|
На земле была мезозойская
эра, юрский период. Сушей и водой безраздельно владели гигантские
пресмыкающиеся; более теплые, чем в наше время, моря населяли кораллы и
разнообразные аммониты — головоногие моллюски; среди летающих ящеров
появились первые птицы. Пышная тропическая растительность покрывала материки
и острова, рассеянные в Мировом океане.
Крымского полуострова в те времена еще не существовало: на
его месте была группа отделенных друг от друга узкими проливами островов.
Некоторые из них поднимались массивными гребнями, другие едва возвышались над
водой. Сложенные рыхлыми породами, острова эти легко разрушались; обломки
сносились в мелководные проливы, бесформенными глыбами загромождали берега.
Крайне подвижная земная кора прогибалась в одних местах,
вспучивалась в других, сминалась в складки, раскалывалась огромными
трещинами. Скрытая в недрах земли расплавленная магма устремлялась вверх, но,
не сумев прорвать километровые толщи пород, застывала под землей. Однако
порой огнедышащей стихии удавалось вырваться из своего заточения — и тогда
уже некому и нечем было остановить ее разгул...
Магма изливалась одновременно в море и на суше. Скатываясь
по склонам, она сжигала древовидные папоротники и хвощи, плавила осадочные
породы, отравляла газами море. Сплошная пелена пара от закипающей воды, дым и
пепел смешивали в одно день и ночь, шары лавы светились в этой тьме
фантастическими хороводами. Насыщенный электричеством, густой воздух
рассекали грандиозные молнии, и водяной пар, скопившийся в тучи, разражался,
наконец, неистовым ливнем.
Но вот постепенно излияние лавы прекращалось; все меньше
выделялось из остывавших трещин дыма и газов. Через несколько миллионов лет
(часов в геологическом счете Земли!) вулкан вновь содрогался в очередном
пароксизме, затем еще и еще, но в конце концов замер уже надолго, огромной
многовершинной глыбой выглядывая из покрывавшего его моря. «Рождение» его
произошло 150—160 миллионов лет назад, в среднеюрский период.
Однако горообразовательные силы и не думали успокаиваться:
после верхней юры они вновь привели в движение земную кору, по-своему
«перетасовав» каменные пласты. С грохотом раздирались многометровые лавовые
толщи; огромные трещины рассекали скалы, и вода, бурля, устремлялась вниз.
Целые горы проваливались во внезапно открывшиеся бездны, другие выпирали им
на смену. Невидимые гигантские руки сминали в складки, скручивали узлом,
дробили на куски крепчайший, только-только улегшийся в относительном порядке
камень...
Прошли еще миллионы лет; кончилась мезозойская, началась
кайнозойская эра. К этому времени вместо группы отдельных островов уже
существовал один большой остров, хотя вода и покрывала его раз за разом,
оставляя после себя слои известняков, сланцев, глин. Однако каждое очередное
«наступление» захватывало все меньшую территорию, постоянно заливая лишь
равнины. А над ними, уже недоступные морским волнам, горделиво поднимались
вытянутым скалистым островом Таврические горы.
А затем, в эпоху среднего плиоцена, горный Крым был
рассечен мощным сбросом, оставившим после себя отвесную каменную стену
нынешнего Южного берега, вздымавшуюся тогда на высоту в 3000 метров. Это было полное омоложение древней горной страны, преобразовавшее пологую возвышенность
мезозойского хребта в современные Крымские горы. Кара-Даг также не был
пощажен этим сбросом: большая его часть откололась и навсегда ушла в морскую
пучину.
На обнаженные магматические породы тотчас набросились их
могущественные враги: дождь и град, зной и холод, ветер и морские волны. Но
древние кристаллические массивы, хоть и потревоженные недавней встряской, стойко
отражали их атаки. А так как упомянутый сброс произошел сравнительно недавно
— около десяти миллионов лет назад, то и удалось Кара-Дагу сохранить до наших
дней все особенности своего геологического строения.
