ПАЛЕОЛИТ ПОДНЕПРОВЬЯ

Верхнепалеолитические охотники Елисеевичского поселения

Заключение и общие замечания по итогам работ в 1946 и 1948 гг.

Исследования Елисеевичской стоянки в 1946 и 1948 гг. дали важные материалы, позволяющие сделать ряд выводов.

Вся масса материалов любопытна уже по своему объему. Раскопки 1946 г. доставили 4590 отдельных кремней, кусочков краски, золы, мергеля, бус, древесных угольков, обломков сидерита, игл и др. Количество костных материалов из целых костей и их фрагментов достигало 2886.

Число находок при проведении раскопок 1948 г. увеличилось по кремню до 50 000, а по костным материалам до 32 262 экземпляров.

Выдающиеся с количественной стороны успехи раскопок 1948 г. дают право считать применение метода промывки культурного слоя вполне оправданным при археологических исследованиях и указывают на желательность его внедрения в археологическую раскопочную практику. Как показал опыт, при этом способе могут быть легко и почти без потерь выявлены объекты, не поддающиеся выявлению во всем объеме при обычных методах раскопок. К ним следует отнести угли, краску, иглы, глазные хрусталики рыб, очень мелкие кости грызунов и т. д.

Находки показывают прекрасное использование людьми природной обстановки вюрмского оледенения. Внешний (южный) край отступавшего на север вюрмского ледника был расположен сравнительно недалеко от современной территории Брянской области:"Это доказывается следующими соображениями. В пределах Южной Белоруссии обнаружены две, в Брянской области — не менее пяти, в Черниговской, вероятно, около 15—20 верхнепалеолитических стоянок. К одному с ними геологическому времени относятся многочисленные находки позднечетвертичной фауны позвоночных. Большое количество их известно также в южной и средней частях Белоруссии.

Вместе с тем следует обратить внимание на тот факт, что число таких находок к северу от линии Минск — Орша — Смоленск и конечных морен, протянувшихся по этой линии еще дальше к северу (по бассейну р. Западной Двины), резко сокращается. Это обстоятельство определенно указывает на то, что физико-географическая обстановка севера Белоруссии в это время была крайне неблагоприятна для существования млекопитающих и, следовательно, охотничьих родовых групп. Только последующее отступление ледников вюрмского оледенения далеко на север сделало возможным продвижение в том же направлении фауны, вслед за ней и людей. Это, однако, могло произойти значительно позднее — в эпипалеолитическое, послеледниковое время. На это указывает наличие на севере Белоруссии лишь одной стоянки эпипалеолита — в д. Крыжы. В то же время в Средней (Минск — Банцеровщина) и особенно Южной Белоруссии (на Соже и Днепре) эпипалеолитические стоянки довольно многочисленны.

В связи с близостью ледника климат в Брянской области, Южной и Средней Белоруссии отличался, вероятно, значительной суровостью. Местность имела характер тундры с кустарниковой растительностью. На водораздельных пространствах, на плато и высоких террасах не было лесов. Они могли существовать только в долинах и на поймах рек.

Отсутствие лесной растительности на данной территории доказывается тем фактом, что во всех областях производственной деятельности человека господствующее положение занимала кость. Она широко применялись в строительстве жилищ (Елисеевичи, Юдиново, Супонево) и других сооружений, в изготовлении орудий производства, даже в качестве топлива. Роль древесного материала во всех этих отраслях труда и деятельности человека того времени была совершенно незначительна. Так, древесные остатки сводятся к небольшому числу углей, найденных на стоянках в Елисеевичах и Мезине.

Все эти обстоятельства накладывали определенный отпечаток на характер поселений и жилищ, труд и условия жизни людей эпохи верхнего палеолита в Елисеевичах. Они должны были вести тяжелую борьбу за свое существование. Для подтверждения этого можно указать на возможные жилищные условия этих людей зимой.

