ОБЯЗАТЕЛЬСТВЕННОЕ ПРАВО

Условия действительности договора. Отсутствие в соглашении пороков воли

Статья 1134 ФГК устанавливает правило, согласно которому соглашения, законно заключенные, имеют силу закона для сторон, его заключивших. Аналогичные положения, сформулированные с меньшей степенью категоричности, существуют и в других правовых системах.

Для того чтобы договор можно было считать законно заключенным и чтобы такой договор породил правовые последствия, ради достижения которых стороны вступили в правоотношения, он должен отвечать ряду условий, установленных в законодательстве.

Условия действительности договоров в законодательстве и судебной практике изучаемых стран определены по-разному, однако существуют общие для всех стран положения, которые сводятся к следующим правилам:

1) лица, участвующие в договоре, должны быть дееспособны и правоспособны;

2) по содержанию договор не должен противоречить нормам объективного права;

3) волеизъявление, направленное на заключение договора, должно соответствовать истинной воле сторон;

4) договор должен быть заключен в требуемой законом форме;

5) договор в странах континентального права должен иметь законное основание (causa), a в Англии и США кредитором должно быть предоставлено в договоре встречное удовлетворение (consideration) .

Каждое из перечисленных выше условий рассматривается правом как conditio sine qua non, то есть отсутствие одного из них влечет за собой недействительность договора в целом, а в некоторых случаях — только в части.

Рассмотрим каждое из условий действительности договора в отдельности.

Отсутствие дееспособности, ограниченная дееспособность физического лица могут повлечь за собой недействительность или оспо-римость договора. (Вопрос о влиянии дееспособности на правовую судьбу сделки подробно рассматривался в гл. IV.)

Заключение договора юридическим лицом ставит проблему действительности соглашения в случае, если в рамках данной правовой системы для данного вида юридических лиц установлен режим специальной правоспособности. В связи с установлением для юридических лиц торгового права — акционерных обществ и других товариществ — режима общей правоспособности вопрос о действительности торговых сделок в судебной практике встает редко.

 Условия договора должны быть правомерными, то есть не противоречить нормам объективного права. Содержание договора регламентируется не только императивными нормами гражданских кодексов, но также многочисленными предписаниями различных отраслей права, включая нормы, направленные на-охрану окружающей среды, валютного, уголовного, административного законодательства, обычаями торгового оборота, а в рамках ЕЭС — и нормами прямого действия, создаваемыми Сообществом.

Решение вопроса о действительности договора осложняется тем, что в законодательстве изучаемых стран помимо определенных по содержанию норм действующего права применяются довольно расплывчатые критерии, к которым делается отсылка в соответствующих статьях закона. Так, ст. 6 ФГК устанавливает, что нельзя нарушать частными соглашениями публичный порядок. Аналогичное правило содержится в ст. 1133 ФГК, согласно которой обязательство является недозволенным, если оно противоречит публичному порядку.

В законе отсутствует легальное определение правовой категории «публичный порядок», а в юридической литературе отмечается, что указанное понятие слишком неопределенно для того, чтобы применяться в качестве юридического критерия. Это обстоятельство было учтено при подготовке ГГУ и законодательства Швейцарии. Ни германское, ни швейцарское право не содержит отсылок к публичному порядку как критерию, определяющему действительность договора. Необходимо отметить, что понятие «публичный порядок» встречается в ст. 19 ШГК для определения случаев, когда не допускаются соглашения, нарушающие законы, устанавливающие публичный или общественный порядок. Это означает, что в праве Швейцарии критерием действительности договора является предписание закона, а не абстрактная категория «публичного порядка».

В праве Англии и США для решения вопроса о действительности договора также применяется критерий публичного порядка. По этому основанию признаются недействительными договоры, если они нарушают свободу договаривающихся сторон, ограничивают свободу вступления в брак, промысла и торговли, а также свободу конкуренции.

Помимо критерия публичного порядка в праве изучаемых стран для установления действительности договора применяется также столь же трудноопределимый критерий «добрых нравов», которым не должен противоречить договор по своему содержанию.

Хотя указанный критерий применяется уже длительное время, ведя свое начало от римского «bona fides», до настоящего времени не решен вопрос, какие нравы являются «добрыми».

