ПАЛЕОЛИТ ПОДНЕПРОВЬЯ

Бусы из черноморских раковин карангатских тирренских отложений

Украшения

Искусство в находках на Юдиновской стоянке представлено весьма слабо. Это в основном предметы украшения — бусы. К украшениям следует отнести одну раковинку черноморского моллюска Nassa reticulata L., превращенную в бусу, а также несколько крошечных раковинок неопределенного вида моллюска. Судя по имеющимся на них отверстиям, они также являлись бусами ( 71).

На квадрате Д-36 раскопа 2 были найдены еще две раковинки небольшого одностворчатого моллюска Teodoxus pallasi (определение В. И. Громова). Размер почти целой раковинки 10X7 мм. На обеих раковинках небольшие отверстия — на целой овальной, а на поврежденной приблизительно округлой формы. На концах раковинок еде? ланы вторые отверстия. Можно предполагать, что раковинки входили в состав ожерелья, нитка или жила которого проходила через оба отверстия.

Бусы из раковин моллюсков Nassa reticulata L., Ceritium vulgatum Brug с просверленными отверстиями обнаружены на ряде стоянок мадленского времени. Так, при раскопках П. П. Ефименко в 1909 г. Мезинской стоянки их было собрано не менее 60 .

И. Г. Пидопличко сообщает, что в Мезине с 1908 по 1933 г. включительно было найдено 128 раковин моллюсков обоих видов. Большая часть раковин просверлена  .

В. А. Городцов в одной из работ о Тимоновской стоянке сообщает, что при раскопках были найдены «привески в виде морских раковин с просверленными отверстиями для нанизывания на нить ожерелья» . Не приводя названий видов, к которым принадлежат морские раковины, В. А. Городцов вместе с тем указал, что «ближайшим к Тимоновке (г. Брянску) является Черное море, отстоящее километров на 800 к югу от стоянки» На основании этих данных можно с некоторой вероятностью предполагать, что тимоновские раковины тоже являются видами Ceritium vulgatum Brug и Nassa reticulata L.

Эти же раковины известны и по таким стоянкам азильского, по П. П. Ефименко, времени, как Кайстровая балка (1 экземпляр Ceritium vulgatum Brug), Дубовая балка (2 экземпляра Nassa reticulata L.), у хутора Рогалик (несколько просверленных раковин, «видимо, Nassa и других») .

Из указанных выше раковин Ceretium vulgatum Brug представляет средиземноморскую ископаемую форму моллюска из тирренских, по Н. И. Андрусову, или карангатских, по А. Д. Архангельскому, отложений Черноморского бассейна. Наиболее часто она встречается на Керченском полуострове и на южном берегу Крыма в районе Судака вместе с такими характерными для тирренской террасы формами, как Tapes Calverti Newt и Cardium tuberculatum L.

Относительно возможности нахождения Ceritium vulgatum Brug в современном Черном море Л. Лепикаш отмечает, что это на сегодня не доказано . Он ссылается, в частности, на то, что в сводном списке фауны моллюсков современного Черного моря, составленном А. Д. Архангельским и Н. М. Страховым, Ceritium vulgatum Brug не упоминается. Отсюда Л. Лепикаш делает вывод, что раковины этого моллюска, найденные на палеолитических стоянках Днепропетровщины и Чернигов- щины, происходят из карангатских отложений Черноморского побережья, а вероятнее всего из Южного Крыма или с Керченского полуострова .

Nassa reticulata L. живет в Черном море « в настоящее время, встречается и в отложениях древнего тирренского или карангатского морского бассейна со средиземноморской и черноморской фауной, соответствующей рисе-вюрмской межледниковой эпохе. Палеолитические экземпляры этого моллюска, найденные, например, в Мезине, происходят, по Л. Ле- пикашу , из карангатских отложений.

