Аю-Даг - Медведь Гора в Крыму

Раскопки на горе Аю-даг. Древнее поселение на месте Артека

И снова прошли годы. На Южном берегу Крыма небывало развернулось курортное и дорожное строительство. Крым — всесоюзная здравница; об этом твердят все — и крымчане, и их гости. Развитию курортов открыта «зеленая улица».

Но Крым — это и всесоюзный археологический музей. Крым — лаборатория археологической науки. Неужто забыли об этом? Нет. Именно в последние годы и вышли в счет те правительственные постановления и указы, которыми руководствуется советская администрация. Памятник, задеваемый при строительстве, подвергается изучению, нередко при участии самих строителей. Крупица за крупицей выявляются новые факты, ложатся в археологическую «копилку» — в экспедиционные отчеты, в печатные труды исследователей.

Сказанное относится и к Аю-Дагу. Именно с него Институт археологии начал планомерное исследование древностей Южнобережья.

При строительстве многоэтажных корпусов и прочих сооружений санаторно-курортного комплекса «Крым» землекопы и экскаваторщики не раз находили большие глиняные пифосы, плоскую черепицу от некогда рухнувших кровель. Тогда же обнаружены были глубоко в земле остатки давно снесенных строений VIII—XV столетий. Едва заметные развалины таких же древних лачуг теснятся у дороги, что идет подножием Аю-Дага — ниже санаторных построек. Подобные же памятники прошлого мы найдем и выше дороги — на северном и северо-восточном склонах лесистой горы, а также на ее вершине, на южном и западном склонах, но более всего на седловине, куда приводит из Партенита заброшенная ездовая дорога.

Летом 1963 г. На юго-западном склоне горы, на территории Артека, были проведены разведывательные раскопки и топосъемка средневекового приморского поселения. Выяснилось, что оно возникло в VIII, а погибло в XV в., скорее всего при турецком нашествии. Затем — уже после того, как поселение было оставлено жителями — на него навалился огромный оползень. Обвал скалы уничтожил добрую половину заброшенных домов, уже и без того полуразрушенных.

Археологи раскопали основания некоторых построек, определили границы и планировку поселения. По средневековым масштабам этот населенный пункт — один из крупнейших в Таврике (по-видимому, около сотни жилых домов).

Путем «частой шурфовки» занимаемой им территории удалось выявить очертания улиц, ограды домов, стены жилищ и хозяйственных зданий, сложенных из местного бутового камня на глине или грязевом растворе. Обнаружены также следы двух кузнечных мастерских, где изготовлялись железные якоря и металлические детали корабельной оснастки.

Размеры домов различны: площадь наиболее крупных — до 27 кв. м. Толщина стен многих из них достигала 1 м, что позволяет предполагать наличие второго этажа. Окраинные жилища, как правило, крохотные, примитивно построенные, теснились на скалистых кручах. В настоящее время до них добраться непросто В древности же они, вероятно, сообщались друг с другом и с центром поселения целой системой висячих мостков, и лестниц.

С северо-западной, наиболее доступной стороны поселение было защищено оградой в 2,8 м толщиной, игравшей в трудную минуту роль оборонительной стены. Между камнями ее кладки найдено несколько застрявших железных наконечников стрел.

При раскопках извлечено множество керамики, по которой можно судить о времени существования этого поселения. Преобладает импортная малоазийская посуда: богато украшенные поливные блюда и тарелки, в изобилии амфоры, служившие в древности основным видом торговой тары. Среди прочих находок привлекают внимание рыболовные грузила для сетей, изготовленные из просверленных голышей, а также большое количество рыбьих костей, раковин мидий и устриц. Бросается в глаза полное отсутствие костей домашних животных. По-видимому, в хозяйстве артекского поселения главную роль играли морские промыслы и торговля дарами моря. Найденная здесь же золотая монета византийских императоров Василия I и Константина (869—879 гг.) может свидетельствовать о крупном, так сказать оптовом, характере этой торговли, что косвенно подтверждается и отсутствием медных монет.

