Феодальное право в странах Западной Европы

Феодальное уголовное право. Средневековая юстиция

     1. В настоящее время кажется само собой разумеющимся, что уголовный закон должен быть определенно сформулирован и что только те действия влекут за собой уголовное преследование, которые прямо и недвусмысленно предусмотрены законом как преступные.

    Средневековая юстиция смотрела на это по-другому. Хотя и кутюмы и законы предписывали наказание за известные действия, судья не был связан этими предписаниями, особенно в том, что касалось преступлений, квалифицируемых как политические и религиозные.

     То же самое следует сказать и о наказаниях. Каждый раз, когда преступление заслуживало особого наказания, судья изобретал казнь, которая должна была поразить воображение, была бы достаточно длительной, достаточно мучительной.

     Мы уже не говорим о внесудебных расправах, о массовых избиениях, сопровождавших всякую попытку возмущения, всякое отступление от католичества.

 В 997 году французские крестьяне, виновные в возмущении против гнета, были подвергнуты массовому искалечению: им отрубили руки и ноги.

При подавлении ереси на юге Франции уничтожались все без разбора: "Господь на небесах разберется, кто католик, а кто еретик". О том, что последовало после поражения крестьянских восстаний в Англии и Германии, нельзя и сейчас читать без содрогания.

Ни о каком суде не было и речи.

    Преступлением считалось всякое проявление "неверности" по отношению к королю, сеньору, цеху, гильдии. Но что такое "верность", не было определено достаточно точно, и потому всегда существовала возможность произвола. От этого особенно терпели города, когда они были вынуждены бороться за вольности.

   Таким же неопределенным было понятие "государственной измены" в английском уголовном праве. Государственной изменой считалось одно время одобрение первого брака короля Генриха VIII и осуждение брака с фрейлиной Анной Болейн (за это поплатился головой Томас Мор).

 Потом, когда Болейн надоела королю, приказано было считать изменой сожаление по поводу ее казни.

     Можно указать на множество действий, считавшихся преступлениями, которые не назовет преступными ни один современный суд. Так, анатомирование трупов рассматривалось как преступление, за которое вплоть до XVI века была установлена смертная казнь.

     Когда в начале XV века народ Милана, разоренный бессмысленной войной, вышел на демонстрацию с криками "мир!", было объявлено, что произнесение слов "мир" или "война" есть государственное преступление. Дело дошло до того, что священникам пришлось, вместо слов молитвы "дай нам мир", провозглашать "дай нам тишину".

   В то же время многие деяния, признаваемые преступными любым современным законодательством, не считались таковыми в средние века. Это прежде всего открытый грабеж на больших дорогах, которым систематически занимались конные отряды рыцарей, пленение и заточение в целях получения выкупа, так называемое право первой ночи, бывшее легализованным изнасилованием, и т. п.

    Распространение инквизиции и преследование так называемых религиозных преступлений привело к необычайному расширению феодальной репрессии. Под видом еретиков истреблялись и уничтожались все те, в ком видели опасность существующим порядкам, все наиболее передовые умы, восстававшие против схоластики и суеверий.

     Используя невежество и фанатизм, церковь сумела придать популярность своим зверствам. Верили, что "колдовство" и вероотступничество могут навлечь "гнев божий" на всю страну, на весь народ. Об этом без конца повторяется в Библии. Не удивительно, что в каждом стихийном несчастье видели "божье наказание" за ересь.

     Со спокойной совестью король Испании Филипп II, дегенерат и садист, утвердил приговор инквизиции, которым осуждался на смерть весь народ Нидерландов, боровшийся за национальную свободу. Было казнено около 25 тысяч человек. Светские суды мало в чем уступали судам церковным. В Англии, где инквизиции не было, но преследования за ересь были не менее жестокими, общее число казненных - по всем видам преступлений - было очень велико: из 4-5 миллионов человек населения было отправлено на смерть: при Генрихе VIII - 72 тысячи человек, при его дочери Елизавете (XVI век) - 89 тысяч.

    В Германии судья Карпцов послал на казнь, по его собственному признанию, 20 тысяч человек. И это только один судья!

    Не существует возрастного предела, ограничивающего или исключающего применение уголовного наказания, особенно казни, в отношении детей. Епископ Вюрцбургский, например (XVII в.), приговаривает к сожжению девятилетнюю девочку, заподозренную в "колдовстве", и она была сожжена вместе со своей младшей сестрой.

     Объективное вменение, то есть наказание без вины, наказание единственно с целью устрашения и мести, ^Широко применяется при каждом крупном политическом процессе, при преследовании еретиков и "колдуний".

 Массовые избиения семей и друзей политических противников были заурядным явлением во время борьбы между гвельфами и гибеллинами во Флоренции (Италия): пока та или другая партия стояла у власти, она давала полную волю страстям.

     В 1721 году в Париже на Гревской площади вместе со знаменитым разбойником Картушем был казнен его брат, совсем ребенок, никак не причастный к преступлению.

    Английское право, впрочем, довольно рано обогатилось понятиями, заключавшими в себе идею группировки преступлений в зависимости от их тяжести. Самым тяжким стали признавать "тризн" - государственную измену (главным образом неверность сеньору); термином "фелония" охватывались особо тяжкие преступления против личности (убийство, изнасилование) или собственности (поджог).

    Это ничуть не мешало тому, чтобы приговаривать к смерти за убийство кролика на чужой земле, за кражу носового платка из кармана и пр.