И. Г. Пидопличко к решению вопроса о происхождении раковин моллюсков, найденных на верхнепалеолитических стоянках (например, в Мезине), подходит более осторожно. Так, он указывает: «По всей вероятности, раковины (в Мезине. — К. П.) не местного происхождения. По крайней мере, нам не известны в пределах Черниговской области находки этих раковин в коренном залегании. Эйхвальд в свое время указывал разные виды родов Ceritium, Buccinium, в том числе и Nassa, для мал- лассовых отложений Полесья, но это указание относится к южной части бывшей Волынской губернии. В. В. Богачев, определивший часть нашего материала, сообщил, что «...эти раковины, по-видимому, происходят с берегов Черного моря и что по размерам мезинские церитиумы более всего походят на церитиумы из так называемой тирренской террасы»  .

В работе Г. И. Молявко, опубликованной в 1948 г., указывается, что карангатские (тирренские) отложения в окрестностях Судака и Феодосии, на Керченском полуострове, Северном и Азовском побережьях Крыма залегают выше уровня моря. Поэтому добывание раковин из известняков, галечников, известняковых конгломератов является делом нетрудным.

Следует отметить, что обнажения с карангатской фауной на Черноморском побережье Крыма, из которых, предположительно, могли добываться юдиновские и мезинские раковины Nassa reticulata ,L., находятся на больших расстояниях от Юдинова и Мезина. Кроме того, на пути к ним лежали море Сиваш и узкий Перекопский перешеек, в карангатское время, возможно, покрытый морем. Феодосия, в районе которой имеются карангатские отложения, находится (по прямой, проведенной через перешеек у Сиваша) от Мезина в 790, от Юдинова в 880, а от луки Днепра, на левом берегу которой расположены стоянки Кайстровая балка, Дубовая балка, Осокоривка, в 380 км.

Однако есть и более близкие ко всем указанным стоянкам пункты с карангатскими отложениями.

Г. И. Молявко указывает, что карангатские отложения наблюдаются прежде всего в районе Хаджибейского лимана, к северу от г. Одессы. Пески с этими отложениями залегают здесь около 3 м над современным уровнем моря

При исследовании Г. И. Молявко пересыпи Молочного лимана южнее г. Мелитополя выявлены карангатские отложения с Ceritium cf. vul- gatum Brug, Nassa sp. в песках и глинах на глубине 12—14 м ниже уровня моря. На острове Бирючьем, юго-западнее Молочного лимана, на Оби- точной косе, расположенной между этим лиманом и г. Осипенко, а также в северной части Арабатской стрелки среди современного ракушечника встречается значительное количество фауны, характерной для карангат- ских отложений. Остатки карангатской фауны и обломки одновременных с нею пород в значительном количестве наблюдались Г. И. Молявко на пляже, особенно после шторма.

Это явление Г. И. Молявко объясняет «позднейшим размывом каран- гатских отложений, которые лежат, очевидно, ниже уровня моря, но на глубинах, доступных действию морских волн, поскольку в естественных обнажениях северного побережья Азовского моря, в границах УССР, они не выявлены» . Отложения с карангатской фауной должны быть расположены, по Г. И. Молявко, несколько южнее Федотовой косы на глубинах, доступных действию волн .

Расстояние от пересыпи Молочного лимана до луки Днепра составляет 190—200 км. От пересыпи Молочного лимана, Обиточной косы и Хаджибейского лимана до Мезина по прямой 590, до Юдинова 680 км.

В списке карангатских видов, приведенном в работе Г. И. Молявко для Бирючьего острова, Молочного лимана и др., значатся также моллюски Nassa reticulata L. и Ceritium vulgatum Brug. Это делает вполне и даже наиболее вероятным происхождение раковин моллюсков, найденных в Мезине, Юдинове и, вероятно, Тимоновке, именно с северо-запад- ного побережья Азовского моря.

То обстоятельство, что эти карангатские отложения и в настоящее время расположены ниже уровня Азовского моря, не опровергает предположения о происхождении отсюда раковин моллюсков, найденных в Мезине, Юдинове и на других палеолитических стоянках. Дело в том, что Северное Приазовье входит в большую по широтному протяжению причерноморскую область четвертичных опусканий суши, благодаря которым четвертичные аллювиальные отложения, например, теперь залегают д0 80—90 м ниже уровня моря. Имеются указания на то, что значительная часть черноморских песков не ранее семи и не позднее двух веков до н. э. погрузилась в море. В связи с трансгрессией моря основания скифских курганов оказались в настоящее время затопленными. Отсюда вполне можно заключить, что карангатские отложения, лежащие теперь на дне Азовского моря, в позднечетвертичное время находились на суше.

