|
Дельты и эстуарии
Глубинные участки
моря
В морях имеется несколько типов областей и участков,
обладающих особыми условиями живни, смерти и консервации организмов.
Береговые отмели — область шельфа. Жизнь водных
организмов многообразна: соплива и длительна у одних, коротка и энергична у
других. Смены поколений происходят здесь очень дифференцированно у различных
популяций, обитающих в чуть отличных биотопах.
Посмотрим это на примере наших северных, южных и
дальневосточных морей. У моллюсков литорали 8 а 15—20 лет нарастают прочные
известковые створки пли вамысловатые башенки и завитки жилищ — вечные
памятники, оставляемые этими безмолвными студенистыми существами. Прочность и
массовость скорлупок, приуроченность их хо8яев к определенным глубинам,
солевому режиму, температуре, необычайная консервативность форм на протяжении
миллионов лет — все эти признаки обусловили любовь геологов к ракушкам.
По сериям ископаемых скорлупок геолог читает как по книге
странички жизни древнего водоема. Жизнь эта нелегка, и бодрое состояние
популяций поддерживается только массовостью и интенсивным размножением.
Личинки и неокрепший молодняк мягкотелых выедаются ракообразными, хищными
рыбами, морскими звездами. Подросшие дрейсены, митилястеры, сердцевидки,
некрупные мидии, гребешки уничтожаются утками, лысухами, и смена поколений
ускоряется неимоверно. От раскушенных раковин остается только известковый
песок.
Еще быстрее п энергичнее идет отбор и смена поколений во
всем биоценозе литорали при сгонах вод или прп изменениях солености. В каждый
очередной отлив вода быстро отступает с песчаного или ракушечникового
мелководья, обнажая полосу побережья в сотни метров и километры шириной.
Миллионы подвижпых существ — рыб и рыбешек, рачков, голотурпй п пр. —
откатываются с водой с насиженных мест.
Другие миллионы сидячих существ — мидий, дрейсеи,
гребешков, жемчужниц и устриц, балянусов, — плотно сжавшись или сомкнув
створки и крышечки, перегкидают безводный кризис. Зарываются глубже в песок
черви-пескожилы, крабы и гаммарусы, но погибают и расплываются на нагретом
солнцем песке лее леобразные линзы медуз. В каждой западпнкс, в межгрядовых
понижениях, там, где сохранилась вода, отчаянно шмыгают взад и вперед стайки
рыбных мальков, застрявших в камнях и водорослях креветок, прячутся
причудливые морские копьки и иглы-рыбы, ползают раскрашенные пятиконечные
морские звезды.
Но над осушенным пляжем уже летают хищные чайки, важпо
расхаживают вороны, обсохший труп погибшего дельфина рвут клювами орланы. Тут
и там видны расклеванные панцири крабов, разбитые створки моллюсков, остовы
крупных рыб. Пологие ложбины заполнены меж тем оторванными побегами
ламинарий, зостер и плодовыми телами фукусов. С приливом и накатом волны на
остатки пиршеств воздушных пиратов набрасываются свои — подводные хищники, и
очищенные до блеска перламутровые раковипы, панцири и скелеты постепенно
погружаются в слой песка и известковой трухи.
Очередной морской шторм и накат мутных волн меняют всю эту
«тихую» картину жизпи, борьбы и погребения очередных жертв. Огромные и
длительные удары волн последовательно обрушиваются па ранее созданные
параллельные пологие гряды песка и гравия с захороненпыми в их толще
остатками морских оргапизмов.
Штормовой выброс быстро образует толщу нового «слоеного
пирога». В паши дпи такие полосы штормовых выбросов океана насыщены на всех
пляжах техногенными отбросами — пловучими изделиями из пластмасс, бутылками,
пробками, капоком п наплывами мазута. Так, например, на атлантических пляжах
южнее Нью-Йорка раковины рапан, панцири мечехвостых раков и крабов, обрывки
шкур акул и плоские зубы скатов скрываются в грядах поделочного древесного,
пластмассового и стеклянного хлама.
На приполярных — южных и северных — пляжах песчаные гряды
усеяны местами рыхлыми костями тюленей, котиков, моржей и массивными
костяками китов.
Местами в зоне мелководья в паше время можно стать
свидетелями курьезных ситуаций. Так, на побережье Мексиканского залива в
Луизиане мы видели череп аллигатора, в который прибой вместе с песком забил
несколько десятков клешней и панцирей мелких пляжных крабиков. У автора
хранится поднятый на берегу озера Севан в Армении разломанный череп коровы с
забитым туда прибойной волной десятком раковин брюхоногих моллюсков.
Получилось забавное посмертное «сообщество» — наземно- ьодпый «танатоценоз»
().
Дельты и эстуарии
Давайте пролетим над морским побережьем там, где обычны
устья рек. С воздуха хорошо видно, как преспые и нередко мутные воды сизого
или коричневого цвета граничат в придельтовых областях и устьях рек с морской
голубизной и зеленью вод океанического простора. У этой границы пресной и
соленой среды, в завихрениях водных потоков лежит арена борьбы, жизни и
смерти солевыносливых и пресноводных организмов. Для морских хищных обитателей
здесь много неожиданной пищи — оглушенных новой средой обитателей моря и
реки. В мутной воде жадно хватают добычу рыбы, а па рыбьи косяки
набрасываются дельфины, чайки, бакланы, пеликаны, поморники, альбатросы.
Когда-то, сотни миллионов лет тому назад, в таких же участках также кишели
рыбьи косяки, но вместо дельфинов их били коренастые ихтиозавры и длинношеие
плезиозавры, а вместо бакланов и чаек падали в воду, хватая рыб, кожистые
парашютные тела гигантских рамфоринхов и птеродактилей.
