МАМОНТОВАЯ ФАУНА

Большой и малый пещерные медведи

Скелеты пещерных медведей

В Франконской Юре, Альпах, Карпатах, в Крыму, па Кавказе и Урале ость пещеры, дно которых усыпано толстым слоем разбитых костей и черепов медведей. Ученые установили, что кости принадлежали особому виду — пещерным медведям от многих сотен и тысяч особей.

По целым черепам, восстановленным скелетам и рисункам древних художников стал известен облик этого медведя. Зверь был огромный, лохматый с сильно выпуклым лбом, высоким передом и низко спущенным задом ( 16). Судя по черепам почти полуметровой длины и размерам трубчатых костей, большие пещерные медведи достигали веса 800—900 кг.

Черепа пещерных медведей были чудовищно уродливы. В них как бы подчеркнуто были представлены признаки дряхлой дегенерации — крутой подъем лба, массивные надглазничные отростки и высокий срединно-томенной гребень. Рельефно уродливые челюсти с длинным заклыковым промежутком — диастемой (при обычном отсутствии первых трех предкоренных) были вытянуты вперед подобно клещам, как будто для показа массивных клыков, в сущности нужных травоядному гиганту почти так же, как и верблюду.

Назначение выпуклых и объемных лобпых пазух не ясно. Возможно, это была теплоизоляция для мозга — его обонятельных капсул во время спячки. Понятнее зубная система, с ее необычайно массивными и тупо-бугорчатыми коренными. Такими зубами было удобнее перетирать растительную пищу — крахмалистые корневища, рыхлые стебли, листья, метелки, ягоды.

Отверстие хоан (ведущее из носовой полости в гортань) было чуть не в два раза уже, чем у бурого медведя. Следовательно, дыхание и окислительные процессы у этого медведя были слабыми. Животное было медлительным и не столь агрессивным и временами хищным, как бурый медведь. Сильно укороченная голень также показывает, что пещерный медведь бегал значительно медленнее бурого.

Пещерный медведь не был предком современного бурого медведя, а, так сказать, «двоюродным братом» — боновой тупиковой ветвью, полностью вымершей в конце последней ледниковой эпохи.

Каждый карстовый район обладал своей обособленной популяцией пещерных медведей, которая иногда довольно сильно отличалась от соседней по величине, строению черепа.

В последнюю ледниковую эпоху существовало по крайней мере два вида пещерных медведей — большой и малый. Малый был ростом с современного бурого средней величины, т. е. около 120—150 кг живого веса. Признаки его принадлежности к подроду пещерных медведей были как бы усилены, достигали наибольшего выражения. Это сказывалось в большей тупобугорчатости коренных зубов и в крайней укороченности голени. Следовательно, малый пещерный медведь был еще более растениеяден и менее подвижен, чем его гигантский собрат. Его остатки находили в степях Предкавказья, южного Приуралья, в предгорьях Среднего Урала, в степях Западной Сибири и на Алтае. Распространение же большого пещерного медведя ограничивалось Средней и Южной Европой, Кавказом и Уральским хребтом.

Образ жизни пещерных медведей был отлично известен французским палентологам и археологам еще в прошлом столетии. Вот что писал в начале века на основании их наблюдений Ж. Рони (старший) (1958, с. 26): «Гав (первобытный охотник, — Н. В.) знал пещерного медведя — великана с выпуклым лбом, который мирно жил в берлоге, пасся на своих пастбищах и питался растительной пищей. Только сильный голод мог принудить его к нападению на животных».

Между тем румынский геолог П. Бомбица (1954 г.), распилив вдоль череп пещерного медведя, утверждал, что по строению мозга этот зверь имел более хищнический характер, нежели бурый, а наши видные зоологи И. И. Барабаш и А. Н. Формозов в учебном курсе «Териология» (1963, с. 366) писали, что «пещерный медведь... был опасным врагом первобытного человека». Вряд ли это соответствовало действительности — у охотников каменного века пещерные медведи были своего рода мясным скотом.

Окраска пещерных медведей, вероятно, была буровато- белесой или соломенно-желтой.

Жизнь этих медведей была тесно связана с пещерами. Там они отдыхали после жировки, сюда же забирались на зимнюю спячку, выводили молодых, играли, здесь же они и умирали. В некоторых длинных и разветвленных пещерах Европы имеются своеобразные «катушки», или, вернее, каталки — крутые спуски известняковых плит, иногда в несколько десятков метров протяженностью. Их поверхность гладкая, с заезженной до блеска грязью, в которой застряла медвежья шерсть. По таким каталкам в кромешной тьме медведи десятки и сотни раз съезжали, сидя и лежа, фыркая и ревя временами от удовольствия. Вновь наверх они взбирались по боковым коридорам или по шероховатому углу расщелины. Что поделаешь! .. Эскалаторов, электроламп в пещерах еще не было. Не было и других возможностей развлечься.

