ПАЛЕОЛИТ ПОДНЕПРОВЬЯ

Как определить археологический возраст стоянки ориньякских людей

Вопрос о геологическом возрасте Бердыжской стоянки рассматривался Г. Ф. Мирчинком, исследовавшим ее в 1927 и 1928 гг. В работах 1930 и 1934 гг.2 он дает следующее описание разреза на месте залегания культурных остатков стоянки:

1.         Окрашенный гумусом однородный мелкий песок (0,1 м), переходящий внизу в белесоватый рыхлый мелкий песок с прослоями ортзанда, относительно более толстыми на глубине от 1 до 1,5 м. Вверху и внизу они утончаются и выклиниваются. В правой части разреза ортзанды кар- манообразно изгибаются и как бы образуют углубление; песок между двумя карманами однородный, желтовато-серый. В правой части шурфа этот слой достигает 8 м и подстилается культурным слоем, состоящим из серой оглеенной супеси и грубых глинистых песков с мелкими валун- чиками кристаллических пород. В левой части карьера культурный слой поднимается.

Посередине карьера, где толща покрывающих культурный слой песков уменьшается до 4,5 м, остатки костей не встречаются. Мощность отложений, покрывающих поверхность горизонта, расположенного на продолжении культурного слоя, уменьшается до 1,5 м. Граница между первым и нижележащим слоями становится почти неразличимой, потому что на всей толще сказывается влияние процессов современного почвообразования, и в частности образования ортзандов.

2.         В левой части разреза под первым слоем почти горизонтально располагаются тонкие залежи песков с мелкой диагональной слоистостью. Вверху левой части разреза слоистость отчасти замаскировывается мелкими прослоями ортзандов. Здесь слой достигает 3 м. Вправо он постепенно срезается культурным слоем.

3.         Второй слой внизу постепенно переходит в мелкий гравий — 0,7 м.

4.         Ниже располагаются серовато-желтые, частью крупнодиагональ- но-слоистые, частью неправильно слоистые пески, образующие пачки до 0,9 м.

Основание карьера расположено на высоте 3 м над поймой и 6—7 м над уровнем р. Сожа.

Вопрос о геологическом возрасте стоянки в Бердыже, как и других стоянок верхнего палеолита на территории Белоруссии и всего Верхнего Поднепровья, очень важен. Археологический возраст стоянок, как известно, определяется в зависимости от того, какое место найденные при раскопках орудия и другие предметы занимают в общепринятой археологической классификации.

Более точным было бы геологическое определение возраста стоянок на основе изучения условий залегания культурного слоя в определенных геологических отложениях. Определением геологического возраста палеолитических стоянок Восточно-Европейской равнины занимались главным образом геолог Г. Ф. Мирчинк и палеонтолог В. И. Громов.

Г. Ф. Мирчинк в 1930 и в 1934 гг. высказывал мнение о том, что ориньякские люди селились «или на средней террасе (Супонево, Тимо- новка, Юровичи), или на склоне балки, прорезающей террасу и выполненной аллювиальными образованиями, связанными с нижней надпойменной террасой (Бердыж), или на склоне к долине (Боршево I, Гагарине), когда аллювиальный процесс на средней террасе в бснове прекратился, т. е. когда образовался уступ к основанию аллювиальных отложений нижней надпойменной террасы и когда на нижней надпойменной террасе едва только начали откладываться древнеаллювиальные образования» Геологически поселения ориньякского человека относятся ко времени «после прекращения процесса накопления аллювиальных образований на средней террасе и образования уступа к нижней и к самому началу накопления аллювиальных образований на нижней надпойменной террасе»  .

Время развития аллювиального процесса на нижней надпойменной террасе Г. Ф. Мирчинк относил тогда к бюльской стадии вюрмского оледенения, которая, по его определению, «завершилась заполнением балоч- ки (у Бердыжской стоянки.— К. П.) и образованием по Сожу, как и по другим рекам бассейна р. Днепра, нижней надпойменной террасы накопления, на которую и опирались песчаные образования балочки» . Учитывая, что аналогичные пески (нижней надпойменной террасы) на Днепре упираются в конечную морену зандрыбюльской стадии отступания вюрмского ледника (например, в районе Орши.— К. П.), Г. Ф. Мирчинк считал «возможным определить время существования стоянки как следующее за временем максимального продвижения вюрмского ледника и предшествующее образованию конечных морен бюльской стадии» .