Именно в области дельт и эстуариев, где так быстро шло и
идет накопление осадков, всегда образовывались захоронения органических
остатков, распавшихся тел растений и животных. Очередные жертвы, погибшие за
выслугой лет или от стихийных причин, выносились реками в море и вповь
подбивались к устьям морской волной при нагонных ветрах. Накопление стволов
деревьев и трупов животных шло в дельтах на песчано-иловатых косах, чуть
прикрытых водой, а также в протоках, заполненных в глубину на многие метры
жидким илом, там, где скорость течения падала до нуля.
В эстуариях, где имеется лишь общий глубокий поток,
накопление влекомых в толще воды трупов п скелетов происходило и происходит
также в участках с упавшей силой течений.
«В геологической практике, — пишет академик Д. В. Наливкпп
(1956, с. 164), — обычно считают дельтовой только фауну и флору надводной
части. Фауну же подводной части Принимают за морсхсую, и соответственно
отложения подводной части дельты определяют как нормальные морские
отложения».
На самом-то деле «подводность» и «надводность»
захоронений органических остатков в дельтах разграничить бывает
трудно. По генетическому составу они бывают обычно смешанными. В колоссальных
пачках толщ дельтовых отложений Мпссисиппи в Луизиане автор видел (п буровых
колонках) чередование болотных гумусирован- ных прослоек с морским
ракушечником, в котором попадались остатки стволов болотных кипарисов. В
эстуарпо- дольтовых захоронениях гиппарионовых фаун восточного Закавказья — в
Удабно, Эльдаре — остатки аптилоп-тра- гоцерусов и жирафов соседствуют с
костями тюленей, а зубы южных слонов в Дарры-Даге залегают в слоях глинистых
ракушечников из древнекаспийских дидакп и кардиид. Обнаружив зубы слона в
морских осадках, палеобиологи разумно заключают, что трупы слонов, погибших в
долине реки, были вынесены течением в дельту и затонули в морском заливе
древнего Каспия.
Глубинные участки моря
Трупы рыб и беспозвоночных, обитавших в области пелагиали,
захоропяются при отсутствии сильных придонных течений на месте. То же самое
происходит с трупами китов, сирен и тюленей с момента потери ими плавучести.
При относительно медленном накоплении осадков в пелагиали очищенные от мягких
тканей скелеты и раковины могут быть нацело разрушены сверлящими
беспозвоночными и потребителями коллагена. Уцелевшие от растворения в морской
воде и разрушения глубоководными организмами скелетные остатки погребаются в
толщах ила и за тысячелетия подвергаются вторичной минерализации, которая
придает костям огромную прочность. Вследствие колоссальных давлений в толщах
древних морских отложений от морских обитателей — звезд, рыб — нередко
остаются лишь плоские отпечатки. В тех случаях, когда наполняющая порода
проникала внутрь тела или наружной оболочки, панциря, черепа, создавались
объемные конкреции. Так сохранились неприкосновенными формы морских ежей,
раков и крабов.
Остатки древних морских млекопитающих известны у нас
преимущественно из Черноморско-Касппйской области. Кости морских коров —
халитериев — найдены в толщах Чиатурского марганцевого бассейна в западном
Закавказье. Они захоропялись там на илистом днище залива древнего Понта в
олшоцене. Остатки олигоценовых китов (ярмозубов, цетотериев) находят в
каменоломнях но западному побережью Каспия — в районе Махачкалы, Дербента и
Баку.
Иная судьба бывала и бывает у плавучих трупов,
заносившихся волнами в непроточные глубоководные бухты и заливы.
Поверхностные течения и прибойные волны иногда забивали трупы китов, тюленей
в карманоподоб- пые расщелины, пещеры и ниши прибрежных скал. Здесь аамытые в
гравий и гальку скелеты морских и наземных животных входили в состав
своеобразных прибрежных брекчий, частично распадаясь и разрушаясь механически
под воздействием вторичных сжатий и разломов слоев. В подводных кавернах
устьев рек Флориды застревали и кости наземных зверей, трупы которых когда-то
влекло течением по дну. Аквалангисты находили там скелеты саблезубых кошек,
тапиров, верблюдов.
Как бы то пи было, остатки животных, отложившиеся на дне
морских заливов, бухт и речных дельт, в большинстве случаев прямо датируют
эпоху существования древнего моря, реки, озера ( 20).
В 50-х годах американцы и русские обнаружили трупы
тюленей, птиц и рыб в «оазисах» Антарктиды — долинках, свободных ото льда. Е.
С. Короткевич (1958) наблюдал в оазисах Бангера, Грирсон, Вестфоль и в
«Долине смерти» трупы и скелеты морских слонов, тюленей Уэддела и крабоедов,
пингвинов и поморников. Мумии этих животных образуют там местами скопления —
«кладбища», лежащие открыто, либо в воде горько-соленых луж, либо полузамытые
в мерзлую породу. Консервация мумий шла тысячелетия в условиях мороза,
сухости воздуха и без гнилостных бактерий. Такие долинки находятся на морских
террасах высотою до 40 м либо во впадинах ниже уровня моря на 60 м, что указывает на колебания уровня океана и на энергичную тектонику суши.
Из современных наблюдений на Командорах известно, что
котики и колонии птиц гибнут от обвалов скал, оползней берегов и от цунами.
24 сентября 1907 г. обвал похоронил 93 серых котика, а обвал после длительных
дождей погубил 14 августа 1938 г. 120 котиков, не считая заваленных огромными
глыбами. Крупные самцы слоновых тюленей на Фольклендских островах гибнут
также в песчаных западинах с вертикальными стенками, забравшись в которые на
отдых, они уже не могут выбраться.
|