Славянская мифология

ВОЛОСЫ

— в народных представлениях средоточие жизненных сил человека. В магии отрезанные волосы (как и ногти, пот, слюна и др.) воспринимались как заместитель (двойник) человека. Нередко отрезанные волосы хранили, а затем клали в гроб, чтобы «на том свете дать отчет за каждый волос» (вост.-слав.). Словенцы верили, что с В. и бородой можно отнять у человека силу и здоровье, а манипулируя В., даже сделать старика молодым и, наоборот, обратить молодого в старика.

Волосы (как и шерсть) символизируют множество, богатство, изобилие и счастье. Русские во Владимирской губернии первое яйцо, снесенное молодой курицей, катали трижды на голове старшего ребенка, приговаривая: «Курочка, курочка, снеси столько яичек, сколько у ребенка волосков!»; македонцы в Охриде, продав скотину, чесали деньгами свою бороду, заклиная: «Сколько волос в этой бороде, столько пусть будет благополучия и изобилия».

Сербы касались монетой волос на голове и в бороде, «чтобы такими же были и всходы, и урожай». В западной Сербии (Каблар), подстригая детей, оставляли прядь В. на голове, «чтобы осталось счастье». Поляки в районе Жешова в Сочельник взъерошивали В., повторяя: «Вяжись, жито, вяжись!» Словенцы в день св. Барбары приходили в дом и желали хозяину столько телят, свиней, жеребят, возов репы и т. п., сколько на голове В. Женщины на Смоленщине в Юрьев день срывали друг у друга в поле платки с головы и дергали за В., «чтобы у хозяина жито было густое и рослое, как В.»; девушки в юго-западной Сербии и македонки в районе Скопля в Юрьев день расчесывали В. в ржаном поле, «чтобы иметь В. густые, как рожь, и быть здоровыми».

Расчесывание волос ограничено целым рядом запретов. Сербки причесывались в понедельник, вторник и четверг, а украинки во вторник, четверг и субботу. На Полтавщине говорили, что «у среды сорок дочек, и каждая может вырвать по волоску, оборвав все волосы», поэтому не чешут В. в среду. На Черниговщине полагали, что В. женщин, причесывающихся в среду и пятницу, разлетаются по 12 дворам, отчего возникает болезнь «волос». Строгий запрет касался пятницы; его соблюдали многие славяне, прежде всего — русские. Сербы не расчесывали В. в этот день, «чтобы волки не резали скот». В Сербии (Шумадия, Поморавье) не чесали В. во время похорон, «чтобы не болела голова и не выпадали В.». Кашубы и поляки-гуралы не причесывали ребенка до года, «чтобы ребенок не был несчастным».

В то же время в некоторые праздники расчесывание волос считалось обязательным. Так, на Витебщине пожилые крестьянки расчесывали В. на Пасху, «чтобы у них было столько внуков, сколько В. на голове»; молодые сербки-боснийки на Юрьев день рано утром расчесывали свои В., положив под ноги веревку и валек для стирки, «чтобы В. у них были толстые, как веревка». В Чайничах около Сараева к этому добавляли ветку молодой вербы или просто лазили на вербу. См. также Гребень.

Волосы выпавшие при расчесывании, нельзя было бросать: ведьмы могли из В. сделать «завой» с наговором (Чернигов.), вихрь мог подхватить, злой человек — наслать порчу и т. п., поэтому В. затыкали в щели, зарывали в землю, закапывали на перекрестке; клали под камень, сжигали. Сжигались, однако, не повсеместно, часто на это налагался запрет. Полагали также, что если В. оставлять на полу, выметать их и топтать, будет болеть голова, появятся ревматизм, «волос» и др. болезни.

Опасаясь выпадения В., македонцы не пили воды с распущенными волосами. Мытье В. предусматривало сходные ограничения.

Стрижка волос регламентировалась в зависимости от возраста, пола и времени стрижки — дней недели и лунных фаз. Так, у гуцулов нельзя было стричь В. во вторник и пятницу, а у кашубов и поляков в день Ивана Головосека, «чтобы не пресекался рост В.». Почти повсеместно ребенка не стригли до года. Для первой стрижки у восточных славян выбирали новолуние, «чтобы В. быстрее росли», у болгар, лужичан — полнолуние, «чтобы на голове было полно В.». У русских и белорусов запрет стричь младенца до года мотивировался боязнью «отрезать язык» ребенку, т. е. приостановить развитие речи. Словенцы в некоторых местах не стригли детей до семи лет, «чтобы не состричь их ума». На Украине и в Белоруссии существовал запрет на стрижку пастуха с Юрьева дня до Кузьмы и Демьяна. Нарушение запрета вело к болезни скота, к плохому отелу коров, к нападению волков на овец.

