ИСТОРИЯ ЭКОНОМИКИ. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ МАРКСИЗМА

Формы, предшествующие капиталистическому производству

В экономической рукописи 1857— 1858 гг. К. Маркс рассматривал три ступени развития человеческого общества, которым соответствуют три формы отношений, а именно: 1) личная зависимость, 2) вещная зависимость, 3) свободная индивидуальность 15[См. там же. Т. 46. Ч. I. С. 100—101]. В данной классификации Маркс среди многообразных форм производственных отношений выделяет лишь наиболее крупные, основные, характеризующие развитие человеческого общества в целом, что позволяет выявить в этом развитии качественные этапы: докапиталистические отношения, капитализм и коммунизм 16[Подробнее см.: Нуреев Р. М. К. Маркс об основных формах производственных отношений и развитии личности // Вопросы философии. 1983. № 6. С. 3—14]. В рамках первой ступени Маркс выделяет азиатскую, античную и германскую формы собственности, с одной стороны, и «исторические состояния» № I, № II и № III — с другой 17[См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 461—472, 487—491]. Изменяются не только число, название, но и содержание каждой из докапиталистических форм. Что же послужило причиной этих изменений?
  

    Главной причиной явилось углубление исследования К. Марксом капиталистических производственных отношений, что позволило уточнить характеристику экономического содержания докапиталистических форм собственности. Это связано и с изучением производственных отношений, сложившихся на Востоке к моменту вторжения европейских держав, а также с анализом состояния и перспектив британского владычества в Индии. Этому способствовали также политические события: обсуждение в английском парламенте деятельности Ост-Индской компании в связи с продлением ее колониального господства в Индии (1853), восстание тайпинов в Китае (1850—1864), Сипай-ское восстание (1857—1859) и др. К тому же для этого складываются и теоретические предпосылки. Изучение в начале 50-х годов работ Ф. Бернье, Р. Джонса, Дж. Кэм-пбелла, Т. Рафлса, М. Уилкса и др. приводит классиков марксизма к мысли о существовании особой формы собственности на Востоке.

Это получило отражение в переписке Маркса и Энгельса, а также в ряде опубликованных в 50-е годы работ К. Маркса: «Революция в Китае и Европе», «Британское владычество в Индии», «Военный вопрос.— Парламентские дела.— Индия», «Будущие результаты британского владычества в Индии» (1853), «Прокламация Каннинга и вопрос о землевладении в Индии» (1858) и др. «Бернье совершенно правильно видит,— писал К. Маркс Ф. Энгельсу 2 июня 1853 г.,— что в основе всех явлений на Востоке (он имеет в виду Турцию, Персию, Индостан) лежит отсутствие частной собственности на землю. Вот настоящий ключ даже к восточному небу». «Отсутствие частной собственности на землю,— соглашался с ним Ф. Энгельс,— действительно является ключом к пониманию всего Востока. В этом основа всей его политической и религиозной истории. Но почему восточные народы не пришли к частной собственности на землю, даже к феодальной собственности?» 18[Там же. Т. 28. С. 215, 221].

Ответ на этот вопрос классики марксизма видели в наличии особой социальной структуры. На Востоке, считали они, существует два основных элемента общественной структуры: прочная самодовлеющая община, в которой ремесло соединено с земледелием, и ассоциированный в государство господствующий класс, который удовлетворяет несложные потребности общин (например, в орошении) и паразитирует на этом общинном базисе 19[См. там же. Т. 9. С. 134; Т. 28. С. 221]. Понятие «азиатская форма собственности» служило для характеристики государственной системы сельских земледельческих общин — экономической основы восточного деспотизма.

