ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

БЕЛОРУССИЯ в середине 18 века входила в состав панской Польши Речи Посполитой

В середине 18 века Белоруссия входила в состав панской Польши. Государственный строй Речи Посполитой был отсталым. Феодалы держали значительные личные войска, имели свои крепости; они вели себя в своих имениях, как самостоятельные государи. Общегосударственные органы власти были очень слабы; в стране царила феодальная анархия; между феодалами происходили частые войны. Формально все «шляхетные» (дворяне) были равны, на деле же господствовали крупнейшие из них — магнаты. Феодалы обладали очень большими правами; они могли устанавливать монополии в своих имениях, облагать ввозимые, вывозимые и провозимые товары, распоряжаться судьбой и имуществом крепостных, отнимать у них наделы, устанавливать те или иные повинности.

Основным занятием населения было земледелие; оно находилось в плохом состоянии: местами до 30% пахотных земель оставались заброшенными. Урожайность не повышалась. В сельском хозяйстве господствовало трехполье. В озимом клину сеяли почти исключительно рожь, посевы озимой пшеницы были незначительны; в яровом клину сеяли главным образом овес, много засевалось также ячменя, гречихи, гороха.

Во второй половине XVIII в., в связи с ростом рыночного спроса на хлеб и повышением цен на него, крепостники Белоруссии стали увеличивать посевы в своих поместьях — фольварках. Наблюдалось это преимущественно в западной части Белоруссии. В 46 староствах и державах Троцкого, Виленского, Новогрудского, Брестского и Минского воеводств общий прирост фольварковой посевной площади с 1738 по 1770 г. составил 260%

Во второй половине XVIII в. польско-белорусские крепостники усиливали барщинные повинности. Во многих случаях крестьян переводили с чинша (денежной ренты) на барщину. Так поступили с крестьянами королевских имений («столовых экономию)). В 1780 г. в Гродненской и Брестско-Кобринской экономиях из 20 414 хозяйств зависимого населения 17 323 были крестьянскими. Из них 14 909 крестьянских хозяйств стали тяглыми, т. е. обязанными отбывать барщину 1.

Процесс замены денежной ренты барщиной или рост отработочной ренты происходил также в староствах и державах, которых в Белоруссии было довольно много.

В частновладельческих поместьях увеличение отработочной ренты началось ранее середины XVIII в. Барщина достигла наибольшего размера у мелкопоместных феодалов. У них часто встречались села сплошь на барщине. Вторая половина XVIII в.— время значительного усиления барщины как в этих поместьях, так и вообще в Белоруссии.

Во второй половине XVIII в. в Белоруссии большинство крестьянских хозяйств были тяглые, основной повинностью их являлась барщина. В 1790 г. в Великом княжестве Литовском, в состав которого входили Литва и большая часть Белоруссии, тяглых дымов насчитывалось 71,9%, остальные были чиншевыми, служебными . В числе чиншевых дымов были включены и хозяйства мещан, поэтому можно думать, что во второй половине XVIII в. в остававшейся под властью Польши части Белоруссии тяглыми были не менее 75—80% крестьянских хозяйств.

Основными повинностями в значительной части государственных имений в восточной части Белоруссии оставались чинш и продуктовый оброк  . Но и в тех районах, где подавляющее большинство крестьян отбывало еженедельную барщину, главную повинность части крестьян составлял денежный оброк. Таких крестьян называли «вольными», т. е. свободными от еженедельной барщины. На денежном оброке находились немногочисленные контрактовые и «новоосевшие» крестьяне, повинности которых определялись условием между ними и имением. Денежный оброк вместо барщины платили многие слабые, нехозяйственные крестьяне, с которых имение не могло получить полноценной барщины. В каждом селе 2—12% крестьян были чиншевыми (на денежном оброке). Наконец, и те крестьяне, основной повинностью которых была барщина, от части земли (волок приемных, куничных) вносили денежную ренту. Они отбывали барщину с хозяйства в полволоки (10,5 га) по 2—4 дня в неделю. Кроме того, они отрабатывали ежегодно по нескольку дней толок (работ во время уборки хлебов, сена), а также по 12—20 дней шарварков (работ по ремонту дорог, плотин, мелышц, корчем), ежегодно отбывали по нескольку дней покурков (молотьба хлеба зимой). Крестьяне поставляли имению подводы, обычно для вывоза хлеба к речным или морским портам; по очереди отбывали ночную сторожу в панском дворе и аренде; несли недельное дежур- ство в имении, изготовляли из своего материала по 1—2 мотка нитей, несколько метров невода, давали от надела по курице, по 6 яиц и денежную плату.