Судя по находкам, часть елисеевичской палеолитической группы ютилась зимой в небольшой и не особенно глубокой яме, служившей, вероятнее всего, и спальной ямой и жилищем. Яма была густо набита всякого рода мелкими поделками, золой, углями, отбросами. Отсюда следует, что занята она была таким количеством людей, какое только могло поместиться на этой площади (9 м2). Санитарно-гигиенические условия, удобства размещения, степень обогревания в таком жилище или яме вряд ли могли быть привлекательными, особенно зимой. Вероятно, условия жизни в такой яме под чумом из шкур мамонта и других животных ничем не отличалось от дореволюционного быта северных племен Сибири (например, чукчей), неоднократно описанных исследователями.

Наличие узкого и низкого хода из костей мамонта, по которому можно было проникать в жилищную яму только ползком, также рисует палеолитическое жилище далеко не в привлекательном виде.

Тем не менее верхнепалеолитические охотники Елисеевичского поселения были прекрасно приспособлены к тяжелым окружающим условиям. Знакомство со всеми материалами, которые доставили раскопки стоянки, показывает, что люди умело использовали все то, что они находили вокруг себя, для обеспечения себе средств к существованию — пищи, одежды, жилища и т. д.

Орудия и средства производства, имевшиеся в распоряжении елисеевичских людей, достигли достаточно высокого для того времени уровня и отличались сравнительным разнообразием.

Обитатели Елисеевичского поселения имели в своем распоряжении довольно сложный, дифференцированный состав каменных и костяных орудий. Кремневые орудия, найденные в Елисеевичах, отличаются значительным разнообразием. Среди них можно выделить незначительное число больших ударных орудий; очень много ножевидных пластинок, своего рода универсальных орудий верхнего палеолита; пластинки со сбитым краем, встречавшиеся при раскопках довольно часто и являвшиеся, вероятно, вставками в режущие грани дротиков и копий; ножевидные пластинки с различными видами ретуши и, видимо, различных функций; резцы трех типов; скребки на конце пластинок.

Можно отметить, что таким разнообразием форм орудия верхнего палеолита резко отличаются от нижнего и среднего палеолита с присущим ему небольшим набором простых, универсального назначения орудий 3—4 несложных форм. Значительное усложнение форм орудий верхнего палеолита свидетельствует об усложнении и форм хозяйства, в котором эти орудия использовались, и о множественности тех функций, для которых они предназначались.

Точно таким же разнообразием отличались и орудия из кости.

Ведя все свое хозяйство сообща, применяя разнообразные орудия труда, люди верхнего палеолита смогли значительно повысить производительность своего труда. Охота на крупных животных—мамонта, быка, лошадь, северного оленя — была продуктивной и превратилась в постоянный промысел. Охота, собирательство и ловля рыбы обеспечивали людей запасами пищи и другими средствами существования. Это повысило степень оседлости. Первобытные орды стали держаться одного места по крайней мере в течение определенных времен года, в зависимости, например, от передвижения стад животных, на которых велась охота.

На стоянке в Елисеевичах найдено громадное количество костных остатков животных, костного угля, орудий из кости, камня и отбросов их производства, скопления всякого рода остатков пребывания людей, некоторые произведения искусства. Такие скопления на стоянке могли образоваться только потому, что община жила на ней более или менее продолжительное время.

Благодаря этому осознавались и укреплялись родственные связи по материнской линии. Поэтому женщина, родоначальница общественной группы или орды и домоуправительница, играла в домашнем хозяйстве группы важную роль, должна была пользоваться большим почетом и занимать в общине видное место. С этим явлением, по-видимому, связано то обстоятельство, что на стоянке в Елисеевичах, как и на других стоянках верхнего палеолита (например в Костенках, Гагарине, Авдееве), найдены небольшие статуэтки женщин: это были, вероятно, изображения прародительниц отдельных групп или общин.

Ф. Энгельс указывал, что такая община или род «состоит из всех лиц, которые образуют признанное потомство одной определенной родоначальницы и основательницы рода» Ч Род — это «твердо установленный круг кровных родственников по женской линии, которые не могут между собою вступать в брак» . В этих родовых общинах существовал групповой брак, подобный австралийскому, при котором группа мужчин считалась состоящей в браке с группой женщин того же поколения. Существовала экзогамия, т. е. обычай, по которому мужья и жены должны были принадлежать к разным родовым общинам. При такой форме брака могла быть известна только мать ребенка. Поэтому происхождение могло быть установлено лишь с материнской стороны. Вся община состояла из родственников по матери, Являясь, следовательно, материнским родом. Такой род в его первоначальной форме и был на данной стадии основным хозяйственным и общественным ядром.

