ОБЯЗАТЕЛЬСТВА ИЗ ПРИЧИНЕНИЯ ВРЕДА В ТОРГОВОМ И ГРАЖДАНСКОМ ПРАВЕ

Деликтные обязательства. Генеральный деликт

Во Франции нормы, регулирующие обязательства из причинения вреда (деликтные обязательства), содержатся в гл. II («О деликтах и квазиделиктах») титула IV («Об обязательствах, которые возникают без соглашения») книги III ФГК (ст. 1382— 1386). Указанные немногочисленные статьи, имеющие к тому же характер общих принципов, не могли обеспечить адекватное правовое регулирование постоянно изменяющихся отношений, что обусловило активную роль судебной практики в этом вопросе

Наряду с нормами ФГК и сложившейся на их основе судебной практикой отдельные обязательства из причинения вреда регламентируются специальными законами, в частности Кодексом гражданской авиации, законом 1966 года о чартер-партии и морской перевозке и рядом других.

В ФРГ обязательствам из причинения вреда посвящены § 823— 853 книги II ГГУ. Принят также ряд специальных законов, регламентирующих ответственность за вред, причиненный в определенных областях деятельности: закон об автотранспорте

1952 года, закон о воздушном транспорте 1922 года, закон об ответственности предприятий за загрязнение вод 1957 года закон об ответственности за вред, причиненный использованием атомной энергии и радиоактивных веществ, 1959 года и др.

В Швейцарии обязательства из причинения вреда регулируются Обязательственным законом (ст. 41—163) и специальными законами (в области использования атомной энергии, эксплуатации морского, воздушного, железнодорожного, автомобильного транспорта и др.).

В Англии и США основную роль в регулировании рассматриваемых отношений играет судебный прецедент. Законы, регламентирующие лишь отдельные аспекты обязательств из причинения вреда, немногочисленны и носят фрагментарный характер.

Среди них следует отметить законы об ответственности за вред, причиненный воздушным судном (английский закон 1935 г. и законы отдельных штатов), об ответственности государства за действия должностных лиц (английский закон 1947 г., федеральный закон США 1926 г.) и некоторые другие.

В США вопросы ответственности за причинение вреда детально рассматриваются в частных кодификациях (Restatements of the Law of Torts), которые, не являясь источником права в формальном смысле, тем не менее находят широкое применение в деятельности судов.

Для возникновения обязательств из причинения вреда необходимо наличие определенных условий. Содержание этих условий и соотношение между ними при всех имеющихся различиях в законодательстве, судебной практике и доктрине изучаемых стран обнаруживают ряд общих черт.

Считается общепризнанным, что эти обязательства возникают вследствие противоправного действия (бездействия), причинившего вред личности или имуществу потерпевшего. Кроме того, в принципе требуется, чтобы противоправное действие было виновным. Таким образом, условиями возникновения обязательств из причинения вреда являются: а) противоправное действие (бездействие); б) наличие вреда; в) причинная связь между противоправным действием (бездействием) и вредом; г) вина причинителя вреда.

Противоправным действием (бездействием) признается то, которое нарушает субъективное право другого лица. В странах континентальной Европы такое действие принято обозначать термином «деликт» (délit, Delikt); s странах англо-американского права используется термин tort.

Правовые системы ряда стран исходят из общего понятия противоправного действия, применимого к любым фактическим составам гражданских правонарушений. Так, согласно ст. 1382 ФГК, противоправным признается какое бы то ни было действие, причиняющее ущерб другому лицу. Подобная всеобъемлющая формулировка противоправного действия получила название генерального деликта.

Англо-американское право не знает общего понятия противоправного действия, а устанавливает целый ряд самостоятельных фактических составов гражданских правонарушений. В отличие от французской, такая система может быть условно названа системой сингулярных деликтов.

Нечто среднее представляет собой система, установленная законодательством ФРГ и Швейцарии. ГГУ и ШОЗ содержат формулировки составов отдельных деликтов. Вместе с тем деликтная ответственность наступает не только вследствие правонарушений, прямо названных в законе, но также в случае причинения вреда любым другим противоправным действием (абз. 1 § 823 ГГУ; абз. 1 ст. 41 ШОЗ). Такая система, несущая в себе элементы системы генерального и сингулярных деликтов, получила название системы смешанного деликта

Во всех правовых системах признается, что если вред причинен в состоянии крайней необходимости или необходимой обороны, то действие причинителя вреда не считается противоправным. Так, по англо-американскому праву и праву ФРГ лицо не обязано возмещать вред, причиненный в процессе осуществления дозволенной законом самопомощи для защиты своего права.

Таким образом, не является противоправным причинение вреда в • результате правомерных действий лица, осуществляющего свое право. В случае коллизии субъективных гражданских прав (например, при возведении'сооружения на своем земельном участке, в результате чего заслоняется свет зданиям, расположенным на соседнем участке) лицо, осуществляющее свое право, не обязано возмещать причиненный ущерб.