Денежная рента (чинш) в обычных условиях была более легкой формой эксплуатации, чем отработочная рента (барщина). Естественно, что крестьяне стремились перейти на денежную ренту, если она была умеренная. Но во многих имениях, крестьяне которых платили денежную ренту, размеры ее были завышены. Так, в Шклове крестьяне работали лишь 10 дней в году, за все же остальное платили деньгами. Чинши были так велики, что когда здесь совершенно ликвидировали фольварки и стали раздавать земли крестьянам, они категорически отказывались от дорезок, ибо связанные с ними платежи оказались очень высокими. Тяжело жилось крестьянам и в Быховском поместье, где они также были обложены чиншем. Под бременем непосильных повинностей крестьяне бросали земли, бродяжничали, нищенствовали

Значительную группу крестьян составляли так называемые стрельцы и осочники. Их обязанность заключалась в охране лесов феодала и лесной дичи. За свою службу они обычно получали по  U волоки. Зачастую они брали в имении дополнительные участки земли, по полволоке и больше, за что платили чинш. Осочников и стрельцов было много в лесничествах.

Для охраны имений феодалы нуждались в вооруженных отрядах и курьерах; их набирали из бояр и земян. В староствах Белоруссии бояре составляли 22,3% всего крестьянского населения ; их военная служба в XVIII в. в больших размерах уже была не нужна, курьерская же стала слишком дорогой. Последнюю в Брестско-Кобринской экономии выполняли так называемые босняки (крестьяне-слуги), получавшие за это обычно небольшой земельный надел (загроду). Отсюда проистекало стремление землевладельцев заменить службу бояр чиншем. Земян было меньше, чем бояр, зачастую они выделялись из бояр. Их повинности в инвентаре с. Лип- нишек описаны так: земяне панцырные никакими повинностями не обложены, их единственная обязанность — всегда быть готовыми к защите границ; они обязаны были иметь коня, седло, мундир, саблю и ружье. Земяне путные должны были иметь то же вооружение, что и панцырные; ездили они в самые дальние дороги и по очереди дежурили во дворе. Земяне являлись досмотрщиками над работниками, ездили на экзекуции при выколачивании податей  .

Беднейшей группой крестьян были кутники, или коморники,— лица, снимавшие угол для жилья. Они обязаны были работать 3 дня летом в дворовом огороде, на уборке хлеба и, кроме того, один день в год, наравне с другими тяглыми крестьянами, на ремонте построек имения. Близкими к кутникам по экономическому положению были бобыли и огородники. Кутники, бобыли и огородники жили работой на фольварке у богатых крестьян или ремеслом; занимаясь ремеслом, они нередко и свои повинности выполняли им же\

Эксплуатация крестьян не ограничивалась перечисленными ви дами повинностей, к ним нужно еще добавить разного рода «монополии» двора. Крестьяне обязаны были молоть хлеб на мельнице своего господина, покупать вино в его корчме, ездить на базар только- в его местечко, только в его имении покупать соль, сельди, смолу, серпы и только пану продавать лен, пеньку, меха, мед, а нередко хлеб и скот. Цены на продаваемые и покупаемые товары назначал «двор» (управление имением). Если крестьяне освобождались от монополий, то за это они уплачивали значительную сумму. Удельный вес доходов владельца от монополий и баналитетов в Ревятичском старостве составлял 26,4% общей суммы дохода старостве, в Дудском — 28,8%, в Шкловском — 19,6%, а в Рындын- ском даже 50,4 %  .