В этих раннеродовых общинах существовало разделение труда по полу и возрасту, возникшее еще в более ранние времена. Мужчины вели охоту, женщины были заняты собирательством и домашним хозяйством, смотрели за детьми, шили из шкур одежду. Проколки из трубчатых костей несца и, вероятно, зайца, прекрасно выделанные малые иглы с ушком ясно указывают на изготовление одежды. Женщины же собирали и некоторые запасы продуктов растительного происхождения.

Можно привести несколько примеров, раскрывающих первобытнообщинный характер организации обитателей Елисеевичской стоянки. Он с несомненностью проявляется, например, в фактах залегания в культурном слое стоянки больших частей костяка мамонта в ненарушенном анатомическом порядке.

Наиболее ярким фактом этого рода в Елисеевичах является нахождение в юго-восточной части раскопа 1 (немного севернее жилищной ямы) целой половины таза мамонта, рядом с ним — незначительной части другой половины того же таза, части позвоночника и целого бедра, при- членявшегося с запада к целой половине таза. Девять позвонков оказались зажатыми между правой (незначительным обломком) и левой (целой) половинами таза. Протяжение таза и бедра с востока на запад составляло 1,62 м. Все эти кости с тканями, связками, костным мозгом (бедро) и кожей должны были в первоначальном виде весить 500—600 кг.

В юго-западной части раскопа 1 лежала в анатомическом порядке часть позвоночника с ребрами.

В южной части раскопа 1 найдены в ненарушенном нормальном положении на расстоянии не более 1 м одна от другой две группы позвонков.

Было два случая находок на площади раскопа большой берцовой и рядом с нею малой берцовой костей: в юго-западной (с прилегающим к дистальному концу большой берцовой астрагалом) и северо-восточной четвертях раскопа. Кроме того, в юго-восточном углу раскопа на площади 1 м2 были найдены и большая и малая берцовые кости, принадлежащие, возможно, одной конечности. В западной части раскопа найдено пять больших позвонков в ненарушенном анатомическом порядке.

Часть черепов, обнаруженных в раскопе 1, была принесена, по-видимому, с примыкавшими к ним позвонками: от черепа в крайнем юго-восточном углу раскопа отходило пять позвонков.

В северной части раскопа 2 была обнаружена большая берцовая кость с прилегающими к нижнему (дистальному) ее концу астрагалом, мета- тарсальными костями и фалангами. Ненарушенность анатомического порядка этих костей ясно указывает на то, что они были принесены на стоянку нерасчлененными. Если бы дело обстояло иначе, трудно представить, каким образом могли бы кости сохранить свое нормальное анатомическое положение. Рядом с большой берцовой костью лежала малая берцовая, составлявшая, видимо, часть той же конечности.

В этом же раскопе была вскрыта часть позвоночника мамонта — девять позвонков с прилегающими к ним ребрами (с одной стороны восемь, с другой семь) и с некоторыми сохранившимися остистыми отростками.

Весьма показательны в этом отношении факты, собранные на нижне- мадленской стоянке в с. Юдинове. Здесь в раскопах 2 и 3 в основаниях двух жилищ были обнаружены сравнительно большие черепа мамонта, некоторые из них с уцелевшими бивнями и тяжелыми зубами. Вместе с покрывавшими их тканями, связками и толстой кожей, с мозгом, увесистыми зубами и громадными бивнями они представляли такую тяжесть, принести или даже притянуть которую на стоянку могла только солидная группа охотников.

Подобные факты отмечены и на других верхнепалеолитических стоянках, в том числе на Супоневской. П. П. Ефименко замечает, что при раскопках этой стоянки в 1927 г. «отдельные части животных, например, конечности, доставлялись на место поселения в нерасчлененном виде»

Как на один из способов охоты на мамонтов и других крупных животных следует указать на загон их, широко распространенный и у современных примитивных племен. Если принять во внимание, что на стоянке найдены остатки не менее 50 мамонтов, то факт загона даже в разные сроки такого большого числа животных свидетельствует о том, что охота носила общественный характер и что в ней должна была хотя бы временно участвовать вся община.

