, сами принимаются за оружие и сперва только защищаются от феодальных нападений в своих городах, а потом, мало-помалу, сами нападают на замки феодалов, вступают в союзы друг с другом и принуждают феодальных владельцев к уступкам в свою пользу, подают помощь государям против феодалов, получают за это разные привилегии и, наконец, делаются независимыми и приобретают почти одинаковые права с феодальными владельцами.

Русская история не представляет ничего подобного. Государственное устройство на Руси идет совершенно иным путем: предоставление земским общинам полного владения землей сохраняет единство и связь Русской земли, несмотря на удельную систему, развившуюся впоследствии и, по-видимому, грозившую совершенным раздроблением государства. Предоставление земли общинам препятствует разъединению интересов государя и подданных; подданные видят в Государе не частного собственника, но владыку всей земли, отца народа, и потому всю Русскую землю считают государевой землей и, бесспорно, без сопротивления предоставляют государю брать любую область, любое угодье на собственные надобности и на содержание дружины, потому что народ знает, что такое отделение земли на государя не стесняет общин, не налагает на них излишних податей: земля, и отделенная на государя, и не отделенная, одинаково остается за частными общинами, которые на ней живут, и общины, живущие на отделенной государевой земле, не исключаются от платежа общих податей, которые платят общины, живущие на неотделенной земле.

Сами государи, не отделяя своих интересов от народа, ограничиваются самым умеренным отделением земель на себя и, как увидим впоследствии, даже избегая такого отделения, стараются приобретать себе земли добровольной покупкой. Дружинники же, не имея на свою долю частей земли, им выделенных в собственность, вполне зависят от службы государю и дорожат этой службой, как единственным средством содержания; они не могут соединиться с земщиной ради общих интересов, ибо земщина, беспрепятственно владея землей, видит в государе отца своих подданных и вовсе ве имеет нужды в союзе с дружиной. Государи, с переходом из Новгорода в Киев до самого Владимира, даже не дают дружинникам земель, а содержат их на жалованье и на праве собирать в свою пользу некоторые доходы; да и сам Владимир дает дружинникам земли только в поместное владение, т. е. не в собственность, а только на пользование в продолжении службы, так что дружинник, оставляя княжескую службу, вместе с тем теряет право и иа землю, данную ему князем в поместье. Отсюда у нас нет ни феодальных замков, ни вражды между дружинниками и земцами, ни колонизации земских земель дружинниками, ни войны городов С княжеской дружиной. Отсюда земщина на Руси имеет весьма важное значение — государственное, так что князья даже в договорах с иностранными дворами упоминают о ней. Так, например, в договоре Игоря с греками прямо сказано, что посольство, заключившее этот договор, было отправлено и уполномочено от Игоря, великого князя Русского, и от всякая княжья, и от всех людей Русская земля.

Устройство земщины

Общинное устройства славянских племен на Руси, выработанное еще до приглашения варяго-русских князей, осталось за земщиной и по прибытии князей. Главным и более полным выражением этого устройства были города, а за ними селения, обыкновенно тянувшие к городам.

Города славянских племен на Руси, как мы уже видели, были вызваны необходимостью при колонизации страны, прежде славян занятой другими племенами, страны, которую славяне должны были отнимать у туземцев силой, причем города служили точкой опоры и передовыми постами против туземцев. Этот характер городов имел своим следствием то, что город был не только крепостью, сторожевым острогом, но вместе с тем служил и точкой центрального соединения того племени, которое построило город. К нему тянула вся земля, занятая племенем, и нередко от города получала свое название, так, например, от Новгорода вся страна, занятая племенем ильменских славян, называлась новгородской землей, от Ростова весь окрестный край получил название ростовской земли, от Суздаля — суздальской. Поэтому все селения вокруг города были или городскими выселками, или принадлежали самим же гражданам и населялись их людьми и наемниками. Племя, построившее первый город в занятой земле, продолжая оттеснять туземцев и распространять свои владения, строило новые города, которые, будучи колониями первого города, назывались пригородами и находились в тесной связи со старым городом, со своей метрополией.

По летописям нам известно, что младшие города управлялись начальниками из старшего города; так, из Новгорода посылались посадники в его пригороды: Ладогу, Псков и др. Отсюда и решение веча в старшем городе было непреложный законом для пригородов: «На что старшие сдумают, на том и пригороды станут», говорят источники, и это первоначальное отношение между городами осталось неприкосновенным и при князьях, так что князь, принятый старшим городом, беспрекословно признавался и пригородами. Таким образом, мы видим, что города на Руси в первый период русского законодательства имели центральное значение, как для населения, так и в отношении управления страной. Город, старший в стране, считался господствующим, и пригороды и селения, как выселки старшего города, находились в отношении подчинения и зависимости; старший город управлял всей страной и был представителем племени, пригороды же, находясь в подчинении старшему городу, в то же время имели значения центров для селений, которые тянули к ним.

Указав на значение городов и на отношение их друг к другу, к селениям и к целой стране, нам следует рассмотреть само устройство городов. Здесь прежде всего обращает на себя внимание внешний вид городов, вид, какой они имели до и после призвания князей. До прибытия варяго-русских князей мы не знаем на Руси ни детинцев или кремлей, ни посадов, НИ слобод — были одни только города. Так, Новгород состоял из одной только торговой стороны, Киев — из соединения селений Кия, Щека, Хорива и Лебеди, Коростень заключал в себе также один только город, в котором жили все коростенцк. Но с прибытием князей в славянских городах уже появляются крепости, кремли, детинцы, выстроенные князьями или их дружинниками. Так, Рюрик, раздавая своим мужам города Ростов, Полоцк, Белоозеро и др., приказывает там строить крепости и сам строит на Волхове, против Новгорода, крепость, которая впоследствии получила название Софийской стороны. В Киеве также появляется вне города особенная каменная крепость над названием княжеского двора, О нем упоминается уже при Ольге, Святославе и Владимире.

В других славянских городах находим также княжеские крепости под разными названиями, причем старые славянские города, принадлежащие земщине, находящиеся при княжеских крепостях, впоследствии получают название уже не городов, а досадов1. В крепостях, или кремлях жили князья или их наместники с дружиной, а в посадах — земцы. Как посады, так и крепости разделялись на улицы; но между улицами одних и улицами других была большая разница; посадские улицы не составляли одной только массы домов, а образовывали отдельные общины; члены этих общин назывались уличанами и имели своих выборных уличанских старост. У них были свои уличанскиесуды, свои сходки, свои веча. Таким образом, славянский город представлял собой большую общину, состоявшую из союза мелких общин или улиц. До прибытия князей большие общины или города управлялись выборными людьми, которые по своему богатству и влиянию на общество, по выражению летописца, назывались старейшими мужами, держащими землю. Над выборными начальниками стояло вече, которое их выбирало; над вечем пригорода стояло вече старшего города, э котором сосредоточивалось управление всем племенем. В важных делах иногда на вече старшего города участвовали и пригороды.

У некоторых племен наряду с вечем стояла и княжеская власть; так было, например, у древлян. Но с прибытием князей этот порядок остался, кажется, только у новгородцев. В прочих же племенах власть веча заменилась верховной властью русского князя, и веча собирались только изредка — или за отсутствием князя, или в иных крайних случаях, — обыкновенные же дела городской земщины, ежели не доходили до князя и его наместника, решались старостами и другими земскими начальниками. Впрочем, права веча полностью никогда не уничтожались.