Большое развитие в Белоруссии получила система «держаний» (посессий) поместий за предоставленный владельцу кредит. Такой временный держатель, или посессор, стремился в кратчайшее время выжать из поместья максимальный доход. При господстве фольварочно-барщинной системы в поместном хозяйстве это порождало хищническую эксплуатацию не только природных богатств, но главным образом самого населения, его разорение

Размеры крестьянских наделов были различны  . Колебания были весьма значительны. Наиболее высокий процент землеобеспечения в полволоки падал на восточные и северные земли Белоруссии и Виленский район. В центральной и западной частях Белорусии наиболее распространенный размер крестьянского держания составлял от четверти до половины волоки. В настоящее время возможно установить обеспечение крестьян только основными, «оседлыми» волоками. Приемные или куничные земли, которые крестьяне обычно брали дополнительно, увеличивали крестьянское держание, но распространены они были весьма неравномерно. Меньше всего их было в Витебском районе. В других же районах от 30 до 50% крестьянских дворов располагали приемными землями.

Другим показателем имущественного положения крестьян является рабочий скот — волы и кони. Крестьянских хозяйств, не имевших рабочего скота, было от 6 до 12%, среднее хозяйство имело примерно одну запряжку. В отдельных поместьях и даже районах колебания были весьма значительны На крестьянском наделе была обычно одна семья; многочисленные ранее сябры, потужники и другие почти совершенно исчезли. Редко встречались в крестьянских дворах постоянные работники — паробки и девки . Чаще всего их держали многоземельные крестьяпе, особенно бояре и земяне. У последних их было по 2—3 чел.

В XVIII в. в частновладельческих и государственных поместьях деятельность крестьянской общины была более оживленной, чем в XVII в. В тех селах, где имели место чиншевые отношения и не было барщины, это явление вполне понятно: там слабее регламентировалась личная деятельность крестьянина и общины в целом. Однако такая тенденция проявлялась и в поместьях, где господствовала барщина. Оживлению общины способствовала обстановка, сложившаяся для поместного хозяйства в XVIII в. Войны второй половины XVII и начала XVIII в. принесли поместному хозяйству очень много тяжелых повинностей и платежей (воинские контрибуции, постои, налоги), выполнения которых военные части и органы правительства Речи Посполитой требовали от владельца или администрации поместья. Требовать их с каждого отдельного крестьянина для феодала было сложным делом, тем более что измельченное, разоренное крестьянство не могло исправно выполнять свои повинности. Мало того, оно зачастую требовало от феодала различных льгот для поддержания своего хозяйства, а то и помощи — скотом, лесом, хлебом. И крепостники сделали общину ответственной за неисправных плательщиков. На нее же были возложены некоторые виды помощи бедноте, ссуды в голодные годы и т. п.

В государственных поместьях общины должны были собираться раз в году (в начале ноября) для избрания двух кандидатов в войты одного из которых и утверждала администрация поместья. Для помощи войту избирались присяжные — лавники. Сельская администрация — войты, лантвойты (лавники) имели льготы в повинностях. Они обычно освобождались от барщины и платили наравне с земянами чинш. Снижались также по- виности и десятникам  . Войты с присяжными разбирали дела о потравах, межах и другие мелкие споры между крестьянами. На собрании войты отчитывались в своей деятельности главным образом по собиранию и расходованию общинных средств. Во второй половине XVIII в. замечалось оживление даже копного суда, против которого феодалы боролись в течение столетий.

Рост феодально-крепостнической эксплуатации крестьянства во второй половине XVIII в. вызвал усиление борьбы трудящихся масс Белоруссии против крепостного гнета. Яркой иллюстрацией упорной борьбы крестьян против эксплуатации феодалов, в частности против перевода с денежной ренты или со «служебного» положения на барщину, может служить движение крестьян Слонимского староства против старост Сапег. Борьба эта тянулась десятки лет  .

