ТЕОРИЯ ПРАВА. НОРМЫ ПРАВА И ПРАВООТНОШЕНИЯ

Правосубъектность в механизме правового регулирования

В механизме правового регулирования правосубъектность является таким звеном в «юридическом инструментарии», которое относится к правоотношениям. По своей роли, специфическим функциям в механизме она выступает в качестве средства конкретизации (закрепления) круга субъектов — лиц, обладающих способностью быть носителями субъективных юридических прав и обязанностей.

Круг возможных субъектов общим образом определяется в юридических нормах. При наличии же известных жизненных обстоятельств (рождение человека, достижение им установленного возраста и т. д., а в отношении организации — образование организации, ее регистрация и др.) круг лиц, обладающих способностью участвовать в правоотношениях, определяется и конкретно. Эти лица и являются субъектами права. Следовательно, наделение лиц правосубъектностью представляет собой известную ступень в процессе правового регулирования. Здесь уже нормы права в какой-то степени реализуются — определяется круг лиц, которые могут быть субъектами прав и обязанностей.

Еще в большей степени конкретизирующая роль правосубъектности проявляется в отдельных отраслях права. Отраслевая правосубъектность (гражданская, трудовая, административная и т. п.) конкретизирует область законодательства, действующую применительно к лицу, и, следовательно, конкретизирует круг правоотношений, в которых лицо может участвовать.

Именно таким путем (т. е. путем наделения отраслевой правосубъектностью) определяется общее юридическое положение лиц. Уже в силу своей правосубъектности лица становятся в то или иное положение по отношению друг к другу. Отсюда та роль, которую играет правосубъектность при характеристике методов регулирования, свойственных отраслям советского права. Определяя общее юридическое положение участников общественных отношений, правосубъектность выступает в качестве главной черты соответствующего метода регулирования. Например, в гражданском праве лица занимают юридически равные, одинаковые позиции, а в административном праве выступают в качестве субъектов «власти» и «подчинения». И в том, и в другом случаях речь идет об общем юридическом положении лиц и,, следовательно, о их правосубъектности.

Итак, правосубъектность является первым звеном конкретизации предписаний юридических норм, где определяется общее юридическое положение субъектов: субъекты становятся в то или иное отношение друг к другу. Следующее звено конкретизации юридических норм — конкретные правоотношения. Они опираются не только на нормы права, но и на правосубъектность.

Будучи предпосылкой конкретных правоотношений, правосубъектность «сама» является особым субъективным правом, входящим в состав общерегулятивных правоотношений. Ведь-такие категории, как «способность», «свойство», не характеризуют правосубъектность с точки зрения специальных юридических понятий.

«Способность» в иной словесной формулировке означает возможность,—такую возможность, которая неотъемлемо принадлежит данному лицу и которая проявляется в его деятельности. А если вспомнить, что правосубъектность представляет собой не естественное, а общественно-юридическое свойство, то, следовательно, перед нами известная юридическая возможность. Юридические же возможности суть не что иное, как субъективные права.

Правосубъектности как субъективному праву противостоят определенные юридические обязанности. Поскольку лицо наделено правосубъектностью, оно тем самым ставится в специфическое отношение ко всем иным субъектам. В силу этого лицу принадлежит правомочие требовать известного поведения и от других лиц, а именно: признания его субъектом права, воздержания от любых действий, которые могут нарушить правосубъектность, умалить или нарушить ее. Государственные органы обязаны обеспечить все необходимое для беспрепятственного и: полного осуществления правосубъектности.

Рассматривая правосубъектность как субъективное право,, не следует упускать из вида, что это специфическое право. Оно входит в состав общерегулятивных правоотношений. Те особенности правосубъектности, которые указывались выше (в частности, ее неотделимость от субъекта), соответствуют характерным чертам общерегулятивных правоотношений.

Весьма важно, что и другие общерегулятивные правоотношения примыкают к правосубъектности, а многие входящие в их состав субъективные права непосредственно характеризуют содержание правосубъектности. Речь, в частности,   идет   о  таких конституционных правах, как право на труд, право на образование, право на социальное обеспечение и др..

Дело в том что правосубъектность обладает определенным конкретным содержанием. Лишь по своим исходным элементам она может быть охарактеризована как «бланкетная» возможность— возможность данного лица быть субъектом права вообще, а в пределах отдельных отраслей — вообще субъектом трудовых, гражданских, административных и иных правоотношений. В советском законодательстве наряду с нормами о правосубъектности вообще существует значительное число норм, регламентирующих содержание правосубъектности. Этой цели служат, в частности, государственноправовые нормы, устанавливающие основные конституционные права и обязанности граждан.