 Термин «азиатский» в данном контексте никогда не имел строго регионального значения и применялся для обозначения универсальной стадии развития человечества. Маркс и Энгельс считали ее распространенной не только на древнем и средневековом Востоке (Индия, Турция, Персия, Китай и т. д.), но и в государствах Африки (Египет), Америки (Мексика, Перу), Европы (этруски и др.) на определенном этапе их развития. Поэтому термин «азиатский» является своего рода иррациональной категорией: обозначая часть, он в то же время характеризует целое. Происхождение термина объясняется, видимо, тем, что на современном Марксу и Энгельсу Востоке они находили остатки этих государственно-общинных форм. Однако К. Маркс и Ф. Энгельс понимали условность термина и потому сравнительно редко его использовали даже тогда, когда писали о государствах древнего и средневекового Востока, Африки и Америки. Между тем само понятие «система сельских общин» присутствовало всегда, когда К. Маркс и Ф. Энгельс обращались к исследованию социально-экономической структуры восточных обществ.
     

 Исследование восточного общества позволяет увидеть в общине такую социальную форму, с помощью которой можно изучать не только азиатские древности, но и античное общество, и европейский феодализм. Реализацию этого нового подхода К. Маркса мы находим в разделе «Формы, предшествующие капиталистическому производству» экономической рукописи 1857—1858 гг. Маркс исследует здесь условия и исторический процесс становления капитализма. Исходным пунктом анализа докапиталистических отношений является единство труда с его вещными предпосылками. Выделяются две группы отношений: а) единство индивида и собственности, собственности и труда, б) единство индивида с другими людьми, индивида и общины. В отличие от «Немецкой идеологии», в которой главное внимание было уделено анализу объективных факторов производства — общественному разделению труда и орудиям производства 20[См.: Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч.: В 9 т. Т. 2. С. 46—47], в экономической рукописи 1857— 1858 гг. в центре исследования находится субъективный фактор — первоначально возникшая общность людей.
   

   Анализ начинается с азиатской формы собственности, причем показывается ее связь с племенной формой. «...В условиях восточного деспотизма и кажущегося там юридического отсутствия собственности,— пишет Маркс,— фактически в качестве его основы существует эта племенная или общинная собственность, порожденная по большей части сочетанием промышленности и сельского хозяйства в рамках мелкой общины, благодаря чему такая община становится вполне способной существовать самостоятельно...» 21[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 46. Ч. I. С. 463—464]. Прибавочный труд, или продукт общины, поступает в распоряжение представителей государства (центральной и местной власти), которые не только используют его на личное потребление, но и обеспечивают общие условия воспроизводства (строительство ирригационных каналов, оборонительных и культурных сооружений, создание страхового фонда и т.д.).
   

   В отличие от истории Азии, для которой характерно «своего рода нерасчлененное единство города и деревни», античная история «классической древности» является «историей городов», но «городов, основанных на земельной собственности и на земледелии...» 22[Там же. С. 470]. По сравнению с «Немецкой идеологией» К. Маркс уточняет здесь характеристику античной формы собственности как общинной. В частности, он показывает, что членство в общине и собственный труд служат главными условиями частной собственности. Такая форма собственности в качестве своей предпосылки предполагает равенство свободных граждан, их воспроизводство как членов общины. Однако в реальной действительности «это воспроизводство неизбежно является в одно и то же время и производством заново старой формы, и разрушением ее. Например, там, где каждому из индивидов полагается владеть таким-то и таким-то количеством акров земли, уже рост населения создает для этого препятствие. Если пытаются устранить это препятствие, то прибегают к колонизации, а колонизация вызывает необходимость в завоевательных войнах. В результате — рабы и т. д., а также, например, увеличение ager publicus и, следовательно, усиление патрициев, являющихся представителями общины, и т. д.
      Таким образом, сохранение старой общины заключает в себе разрушение тех условий, на которых она покоится, и оно переходит в свою противоположность» 23[Там же. С. 483].
   