Сопротивление развитию барщины основных разрядов крестьянства этого староства было сломлено еще в первой половине XVIII в. Однако оставались на чинше и в несколько облегченном положении многочисленные здесь крестьяне-слуги и бояре; за них-то и принялись местные старосты во второй половине XVIII в. В Слонимском старостве по инвентарю 17G5 г. числилось 247 боярских дымов, что составляло около 28% всех полевых дымов.

Такое количество военных слуг феодалу стало ненужным, ему выгоднее было перевести их в тяглые крестьяне, что к середине XVIII в. уже и сделало большинство частных владельцев.

В 60-х годах XVIII в. Слонимское староство держал крупный и влиятельный магнат гетман М. Огинский. Он начал с увеличения денежных платежей бояр, стал привлекать их к несению тягла. Однако бояре упорно отказывались не только ходить на работы, но и давать дань продуктами. Дело дошло до сейма, который в 1766 г. создал специальную комиссию для разбора дела на месте. Комиссия признала, что боярские села, за исключением Переволок, не имели подлинных документов для обоснования своих претензий, а потому должны были нести обычные крестьянские повинности  . Между тем в течение 200 лет ни скарб, ни старосты не ставили под сомнение их «боярство». Сейм утвердил постановление комиссии, добавив, что в случае отказа крестьян в дальнейшем от выполнения тяглых повинностей будут посланы военные части.

На основании постановления сейма гетман Огинский заключил с пятью селами (Пасеница, Селевичи, Крокотки, Лопухово, Шляпандки), как записано в документе, «добровольный, непринужденный» договор, со гласно которому они освобождались от барщины, а обязывались платить чинш в размере 40 злотых с волоки, кроме того, давать с волоки бочку овса, 4 курицы, 2 гуся, 40 яиц, 10 возов дров К В действительности к подписанию этого «непринужденного» договора крестьян вынуждали насилием. Как видно из их судебной жалобы, в села Крокотки и Лопухово Огинский «прислал полк татар (литовских.— Д. П.) в 500 коней, которые не только батожением уничтожали жизнь и здоровье, но несколько человек замучили, имущество уничтояшли, забрали 123 штуки скота, коней тоже... людей повязали по 2 человека и под конвоем доставили во двор Грибов, где... шнуром просмоленным... на столб таскали и мучили, чтобы подписывались на больший чинш» 2. Крестьяпе под принуждением подписались — поставили кресты, но затем отказались выполнять это «соглашение». Тогда Огинский снова послал отряд солдат в с. Крокотки, «которые собрали всех в одно гумно, обнажили палаши, привезли воз лозы, чтобы сечь, требуя подписать согласие платить чинш по 40 злотых с волоки... Видя последние минуты жизни, принуждены были подписаться на чинш в 40 злотых с волоки, ломая наше право» Вскоре Огинский пошел дальше: он потребовал от бывших бояр выполнения барщинных работ. Те снова начали сопротивляться, но в ответ получили в 1776 г. разъяснение сейма, что договор с Огинским — дело его доброй воли, а законом является сеймовое постановление 1766 г. о их тягловом положении.

Из документов 1761 г. узнаем, что в имении Каменщина Мозырского повета уже несколько лет тянулись «крестьянские бунты, угрожающие всему Белорусскому краю», на усмирение которых были двинуты войска4.

В 1768—1769 гг. разрозненные антифеодальные выступления были на юге и востоке Белоруссии; повидимому, они были связаны с крестьянским восстанием 1768 г. на Украине.

В 1778 г. в с. Дворец Брестской экономии был убит панский служащий; чтобы не дать разгореться восстанию, туда немедленно были посланы войска.

Крестьянство вело против феодалов непрерывную борьбу. Формы ее были разнообразны: жалобы, порубки леса, выпасы посевов, бегство. Бег ство белорусских крестьян за русскую границу особенно усилилось после первого раздела Польши; в некоторых случаях уходили целые семейства и даже деревни.

