|
Те, кто продолжает путь
морем, вновь ступает на подводную тропу, узким карнизом идущую под обрывом
Карагача. Ноги скользят, глаза невольно всматриваются в прозрачную воду: как
бы не споткнуться. Вода то едва достигает щиколоток, то поднимается выше
колен. Мягкие космы водорослей тянутся к каменному карнизу из глубины, словно
норовят схватить за ноги. В одном месте — там, где стена береговых утесов
углом выходит в море, надо быть особенно внимательным. Здесь тропу пересекает
неширокая трещина: перепрыгнуть ее ничего не стоит, но зазевавшийся рискует
окунуться с головой. К тому же кусты цистозиры делают эту расщелину почти
незаметной...
Подводный карниз тянется метров на пятьсот. В глухой
каменной стене, что высится над водой, морем выбито большое количество
неглубоких ниш, и на всем протяжении идет прибойный желоб очень мягких
очертаний. В нескольких местах обрыв разорван зияющими трещинами, по которым
к морю выносятся обломки скал. Здесь невольно с опаской поглядываешь наверх:
а вдруг какому-нибудь камню «заблагорассудится» сорваться вниз?..
Но вот и скала Левинсона-Лессинга — здесь «испытание
водой» заканчивается: дальнейший путь к биостанции идет по суше. Скала,
названная в честь знаменитого геолога, нависает над узенькой полосой берега
мрачной конической башней. У ее подножия приветливо журчит струйка холодной
пресной воды. Сама скала сложена неоднородными по составу вулканическими
туфами, которые формировались по крайней мере в два этапа. От Карагача скала
Левинсона-Лессинга отделена крупной трещиной, и невольно возникает мысль: а
не рухнет ли она в конце концов в море?
Подножие Карагача действительно хранит следы многих
обвалов. Особенно они часты на участке, который нам остается пройти: от скалы
Левинсона-Лессинга до устья Черного оврага. Весь берег здесь завален глыбами
камней, образующими порой настоящий каменный хаос. Но это уже «мертвые»
обвалы, куда страшнее «живые», нет-нет да и срывающиеся сверху. Обычно они
происходят после дождей, когда выветренные горные породы подмываются водой и,
лишившись опоры, устремляются вниз. Поэтому-то и нежелательны экскурсии в
горы сразу после дождей, которые к тому же на Кара-Даге чаще всего выпадают в
виде ливней.
Кое-где обвалы достигают воды. Таков Кузьмичев камень (или
просто «Кузьмич») — крупная скала, метров на двадцать выдвинувшаяся в море.
Ее бока уходят почти отвесно в воду, на глубину в четыре-пять метров. По
свидетельству Е. Слудской, эта скала в двадцатые годы была облюбована
плотником биостанции Кузьмой как постоянное место ловли рыбы — отсюда ее
название. Рядом из воды торчат еще два округлых камня, которые носят имя
«грибов». Море подточило их основания, действительно сделав похожими на
грибы-дождевики. Порой эти камни также величают, заодно со скалой,
Кузьмичевыми. В этом-то районе обвалы и осыпи особенно часто меняют береговые
очертания.
Ряд скал прячется и под водой кое-где составляя целые
подводные лабиринты. Один такой лабиринт уходит в море прямо от подножия
скалы Левинсона-Лессинга. А между ним и Кузьмичевым камнем две
соприкасающиеся вершинами скалы образовали подводную арку — своеобразные
ворота в таинственный мир морских глубин Кара-Дага.
Вот где раздолье для аквалангиста!
Море у Кара-Дага населено достаточно плотно. Начнем с
того, что здесь живет 139 видов различных водорослей — зеленых, красных,
бурых, сине-зеленых. Почти у всех у них звучные, даже изысканные названия:
цистозира, занардиния, филлофора, лауренция, церамиум... Среди их зарослей,
то струящихся кверху, то клочковатых, то широких, лопушистых, шныряют
различные бокоплавы и рачки; надежно устроившись на камнях, поджидают свою
микроскопическую добычу моллюски: мидии, гребешки, устрицы; подкарауливают
проплывающих мимо рыбок крабы. Морских беспозвоночных у Кара-Дага
насчитывается до 350 видов; рыб — 93.
Чаще других среди подводных скал можно
встретить бычков, каменных окуней, зеленушек. Попадаются сарган, кефаль,
смарида, горбыль. Целый ряд рыб «удостоен» звания «морских»: морская
ласточка, морская собачка, морской карась, морской налим, морская игла. Есть
еще морская лисица и морской кот, но это уже особенные рыбы — скаты. Встреча
с одним из них — морским котом — может оказаться малоприятной: на хвосте у
него имеется зазубренная костяная игла, укол которой бывает крайне болезнен.
Это же можно сказать про морского ерша, скорпену и морского дракончика: у них
в плавниках имеются ядовитые железы. А вот морская свинья, или азовка,
совершенно безобидна и очень дружелюбна по отношению к человеку, но это не
рыба, а млекопитающее — дельфин. У Кара-Дага азовка встречается, правда, не
слишком часто (во всяком случае реже, чем другие дельфины: афалина и особенно
белобочка, или обыкновенный дельфин).
|
