ИСТОРИЯ ЭКОНОМИКИ. ЭКОНОМИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ МАРКСИЗМА

Происхождение семьи, частной собственности и государства. Экономические проблемы становления классового общества

Экономические проблемы становления классового общества в работах Ф. Энгельса 70—90-х годов.
     
      В 1884 г. вышла в свет работа Ф. Энгельса «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Поводом к ее созданию послужили исследования Льюиса Генри Моргана (1818—1881), и прежде всего его книга «Древнее общество, или Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации» (1877). В предисловии к первому изданию своей книги Ф. Энгельс сформулировал принципиально важный тезис о двух сторонах производства и воспроизводства непосредственной жизни, о диалектике их взаимодействия в рамках первобытного общества. «Согласно материалистическому пониманию,— писал Ф. Энгельс,— определяющим моментом в истории является в конечном счете производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки бывает двоякого рода. С одной стороны — производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой — производство самого человека, продолжение рода.

Общественные порядки, при которых живут люди определенной исторической эпохи и определенной страны, обусловливаются обоими видами производства: ступенью развития, с одной стороны — труда, с другой — семьи. Чем меньше развит труд, чем более ограничено количество его продуктов, а следовательно, и богатство общества, тем сильнее проявляется зависимость общественного строя от родовых связей» 62[Там же. Т. 21. С. 25-26]. Такой вывод был сделан отнюдь не случайно. Еще в первой главе «Немецкой идеологии» в качестве одной из сторон социальной деятельности наряду с производством жизненных средств и порождением новых потребностей фигурирует производство людей 63[См.: Маркс К., Энгельс Ф. Избр. соч.: В 9 т. Т. 2. С. 26]. Таким образом, тезис о производстве людей как одной из важнейших сторон социальной жизни появился в трудах К. Маркса и Ф. Энгельса еще в 1845—1846 гг. Однако уровень развития науки в то время не позволял сформулировать это положение более конкретно применительно к раннему этапу развития человечества, фигурирующему в «Немецкой идеологии» под названием «племенная собственность». Лишь в 60—70-е годы для этого были созданы необходимые предпосылки. Еще в статье «Марка» (1882) Ф. Энгельс вполне определенно формулирует две основы первобытной истории: разделение людей по родовому признаку и общую собственность на землю 64[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 19. С. 329], а в письме к Марксу от 8 декабря 1882 г. даже допускает существование таких этапов в развитии человеческого общества, на которых ведущая роль принадлежала кровным связям 65[См. там же. Т. 35. С. 103].

   В главе I «Доисторические ступени культуры» Ф. Энгельс воспроизводит предложенную Л. Морганом классификацию основных этапов развития человечества. Морган развил выдвинутое А. Фергюссоном деление истории на дикость, варварство и цивилизацию путем выделения в рамках первых двух периодов низшей, средней и высшей ступеней развития. В качестве «показателей прогресса» Морган берет различные явления культуры: возникновение членораздельной речи, употребление рыбной пищи, использование огня, изобретение лука и стрел, введение гончарного круга и др. 66[См.: Морган Л. Г. Древнее общество, или Исследование линий человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. Л., 1934. С. 9—10]. Энгельс присоединяется к этим критериям в главе I, однако считает необходимым дать обобщающую характеристику периодов. «...Дикость,— пишет он,— период преимущественно присвоения готовых продуктов природы... Варварство — период введения скотоводства и земледелия, период овладения методами увеличения производства продуктов природы с помощью человеческой деятельности. Цивилизация — период овладения дальнейшей обработкой продуктов природы, период промышленности в собственном смысле этого слова и искусства» 67[Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 21. С. 33]. Период дикости характеризуется Энгельсом как период преимущественно присваивающего хозяйства, варварство и цивилизация — как период производящего хозяйства. Ф. Энгельс указывает, что наряду с прогрессом в производстве средств к жизни, который лежит в основе деления на дикость, варварство и цивилизацию, «происходит развитие семьи, но оно не дает таких характерных признаков для разграничения периодов» 68[Там же. С. 28].
     

