ВЕЩНОЕ ПРАВО В ГРАЖДАНСКОМ И ТОРГОВОМ ПРАВЕ

Правовое регулирование. Ограничения правомочий собственника и частно-правовые сервитуты

Важной чертой современной регламентации отношений собственности, получающей все большее развитие, выступает дифференциация регулирования применительно к различным объектам и субъектам права. В результате такого процесса специализации юридического регулирования собственности — в соответствии со спецификой природы, функций и назначения имущества, а также различий в положении собственников — возникают все более самостоятельные и имеющие все меньше общих признаков формы (варианты) права собственности.

Эта тенденция правового регулирования во многом связана с тем, что отношения собственности регулируются не только нормами самого института собственности, но все более широко также нормами целого ряда смежных институтов гражданского и административного права.

Особенно значительна здесь роль норм законодательства о торговых товариществах, в первую очередь акционерного законодательства; законодательства об использовании естественных ресурсов — земельного, горного, водного, лесного и пр.; финансового законодательства, в первую очередь законодательства о ценных бумагах; атомного законодательства; законодательства об объектах промышленной собственности.

Нормы таких законодательных актов рассчитаны на тот или иной круг собственников, ими предусматривается право последних на обладание рядом специфических — по своей природе и/или назначению — имущественных объектов (естественных ресурсов, ценных бумаг, атомного сырья и пр.), а также особый режим их приобретения, эксплуатации, отчуждения, защиты и пр., отличный от общего порядка.

Этими правовыми институтами не регламентируется сама динамика имущественных отношений между участниками хозяйственного оборота по передаче и применению имущественных объектов, как это делается нормами обязательственного права.

Ими определяются общие организационно-хозяйственные предпосылки обладания соответствующими объектами собственности, а также специальные условия их хозяйственного обращения. Это существенно расширяет нормативную базу регулирования отношений собственности, а главное — устанавливает множество правовых режимов отношений собственности, неодинаковых по правилам приобретения, владения и использования различных имущественных объектов.

Вместе с тем происходит и дифференциация прав собственности в зависимости от субъектов права. В рамках так называемой публичной собственности выделяются национальная, или государственная, региональная (муниципальная, коммунальная и других административно-территориальных единиц), церковная и другие виды, а в рамках частной собственности — коллективная (акционерная, кооперативная и пр.), семейная, индивидуальная или собственность отдельных физических лиц и т. д.

В результате такой дифференциации регулирования по объектам и субъектам права возникают различные юридические режимы собственности. В значительной степени или почти полностью они не совпадают между собой по конкретному кругу и содержанию собственнических правомочий и все более отдаляются от правил «классического» общецивилистического прототипа.

Важнейшим направлением перестройки законодательства и доктрины становится, таким образом, дезинтеграция права собственности — распад на отдельные функционирующие правомочия, распространяемые на неодинаковые объекты и субъекты права. В доктрине все шире и настойчивее проводится идея об исчезновении единого понятия права собственности, его трансформации, расщепления некогда единого субъективного права собственности на отдельные «права собственности», характеризующиеся «своим» комплексом собственнических правомочий, характерных для тех или иных объектов. В соответствии с такой концепцией изменяется сама традиционная конструкция права собственности в гражданско-правовой доктрине.

Претерпевает значительные изменения сущность права собственности как права абсолютного, противостоящего «любому и каждому». В правовой режим собственности вводятся значительные и все расширяющиеся по своему объему административно-правовые ограничения правомочий собственника в пользу других собственников и государства. По существу, они лишают это субъективное право его абсолютного характера.

В период промышленного капитализма право собственности рассматривалось в принципе как юридическая возможность полного и всестороннего господства над вещью, свободное и неограниченное право собственника эксплуатировать имущество на монопольных началах по своему усмотрению. Возможные изъятия допускались лишь как исключение на основании специальных актов государства. Это нашло свое отражение в ст. 544 ФГК, устанавливающей, что «собственность есть право пользоваться и распоряжаться вещами наиболее абсолютным способом, с тем чтобы пользование не являлось таким, которое запрещено законами или регламентами».

