СРЕДНЕВЕКОВОЕ ПРАВО ЕВРОПЫ

Идеи гуманизма. Гуманист эпохи Возрождения Франсуа Рабле. Галльский принцип

Наиболее значительные достижения в области юридической методологии, которую применяли представители новой школы, заключались в том, что, с одной стороны, они начали использовать эту методологию для совершенствования и дальнейшего развития исторических исследований в области римского права, цель которых заключалась в объяснении самой сущности содержания древних римских текстов, а с другой - эти достижения заключались в том, что они приступили к систематизированному исследованию и обработке юридического материала.

Вдохновленные идеями гуманизма, французские юристы прониклись желанием восстановить первозданную чистоту римского классического права по возможности во всем его первоначальном блеске. Для этих мужей юридической науки античные тексты (впрочем, так же, как и для остальных гуманистов эпохи Возрождения) являли собой истинный кладезь знаний. Но эти знания были доступны только в том случае, если удавалось пробиться к ним через наслоения, оставленные в римском праве глоссаторами и консилиаторами, и таким образом добраться до самих истоков римского права.

Среди наиболее известных глоссаторов выделялись: Трибониан (умер около 545 г. н. э.) - византийский законовед эпохи Юстиниана, принимавший активное участие в работе над кодификацией; Ульпиан (около 170-228 гг. н. э.) - римский юрист, сторонник естественного права, сочинениям которого была придана обязательная юридическая сила; Аккурсий (около 1182 - около 1259 и 1263 гг.) - знаменитый итальянский юрист, преподававший в Болонском университете.

Произвольная обработка консилиаторами классических текстов могла привести и в конце концов привела к бурным схваткам с гуманистами. Известнейший французский писатель-гуманист эпохи Возрождения Франсуа Рабле (1494- 1553 гг.) - автор знаменитого романа "Гаргантюа и Пантагрюэль", имея в виду острую и порой весьма ядовитую критику в адрес консилиаторов, в частности, писал: "Пантагрюэль представлял собой убедительный пример такой ядовитой и злобной критики, которая отпускалась носителями гуманистических идей в адрес консилиаторов как представителей и выразителей mos italicus (итальянского принципа)". Касаясь вопроса о Кодификации Юстиниана, Рабле замечает далее, что она была облачена в роскошные одежды, ны благодаря стараниям Аккурсия оказалась выпачканной и оскверненной его глоссами. Однако для гуманистов Свод законов Юстиниана являлся всего лишь проявлением истинно римского духа, а не собранием всевозможного рода предписаний и запретов, которые в ту эпоху могли бы притязать на абсолютную законность.

Если же подходить к римскому праву как к чисто правовому источнику, то в этом случае оценка его, вне всякого сомнения, зависела не от того высокого авторитета, который оно имело, а прежде всего от того, что с точки зрения юридической техники римское право представляло собой совершенное во всех отношениях национальное право.

Одно из центральных мест учения гуманистов о праве занимает доктрина о так называемом merum imperium, или доктрина о неограниченном суверенитете, которая имела огромное значение для дальнейшего развития абсолютной королевской власти. Альциат (Alciatus), в свое время достаточно глубоко изучавший эту тему, отстаивал и защищал точку зрения, согласно которой королевская власть целиком и полностью должна была принадлежать исключительно королю. Однако при необходимости король мог делегировать часть своих властных полномочий какой-либо другой властной структуре или структурам. В этом случае обладание делегированной королем властью практически означало лишь временное право на ее использование и не больше. При желании король в любое время мог отозвать ее.

Mos gallicus, т. е. так называемый галльский принцип, не оказал сколько-нибудь значительного влияния на практику использования права судебными инстанциями. Результаты деятельности судов в этом отношении выразились в том, что теория и практика пошли своим отдельным путем. Гуманисты предъявляли настолько высокие требования к историческим и филологическим знаниям, что исследования чисто юридического характера стали исключительной прерогативой лишь небольшой кучки ученых с юридическим образованием. Что же касается знаний консилиаторами латинского языка, то эти знания были весьма неудовлетворительными, а что еще хуже, консилиаторы совершенно не знали греческого языка и их девизом был: "Graeca поп leguntur!". ("По-гречески не читаем!).

Гуманисты провозгласили латынь римского политического деятеля, оратора и писателя Марка Туллия Цицерона идеалом латинской стилистики, что, в свою очередь, послужило поводом назвать гуманитарную науку о праве "элегантной юриспруденцией" (гуманисты обращали очень серьезное внимание на "внешность"). Таким образом, mos gallicus (галльский принцип) стал своего рода юридическим правом, вполне естественно занявшим отведенное ему место на юридических факультетах университетов Западной Европы, но право это зажило своей самостоятельной жизнью, совершенно отличной от практической деятельности судов.

Однако следует отметить, что центр наибольшего влияния и значения гуманистических правовых традиций располагался в совершенно иной плоскости. Вклад этих традиций в правовую науку знаменовался успехами прежде всего в области дальнейшего совершенствования и развития научной методологии права. Это означало более углубленное понимание и осмысление исторического развития правовых процессов, осуществлявшееся главным образом благодаря исследовательским поискам оригинальных римских правовых источников. Короче говоря, французские ученые-правоведы гуманистической школы могут по праву считаться первыми истинными историками права.

Общая картина процессов и самого характера заимствования римского права странами Западной Европы в эпоху Средневековья, по нашему мнению, была бы неполной, если бы мы не обратили внимание читателя еще на один, с нашей точки зрения, исключительно важный момент. Дело в том, что благодаря церкви и не в последнюю очередь университетам страны Западной Европы заново обрели общий религиозный, политический, научный, административный и юридический язык. Таким языком стала латынь. Первейшей предпосылкой какой бы то ни было формы высшего образования и первейшей основой любого образования вообще является умение читать, писать и свободно объясняться на латинском языке. Та роль, какую латинский язык сыграл для юриспруденции и, вообще говоря, для всего последующего развития европейского права, станет для нас совершенно очевидной, если мы хотя бы немного задумаемся и постараемся понять главное, а именно, что юриспруденции, равно как и другим наукам, присущ метод использования письменного и живого слова в качестве рабочего инструмента, однако, в отличие от других наук юриспруденция к тому же еще является единственным видом "техники" (юридической техники), которая в качестве основного рабочего инструмента использует свой собственный, только ей одной присущий самостоятельный язык.