 Ф. Энгельс высоко оценил открытие Морганом рода как основной ячейки первобытного общества. «Морган доказал,— писал Ф. Энгельс,— что род представляет собой учреждение, общее для всех народов, вплоть до их вступления в эпоху цивилизации и даже еще позднее...» 69[Там же. С. 86].
      Еще в «Анти-Дюринге» Ф. Энгельс формулирует принципиально важный вывод о том, что классы возникли двояким путем. Первый путь образования классов Ф. Энгельс связывает с ростом самостоятельности должностных функций руководителей общины, с монополизацией ими их роли в общественной организации труда. Поэтому место в социальной иерархии становится здесь главным признаком образующихся классов, в зависимости от которого человек владеет средствами производства и существования. Второй путь образования классов Ф. Энгельс связывает с разложением традиционной общины и общей собственности на землю и укреплением собственности отдельных семей. Место в социальной иерархии здесь определяется прежде всего размерами частной собственности на средства производства и на полученную в результате войн рабочую силу — рабов 70[См. там же. Т. 20. С. 183—186].
    

  В работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» получает дальнейшее развитие и конкретизацию сформулированный Ф. Энгельсом в «Анти-Дюринге» второй путь образования классов, когда индивидуальная эксплуатация предшествует коллективной, частная собственность складывается раньше государственной. Эта особенность второго пути образования классов и подчеркнута в названии книги «Происхождение семьи, частной собственности и государства». «Рамки настоящей работы,— пишет Ф. Энгельс,— не позволяют нам подробно рассмотреть институты родового строя, существующие еще поныне у самых различных диких и варварских народов в более или менее чистой форме, или следы этих институтов в древней истории азиатских культурных народов» 71[Там же. Т. 21. С. 130]. Поэтому анализ становления государства ограничивается в книге Ф. Энгельса лишь европейским материалом. Он рассматривает три разновидности этого пути разложения родового строя и становления государства: у греков (гл. IV—V), у римлян (гл. VI) и у германцев (гл. VII—VIII).
  

    Развивая идеи Сен-Симона, Энгельс считает, что «рабство — первая форма эксплуатации, присущая античному миру; за ним следуют: крепостничество в средние века, наемный труд в новое время» 72[Там же. С. 175]. Поэтому Энгельс показывает роль, которую сыграло рабство в генезисе афинского и римского государств. Такой подход имеет важное методологическое значение и для характеристики социально-экономического строя античного мира. Однако количественные данные, которыми оперирует Ф. Энгельс 73[См. там же. С. 119, 167, прим.], отражали неразвитость тогдашней исторической науки в целом и исторической критики источников в особенности. Многие историки (и Ф. Энгельс в их числе), основываясь на ложных данных Афинея, резко преувеличивали в то время долю рабов в составе населения греческих государств 74[См.: Ленцман Я. А. Рабство в микенской и гомеровской Греции. М., 1963. С. 13—42]. Заслугой К. Маркса и Ф. Энгельса было то, что они не упрощали сложную социально-экономическую структуру античного мира, а пытались понять ее как единство многообразного, как диалектическое целое, в котором существовали элементы и феодального общества. «Радуюсь,— писал Энгельс Марксу 22 декабря 1882 г.,— что в отношении истории крепостного права мы «единодушны», как говорят деловые люди. Несомненно, крепостное право и зависимость не являются какой-либо специфически средневе-ково-феодальной формой, мы находим их всюду или почти всюду, где завоеватель заставляет коренных жителей обрабатывать для него землю,— в Фессалии, например, это имело место очень рано» 75[См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 35. С. 112; Т. 21. С. 66].
    

  Сложная социально-экономическая структура античного мира отражалась и в многообразных формах классовой борьбы: между богатыми и бедными гражданами, полноправными и неполноправными, свободными и рабами и т. д. 76[См. там же. Т. 16. С. 375-376; Т. 19. С. 120-121, 311 и др]. Не случайно борьба в античном обществе, по мысли К. Маркса и Ф. Энгельса, заканчивается не победой одного какого-либо социально-экономического слоя, а «общей гибелью борющихся классов» 77[См. там же. Т. 4. С. 424]. Ф. Энгельс неоднократно обращается к этой проблеме. Более подробно социально-политические и идеологические предпосылки гибели античного общества анализируются им в серии статей о первоначальном христианстве: «Бруно Бауэр и первоначальное христианство» (1882), «Книга откровения» (1883), «К истории первоначального христианства» (1894).

      Седьмая и восьмая главы «Происхождения семьи, частной собственности и государства» подводят итоги исследования генезиса феодализма, предпринятого Ф. Энгельсом в начале 80-х годов («К истории древних германцев», «Франкский период», «Марка»). Ф. Энгельс наглядно показывает, что перерастание античного строя в феодальный нельзя свести лишь к смене одной формы эксплуатации другой. В ходе завоевания Западной Римской империи германскими и кельтскими племенами осуществлялся синтез элементов разлагающихся родового и античного обществ. «Между римским колоном и новым крепостным,— писал Ф. Энгельс,— стоял свободный франкский крестьянин» 78[Там же. Т. 21. С. 154].
     