В период монополистического капитализма идея «свободной» и «неприкосновенной» частной собственности не отвечает интересам господствующего класса. В исключительные правомочия вводятся существенные ограничения. Само право собственности трактуется уже в смысле предоставления лицу возможности поступать с вещью, как ему угодно, но лишь в меру непротиворечия его действий, с одной стороны, публичным интересам, то есть интересам всего общества и государства, а с другой стороны — частным интересам других собственников. Принцип ограничений обосновывается новыми социальными функциями собственности и необходимостью установления такого режима пользования собственниками своими правомочиями, который не нарушал бы указанные «публичные» и «частные» интересы.

Используемые многочисленные юридические ограничения правомочий собственника носят косвенный или прямой характер.

Косвенные ограничения проявляются, во-первых, в актах запретительного и ограничительного регулирования гражданских сделок по эксплуатации имущества. Это касается как отдельных направлений предпринимательства, так и совершения некоторых операций — в виде запретов на производство сверх установленных квот, проведения экспортно-импортных операций в рамках их контингентирования и лицензирования и т. д., и т. п. Во-вторых, во введении специального антимонопольного законодательства и законодательства по борьбе с недобросовестной конкуренцией, запрещающего определенные способы и методы предпринимательства, связанные с использованием собственниками своего имущества.

Прямые ограничения правомочий собственника по владению и использованию проявляются, во-первых, в закреплении законом прав государства на принудительное отчуждение имущества (см. § 6) и, во-вторых, в установлении принудительного режима эксплуатации имущества со стороны государства или других собственников в форме государственно-правовых и частно-правовых сервитутов (см. § 8).

Введение указанных ограничений обусловливается в конечном счете особенностями развития современного капиталистического производства и экономики, усилением хозяйственно-регулирующих функций государства как «комитета» по управлению «общими делами всего класса буржуазии»6, а также осуществлением им в широких масштабах, особенно начиная с 50-х годов, собственного предпринимательства.

Установление правил об отчуждении имущества и публично-правовых сервитутах вызвано интенсивным осуществлением государством функций самостоятельного субъекта хозяйствования, участием в различных видах производственно-коммерческой деятельности.

Всеобщее признание и широкое применение получает национализация имущества частных собственников, прежде всего их земельной собственности. Такая мера, известная «классическому» законодательству как исключительная, становится в современных условиях универсальной и детализируется в обширном законодательстве. На такой нормативной основе центральными и местными органами управления изымаются в собственность государства земля для строительства, а также отдельные предприятия и виды производства.

Широко распространена практика введения многочисленных публичных сервитутов в общественных интересах — национальных и местных, которая основывается на нормах административного законодательства («административные сервитута») по обеспечению национальной безопасности, здравоохранения, судоходства, строительства и эксплуатации объектов инфраструктуры, градостроительства и благоустройства населенных пунктов, охраны окружающей среды и т. д. В интересах юридических лиц публичного права — государственных органов и государственных хозяйственных организаций — устанавливается принудительное использование частной собственности для прокладки дорог, возведения линий электропередачи и связи, газо- и нефтепроводов, строительства общественных зданий и сооружений, транспортного сообщения с ними и т. д. С другой стороны, исключается свободная эксплуатация собственниками земли и иных видов имущества, наносящая ущерб «публичным» интересам, причем осуществление ими строительных и многих других работ ставится в зависимость от получения специальных административных разрешений.

Важные ограничения права собственности связаны также с действием частно-правовых сервитутов. Причиной их широкого применения является возрастающая необходимость обеспечения «нормального» совместного функционирования предприятий в условиях небывалого расширения их деятельности и крайнего обострения конкуренции. Ограничение эксплуатации земли и других объектов, находящихся в непосредственной близости друг от друга, становится необходимым в интересах функционирования предприятий и упрочения системы хозяйства в целом.