   В качестве третьей формы Маркс рассматривает не феодальную форму собственности, как это было в «Немецкой идеологии», а германскую. Такая замена отнюдь не случайна. Дело в том, что в экономической рукописи 1857—1858 гг. в центре внимания Маркса находится не собственность господствующего класса, а собственность непосредственных производителей. Основываясь на исследованиях Б. Г. Нибура, Маркс считает, что в условиях германской формы экономическим целым является уже не община как таковая (как было в условиях азиатской и отчасти античной собственности), а «каждый отдельный дом» 24[См. там же. С. 471]. Поэтому германская форма характеризует, по мысли Маркса, высшую в добуржуазном развитии ступень преодоления естественно сложившейся общности и формирования частного труда и частной собственности.
  

    В первой части раздела «Формы, предшествующие капиталистическому производству» исследуются отношения, характерные для всех докапиталистических форм собственности. И хотя Маркс предпринял это исследование в связи с изучением условий первоначального накопления капитала, в центре его внимания находится не феодализм (как это будет позднее в «Капитале»), а то общее, что типично для всех докапиталистических обществ. Отсюда и название раздела — «Формы, предшествующие капиталистическому производству». В этой связи анализ феодализма (феодальной формы собственности) в 24-й главе I тома «Капитала» выступает как дальнейшая конкретизация исследования, предпринятого в экономической рукописи 1857—1858 гг.
    

  Акцент здесь сделан на анализе экономического содержания отношений собственности, типичных для добуржуазных обществ, и на формах присвоения природных условий производства. В докапиталистическую эпоху производство протекает при таких предпосылках, которые являются не результатом труда, а даны природой. Важнейшим условием присвоения в докапиталистических обществах является принадлежность непосредственного производителя к трудовому коллективу — общине. Община сама выступает в качестве первой и главной производительной силы общества. Присвоение земельной собственности здесь опосредовано ассоциацией производителей. В этом, по мнению Маркса, состоит одна из важнейших особенностей земельной собственности в добуржуазную эпоху.
   

   В экономической рукописи 1857—1858 гг. К. Маркс исходит из того, что рабство и крепостничество развиваются внутри азиатской, античной и германской форм, т. е. являются не первичными, а производными отношениями 25[См. там же. С. 482]. Поэтому они занимают в «Формах, предшествующих капиталистическому производству» довольно скромное место.
   

   Экономическая рукопись 1857—1858 гг. знаменует новый шаг и в разработке проблемы генезиса капитализма. К. Маркс здесь пытается подойти к решению проблемы с разных сторон. В частности, он придает большое значение противопоставлению отношений, определяемых природой, общественным отношениям, созданным в ходе исторического развития. «Во всех формах общества, где господствует земельная собственность, преобладают еще отношения, определяемые природой. В тех же формах общества, где господствует капитал, преобладает элемент, созданный обществом, историей» 26[Там же. С. 44]. Анализируя проблемы генезиса капитализма, важное значение Маркс придает и переходу от докапиталистической общности (Gemeinwesen) к гражданскому обществу (Gesellschaft). Об этом он пишет как во введении к экономической рукописи 1857—1858 гг., так и в разделе, посвященном формам, предшествующим капиталистическому производству.
  

    В ходе самого исследования К. Маркс делает вывод о том, что «в качестве необходимого закона этого обмена между капиталом и трудом выступает отделение собственности от труда»27[Там же. С. 246]. Именно в такой лаконичной формуле выражается исторический процесс отделения непосредственного производителя от средств производства и жизненных средств, т. е. в какой-то мере и переход от земельной собственности к наемному труду.
      К. Маркс подходит к этой проблеме и с другой стороны. В рукописи 1857—1858 гг. есть специальный раздел, который назван К. Марксом «Первоначальное накопление капитала». Рассматривая воспроизводство капитала на своей собственной основе, К. Маркс обнаруживает условия, без которых превращение денег в капитал невозможно. Среди них прежде всего появление работника принципиально нового типа: свободного как личность и свободного от средств производства, которому противостоит капитал, т. е. стоимость, обладающая способностью самовозрастать. Анализ особенностей возникающего от случая к случаю докапиталистического наемного труда приводит Маркса к выводу о том, что, для того чтобы наемный труд стал не спорадическим явлением, а закономерным результатом исторического процесса, необходимо разложение добуржуазных форм собственности. Этот вопрос и рассматривается во второй части «Форм, предшествующих капиталистическому производству».
    