На том же склоне Аю-Дага и в том же году обследованы остатки другого поселения, небольшого, но более древнего, тоже сильно пострадавшего от оползня. Поселение это, расположенное в урочище Осман, к северу от средневекового, было открытым, и его небольшие хижины плотно теснились друг к другу. Судя по археологическим находкам, просуществовало оно долго — с IV в. до н. э. по IV в. н. э., а если судить по подъемному материалу, собранному гурзуфскими краеведами А. Фроловым и Н. Лебедевым, возможно, и до V в. н. э. Среди находок на поселении преобладают грубые лепные сероглиняные горшки, отнесенные П.Н. Шульцем и А.М. Лесковым к позднетаврской керамике. Подобные же лепные кухонные горшки со средневекового артекского поселения чрезвычайно похожи на своих античных собратьев. Не говорит ли это в пользу устойчивости и известной преемственности культур?

Помимо битой посуды местного производства, на поселении были собраны обломки привозных амфор и краснолаковых сосудов первых веков нашей эры. Упомянутые нами позднеантичные монеты, найденные на самом поселении и рядом — на месте артекского водохранилища, говорят о бесспорных связях населения этих мест с далеким Боспором. Как ни странно, связи эти более тесные, чем с находившимся по соседству Херсонесом.

Поселение в урочище Осман принадлежало скорее всего таврам. Свидетельством тому не только лепная, явно таврская керамика, но и расположенные рядом с ним — на холме Тоха-Дахыр — погребения в каменных ящиках.

На этом же месте и немного ниже — остатки другого сильно разбросанного поселения VIII—X вв. Территорию его полностью определить не удалось: при благоустройстве и расширении парка многие постройки были разрушены. Рядом с поселением существовал катакомбный могильник V—VII вв. — на том же холме Тоха-Дахыр. Он исследовался (еще до революции) Н.И. Репниковым, раскопавшим несколько склепов.

Таким образом, весь западный склон Аю-Дага и в древности и в средние века был довольно плотно обжит. Артекскую группу поселений соединяла с подобными же поселениями на самой горе система мелких террас, вырубленных в скале примитивных ступенек и пандусов (наклонных площадок), которые еще прослеживаются в верхней части приморского поселения — над вышеупомянутым обвалом. Отмеченная особенность — взаимосвязь между различными памятниками Аю-Дага дает нам право говорить о едином аюдагском комплексе, все звенья которого какое-то время существовали одновременно. Рассмотрим здесь эти памятники — сначала порознь — в том порядке, как они были выявлены археологами.

На самом Аю-Даге известны издавна, но впервые обследованы Н.И. Репниковым, остатки средневекового поселения с церквушкой и плитовый христианский могильник. Они заметны и в наши дни — на поляне Ай-Констант, которая находится на широкой и пологой седловине юго-восточного склона, высоко над морем. Репников недостаточно выявил характер этих построек, а их дата осталась неустановленной. Поэтому в июле 1969 г. было предпринято специальное и довольно детальное обследование Аю-Дага.

Стоило археологам отойти от проложенной туристами тропы, пересекающей поляну Ай-Констант, — в какой-нибудь сотне метров от нее к северу в чаще леса показались развалины оборонительной стены. Некогда стена эта опоясывала весь восточный скат горы от обрывистого края поляны, висящей над морем, до скалистого склона глубокого ущелья, расположенного под южной частью кольцеобразного укрепления на вершине. Над серединой стены в тех же зарослях скрываются остатки небольшого средневекового поселения.

Оборонительная стена оказалась сложенной из необработанного бутового камня на глине. Она преграждала доступ на гору к этому поселению и постройкам на поляне Ай-Констант с доступной восточной стороны. Крупные камни цоколя стены лежат без фундамента непосредственно на грунте. При ширине стены в 2,5—2,8 м разница уровней с ее внешней и внутренней сторон составляла не менее 3 м, а если учесть, что был и какой-то парапет (общей высотой не менее 1,5 м), высота этой преграды в целом могла составлять около 5 м. В шурфе у стены открыто скопление круглой мелкой гальки («пуль» для пращи) и более крупной — ядер для небольших катапульт. Башен при этой стене не было.

На поселении исследовано около 30 домов, стоявших на небольших террасах, подпертых крепидами. Постройки, сложенные из бута на глине, состояли в основном из одного, реже двух смежных помещений. Их стены толщиной около 80 см сохранились на высоту до 1 м. Судя по обломкам керамической посуды, поселение возникло не ранее VIII в. и было заброшено жителями не позднее X в. Следов пожара или разрушений, говорящих о катастрофической его гибели, не найдено. После X в. жизнь на нем, по-видимому, не возобновлялась.