А Кара-Дагом — «черной горой» — люди издавна называли
древний вулканический массив. И когда плывешь на катере из Феодосии в Судак,
а мимо медленно проходят растрескавшиеся, словно оплавленные подземным огнем
каменные великаны, понимаешь — и принимаешь — это короткое, выразительное
название. «Грозная», «мрачная», «чертова», «черная» — такие эпитеты сами
просятся на язык. А когда кончается последний вулкану принадлежащий кряж и
из-за него выступают светлые известняковые хребты, разместившиеся поодаль, к
северу, невольно приходит мысль, что еще и по этому контрасту могли так
назвать нахмуренную громаду.
Есть, однако, и другие мнения. Некоторые ученые считают,
что термин «кара» («черный») мог иметь не цветовое, а производное значение:
гора без снегового покрова летом. Другие склонны связывать «кара» с казахским
«кыр, кыра» и толкуют это слово как «сопка». Но, как бы то ни было, в нашем
сознании Кара-Даг остается «черной горой»...
Мы говорим: «вулкан», «гора», но Кара-Даг не одна гора,
а целый вулканический массив, или, как говорят геологи, «вулканическая область
полигенного характера». Неоднократные извержения происходили здесь не из
одного центрального жерла — кратера, а из нескольких. Образованные лавами,
туфами и туфобрекчиями возвышенности, объединяемые под именем Кара-Даг, имеют
свои, самостоятельные названия.
Общая площадь Карадагской горной группы — около 10
квадратных километров; вся она размещается на выступе береговой линии между
устьем Отузской долины на западе и Коктебельской долиной (в которой находится
поселок Планерское) на северо-востоке. Однако с северо-запада к этим
вулканическим образованиям примыкает ряд более молодых известняковых хребтов,
которые обычно также включаются в район Кара-Дага; с ними его площадь
составляет свыше 20 квадратных километров. С севера и запада весь этот
прибрежный участок ограничен судакским шоссе.
Для ученых Кара-Даг интересен прежде всего как наиболее
мощный очаг древней вулканической деятельности в Крыму. Уже академик П. С.
Паллас, один из первых исследователей Тавриды, путешествовавший по
полуострову в 1793—1794 годах, обратил внимание на его «конические скалы,
имеющие подобие сахарной головы». А в 1891 году появилась заметка А.
Прозоровского-Голицына, вызвавшая новую волну интереса к Кара-Дагу: до тех
пор в Крыму не были известны остатки наземных вулканических образований. С
того времени — уже более восьмидесяти лет — и идет изучение «черного»
вулкана.
При этом надо отметить, что работа на Кара-Даге нашлась не
только геологам. Большой интерес представляют и его растения, среди которых
обнаружено несколько редких, эндемичных; и животный мир, и своеобразный,
отличающий его от расположенных рядом мест микроклимат. Поэтому-то и решено
было объявить Кара-Даг заповедником, запретив уничтожение его растений,
животных, минералов.
Но была еще причина.
Этот приютившийся на бесплодных мысах и холмах
юго-восточного Крыма уголок поражает своей дикой — суровой и
величественной—красотой. Из посвященных ему восторженных дифирамбов можно
было бы составить целую книгу. В некоторые страницы этой пока не собранной
воедино книги стоит заглянуть.
Вот мнение видного русского ученого, академика А. Павлова:
«Оригинальные формы рельефа и пейзажные красоты Кара-Дага могут поспорить с
самыми замечательными уголками знаменитого Йеллоустонского национального
парка в США». Другой геолог — профессор А. Слудский, первый заведующий
Карадагской биостанцией — писал: «Недалеко время, когда специально на
Кара-Даг будут приезжать туристы не только со всей России, но и из Западной
Европы и Америки...». Со «зрелищем Сахары, неизмеримых рек, беснующихся океанов,
громадных водопадов мира» сравнивал величие Кара-Дага К. Паустовский.
Огнь древних недр и дождевая влага
Двойным резцом ваяли облик твой...
М. Волошин
В чем же причина столь сильного воздействия Кара-Дага на
человека?