  Особенностью анализа является то, что становление капитализма рассматривается здесь в категориях собственности. Чтобы средства производства противостояли работнику как капитал, он должен лишиться собственности: 1) на сырье, 2) на орудия труда и 3) на жизненные средства. Между тем для докапиталистической эпохи характерны такие отношения (исторические состояния), при которых существует собственность производителя либо на все указанные факторы жизнедеятельности, либо хотя бы на один из них: на землю («историческое состояние № I»), на орудия труда («историческое состояние № II») или хотя бы на жизненные средства («третья возможная форма»).
   

   Анализ исторических вариантов на первый взгляд кажется чисто логической конструкцией. Однако это такая конструкция, которая раскрывает логику истории, показывает, какие общества находились дальше от капитализма, а какие подошли ближе к нему, т. е. способствует пониманию закономерностей развития человечества в добуржуазную эпоху. Капитализм предполагает отделение непосредственных производителей от условий их существования, поэтому дальше всего от капитализма находится «историческое состояние № I», для которого типично непосредственное единство человека и природы. Это состояние предполагает естественно возникшую общину, в рамках которой индивид относится к земле как к природному условию производства. «Историческое состояние № I», считает К. Маркс, характеризует наиболее полное единство собственности и труда, при котором земля служит естественной предпосылкой производства, доставляя индивиду сырье, орудия и жизненные средства. Эта форма основывается на общей собственности и сохраняется в той или иной мере в азиатской, античной и германской общине.
    

  «Историческое состояние № II» также предполагает общину, но уже не естественно возникшую, а исторически сложившуюся. К. Маркс относит к такому состоянию средневековый цеховой строй. Этот вторичный коллектив состоит из работников, являющихся собственниками орудий труда. Не природа как таковая, а орудия труда, ремесленный труд (мастерство, граничащее с искусством) составляют основу их собственности.
      «Третья возможная форма» предполагает собственность на фонд потребления. Это означает, что жизненные средства имеются еще до завершения процесса производства. Данная форма включает различные состояния: от средневекового подмастерья до римского люмпен-пролетариата времен «Хлеба и зрелищ!».
      К. Маркс пишет и о четвертой форме, которую он, однако, не называет «историческим состоянием № IV». Дело в том, что при этой форме сами работники не являются субъектами исторического процесса, а принадлежат к объективным условиям производства, как рабы и крепостные. Генезис капитализма отрицает все эти формы, тем самым разрушая единство непосредственного производителя с природой.
    

  Другой стороной процесса становления капитализма является возникновение буржуазной формы богатства. Развитие товарно-денежных отношений, купеческого и ростовщического капитала способствует накоплению денег. Однако деньги сами по себе не являются капиталом. Они становятся им лишь при определенных исторических условиях. Поэтому возникает противоречие. К. Маркс приходит к выводу, что становление наемного труда оказывается, с одной стороны, следствием накопления денежного богатства, а с другой — его предпосылкой. Поставленная проблема не получает окончательного решения в экономической рукописи 1857—1858 гг. И это несмотря на то, что Маркс уже вплотную подходит к пониманию механизма и движущих сил процесса отделения собственности от труда и даже приводит Англию XVI—XVIII вв. в качестве исторической иллюстрации 28[См. там же. С. 498—499]. (В ней легко угадывается набросок будущей 24-й главы I тома «Капитала».) Однако, чтобы этот эскиз превратился в грандиозную картину первоначального накопления капитала, необходимо было сместить акценты, перенести их с капитала как собственности на капитал как производственное отношение. Это уже начинал понимать и сам Маркс. Не случайно поэтому в конце раздела «Формы, предшествующие капиталистическому производству» Маркс дает определение капитала как производственного отношения 29[См. там же. С. 506]. Такой подход открывал путь для решения поставленной в экономической рукописи 1857—1858 гг. проблемы генезиса капитализма.