<<< ИСТОРИЯ РОССИИ 19 ВЕКА. Правление Александра 2 Второго

Рескрипт Александра 2 о крестьянской реформе по освобождению крепостных. Отличие помещичьих хозяйств земледельческих губерний и губерний нечерноземных, промышленных

В предыдущей лекции изложены те основания, на которых предложено было приступить к реформе. Для дальнейшего хода реформы имели чрезвычайную важность не только самые эти основания, отвергавшие во всяком случае безземельное освобождение крестьян, но и то обстоятельство в особенности, что через несколько дней рескрипт этот разослан был всем губернаторам и губернским предводителям дворянства на предмет, не пожелают ли дворяне остальных губерний со своей стороны принять аналогичные меры к устройству своих крестьян.

Затем правительство решилось прямо опубликовать этот рескрипт. Произошло это не без борьбы. Когда было решено разослать рескрипт губернаторам, то члены Секретного комитета спохватились, и председатель его кн. Орлов убедил было Александра Второго приостановить рассылку рескрипта. Однако оказалось, что благодаря энергичным действиям Министерства внутренних дел приказ разослать уже был исполнен. Когда это произошло, то решено было уже прямо напечатать этот рескрипт во всеобщее сведение.

Опубликование рескрипта явилось событием величайшей важности; правительство теперь не могло уже, если бы и пожелало, повернуть дело назад без риска возбудить большие волнения. С другой стороны, раз крестьянам становилось известно о таком предложении правительства помещикам, то присоединение каждой губернии к этим работам стало только вопросом времени, так как помещики понимали, что им нельзя не торопиться подавать свои адреса о желании устройства губернских комитетов под опасением тех же волнений крестьян.

Некоторое замедление в представлении таких адресов произошло, однако же, в большинстве губерний благодаря тому, что самые основания, преподанные правительством, являлись неудобными для помещиков почти всех губерний. Тут сказалась прежде всего огромная разница в экономических условиях, которые существовали между различными губерниями.

Хотя правительство (собственно Левшин) сознавало, как мы видели, эту разницу, но не достаточно ее оценивало. Ланской, разослав рескрипт в копиях, тотчас же запросил местные начальства, как дворянство разных губерний отнеслось к этому делу, и вскоре получились ответы, что почти повсеместно содержание рескрипта возбудило серьезную критику.

Все почти признавали своевременность и неизбежность реформы, но не было губернии, где бы дворянство вполне сочувствовало содержанию рескрипта,— той правительственной программе, которая в нем была выражена.

При этом легко сказалась разница в положении губерний черноземных, чисто земледельческих, с одной стороны, и губерний нечерноземных, промышленных, с другой стороны. В первых все помещичье хозяйство было основано, как я уже говорил, на доходности земли и земельных заработков и промыслов крестьян; здесь была особенно распространена барщина; помещик имел свою собственную запашку; обрабатываемая земля в имениях делилась на две почти равные половины: одна обрабатывалась самим помещиком, другая отдавалась в пользование крестьян, причем на первой крестьяне отбывали барщину. В большей части этих губерний никаких промыслов неземледельческих не было.

В наиболее плотно населенных черноземных губерниях — Тульской, Курской, Рязанской и др.— к тому времени даже, как мы видели, уже в 40-х годах) оказалось довольно много лишних ртов и рук, и дело дошло до того, что во многих местностях, например, Тульской губернии, продавались земли ненаселенные дороже, чем населенные, что показывало, насколько крепостное население представляло обузу при высокой ценности самой земли.

Поэтому, разумеется, в этих местностях помещикам казалось невыгодным освобождение крестьян с землей и представлялось желательнее освобождение хотя бы и безвозмездное, но без земли, при сохранении наиболее ценной части имения — земли — в своих руках.

Напротив, в губерниях северных, нечерноземных, положение было совершенно иное; там помещики обыкновенно не жили в своих имениях, да и сами крестьяне обыкновенно мало занимались землей, а уплачивали помещику оброк со своих заработков неземледельческих, т. е. с торговли и самых разнообразных промыслов, местных и отхожих.

Ведь и теперь мы видим, например, что на один миллион населения Петербурга по переписи 1897 г. около ста тысяч принадлежало к приписному населению Ярославской губернии, около ста тысяч — к уроженцам Тверской губернии и т.д. Это показывает, насколько население этих губерний постоянно занимается не землей, а различными городскими промыслами, торговыми и ремесленными. В Петербурге и Москве очень многие крестьяне и в крепостное время развивали весьма доходные промыслы; затем, многие занимались на проезжих трактах и речных пристанях содержанием постоялых дворов, что в то время было весьма выгодно при отсутствии железных дорог и постоянной езде обозов.

Итак, здесь доходы основывались не на земле и не на земледельческих промыслах. Поэтому, с точки зрения помещиков таких губерний, представлялось очень желательным освобождение крестьян, хотя бы и со значительными земельными наделами, но с тем, чтобы выкуп при этом покрывал утрату доходов помещиков от получавшихся ими высоких оброков. Эта позиция была, как вы видите, совершенно отличной от позиции помещиков черноземных губерний, и здесь помещики отстаивали еще больше, нежели там, необходимость изменения программы рескрипта

В конце концов, для помещиков черноземных губерний скорее возможно, как им казалось, было столковаться с правительством, исходя из той программы, которая давалась рескриптами, так как эта программа давалась лишь на переходное время и вопрос сводился лишь к тому, чтобы решить, каков же будет исход из этого временного положения, которое могло быть ограничено небольшим числом лет, с тем чтобы по истечении этого периода вся земля возвращалась в полное распоряжение помещиков и крестьяне превратились в свободных, но безземельных пролетариев. Некоторые из помещиков этих губерний соглашались даже на то, чтобы крестьяне выкупали усадебную оседлось, так как это приковывало бы их к данной местности на будущее время и обеспечивало бы помещикам необходимый контингент дешевых рабочих рук.

Из такой разницы в положении тех и других губерний создалась и разница двух наиболее распространенных идеологий в среде тогдашнего дворянства, одна из которых принадлежала наиболее сознательным и прогрессивным помещикам нечерноземных губерний, а другая — наиболее сознательным и прогрессивным помещикам черноземных губерний. Первые стремились свести дело к быстрой и полной ликвидации крепостного права, но на основании достаточно высокой оценки стоимости их утрат; вторые готовы были допустить даже безвозмездное уничтожение крепостного права, но при условии сохранения в своем распоряжении всей земли.

Дворянство нечерноземных губерний становилось, таким образом, на такую позицию, которая в тот момент представлялась, с точки зрения даже таких расположенных к реформе людей, как Ланской и Левшин, очень опасной, так как она могла, по их мнению, поколебать финансовое положение страны.

Смотрите также:

Всемирная история