Состриженные волосы, как и выпавшие, не бросали, а зарывали в землю, клали под камень, прятали от птиц, относили к плодовому дереву или клали на вербу, чтобы В., оставшиеся на голове, быстро «росли, как верба», зарывали в муравейник (болгары), засовывали за плетень (украинцы). В Словении состриженные В. бросали в огонь, «чтобы огонь укрепил рост В.». В восточном Полесье состриженные девичьи В. бросали в быструю воду, «чтобы В. росли быстро и густо».

Стимулирование роста волос магическим способом проводилось обычно в определенные дни и было делом типично женским. Сербки клали выпавшие В. в обувь под каблук, «чтобы В. были длиной до пят» (Каблар). Чтобы В. ребенка были длинными, их после первой стрижки клали под конек дома или за потолочную балку (Лика, хорв.). В Пи- ринском крае накануне дня Сорока мучеников женщины замачивали в воде 39 прутиков винограда, а после мыли В. этой водой, «чтобы они были длинней». Словацкие девушки, чтобы иметь длинные, густые В., расчесывали их в Страстной четверг под вербой и пели: «Верба, верба, дай мне В. длиной в три пояса!» Тот же ритуал в Святой вечер совершали украинки (Маковица в вост. Словакии). На Рождество в сербской Герцеговине расчесывали В., сидя на бадняке. Девушки-болгарки из Пло- вдивского края при виде радуги кричали: «Радуга пьет воду из моря, мои волосы пусть будут до пят».

Врачевание и магическое использование волос демонстрирует веру в особую силу В., способную наряду с другими магическими действиями (сжигание, окуривание, закапывание в землю и т. п.) предохранять людей от болезней или изгонять их. Так, у сербов женщина, у которой умирали дети, должна была во время беременности собирать свои В., чтобы, как только родится ребенок, рассыпать их вокруг новорожденного, поджечь и тем самым сохранить жизнь своего младенца. Срезанные пряди В. у больных лихорадкой, сухоткой, грыжей или страдающих от сглаза и испуга для их излечения забивали в дверную притолоку осиновыми колышками, закладывали в дупло осины и т. п.

При помощи волос можно извести человека, передать болезнь здоровому либо произвести наговор над В. здорового. В Словакии В. здорового человека закапывали на кладбище и тем самым наводили на него болезнь. Хорватские девушки верили, что они смогут приворожить молодых людей, если незаметно подложат свои В. в пищу их избранников.

В Моравской Словакии, наоборот, парни стремились очаровать девушек тем, что три волоса избранницы закручивали колечком и носили их за пазухой. Сербы в Лесковацкой Мораве, уходя на войну, в качестве талисмана от пули и штыка вшивали в мундир ногти и В. с головы внебрачного ребенка. В сев.-вост. Сербии для того, чтобы покойник не стал вампиром, нагая женщина кадила очесами конопли В. покойника; пепел, остатки конопли и В. клали в гроб.

При обряде крестин В. выстригались, а по закатанным в воск и брошенным в купель В. гадали о судьбе новорожденного: закружится комочек — «к житью», пойдет ко дну — «не к житью» (в.-слав.).

В свадебном обряде совершались многочисленные ритуалы с В. невесты и жениха. На Виленщине белорусы сажали жениха «на посад» (дежу) и крестообразно подрезали и подпаливали ему В. на голове, а в районе Новогрудка посаженая мать брала несколько В. с головы жениха и невесты, спутывала их в пучок и сжигала, чтобы «злучить» (соединить) молодых. В погребальном обряде В. расплетали и распускали в знак траура.

Непокрытые женские волосы, по народным представлениям, могут принести вред людям, хозяйству, урожаю и т. п. На Русском Севере (Череповец, уезд) замужней женщине нельзя было выходить во двор без платка на голове — «дворовый за В. исташит». На Полтавщине говорили, что «солнце плачет», когда баба «светит волосом», т. е. ходит с непокрытой головой. Поляки-гура- лы считали, что простоволосую женщину волк съест. Русские запрещали ходить женщинам с растрепанными В. (и с подоткнутым подолом) во время грозы —громом убьет. Болгары в Родопах в зоне Златограда верили, что В. женщины, ходившей с непокрытой головой, после ее смерти превращаются в змей. Вместе с тем на Витебщине белоруски распускали и открывали В., когда мяли лен, «чтобы он был волокнистым и мягким». При ритуальной наготе В. должны быть распущенными, непокрытыми. Распущенные В. считались также характерным признаком женских персонажей нечистой силы — русалок, вил, самовил, ведьм, чумы и пр. В быличках русалки и др. женские духи-обитатели вод обычно в лунные ночи сидели на берегу на камне или на дереве и расчесывали свои распущенные В.

Лит.: Г а г е н - Т о р н Н. И . Магическое значение волос и головных уборов в свадебных обрядах Восточной Европы // Советская этнография. 1933. № 5—6.

Н. И. Толстой, В. В. Усачева