РУССКОЕ САМОДЕРЖАВИЕ. ИВАН ГРОЗНЫЙ

Поход Ивана Грозного на Новгород. Казни бояр. Разгром церковной оппозиции

В начале 1570-х гг. Грозный ополчился на верхи посада Новгорода, Москвы, Пскова, Твери и других городов как на еще одну силу, противостоящую неограниченной власти самодержавия.

Трудно представить себе что-либо политически более чуждое самодержавию, чем вечевой порядок правления в Новгороде, опирающийся на экономическую самостоятельность купеческих и промысловых верхов. Враждебным было отношение к московской великокняжеской, а затем царской власти и «меньших» людей — основной массы посадского населения Новгорода. Она, замечает Р. Г. Скрынников, была носительницей «демократических традиций новгородской старины».

Масла в огонь подлили и события в Стокгольме, происшедшие накануне новгородского похода царя. Стокгольмский посад оказал поддержку мятежным силам королевича Иоанна, осадившим город, и отворил им ворота. В результате измены «стокгольмских посадцких людей» союзник Грозного Эрик XIV был свергнут с престола.

Царь в конечном счете ликвидировал как политическую, так и экономическую независимость русских «торговых людей». Новгородскую торговую сторону он взял в опричнину силой. Вслед за новгородцами царь подавил «самовольство» в Пскове, расправился с непокорными из московских купцов^ Верно оценив ситуацию, Строганов записался в опричнину добровольно. В опричнине оказались купцы и промышленники северных районов страны. Таким образом, последний «островок» самоуправления (в представлении Грозного, самовольства) был подавлен силой опричнины.

Высказанные здесь соображения не снимают вопроса о конкретных поводах, вызвавших опричный поход на Новгород. Речь идет о полученных царем сведениях о «новгородской измене», о намерении новгородцев и псковичей «поклонитися королю литовскому».

В начале царствования Грозного казалась перспективной идея подчинения царского государства церковной иерархии. Церковь стремилась к тому, чтобы самодержавие оказалось по отношению к ней в том положении, в каком позднее она сама оказалась по отношению к самодержавию, а именно, в полном фактическом подчинении при полном к себе внешнем почтении.

Идея подчинения самодержавия церкви, как известно, не прекращала своего существования и в более поздние времена, несмотря на то что Иван Грозный не поддался воспитанию в ее духе и повел против притязаний церкви на мирскую власть беспощадную борьбу и словом, и делом. В самый разгар опричнины, т. е. во время яростного утверждения царем своего единовластия, в защиту названной идеи посмел выступить митрополит Филипп. Царь с помощью опричнины руками Малюты Скуратова свирепо расправился с ним. И все же идея подчинения самодержавия церкви надолго пережила своего свирепого врага — первого царя Ивана Грозного. Она возрождалась в различных вариантах в течение всего XVII в. Когда официальная церковь рассталась с ней и окончательно перешла на беспрекословную службу самодержавию, ее подхватила религиозная оппозиция. В начале XVIII в., как бы признав свое бессилие в борьбе с властью «царя-анти- христа», идея эта подвергла себя самосожжению на раскольничьих кострах, угли которых тлели еще долго. Не раз пытались их раздувать во времена многочисленных бунтов и восстаний угнетенного люда против царского произвола. Однако обращение к обветшалому, зовущему назад, а не вперед знамени только затемняло смысл и подлинные цели народных движений.

Однако какие бы повороты ни происходили позднее в истории отношений между церковной иерархией и царским государством, их основа была прочно заложена в опричные годы.

 Выступления против самодержавия князей церкви и светских аристократов совместно с дворянской оппозицией, а также открытые (митрополйт Филипп) и тайные (заговор И. П. Федорова) покушения на его власть, ясно показали царю, что опричнина, т. е. аппарат принуждения, который он создал, явлйется единственной надежной опорой его единодержавш^ Практическим ответом самодержавия на выступления оппозиции был безудержный опричный террор.! Назовем его основные объективные последствия. ^

Разгром церковной оппозиции — сведение с митрополии и убийство Филиппа Колычева, расправа с новгородскими архиепископами Пименом и Леонидом. Разгром земской оппозиции — ликвидация заговора И. П. Федорова, казпи 1570 г. Ликвидация внутриди- настической опасности — уничтожение двоюродного брата царя Владимира Старицкого и его родичей, уничтожение последних уделов. Окончательная ликвидация самоуправления Великого Новгорода.