Обострение борьбы крестьян против крепостников, крестьянские восстания, принявшие угрожающий характер, отсталость и слабость страны, низкая производительность крепостного труда — все это побуждало некоторых феодалов к попыткам частичного реформирования крепостнических отношений. Так, литовский подканцлер Иоахим Хрептович в своих имениях Щорсы и Вишнево, отменив недельную барщину, потребовал в свою пользу 7з урожая с крестьянской земли, шарварки же, стражу и подводную повинность сохранил. Крестьянин мог оставить надел, подыскав себе заместителя. При «землеустройстве» крестьян Хрептович удержал часть лучших земель за собой. Подобные реформы, но с большим сохранением барщины, были проведены в Игумене Масальским, а также некоторыми другими крепостниками. Феодалов, пытавшихся реформировать крепостное хозяйство, было немного. Кроме того, эти реформы были недолговечны.

В XVIII в. городская промышленность Белоруссии была незначительна. Во второй половине века возникли новые мануфактуры, организованные главным образом феодалами-крепостниками. Наибольшее увеличение числа мануфактур и больших мастерских отмечено в поместьях Радзивил- лов, в центральной и западной частях Белоруссии. В середине XVIII в. здесь существовали стекольные гуты, камнегранильни, керамические, зеркальные, гобеленные мастерские.

Суконная мануфактура за три года (1753—1755) выпустила сукна па сумму 42,9 тыс. злотых. Из них на 24,6 тыс. отпущено сукна по требованиям владельца, на 7,0 тыс. лежало остатком, на 10,8 тыс. продано на сторону (главным образом лицам, близким владельцу) Налибокская стекольная гута за 1780—1785 гг. продала изделий на 51 тыс. злотых, а своему владельцу отпустила на 52 тыс. Кореличская мануфактура гобеленов, как и Сверженская фарфоровая, долгие годы работала почти исключительно на владельцев  .

Были мануфактуры в имениях и других крепостников. В г. Поставы открыл полотняную мануфактуру Тизенгауз. В г. Бобовне с 1769 г. существовала суконная мануфактура помещика Берновича. Сапеги открыли три мануфактуры (шелковых тканей, столового белья, экипажей) в Рожа- пах и одну в Кодне. Подканцлер Сапега около 1759 г. заложил стекольную гуту и поташню в Быховском имении. Хрептович в 1790 г. открыл в Виш- неве металлургический завод, производивший также сельскохозяйственные орудия. Были мануфактуры в Шкловском поместье, в Котлове и других местах.

В Гродненских королевских экономиях на протяжении примерно 10 лет (в 70—80-х годах) было основано более 20 мануфактур: шелковая, суконная, полотняная и др. Правительство поддерживало мануфактуры крепостников. Так, гродненским мануфактурам оно предоставило ряд льгот, в том числе беспошлинный ввоз из-за границы оборудования и материалов.

Продукция гродненских мануфактур, несмотря на свое высокое качество, все же уступала заграничным изделиям, а главное стоила на 75—100% дороже, что затрудняло ее реализацию на рынке. Мануфактуры давали из года в год нараставший дефицит, а потому были закрыты. Дефицитными оказались мануфактуры и других крепостников. К началу XIX в. большинство этих мануфактур феодалов прекратили свое существование.

На мануфактурах мастерами работали преимущественно иностранцы, навербованные за границей; подручными были крепостные крестьяне. Оплата труда была сдельная и выдавалась мастеру для всей производственной группы. Мастера-крестьяне, постоянно работавшие в промышленных заведениях, получали обычно полволоки земли, свободной от всех повинностей. По словам посетившего гродненские мануфактуры Бернулли, на них работало 1 500 чел.; англичанин Кокс считает, что здесь работало 3 тыс. чел. Он учитывал тех, которые пряли лен и шерсть в окрестных деревнях (по домам). Рабочий день тянулся 13,5 час. Содержание рабочим выдавалось продуктами и деньгами. Подмастерье получал в год деньгами 100—150 злотых, ученики — значительно меньше К Для крестьян работа на мануфактурах являлась тяжелой формой барщины.