На поляне Ай-Констант («святой Константин») уцелели мощные, толщиной до 2 м, фундаменты какой-то прямоугольной большой постройки. По местоположению и характеру развалин это вполне мог быть донжон замка или — если судить по названию урочища—укрепленного монастыря. Так это или нет — покажут дальнейшие исследования. По археологическим данным, постройка эта существовала лишь в VIII—X вв.

В центре поляны, у заброшенной дороги открыты остатки храмика, ориентированного алтарем на восток. Стены его, толщиной 0,6 м, сохранились на высоту до 1,2 м. Сложены они из мелкого бута на известковом растворе. При раскопках были найдены туфовые камни клинчатой формы и туфовая капитель пилястры, свидетельствующие о сводчатом перекрытии храма. Дверной проем находился в южной стене, подле юго-западного угла здания, — черта, характерная для большинства средневековых южнобережных храмов. Среди находок многочисленные обломки средневековой черепицы, осколки поливных чашек, позволяющие датировать храм XII—XV вв. Свинцовая ампула с частицей мощей какого-то святого была вделана в основание престольного камня. Храм построен на мощном раскате камней от стен какой-то более древней постройки, дату и назначение которой можно выяснить лишь путем более развернутых раскопок.

Южнее и ниже поляны Ай-Констант, на естественной террасе над берегом моря, прослеживаются остатки однокамерных жилых домов. Высота их стен даже без раскопок достигает 2 м. Рядом — фундаменты более крупной постройки, вытянутой с северо-запада на юго-восток. Ее стены сложены на известковом растворе. В завале здания оказались клинчатые туфовые камни — верный признак того, что и это сооружение сводчатое; оно тоже могло быть храмом, судя по раскату камней, — значительных размеров. Многочисленные обломки столовой и кухонной керамики показывают, что вся группа построек существовала, по-видимому, в XII—XV вв. Однако в подъемном материале отмечена керамика и более раннего времени. Не исключено поэтому, что поселение возникло здесь еще во времена епископа Иоанна.

Как уже было сказано, на вершине горы в 1969 г. снова обследовались остатки кольцеобразного укрепления, вызывавшего столько разногласий среди археологов. Оно наклонено к северу, и на месте наплыва грунта в нижней (т. е. северо-восточной) части укрепления было заложено несколько глубоких шурфов и небольшой раскоп. Это дало возможность осмотреть фундаменты оборонительной стены, небольшого, заваленного камнем, башенного выступа — от стены наружу — и одной из ранее известных построек, примыкающих к стене с внутренней стороны.

Кладка стен укрепления столь примитивна, что до недавнего времени ее считали таврской. Однако по своим строительным приемам и по внешнему облику она не отличается от оборонительной стены на восточном склоне горы, которая, как показали шурфовки, построена около VIII в. и заброшена не позднее X в. Толщина стены верхнего кольцеобразного укрепления, сложенной из бута на глине и поставленной без фундамента прямо на грунт, оказалась всего 2,0—2,2 м. С внешней ее стороны видны раскаты четырнадцати небольших прямоугольных и четырех полукруглых башен, пристроенных к ней.

В качестве оснований для башенных выступов с обрывистой восточной стороны использованы естественные нагромождения скальных глыб и выходы коренной породы. На некоторых участках стены сохранились остатки небольшого парапета, судя по которым, полная ее высота была не менее 3 м.

В шурфах, заложенных внутри кольцеобразного укрепления, найдено лишь несколько мелких обломков амфор, таких же, как амфоры VIII—X вв. с поляны Ай-Констант. Ничтожное количество этих находок свидетельствует о том, что здесь не было постоянной жизни. Вероятнее всего, перед нами обычное убежище, возведенное на случай военной опасности. В такого рода укреплениях укрывали небоеспособную часть населения, а также скот—главное богатство жителей всех поселений раннесредневековой Таврики.

В 60 м к югу от кольцеобразного укрепления, в чаще леса, обнаружены остатки еще одного небольшого храма, очень похожего на описанный выше храм Ай-Констант. Те же размеры, та же строительная техника свойственны и двум другим культовым постройкам — храмику последнего строительного периода, возведенному на развалинах Партенитской базилики, и церквушке, найденной Н.И. Репниковым на юго-восточной «лапе» Медведь-горы. Одинакова и их дата — XII—XV вв.