Исходя из провозглашаемого принципа о недопущении нарушения прав и интересов других собственников, государство вводит в использование имущества нормативные ограничения, вытекающие из так называемого права соседства. Юридически это осуществляется на основе введения частно-правовых сервитутов.

Концепция ограничения прав собственника в интересах третьих лиц получила весьма полное закрепление уже в ГГУ. В § 903, устанавливающем, что «собственник вещи властен... распоряжаться вещью по своему усмотрению и устранять других от всякого на нее воздействия», определяется вместе с тем, что это возможно, «насколько тому не препятствуют закон или права третьих лиц». Ныне для обоснования ограничений чаще всего используется доктрина о том, что собственник, как и другие носители прав, не должен злоупотреблять своим правом, нарушая чужие законные интересы. При этом нередко делаются ссылки на специальные положения о злоупотреблении правами, содержащиеся в некоторых гражданских кодексах, как, например, в § 226 ГГУ и ст. 2 ШГК.

Особое значение частно-правовые сервитуты имеют для деятельности предприятий, в интересах которых прежде всего и устанавливаются такие нормы. Исключается по закону использование собственником своих прав на участок, способное затруднить или помешать деятельности расположенных вблизи предприятий: ему запрещается принятие мер против вредного воздействия на его участок соседних предприятий. Например, согласно § 906 ГГУ, собственник не может воспрепятствовать проникновению на его участок газа, пара, запаха, дыма, копоти, тепла, шума, сотрясения и других подобных воздействий с другого участка, если это не стесняет или незначительно стесняет его в пользовании своим участком или обусловливается обычной по местным условиям и по положению другого участка его эксплуатацией. Еще большие ограничения земельной собственности предусматриваются в § 691 ШГК: «Каждый собственник недвижимости обязан дозволить прокладку водопроводов, труб для осушения, газовых и тому подобных, равно как электрических, воздушных или подземных проводов... поскольку прокладка без использования его участка не может быть произведена совсем или лишь с чрезмерными затратами».

Важное направление в ограничении прав собственности составляет также сужение пространственной сферы действия правомочий земельного собственника. В XIX — начале XX века господствующей была концепция, находящая и поныне свое отражение в ст. 552 ФГК, о том, что «собственность на земельный участок включает в себя и собственность на все, что находится над ним, и на все, что находится под ним». В период империализма окончательно утверждается концепция ограничения частной собственности в пространстве, в соответствии с которой недра земли и воздушное пространство изымаются из сферы действия прав поземельных собственников.

Например, во Франции горное законодательство начиная с закона от 21 апреля 1910 г. признает государственной собственностью недра земли, а закон от 31 мая 1924 г., регулирующий использование авиации, превратил в публичную собственность воздушное пространство. В ФРГ, согласно § 905 ГГУ, собственники лишаются права воспрепятствовать деятельности третьих лиц на такой высоте и глубине, где кончается их реальный интерес. В Англии по ст. 40 закона о гражданской авиации допускаются полеты над любой собственностью на разумной с учетом обстоятельств высоте и т. д.

Эксплуатация недр и воздушного бассейна подчиняется режиму публичного, в первую очередь административного, права. В большинстве стран устанавливается концессионный режим разведки и добычи ископаемых, основанный на предоставлении государством специального разрешения. Во многих государствах месторождения некоторых полезных ископаемых, в частности сырья для атомной промышленности, юридически объявляются государственной собственностью.

Ограничения правомочий собственника становятся, таким образом, неотъемлемой частью всего правового регулирования собственности. Вмешательство государства в эту сферу, осуществляемое преимущественно в интересах предпринимательства крупных предприятий либо самого государства, которым приносятся в жертву интересы мелких и средних собственников, преподносится как проявление заботы об охране и дальнейшем развитии «хозяйственного публичного порядка». Правовой основой мер по ограничению «свободной» частной собственности служат не только общие положения гражданского законодательства, но и специальные административные акты военного, земельного, горного, водного и иных видов законодательства.