Однако если субъективное право осуществляется лишь с целью причинения вреда другому, то налицо злоупотребление правом (abus du droit, Schikane, abuse of rights), которое влечет за собой обязанность возместить причиненный вред (см., например, § 226 ГГУ).

Непременным условием возникновения деликтных обязательств является наличие вреда, в отсутствие которого вопрос об ответственности, как правило, не возникает. Англо-американскому праву известно понятие так называемого «номинального» вреда, которое может быть использовано судом в тех случаях, когда истец не понес реального ущерба.

Возмещению подлежит как имущественный, так и «моральный» вред.

В понятие имущественного вреда включается как положительный ущерб, так и упущенная выгода. В возмещении причиненного имущественного ущерба, то есть в восстановлении прежнего имущественного положения потерпевшего, и заключается основная функция деликтного права. Сумма убытков, подлежащих возмещению, должна быть равна сумме понесенного ущерба. Однако в некоторых странах (например, в Швейцарии) по решению суда допускается уменьшение размера убытков, подлежащих возмещению, в случае вины потерпевшего, а также с учетом материального положения причинителя вреда (ст. 44 ШОЗ). Во многих странах суды обычно уменьшают размер возмещения в случаях причинения вреда душевнобольными.

Под «моральным» вредом понимаются нравственные или физические страдания, испытываемые вследствие противоправных действий другого лица (например, таких как умаление личного достоинства или деловой репутации путем распространения порочащих сведений, сокращение продолжительности жизни, вмешательство в частную жизнь и др.). Поскольку человеческие эмоции весьма сложно оценить в денежной форме, это создает объективные предпосылки для повышения роли суда в определении размера и условий выплаты денежной компенсации за «моральный» вред.

Следующим непременным условием возникновения деликтных обязательств является причинная связь между противоправным действием и вредом, иными словами, возмещению подлежит лишь тот вред, который причинно обусловлен вызвавшим его противоправным действием. Однако нередко в наступлении вреда участвует несколько связанных между собой событий, и потому исследование судом причинной связи между теми или иными событиями и вредом усложняется. Практические трудности в этом вопросе вызвали к жизни ряд теорий причинной связи. Среди таких теорий существенное воздействие на судебную практику оказывают теории эквивалентности (теория необходимого условия) и адекватной причинной связи.

Первая из названных теорий исходит из того, что противоправное действие должно быть непременным условием (conditio sine qua non) причинения вреда и в отсутствие этого действия вред не наступил бы.

Согласно второй теории, наличие причинной связи констатируется, если данное противоправное действие существенно увеличи-| вает возможность наступления вредоносных последствий. Таким ''• образом, в отличие от теории эквивалентности, решение вопроса переносится в плоскость выявления наиболее вероятных (типичных) связей между действиями причинителя вреда и наступившим результатом.

В доктрине и практике считается общепризнанным, что вред, наступивший в результате отдаленных последствий противоправного действия, возмещению не подлежит из-за отсутствия необходимой причинно-следственной связи. Во Франции не возмещается косвенный (indirect) вред; в странах англо-американского права — так называемый слишком удаленный вред (too remote, not proximate) ;в ФРГ и Швейцарии — вред, возникший при отсутствии адекватной причинной связи.

Классические концепции деликтной ответственности в праве базируются на принципе вины. Этот принцип нашел отражение в ФГК |<ст. 1382), ГГУ (§ 823 и 826), ШОЗ (ст. 41), в англо-американской судебной практике. При этом, в отличие от договорных обязательств, вина причинителя вреда, как правило, не презюмируется, в связи с чем бремя ее доказывания возлагается на потерпевшего.

Однако еще в эпоху промышленного капитализма право предусматривало некоторые весьма немногочисленные исключения из принципа ответственности за вину. Так, во Франции устанавливалась безвиновная ответственность за вред, причиненный животными, от которой собственник животного освобождался лишь при наличии обстоятельств непреодолимой силы (ст. 1385 ФГК). Аналогичная ответственность возлагалась на собственника за вред, причиненный разрушением принадлежащего ему строения (ст. 1386). Основываясь на ст. 1384, французская судебная практика сформулировала общий принцип ответственности без вины за вред, причиненный вещами.

Круг случаев безвиновной, или объективной, ответственности постоянно расширялся. Эта тенденция особенно отчетливо выявилась в связи с развитием транспорта, механизацией производства, использованием новых видов энергии, то есть с появлением все большего числа так называемых источников повышенной опасности. Установление объективной ответственности за вред, причиненный в указанных «опасных» областях деятельности, привело к появлению в правовой науке тезиса о том, что принцип вины как основания деликтной ответственности вытесняется понятием риска. Так, в германской доктрине и судебной практике сложилось понятие Gef ährdungshaftung — ответственность за опасность, а не за вину.

Несмотря на принятие обширного специального законодательства, устанавливающего безвиновную ответственность за вред, причиненный в отдельных областях деятельности, традиционный взгляд на вину как условие возникновения обязательств из причинения вреда по-прежнему преобладает в судебной практике. Случаи установления объективной ответственности суды склонны рассматривать в качестве исключений (хотя и многочисленных) из общего принципа ответственности за вину.