Кроме того, следует иметь в виду и приведенное выше указание Г. И. Молявко о том, что остатки карантатекой фауны в значительном количестве выносятся на пляжи северного побережья Азовского моря и в настоящее время.

По мнению П. П. Ефименков верхнепалеолитическое время люди могли добывать эти раковины только в ископаемом состоянии. По Л. Ле- пикашу, «моллюски из карангатских отложений Черноморского побережья могли попасть в палеолитические стоянки как во время существования карангатского бассейна (собирание на берегу моря), так и несколько позже, например, в новоэвксинскую эпоху (собирание с обнажений)» .

В данном случае не имеет значения, добывались ли эти раковины уже в ископаемом состоянии из древних отложений или же вылавливались, как, может быть, Nassa reticulata L., из вод моря. Гораздо важнее сам факт нахождения этих раковин в пунктах, которые отделены от побережья моря, т. е. места их добывания, громадным расстоянием.

Конечно, должно отпасть предположение о том, что мезинские и юди- новские первобытные люди могли совершать путешествия, переходы или кочевки к Черному или Азовскому морям. Это немыслимо для того времени по различным причинам.

Очевидно, следует признать, что единственным способом доставки раковин с побережья Черного моря почти до границ Белоруссии был обмен. В. А. Городцов из факта находок на стоянке в Тимоновке раковин черноморских моллюсков сделал вполне правильный вывод о том, что не исключена возможность некоторых зачатков обмена продуктов производства с обитателями других стоянок.

Следует иметь в виду, что, вероятно, все доступные в те времена людям по климатическим и другим условиям пространства земли были заселены ими и освоены главным образом как охотничьи территории. Поэтому перекочевки их могли совершаться в сравнительно узких пределах территории, заселенной только определенной родственной группой.

В пользу обмена говорит и то обстоятельство, что раковины моллюсков Средиземного моря и Атлантического океана были широко распространены, особенно в мадленское время, также и в верхнем палеолите Западной Европы. Обмен — это наиболее естественный путь, каким морские раковины могли проникать до поселений, весьма далеких от места их нахождения. Это же исключает необходимость привлечения для объяснения данного факта, как это делает П. П. Ефименко, «какие-то связи местного (мезинского) населения с далеким югом» и «перекочевки охотничьих групп»  .

Конечно, ни в коем случае не приходится объяснять данный факт миграциями, т. е. переходами на далекие географические места, переселениями целых родовых групп на новые далекие территории.

Так именно объясняет данный факт П. И. Борисковский. В одной из своих статей он указывает, что в эпоху позднего палеолита «вероятно, лроисходили и перекочевки отдельных племен, имевших те или иные второстепенные особенности культуры... Свидетельством таких перекочевок, возможно, являются находки раковин черноморских моллюсков в стоянках окрестностей Запорожья (сравнительно недалеко от северных берегов Азовского и Черного морей.—К. П.) и Мезина» (весьма далекого от этих берегов. — К. П.).

Конечно, наиболее естественным способом получения обитателями Юдиновской и Мезинской стоянок раковин черноморского моллюска Nas- sa reticulata L. следует признать междуродовой обмен, одним из непременных условий которого является знакомство с территориями ближайших общин, расположенными в направлении к Азовскому и Черному морям.

Широкое знакомство с соседними территориями предполагают и другие факты, характерные для Юдиновской стоянки. Можно указать прежде всего на то, что кремень для изготовления орудий обитатели Юдиновской стоянки вынуждены были приносить из каких-то других, хорошо, конечно, им известных мест. Ни в самом Юдинове, ни в его ближайших окрестностях естественных залежей кремня нет. Другим фактом является сравнительно большое разнообразие фауны Юдиновской стоянки. В состав ее входят экологически различные виды животных: мамонт, северный олень, бурый медведь, волк, песец и, вероятно, корсак, заяц-беляк.