Жизнь в пещерах между тем таила и много опасностей. В попытках проникнуть в дальние ходы медведи сваливались в коварные колодцы, провалы, из которых уже не имели сил выбраться. Бешеные усилия вылезть по вертикальным и нависающим стенкам, яростный рев дерущихся друг с другом оголодавших жертв сменялись тупым огчаяниом и тихой смертью в кромешной темноте. Из провала — колодца пещеры в ущелье р. Иеху (Западный Кавказ) извлекли уже более 50 черепов погибших медведей.

При таком тяготении к пещерам эти звери, вероятно, не выработали удовлетворительных защитных адаптации: эхолокации, длинных усов — вибрисс — на морде и над глазами, ночного зрения.

В сырых пещерах, на сквозняках и на холодном известняке звери простужались, болели ревматизмом. Из пещер Европы и Западного Кавказа известно немало их костей, изуродованных разращениями мозолей, периоститами, остеомиелитами.

В особенно тяжелом положении оказались пещерные медведи в конце последней ледниковой эпохи, когда сухой холод сменился влажным потоплением. При быстрых таяниях снегов и ранних паводках холодная вода прорывалась в устья некоторых пещер и хлестала внутрь. Проснувшиеся подмокшие самцы и медведицы с малышами, которым весной становилось три-четыре месяца, метались по темным камерам смерти в поисках выхода и тонули в холодных водоворотах. В таких коварных вечных усыпальницах год за годом накапливались скелеты многих поколений медведей.

Во многих медвежьих пещерах можно обнаружить па степах следы их когтей в виде вертикальных и косых царапин из 4—5 параллельных полос, общей шириной в 14—15 см, находящихся на высоте 1.7—2 м над дном нещер.

Пещеры-ловушки известны у нас на Урале в угольном бассейне Кизел и по притокам р. Печоры. Десятки разрозненных скелетов и черепов пещерных медведей были обнаружены нами во внутренних ходах Медвежьей пещеры в верховьях Печоры. Вода прорывалась во впутрен- пие полости через карстовые провалы-воронки на склоне плато правого берега реки.

«Пещер, в которых жили медведи, — писал Г. Обер- майер (1913, с. 101), — чрезвычайно много в Англии и Франции, а также в Гарце, в Швабской Юре и во Фран- конской Швейцарии, в Моравии и в Польше. Тшпоферская пещера в Куфштепне, в Тироле, содержала одна остатки более чем 200 взрослых и 180 молодых пещерных медведей ... Обильный материал скелетов медведей обнаруживает немало уклонений от нормального строения, атавистических образований и болезненных изменений костей; так, паблюдаются асимметрия черепа, заросшие переломы костей, огромные подагрические наросты и другие изменения костей».

Каждый археолог, копавший палеолитические пещеры Европы и видевший десятки тысяч костей пещерных медведей, разбитых руками первобытных людей, с полным правом может сказать, что не будь пещерного медведя, не было бы и европейского человечества. Действительно, последнее в буквальном смысле выкормилось и воспиталось на мясе, жире и шкурах этого смирного гиганта. Уже у неандертальцев — длинноруких и волосатых, напоминающих горилл, — около 100—80 тысяч лет тому назад существовал культ пещерного медведя.

В ряде европейских пещер и у нас на Кавказе, например в пещерах Кударо III и Цуцхваты, что на притоках Риона, обнаружены особые ниши, заполненные черепами пещерных медведей. Свирепые охотники каменного века постоянно разыскивали теплые обжитые медведями пещеры и, убивая хозяев, селились в них сами. Сочное мясо, витаминозный жир медведей были нужны охотникам в зимнее время, когда под рукой не было иной — растительной пищи. Тяжелые мохнатые шкуры убитых медведей расстилались на каменных и пыльных днищах пещер, они служили постелями, на них при свете костров играли голые младенцы, грели простуженные и изуродованные в охотничьих походах ревматичные ноги и спины старики и старухи. Мнение Бьёрна Куртена (Kurten, 1976), считавшего, что люди палеолита охотились на бурых медведей, а не пещерных, основано лишь на книжном и музейном материале.

Способы охоты на пещерных медведей, вероятно, были активными и пассивными. Применялись давящие бревенчатые самоловы типа сибирской кулемы и ловчие ямы, но чаще бывал активный бой на тропах и на пастбищах. Открытое нападение групп охотников осуществлялось с палицами, дротиками и копьями.

Причины вымирания пещерных медведей до сих пор довольно загадочны. Казалось бы, их всеядность и зимняя спячка в пещерах, практическое отсутствие врагов среди животных могли обеспечивать спокойное и длительное существование вида. Между тем пещерные медведи вымерли так же, как п травоядные мамонты, волосатые носороги и мясоедные пещерные гиены и пещерные львы. По этому поводу было высказано немало гипотез, более или менее удачных предположений (см. гл. У).