Таким образом, общую предпосылку конкретных правоотношений образует не только правосубъектность как «бланкетная» возможность, но и конституционные права и обязанности (право на труд, на образование и др.), которые характеризуют содержание правосубъектности.

Учитывая изложенное, можно определить и понятие правового статуса. Правовой статус в социалистическом обществе характеризуется в первую очередь общерегулятивными правоотношениями. В него включаются: а) правосубъектность и б) конституционные права и обязанности, ^ределяющие содержание правосубъектности. Следовательно, правовой статус по своей основе так же, как и общерегулятивные правоотношения в целом, включает субъективные права, неотъемлемые от личности 3.

Взятый Коммунистической партией Советского Союза курс на всемерное развитие прав и свобод советских граждан относится в первую очередь к тем субъективным правам, которые образуют правовой статус. Путем расширения субъективных прав, характеризующих содержание правосубъектности, а также иных общих субъективных прав и происходит дальнейшее упрочение правового положения личности в социалистическом обществе.

Нет ли противоречия в изложенных выше положениях — правосубъектность и примыкающие к ней конституционные права и обязанности рассматриваются, с одной стороны, как общая предпосылка конкретных прав и обязанностей, а с другой —как особые субъективные права? Нет, противоречие здесь отсутствует. Нужно только учитывать особенности отраслей права и прежде всего государственного права.

Государственное право является ведущей, основополагающей отраслью социалистического права, в значительной степени предопределяющей содержание других отраслей. А правосубъектность и примыкающие к ней конституционные права и обязанности носят «публичный» характер,— принадлежат к числу субъективных прав и обязанностей по линии государственного права Но будучи подлинными субъективными правами и обязанностями (по линии государственного права), они одновременно являются общей предпосылкой конкретных правоотношений, устанавливаемых на основе норм других отраслей,— административного, гражданского, трудового права. В этом как раз и проявляется ведущее значение государственного права по отношению к другим отраслям.

Итак, правосубъектность является субъективным правом по линии государственноправовых норм и в то же время — предпосылкой конкретных административных, гражданских, трудовых и иных правоотношений. Точно так же, например, конституционное право на труд является субъективным правом по линии государственного права и одновременно «элементом» гражданской, трудовой, колхозной правосубъектности.

Вопрос о том, является ли правосубъектность, а также общие конституционные права только общей предпосылкой конкретных правоотношений или же они могут быть охарактеризованы также в качестве специфических субъективных прав, нуждается в дальнейшем обсуждении.

Следует, однако, заметить, что в советской юридической литературе все большее количество авторов склоняется к тому, что правосубъектность (правоспособность) является своеобразным субъективным правом («правом на право»). «Правоспособность,— писал еще в 1950 году С. Н. Братусь,— это право быть субъектом прав и обязанностей»4. Аналогичную в сущности позицию занимают О. С. Иоффе и М. Д. Шаргородский, которые указывают: «...самою правосубъектность тоже можно рассматривать как право. Действительно, раз мне принадлежит правосубъектность, то это, по-видимому, означает, что я «имею право» обладать правами и обязанностями и осуществлять их»5. По мнению М. А. Карпушина, правосубъектность (правоспособность) входит в состав особых «первичных» правоотношений6. «...Правоспособность,— пишет А. В. Мицкевич,— заключается в том, что субъект права обладает некоторыми общими   правами, неотделимыми от него и означающими возможность иметь определенный круг конкретных прав и обязанностей, предусмотренных нормами советского права для участников данного вида правоотношений...» 7.

 Такая же эволюция происходит во взглядах на природу конституционных прав и обязанностей. Если в свое время ряд авторов рассматривал их только как «элементы» правосубъектности, то в настоящее время настойчиво пробивает себе дорогу взгляд, в соответствии с которым они представляют собой подлинные субъективные права и обязанности. Характеризуя смысл ст.ст. 127 и 128 Конституции СССР, Е. А. Флейшиц справедливо пишет, что они «вовсе не содержат норм, которые закрепляли бы за гражданами не субъективные права, а что-то «входящее в правоспособность» и не поддающееся не только определению, но и наименованию при помощи принятых юридических категорий и обычной юридической терминологии»8. В литературе были высказаны к другие положения в обоснование того, что конституционные права являются специфическими субъективными правами, входящими в состав общих (общерегулятивных) правоотношений 9.