Однако в работах 1936 и 1939 гг. Г. Ф. Мирчинк высказывал уже иной взгляд на стратиграфическое положение четвертичных культур, и в частности ориньякской. К работе 1936 г. им приложена таблица, из которой видно, что Г. Ф. Мирчинк считал первую и вторую надпойменные террасы, а также конечные морены севера Белоруссии синхроничными всему вюрмскому оледенению, причем из верхнего палеолита относил на это время только мадлен. Что касается ориньяка, то ему, по ряду соображений, приписывался уже не поздневюрмский, а более ранний рис- ский возраст.

Примерно к такому же выводу на основании изучения четвертичной фауны пришел и В. И. Громов, который в 1936 г. относил ориньяк к эпохе максимального (т. е. рисского) оледенения. В работе, вышедшей в 1948 г., В. И. Громов относит стоянки ориньякско-солютрейской стадии к рисс-вюрму—началу вюрма, мадленские и зпипалеолитические — соответственно к вюрму и поствюрму или, как он говорит, «верхний палеолит на основании геологических данных относится к промежутку времени между максимумом оледенения (рисского) и концом второй половины вюрма»

Взгляд В. И. Громова на возраст Бердыжской стоянки может быть признан более близким к действительности, однако по иным соображениям.

В частности, Бердыжскую стоянку В. И. Громов считает возможным отнести «к тому времени, когда формирование уступа средней террасы еще не закончилось и на ней еще продолжал откладываться аллювий. Геологически этот момент можно было бы определить временем таяния Днепровского (рисского) ледника, когда его талые воды уже сконцентрировались в определенных ложбинах стока, представляющих русла рек современной гидрографической сети, т. е. концом рисского века, или рисс- вюрмским интерстадиалом, пользуясь общепринятой терминологией»  .

П. П. Ефименко дает ориньякской культуре датировку, близкую к принятой Г. Ф. Мирчинком и В. И. Громовым. Он относив ориньяк к рисс- вюрмскому времени, а солютре — к эпохе развития вюрма  .

После двукратного геологического обследования Г. Ф. Мирчинком Бердыжской стоянки С. Н. Замятнин счел возможным указать в 1930 г.: «Ценной особенностью Бердыжской палеолитической стоянки является ясность ее стратиграфических условий. Исследование последних... позволило... точно установить геологический возраст стоянки»  .

В свете новых данных, добытых раскопками 1938—1939 гг., это утверждение нельзя считать вполне правильным. Г. Ф. Мирчинк при определении геологического возраста стоянки исходил из как будто подтверждавшегося и археологическими данными предположения, что культурный слой стоянки залегал in situ в определенных четвертичных отложениях. В силу этого представлялось очевидным, что возрастом этих отложений определялся и возраст заключенных в них культурных остатков.

Определение Г. Ф. Мирчинком возраста указанных отложений вряд ли и теперь может быть оспариваемо. Впрочем, В. И. Громов указывает, что Г. Ф. Мирчинк не привел доказательств того, что надморенный аллювий верхней надпойменной террасы покрывался заполнявшими балку образованиями, синхроничными (по Г. Ф. Мирчинку) нижней надпойменной террасе. «Следовательно (по В. И. Громову.— К. П.), частично, по крайней мере, надморенный и балочный аллювий могли быть и одновременными» . Поэтому вывод об относительном геологическом возрасте заключенного в балочных аллювиальных отложениях палеолитического слоя должен быть пересмотрен.