Как бы ни оценивать каждую из перечисленных выше политических акций Грозного в отдельности с точки зрения ее конкретного содержания, следует признать, что все они объединены общей логикой, логикой то «круговой обороны», то фронтального наступления самодержавия на всех своих противников. Без опричнины не могла состояться ни одна из этих акций, не могла, следовательно, состояться стабилизация царского режима, суть которой была во всеобщем и безусловном подчинении ему всех сословий и всех властей, в превращении всех жителей страны в верноподданных самодержца.

Исключительный интерес в этой связи представляют собой впервые ставшие нам известными из Разрядной книги подлинные грамоты, написанные или продиктованные несомненно самим царем. Об этом свидетельствует их своеобразный стиль, присущий сочинениям Грозного, и даже самый тон державного окрика, обращенного к воеводам.

Перед тем как привести здесь целиком один из этих интереснейших документов, необходимо дать некоторые пояснения. В 1571 г. над Русью повеяли отравленные ветры чумы. Смертоносное поветрие накатывалось одновременно с юга — из Персии и с запада — из Германии.

На Руси того времени, вопреки ошибочным представлениям некоторых историков, хорошо понимали, что чума — это вовсе не «божье посещение грех ради наших», против которого бессмысленно и невозможно бороться, а эпидемическая болезнь, которую можно остановить, осилить и изгнать. Правда, об этом свидетельствовали до сих пор лишь редкие, отрывочные известия. Было, например, известно, что как раз в 1571 г. в Холмогорах в длительном карантине был задержан англичанин Дженкинсоп. В летописях упоминается о противочумных мероприятиях тех лет в Новгороде.

Найденная царская грамота наглядно показывает, что борьба с эпидемиями в то время носила на Руси вполне осознаппый характер, проводилась как важнейшее государственное мероприятие, направлялась и строго контролировалась из центра. Вот запись Разрядной книги, в которой воспроизведена грамота Грозного.

«Лета 7080 (1571) году, на Костроме были для поветрия моровова на заставе князь Михайло Федорович Гвоздев-Ростовский, да Дмитрей, да Данило Борисович Салтыковы. А с Костромы были в Свияжском. И от государя грамоты посланы на Кострому.

Список з грамоты от царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии на Кострому князю Михайлу Федоровичу Гвоздеву, да Дмитрею, да Данилу Борисовичам Салтыковым:

„Приехали, есте, на Кострому сентября в 26 день. И того месяца преставилось на Костроме семьдесят три человека до двадцать осьмого числа. А того, есте, к нам ие отписали подлинно: на Костроме ли, иа посаде, или в Костромском уезде; и какою болезнью умерли — знаменем ли или без знамени (есть ли внешние признаки чумы. — Д. А.). А ты, князь Михайло, почему к нам о поветрии не пишешь?! И послан ты на Кострому беречь для поветрея наперед Дмитрея и Данила Салтыковых. И ты для которово нашего дела послан, а ты забываешь, большая бражничаешь, и ты то воруешь! И как к вам ся наша грамота придет, и вы б отписали подлинно, па борзе: уж ли на Костроме, на посаде и в уезде от поветрея тишеет, и сколь давно, и с которова дни перестало тишеть? А буде от цоветрея пе тишеять, и вы б однолично по- ветреныя места велели крепить засеками и сторожами частыми, по первому нашему указу. И сами бы, естя, обереглись того накрепко, чтобы из поветреных мест в пеповетрепые места не издили нихто, никаков человек, никоторыми делы. Чтоб вам однолично из поветреных мест на здоровые места поветрея не навезти — розни бы у вас в пашем деле однолично не было ни которые. А будет в вашем небрежении и рознью ис поветреных мест на здоровые места нанесет поветрия, и вам быть от нас самим сожжеиыми.

Писано в Слободе, лета 7080 году, октябре в 4 день"».

Вот и еще одна грамота, несомненно передающая живую речь самого Грозного:

«Список з государевы грамоты: „От царя и великого князя Ивана Васильевича всеа Русии в Свияской дьяку нашему Грязному Ивашеву. Писал к нам из Свияского воевода наш князь Петр Буйносов Ростовской, что писали к нему с Федором Трубниковым, а велели дать воеводе князю Ивану Гагину детей боярских, и князь Петр Буйносов списки почел отдавать, и кпязь Иван-де у нево почел просить всех свияжских служивых тотар, и он-де, князь Петр, без нашего указу пе дал ему тотар, и князь Иван-де ево лаел и безчестил и хотел ево ножницами в горло толкнуть; а то делолось перед вами на съезде, и ты б про то сыскал, каким обычаем мен; них делолось. А ты б еси князю Ивану перед князь Петром и перед головами стрелецкими имённо (нашим именем. — Д. А.) от нас говорил: про что кпязь Иван воруят, а наше дело портит и теряет, перед нами измену делает?!" Писано на Москве, лета 7091-го (1583) майя в 20 день».