Изучение материалов стоянки показало, что на ней были широко развиты обработка камня (в основном кремня), кости, шкур (из которых шилась одежда) и кож. Работа со шкурами и кожами убедительно доказывается обилием на лопатках и отчасти тазовых костях длинных, прямых нарезок от разрезания шкур и кож на ремни и раокраивания их для шитья одежды. Широкое развитие шитья одежды и, вероятно, обуви доказывается наличием большого количества костяных шильев ( 54) и игл. Большая часть их обнаружена в жилищной яме, которая служила, очевидно, местом работ по шитью.

Изучение фауны, представленной громадным количеством находок, наличие большого количества землекопалок доказывают ведущую роль охоты в хозяйстве обитателей стоянки и не менее, вероятно, важное значение собирательства, орудием которого были землекопалки. Находками глазных хрусталиков рыб доказывается и хозяйственное значение рыбной ловли.

Жители Елисеевичской стоянки хорошо владели техникой возведения различных сооружений (жилище, ход, круг из лопаток), при устройстве которых широко применялись кости крупных животных.

Судя по добытым на Елисеевичской стоянке культурным остаткам, основным видом хозяйственной деятельности ее обитателей было охота на крупных животных. Это доказывается прежде всего большим количеством костных остатков крупных и мелких животных, составивших основное содержание культурного слоя. Кости (особенно в условиях залегания их в лессе) являются весьма устойчивым элементом культурных остатков. Иное положение с продуктами собирательства, остатки которых тоже могли попадать в культурный слой. Предметом собирательства были в основном растительные продукты, которые с течением времени были подвержены гораздо большему разрушению, чем костные остатки. Так же, по-видимому, обстояло дело и с быстро разлагающимися костными остатками рыб.

Поэтому некоторые следы хозяйственной деятельности елисеевичских палеолитических людей не могли быть установлены по обнаруженным при раскопках культурным остаткам. Так создается картина, преувеличивающая значение охоты и весьма значительно уменьшающая роль продуктов собирательства. Поэтому вполне возможно заключение о том, что собирательство имело в жизни палеолитических людей такое же значение, как и охота. Это, однако, остается пока только более или менее вероятным предположением.

Говорить о большом, ведущем значении охоты в Елисеевичах позволяют также многочисленные костные остатки различных животных, заслоняющие у посторонних наблюдателей другие стороны той картины, которая вскрывается при раскопках.

Наличные костные остатки показывают, как использовали люди продукты охоты, но совершенно невыясненным остается вопрос о способах, которыми люди добывали многочисленных представителей животного мира, кости которых сохранились на стоянке. Эти способы приходится восстанавливать предположительно, руководствуясь только аналогиями из охотничьего быта современных культурно отсталых племен.

Наиболее вероятным способом охоты был, следует предполагать, загон. Он давал наилучшие (в смысле продуктивности) результаты зимой, когда снежный покров достигал большой мощности. Вероятно, успеху охоты в таких условиях содействовало применение огня, особенно в ночную пору. Можно думать, что при этом употреблялись горящие головни (если только в районе Елисеевичской стоянки имелась древесная растительность), а также факелы из пропитанных жиром плотных пучков травы, шерсти, кусков кожи с шерстью.

При загоне крупных животных (мамонты, лошади, быки, олени) учитывалось, вероятно, наличие реки, балок и оврагов с высокими обрывистыми берегами. Современные балки и овраги с тихими ручьями и отлогими задернованными берегами в те времена вмещали гораздо более многоводные бурные потоки, имели более крутые и обрывистые склоны берегов.         

Загонять животных почти во все времена года могли также в пойменные озера и топкие болота, в которых тогда, надо думать, недостатка не было. Современные верховые торфяники в те времена были озерами либо болотными топями, которые заторфовались лишь в послеледниковое время.

В сухое время года, особенно во время засух, был возможен загон животных при помощи поджога трав и кустарников на участках, свободных от древесной растительности.

Весьма возможно, что немалую пользу на охоте оказывали людям прирученные собаки. При раскопках Елисеевичской стоянки, весьма близкой по расстоянию к Юдиновской, найдены, по определению И. М. Громова, остатки домашней собаки (Canis familiaris), или, как называет собаку со стоянок Афонтова гора II, Тимоновская, Боршево I, Костенки II В. И. Громов, одомашненного (собакообразного) волка, волкообраз- ной собаки Canis (canis) sp.