Можно считать не подлежащим сомнению следующий факт: в определенный геологический момент, с которым Г. Ф. Мирчинк связывал существование Бердыжской верхнепалеолитической стоянки, ее на месте, где велись раскопки, не было. Подлинная неразрушенная стоянка располагалась на каком-то другом месте. В указанное геологическое время происходили размыв, смещение и переотложение культурного слоя стоянки, более древней, чем это геологическое время. Культурный слой должен был поэтому образоваться во время, предшествующее тому моменту, который Г. Ф. Мирчинком принят за момент образования как, культурного слоя стоянки, так и содержащих его отложений балки.

Согласно выводу Г. Ф. Мирчинка, образование отложений, в которых заключены переотложенные остатки стоянки, происходило во время, «последовавшее за временем максимального продвижения вюрмского ледника и предшествующее образованию конечных морен бюльской стадии», которая «завершилась заполнением балочки и образованием по Сожу... нижней надпойменной террасы»

На самом деле культурные остатки отложились на стоянке ранее этого времени, в какой-то предшествовавший ему геологический момент, который, однако, более точно определен быть не может. При имеющихся данных это время может быть определено лишь весьма приближенно, для чего имеются следующие основания.

За пределами верхней надпойменной террасы, с которой связана стоянка, расположены конечные морены. Они прослежены по правому берегу Сожа от Бердыжа до Чечерска, вплоть до правого берега р. Че- чоры. Таким образом, стоянка существовала во время, которое следовало за образованием местных конечных морен. В отложениях с культурными остатками и костями найдены значительное число валунов и мощные прослойки плотного зеленого суглинка. И валуны и суглинок можно рассматривать, как остатки единственной в этом районе размытой морены рисского времени.

В связи с этим можно предполагать, что и мустьерский и позднеориньякский горизонты стоянки залегали либо непосредственно на поверхности морены, либо, что более вероятно, на покрывавших морену древних аллювиальных песках верхней надпойменной террасы. Это предположение, если бы оно подтвердилось при дальнейших исследованиях, доказало бы, что стоянка существовала одновременно с конечными моментами образования надпойменной террасы.

Следовательно, время образования ориньякско-солютрейской части культурного слоя Бердыжской стоянки оказывается несколько более древним, чем указывал Г. Ф. Мирчинк. Можно предполагать, что балки, к склону которой Г. Ф. Мирчинк приурочивал стоянку , до размыва последней еще не было. Она образовалась позднее. Еще позднее в ней переотложены остатки стоянки, перекрытые затем песками, одновременными с древнеаллювиальными песками нижней надпойменной террасы.

Еще более древними по времени и более глубокими по залеганию (не в балке, а в ненарушенном месте стоянки) должны быть признаны кремневые орудия и многочисленные отщепы несомненно мустьерского возраста. Они всегда залегают в глубоких слоях древнего аллювия верхней надпойменной террасы.

Кстати говоря, В. И. Громов и при оценке фауны мамонта на Бердыжской стоянке держался того взгляда, что «наличие большого числа костей без всяких следов деятельности человека, как и в некоторых других аналогичных пунктах, наводит на мысль о наличии здесь кладбища мамонтов, погибших без участия человека и позднее частично использованных человеком для своих хозяйственных целей... Не исключена возможность и того, что здесь находилось своеобразное кладбище мамонтов, найденных человеком в замерзшем состоянии и использованных им»

Однако с таким мнением согласиться нельзя. В Бердыже большинство костей принадлежит молодым мамонтам. Непонятно, почему замерзали только молодые животные, а старые почему-то избегали такой участи. Отсутствие «следов деятельности человека» в Бердыже (хотя и они имеются) объясняется размывом и переотложением культурного слоя стоянки.

По этому вопросу верным надо считать вывод С. Н. Замятнина, который на основании исследования Бердыжской стоянки в 1926—1927 гг. писал: «Культурные остатки стоянки состоят из большого числа костей животных. Заслуживает внимания выявленная В. И. Громовым та особенность, что среди 16 индивидов мамонта, остатки которых встречены на Бердыжской стоянке, было 14 молодых индивидов и только 2 взрослых. Этот факт нахождения на стоянке преобладающего числа молодых особей животных отмечался и ранее для других местонахождений и служит еще одним доказательством того, что выявленные около Бердыжа остатки являются результатом охотничьей деятельности человека» .