Прежде всего поражает полная неожиданность возникновения
этого каменного дива среди покатых оголенных холмов, на границе выжженной
солончаковой степи. Когда с перевала по дороге от Феодосии вдруг открывается
вид на синеватую стену его хребтов и вершин, захватывает дух от ощущения грандиозности,
непомерной стихийной силы и строгой, почти архитектурной гармонии его
силуэта. А когда переступаешь порог этого заколдованного царства и перед
тобой словно заманивая вглубь, встают все новые один другого величественнее,
пейзажи, — не хватает слов чтобы выразить охватившее тебя чувство. Мрачные
провалы пещер — и нежная трава в расселинах камня; раскаленные осыпи — и
хороводы тенистых рощиц; таящие смертельную опасность обрывы скал — и
ласковый плеск волн у их подножия... Все рядом, все перемешано, на каждом
шагу самые неожиданные сочетания, но оттого-то так прекрасен Кара-Даг,
оттого-то он весь «как сказка»...
Не одни ученые и писатели отдают дань восхищения этому
самобытному уголку Крыма — не отстают от них и художники. Впервые Кара-Даг
попал на полотно в середине прошлого века, запечатленный кистью И. К.
Айвазовского. Но там он служил только фоном морского пейзажа. Театральной
декорацией выглядит Кара-Даг в картине А. Фесслера и на многочисленных
«видах» Г. Калмыкова. Настоящим «первооткрывателем» древнего вулкана был
художник и поэт М. А. Волошин (1877—1932), сумевший передать в своих
акварелях и стихах самую «душу» готических развалин Кара-Дага. Достойное
воплощение нашли суровые его скалы и в композициях феодосийского художника К.
Ф. Богаевского (1872—1943). Кара-Дагом вдохновлялись Н. Пискарев, Л. Бруни,
И. Билибин, Б. Иогансон, А. Остроумова-Лебедева, Л. Руднев, Е. Говорова... В
наши дни многие художники также — каждый по-своему — создают проникновенные,
впечатляющие образы «черной горы».
И все же ни слов, ни красок недостаточно, чтобы рассказать
о Кара-Даге; его надо увидеть самому. И не только увидеть, но и
почувствовать: ладонями рук, цепляющихся за шероховатый камень; ступнями,
скользящими по осыпи; кожей лица и щек, мокрой от стекающего пота, ноздрями,
впивающими запах нагретых трав и морской соли. «Все должны побывать на
Карадаге!» — восклицает известный исследователь Черного моря В. П. Зенкович.
И его восторженность вполне можно понять...
В помощь тем, кто захочет познакомиться с Кара-Дагом, и
написан этот путеводитель. В нем дано описание двух маршрутов: пролегающего
по его вершинам вдоль Берегового хребта и морем, по самому берегу. Первый
начинается от Карадагской биологической станции, до которой автобусом от
Щебетовки всего десять минут, и кончается в Планерском. Второй идет в
обратном направлении: из Планерского к биостанции. Его придется преодолевать
то пешком, то вплавь через бухты. Каждый из маршрутов рассчитан на один день.
Необходимо заметить, что путеводитель — даже подробный —
не может избавить от ошибок при самостоятельном определении тех или иных
долин, скал, хребтов. В какой-то мере помочь в этом могут указатели, года три
назад установленные горноспасателями у основных вершин и перевалов. Однако
тем, кто знакомится с Кара-Дагом впервые, лучше всего для начала пройти
пешком по нему с одной из экскурсий, организуемых Феодосийским бюро
путешествий и экскурсий (два киоска этого бюро находятся на набережной
курорта Планерское). Маршрут такой экскурсии в основном совпадает с первым из
приводимых здесь.
Хорошей подготовкой ко второму — морскому — маршруту
явится прогулка вдоль Кара-Дага на теплоходе, по два-три раза в день
отходящем от причала Планерского. Такие прогулки организуются также с
территории пансионата «Крымское приморье» и из Феодосии.
После этого, уже имея общее представление о Кара-Даге,
можно путешествовать по нему самостоятельно: не спеша, открывая новые и новые
уголки. Однако идти в горы одному все-таки небезопасно, лучше вдвоем или
группой; в крайнем случае кто-то из остающихся в поселке обязательно должен
знать, когда и в каком направлении вы ушли.
Обременять себя поклажей не стоит: ведь каждая экскурсия
рассчитана всего на один день. Лучшая обувь — кеды или тапочки на резиновой
подошве (только не на коже!); обязателен головной убор. Вместе с пищей
следует захватить воды: в горах ее может не оказаться. Ну, а напоминать о
фотоаппарате или кинокамере, очевидно, излишне; во всяком случае, забывший их
дома не раз потом пожалеет об этом.
|