Случайно ли мелкие храмы («репниковский» и на поляне Ай-Констант) возникли на развалинах более ранних и относительно крупных построек? Все они вполне могли быть сооружены одновременно — в XV в. — известным уже читателю митрополитом Дамианом, предпринявшим, как мы полагаем, первое возобновление «древних святых мест» в горах Таврики.

С осени 1969 г. другие, более срочные дела, отвлекли внимание археологов от Аю-Дага, тем более что главная часть задачи была косвенно решена — таврских древностей на Аю-Даге не оказалось. Не в пользу «таврской концепции» оказалась и новая дата кольцеобразного укрепления.

Прошел год после этой разведки, как вдруг поступило сообщение от артековцев А. Фролова и Н. Лебедева (о них мы уже упоминали). На южном склоне горы ими найдено новое, и пожалуй, самое крупное из средневековых поселений Аю-Дага. Крымским отделом Института археологии АН УССР проведена была еще одна археологическая разведка.

Поселение расположено на западной стороне Большого оврага, над обрывами к морю. На естественных террасах склона разбросаны остатки более полусотни крохотных однокамерных хижин и более крупных двухкамерных домов. Стены их, сложенные на глине из местного бута, сохранились на высоту до 1,5 м. По планировке домов и характеру застройки это поселение аналогично обнаруженному в 1969 г. и датируемому VIII—X вв.

Среди раскатов камня от развалин поселения собраны многочисленные обломки амфор VIII—X вв., фрагменты кухонной и столовой посуды. Материалы позднее X в. отсутствовали.

В январе 1973 г. в безлиственном и просматриваемом насквозь лесу Аю-Дага снова состоялась археологическая разведка. На восточном склоне горы, ниже оборонительной стены, открытой в 1969 г., прослежена вторая, более длинная оборонительная стена, как позднее выяснилось, — самый нижний пояс многоярусной обороны Аю-Дага. С одной стороны она упирается в обрыв над санаторным пляжем (неподалеку от места, где находится «репниковский» храмик), а с другой — в обрыв над северным оврагом, на 100 м ниже стены 1969 г., конец которой тоже доходит до скалистого края того же оврага (под кольцеобразным укреплением на вершине). К северу от оврага непрерывной стены нет, однако доступ к кольцеобразному укреплению преграждали своеобразные, небольшие, но мощные каменные заслоны (а может быть, и башни), сооруженные на всех легкодоступных участках. Таким образом, и с этой стороны попасть на вершину горы было не так-то просто. Древний въезд на гору находился не на месте современной туристской тропы, которая проходит через пролом в ограде кольцеобразного укрепления, а южнее оврага — через нижнюю и среднюю стены.

Храм, обследованный Н.И. Репниковым, стоял непосредственно у древних крепостных ворот. Отсюда дорога тянулась по склону отрога до следующих ворот — у выхода на поляну Ай-Констант. Въезд на нее контролировал, вероятнее всего, упомянутый выше донжон. В 200 м выше стены 1969 г. обнаружены были в 1973 г. остатки еще одной заградительной стены, затруднявшей доступ к верхнему укреплению, которое играло, таким образом, роль уже четвертого оборонительного эшелона. Разумеется, эти «пояса» возникли не сразу и не вдруг, а скорее всего по мере постепенного заселения Аю-Дага. Период активного и одновременного их существования не мог быть продолжительным: материалов позднее VIII—X вв. в развалах боевых стен не найдено.

После X в., в связи с разрушением базилики и монастыря св. Апостолов, стены на Аю-Даге были заброшены и со временем пришли в негодность. Начиная с X в. жизнь постепенно сосредотачивается на берегу моря, в Партенитах, — на месте современного поселка.

Вот пока и все, что может — «на данном этапе» — рассказать археолог конкретно об Аю-Даге и Партенитах. И мы вправе уподобить его муравью, собирающему зерна — те хлебные зерна, что мало-помалу наполняют житницу науки.

Подытожим сказанное.

Аюдагские памятники, рассмотренные взаимосвязанно, в совокупности, — целостный организм, в функциях которого нетрудно разобраться. Налицо ведь все элементы феодального угодья: резиденция владетеля, тщательно продуманная (как сказали бы мы теперь, «глубоко эшелонированная») система оборонительных сооружений, жилища зависимого от владыки трудового люда. Обилие храмов — целая лавра! — говорит о церковно-феодальном характере этого владения, а его размеры свидетельствуют о богатстве и, очевидно, немалом политическом весе хозяина.