 Завершая работу «Происхождение семьи, частной собственности и государства», Ф. Энгельс в IX главе дает обобщенную характеристику варварства и цивилизации. Он показывает, что производство на ранних ступенях общественного развития было по существу коллективным, распределение прямым и производители сами осуществляли контроль и над производственным процессом, и над его результатами 79[См. там же. С. 174]. Рост производительных сил с течением времени проявляется в углублении общественного разделения труда: выделении пастухов, ремесленников, а позднее купцов, способствует подрыву коллективного характера производства и присвоения. Распределение продуктов начинает все в большей степени осуществляться через рынок, частный интерес становится движущей силой цивилизации. В книге Ф. Энгельса последовательно проводится различие между родовым строем и государством, показываются внутренние противоречия цивилизации, разрешение которых возможно лишь на высшей ступени развития, отрицающей и частную собственность, и государство.
  

    Подведем итоги. Взгляды К. Маркса и Ф. Энгельса на докапиталистические формации развивались в течение всей их научной деятельности. Первоначально они в значительной мере несли отпечаток предшествующей философской, экономической и исторической литературы (выделение трех основных форм эксплуатации, присущих античному миру, европейскому средневековью и новому времени; деление истории человеческого общества на варварство и цивилизацию и т. д.). Лишь в результате формирования материалистического понимания истории и открытия экономического закона движения буржуазного общества был разработан принципиально новый метод анализа докапиталистических форм производства, который был реализован в рукописях К. Маркса 50—60-х годов и в «Капитале». Это позволило не только уточнить этапы развития человеческого общества, выделив в качестве основных эпох «экономической общественной формации» азиатский, античный, феодальный и буржуазный способы производства, но и дать более глубокую политико-экономическую трактовку сущности каждого из них, показать роль естественных факторов в развитии производительных сил и производственных отношений, раскрыть экономическое содержание отношений собственности: характер и способ соединения непосредственных производителей со средствами производства, особенности процесса труда и его общественной формы, цель производства и средства ее достижения, соотношение необходимого и прибавочного продукта, методы эксплуатации, закономерности воспроизводства и т. д.
    

  Накопление исторического материала дало возможность К. Марксу и Ф. Энгельсу уточнить их представления о первой ступени человеческого общества. Более того, оно навело К. Маркса на мысль о целесообразности более глобального деления всемирной истории на три формации: первичную, основанную на общей собственности, вторичную, основанную на частной собственности, и коммунистическую общественную формацию.
   

   К сожалению, богатое наследие основоположников марксизма по проблемам докапиталистических формаций было освоено их учениками и последователями далеко не сразу. Этому препятствовало не только то обстоятельство, что различные положения были высказаны в связи с анализом капиталистической экономики и разбросаны по многочисленным произведениям, но и то, что сами эти произведения публиковались на протяжении почти столетнего периода. «Теории прибавочной стоимости» увидели свет лишь в 1905—1910 гг., «Наброски ответа на письмо В. И. Засулич» — в 1924 г., «Немецкая идеология» — в 1932 г., «Глава шестая. Результаты непосредственного процесса производства» — в 1933 г., «Франкский период» — в 1935 г., «К истории древних германцев» — в 1937 г., экономическая рукопись 1857—1858 гг.—в 1939—1941 гг., Марксовы конспекты книг Л. Моргана, М. М. Ковалевского, Дж. Леб-бока, Г. Мейна — в 1946—1972 гг., рукопись 1861 — 1863 гг. (тетради I—V, XV—XXIII) — в 1973—1980 гг. Несистемное восприятие экономического наследия К. Маркса по проблемам докапиталистических формаций, абсолютизация в разные периоды развития отдельных опубликованных произведений, анализ их в отрыве от других сочинений основоположников марксизма привели к известному упрощению и вульгаризации их взглядов в социал-демократической литературе конца XIX — начала XX в.*[ К теории докапиталистических формаций вполне применимы слова В. И. Ленина, сказанные им о недиалектическом изучении «Капитала». «...Никто из марксистов,— писал В. И. Ленин,— не понял Маркса 1/2 века спустя!!» (Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 29. С. 162)], а также в советской экономической литературе 30—50-х годов (о чем будет более подробно рассказано в третьем и четвертом томах «Всемирной истории экономической мысли»).
 

     Публикация экономического наследия К. Маркса и повышение методологической культуры исследований создали в настоящее время предпосылки для более глубокого понимания революционного переворота, осуществленного К. Марксом в процессе создания теории всех способов производства, политической экономии в широком смысле слова.