Для всей Речи Посполитой XVIII в. огромное значение имела торговля с заграницей. Польша поставляла за границу сырье и закупала там промышленные изделия. В 50—60-х годах ее торговые обороты с заграницей увеличились. Однако после 1773 г. Австрия и особенно Пруссия создали на западной границе Речи Посполитой таможенный барьер, чем значительно затруднили ее торговые связи с Западной Европой. Русское правительство предоставляло ряд льгот для вывоза и ввоза товаров Речи Посполитой через русскую границу и русские порты, в том числе через Ригу. Была также установлена свободная навигация по Западной Двине для обоих государств. Это еще более усилило экономические связи Белоруссии с Россией. Торговля с Россией возросла. В 1778 г. пограничный пункт в г. Диене собрал торговых сборов 22 690 злотых, а в 1786 г.— 76 514 злотых  . Торговые обороты пограничных с Россией городов увеличились. В 1791 г. на ярмарку в Бешепковичах (на р. Двине, недалеко от Витебска) было привезено товаров более чем на 1 млн. злотых  .

Торговые связи Белоруссии с Польшей во второй половине XVIII в. были невелики. Накануне второго раздела шло в Польшу 6,6% экспорта всего Великого княжества Литовского, а из Польши — 3,3% его импорта  .

Стремление крепостников увеличить торговлю зерном и сельскохозяйственным сырьем вызвало попытки улучшить пути сообщения. С этой целью на протяжении трех лет чистили Неман, а некоторые его притоки были объявлены сплавными. В 1775—1776 гг. сейм вынес постановление о чистке рек Пины и Муховица соединенных позже каналом. Так был создан водный путь из рек Черноморского бассейна в Балтийское море. В 1784 г. трудом крепостных литовского гетмана Огпнского было закончено строительство канала, соединявшего бассейны Немана и Днепра. Одновременно шло строительство грунтовых дорог. Была проложена дорога улучшенного типа от Слонима через Пинск на Волынь.

Внутренняя торговля в Белоруссии была слабо развита и в значительной мере носила ярмарочный характер. Города приходили в упадок, превращаясь в деревни. Ремесленнпки и торговцы переходили к земледелию. Почти половина населения белорусских городов, не считая евреев, занималось земледелием  . Поэтому королевские города той части Белоруссии, которая после первого раздела осталась под властью панской Польши, за исключением восьми (Минск, Пинск, Брест, Гродно, Мозырь, Волковыск, Новогрудок, Лида), постановлением сейма 1776 г. были лишены права на самоуправление («магдебургского права»)  .

Во второй половине XVIII в. происходил рост лишь некоторых городов. Значительно возросли города Пинск и Слоним, стоявшие на важных торговых путях, соединявших Белоруссию, Россию, Украину, Литву и Польшу. Слуцк, Несвиж, Рожаны и особенно Гродно развивались как промышленные и торговые центры. В Зельве в ярмарочные дни бойко торговали около 200 лавок, на годовые ярмарки сюда приезжали даже иностранные купцы. Значительно поднялся Минск, развитию которого много способствовали контрактовые ярмарки.

Жестокое социальное угнетение белорусских трудящихся усугублялось тяжелым национальным и религиозным гнетом. Польские помещики насильственно распространяли церковную унию, проводили политику ополячения белорусов, жестоко преследовали белорусский язык и культуру пытались духовно поработить народ Белоруссии, ослабить и подорвать его связи с русским народом. Белорусское население городов подвергалось религиозным преследованиям и ограничениям в области торговли, промышленности, участия в городском управлении. Национально-религиозное угнетение особенно обострилось во время «барской конфедерации» и реформ Четырехлетнего сейма. Такая политика польского панства еще более усиливала стремление белорусского народа воссоединиться с братским русским народом.