В предыдущем изложении были освещены вопросы, так или иначе связанные с исследованиями Елисеевичской стоянки верхнего палеолита: об исследовании стоянок верхнего палеолита по р. Судости, о месте Елисеевичской стоянки в системе верхнего палеолита Верхнего Поднеп- ровья, о производительных силах обитателей Елисеевичской стоянки, в частности о находившихся в их распоряжении естественных ресурсах неорганического происхождения, флоре и фауне; о технике, средствах и орудиях труда; вопрос о поселении в целом и о жилище; об «искусстве», культе, магии.

Разнообразные материалы, добытые за годы раскопок, дают возможность охарактеризовать многие стороны жизни обитателей этой стоянки и по жизни этого поселения составить общее представление о жизни населения Верхнего Поднепровья в эпоху верхнего палеолита.

Совокупность использованных обитателями Елисеевичей естественных ресурсов рисует во всей полноте их большую приспособленность к природному окружению, естественной среде, очень хорошее знакомство со всеми местными условиями и особенностями географической среды, с полезными ископаемыми, местной фауной и флорой. Все знания в этой области обнаруживаются у них действительно в широком объеме. В этом отношении елисеевичских людей ни в коей мере нельзя считать беспомощными.

Действительно, елисеевичские люди прекрасно знали местность, потому что знание ее было жизненно необходимо. Судя по кремневым орудиям, найденным на стоянке, они знали залежи кремня, расположенные далеко от их жилища. Вероятно, они посещали эти залежи неоднократно. Знали они также залежи ископаемых, расположенные где-то в районе их местонахождения. Из них изготовлялись много раз встречавшиеся на стоянке бусы. Находки этих ископаемых, разумеется, не являются случайностью и связаны с определенным знанием не малой, во всяком случае по площади, территории.

Поселение в Елисеевичах дает и другие примеры всестороннего использования естественных ресурсов.

В культурных слоях поселения найдено большое количество различных полезных ископаемых. Среди них находятся валунные материалы — куски тяжелой железной руды, обломки гранита, добытые из террасовых древнеаллювиальных отложений. Валуны гранита могли добываться и непосредственно из морены, расположенной километра за полтора к юго- западу от Елисеевичей. Где-то в близких (но может быть и далеких) по отношению к Елисеевичам местонахождениях добывался светло-серый мергель, из которого изготовлялись изделия неясного назначения в виде небольших плоских кружков.

Среди находок не являются редкостью кусочки красной охры, которые, конечно, приносились обитателями стоянки из каких-то известных им мест с определенной целью.

Несколько раз при раскопках были найдены небольшие куски серого сливного песчаника. Ближайшие выходы его расположены 150 км юго- западнее Елисеевичей — уд. Каменский Хутор Брянской области (на нравом берегу р. Снови) и 100 км юго-восточнее — у д. Камень Черниговской области.

Большой интерес представляет решение вопроса о способах получения обитателями если не Елисеевичской, то близкой к ней территориально и хронологически Юдиновской стоянки раковин черноморского маллюска Nassa reticulata L. Если признать в качестве такого способа обмен, то одним из непременных условий его должно быть знакомство с территориями ближайших общин, расположенных к югу, т. е. в направлении к Черному и Азовскому морям, с северных берегов которых эти раковины ка- жим-то образом доходили до поселений верхнего палеолита в Юдинове и Мезине.

В состав фауны входят различные виды животных и птиц — мамонт, северный олень, бурый медведь, волк, песец, корсак, заяц-беляк, хомяк, •филин, белая куропатка, ворон, т. е. экологически различные виды, обитающие в неодинаковых условиях. Не приходится сомневаться в том, что все они едва ли могли водиться в узких пределах какой-то небольшой •территории. Наоборот, в поисках всех этих животных люди должны были хорошо знать большую территорию и много раз посещать ее в различных точках.

Человек как производительная сила очень слабо выявляется в находках, сделанных на стоянке в Елисеевичах. Так же слабы и малозначительны те косвенные указания, которые можно извлечь на этот счет из материалов раскопок.