Условием действительности договоров во всех правовых системах является отсутствие в соглашении пороков воли, то есть истинная воля лица, вступающего в соглашение, должна соответствовать волеизъявлению. Практика признания договоров недействительными по этому основанию обширна. Она базируется на предписаниях законов в странах континентальной Европы, специально посвященных этому вопросу (ст. 1109 ФГК; § 119,121, 123, 124 ГГУ; ст. 23—31 ШОЗ). В Англии и США источником правового регулирования является судебная практика, по отдельным вопросам приняты законы (например, в Англии закон о введении в заблуждение 1967 г.).

Наличие пороков воли делает договор оспоримым, из чего следует, что недействительным такой договор может быть признан только по иску потерпевшей стороны. Юридическим последствием признания договора недействительным является двусторонняя реституция с возмещением причиненного ущерба по деликтному основанию.

Волеизъявление, направленное на заключение договора, должно быть свободным от насилия или угрозы со стороны как контрагента по сделке, так и третьих лиц. Чтобы договор мог быть признан недействительным, насильственные действия или угроза их совершения должны быть направлены как против самого лица, понуждаемого к вступлению в договор, так и против его близких и имущества.

В законодательстве и судебной практике используются различные термины для описания рассматриваемых видов противоправного поведения: в ФГК — насилие (violence), в ГГУ — угроза (Drohung), в ШОЗ — запугивание (Furchterregung), а в англоамериканском праве — незаконное принуждение (duress) и недолжное влияние (indue influence).

Не всякое действие, описываемое приведенными выше терминами, дает основание для признания наличия порока воли. Противоправное воздействие на волю потерпевшего должно создавать впечатление реальной угрозы его здоровью, свободе, сохранности имущества.

Угроза и насилие встречаются в судебной практике как основания для признания договора недействительным относительно редко. Чаще встречаются пороки воли в виде заблуждения и обмана.

Заблуждение (erreur, Irrtum, mistake) имеет место тогда, когда у лица без умысла с его стороны или других лиц возникает не соответствующее действительности представление о каких-либо фактах и обстоятельствах. Все правовые системы исходят из презумпции знания права участниками гражданского и торгового оборота. Поэтому незнание или неправильное представление об объеме прав и обязанностей, порожденных тем или иным договором, в который вступает лицо, не является основанием для признания договора недействительным. Однако заблуждение в объеме прав, вытекающих из договора, не следует путать с заблуждением в виде договора, который предлагается стороне для заключения. Например, лицо полагает, что вещь, переданная ему во владение, была подарена, в то время как собственник, передавая вещь, имел в виду заключение договора имущественного найма.

Заблуждение для признания договора недействительным должно быть существенным, то есть неправильные представления должны возникнуть по таким условиям договора, при получении достоверной информации о которых заблуждающаяся сторона не вступила бы в договор. К числу таких условий судебная практика относит и заблуждение также в личности контрагента, если с ней связано исполнение обязательства (например, личности художника).

Несущественное заблуждение не дает права на признание договора недействительным, однако по праву Англии и США сторона, оказавшаяся в таком заблуждении, не может требовать принудительного исполнения обязательства в натуре, а может получить только денежную компенсацию.

Обман (dol, Täuschung, fraud), представляя собой умышленное введение лица в заблуждение его контрагентом по договору относительно даже несущественных условий или особенностей договора, приведшее к его заключению, дает основание для признания договора недействительным (ст. 1116 ФГК; § 123 ГГУ; ст. 28 ШОЗ).

По праву Швейцарии в соответствии со ст. 23 ШОЗ заблуждение относительно экономического эффекта сделки — ее убыточность, имевшая место на момент заключения договора, а не возникшая после,— может служить основанием для признания договора недействительным. В других правовых системах убыточность сделки практического влияния на действительность сделки не оказывает.

Лицо, совершая сделку, должно четко и ясно выразить свою волю на установление, прекращение или изменение прав и обязанностей. Действующее законодательство предусматривает различные способы выражения участниками гражданского и торгового оборота воли, то есть доведения ее до заинтересованного лица, придания ей значения волеизъявления (например, поведением, из которого явствует намерение лица совершить договор). Такое поведение называют конклюдентными действиями. Волеизъявление может быть выражено в устной форме путем обмена словесной информацией, изложено на бумаге письменно; в некоторых случаях, прямо установленных в законодательстве, молчание может свидетельствовать о намерении лица вступить в договорные отношения или отказаться от них.

Волеизъявление, направленное на заключение договора, может быть выражено в различных формах, а особая форма для действительности договора требуется только тогда, как установлено в ст. 11 ШОЗ, когда эта форма предписана законом.

Стороны могут сами договориться о том, что их отношения будут оформлены каким-то особым образом, например подписи будут нотариально удостоверены; в таком случае действительность договора зависит от исполнения такой договоренности.

Нарушение установленной законом формы заключения договора может иметь для сторон различные неблагоприятные последствия, из которых самым тяжелым является недействительность договора. В большинстве случаев нарушение требуемой законом письменной формы влечет за собой запрет ссылаться на свидетельские показания для доказательства существования договора. Это правило не применяется при доказывании по торговым сделкам, а также по договорам, заключенным с нарушением формы, если одной стороной уже было произведено полное или частичное исполнение.

Наиболее распространенной является письменная форма совершения договора, которая может быть простой и квалифицированной. При заключении договора в простой письменной форме требуется только подписание документа сторонами в количестве экземпляров, равном числу участников соглашения, имеющих разные интересы. В ФГК такие договоры называются частными актами.

В тех случаях, когда законодательством предписана квалифицированная письменная форма, от лица, оформляющего сделку, требуется совершение дополнительных действий — удостоверение подписи у нотариуса, нотариальное подтверждение каких-либо других фактов, например наличие полномочий, либо составление акта от имени нотариуса. В некоторых случаях (при совершении сделок с недвижимостью, приобретении автомобилей, морских или речных судов, самолетов) требуется специальная регистрация сделки в различных реестрах (поземельных, ипотечных книгах, морских регистрах и т. д.).

В гражданских и торговых кодексах изучаемых стран существуют многочисленные и разрозненные нормы, касающиеся формы сделок.

Устанавливается обязательность простой письменной формы в зависимости от различных признаков: от суммы сделок для всех видов договоров (свыше 5 тыс. франков — ст. 134 ФГК; свыше 500 долл.—ст. 2-201 ЕТК); от срока действия договора (договоры имущественного найма на срок более одного года — § 566 ГГУ) ; от вида договора независимо от суммы и срока — поручительство (§ 766 ГГУ, за исключением торговых сделок; § 350 ГТУ).

Особое значение имеют форма, даже ее отдельные реквизиты при оформлении сделок в виде ценных бумаг.

По праву Англии и США огромное влияние на действительность договора оказывает порядок его оформления.

Современное понимание договора в этих правовых системах развивалось постепенно из торжественно данного и надлежаще оформленного одностороннего обязательства о принятии на себя какого-либо юридического обязательства. Для действительности такого обязательства документ, его фиксирующий, должен быть подписан, опечатан и вручен обязывающимся лицом кредитору. Постепенно в таком же порядке стали оформляться взаимные обещания, то есть договоры. Ничего другого — ни действия, ни регистрации, ни дополнительных документов — для действительности такого договора не требуется, кроме строжайшего соблюдения формы. В средние века договоры писались на пергаменте в количестве экземпляров, равном числу сторон, обязательно подписывались всеми участниками, подписи скреплялись личными гербовыми печатями на сургуче или воске. Таким образом оформленные документы торжественно вручались сторонам.

Договоры, оформленные в описанном порядке, относят к формальным договорам, которые иначе называют договорами «за печатью» (contract under seal, deed, specialty).

В настоящее время строгие правила оформления договоров «за печатью» несколько смягчены. Печать как непременный атрибут средневековых документов превратилась в юридическую фикцию. Вместо печати прикрепляется бумажная наклейка с рисунком или на листе бумаги печатается круг с заключенными в нем буквами L. S. (locus sigilli — место печати). При этом необходимо иметь в виду, что простое приложение печати фирмы к документу не превращает его в договор «за печатью». Это не случайно, поскольку в настоящее время, как и в средние века, права и обязанности, возникающие из такого договора, становятся бесспорными. Договор «за печатью» можно опротестовать только на основании неправильности его формы. Поэтому такого рода документы обязательно составляются адвокатами.

Договоры «за печатью» действительны независимо от наличия встречного удовлетворения. В последнее время появились новые тенденции в практике применения договоров «за печатью», особенно в США.