ВОТЧИННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ, ВОТЧИННИКИ

Раздача и продажа порозжих и черносошных земель в вотчину

В истории вотчинного землевладения первая половина XVII столетия отмечена массовой раздачей черносошных, дворцовых (главным образом в первые два десятилетия), а затем порозжих поместных земель в вотчины в качестве вознаграждения за осадные сидения (1610, 1618 гг.) и другие военные заслуги.  В итоге в первой половине века наблюдается более быстрый рост вотчинного землевладения относительно поместного, а в составе вотчин пожалованные начинают заметно преобладать над старинными, родовыми.  Сташевский установил, что у московских дворян к 1632 г. выслуженные вотчины составляли 43%, полученные путем покупки, заклада, приданого и по завещанию — 31%, а родовые — всего 14%.

Реальный процесс роста фонда вотчинных земель в XVII в. засвидетельствован в литературе. Оп получил свое закрепление и в законодательстве, включая Уложение. Уложение оставляло в силе пожалования вотчин «за осадное сиденье», осуществленные В. Шуйским и Михаилом Федоровичем, при наличии у владельцев этих вотчип жалованпых грамот или фиксации акта пожалования в писцовых книгах (XVII, 16). Ликвидация пожалования допускалась только при установлении факта, что владелец «в осаде не сидел, а взял вотчипу ложно» (XVII, 17). Пожалование вотчин как проявление воли государя предусматривалось и на будущее. Одной из форм такого пожалования оставалось пожалование поместий в вотчпну их же владельцам (XVIII, 6), Другим каналом роста вотчинных земель была про- дажа помещикам принадлежащих им поместных земель в вотчину. Она допускалась только по государеву указу в каждом отдельном случае и рассматривалась как разновидность пожалования (XVII, 9).

Еще более существенное значение в расширении фонда вотчинных земель имела продажа порозжих земель в вотчину. По- розяше земли пополнялись за счет запустевших (выморочных и т. п.) поместий, которые поступали в распоряжение государства и вновь шли в раздачу или продажу.

Продажа порозжих земель имела целью пополнить государственную казну и получила широкий размах с 20-х гг. XVII в. В 1628 г. были изданы два указа о продаже порозжих земель в вотчину. Первый (7 февраля) допускал такую продажу лишь в Московском уезде и вводил ограниченные права распоряжения купленной из казны вотчиной. Она не могла наследоваться родичами и быть переданной в монастырь. Указ от 16 февраля 1628 г. допускал практику продажи еще в трех уездах Замосковного края, а главное —в ответ на челобитные дворян узаконял наследование купленных из казны вотчин женою и родом. При отсутствии наследников вотчины подлежали возврату в казну, а в монастыри «на помин души» давались деньги.

Оба указа вошли в Уложение 1649 г., образовав одну статью (XVII, 45). Двумя другими статьями Уложение распространяло право продажи порозжих земель в вотчину на всю территорию государства (XVII, 46, 47), оставляя в силе права наследования ими, установленные указом от 16 февраля 1628 г.

Вместе с тем Уложение вводило и некоторые ограничения в процесс продажи порозжих земель в вотчины: за исключением центральных уездов, в которых согласно указам 1628 г. разрешалась продажа порозжих земель не только дворянам, но и гостям и не служилым людям, на остальной части территории (периферийные и приграничные уезды) право покупки порозжих земель принадлежало исключительно служилым дворянам и детям боярским. Из него исключались не верстаные и не находившиеся на государственной службе дворяне (XVII, 47). Тем самым законодательство, укрепляя феодальное землевладение в вотчинпой форме, наиболее отвечавшей классовым интересам дворянства, не допускало ослабления связи любой формы землевладения с военной и иной службой феодалов.

В то же время законодатель стремился поощрять хозяйственную инициативу феодалов, направленную на интенсификацию хозяйства путем изменения его внутривотчинной структуры.

Из указа от 12 марта 1620 г. в Уложение перешла норма, закреплявшая права вотчинников на примерные земли, которые распаханы ими в своих старинных и родовых вотчинах из своих же угодий, лесов и лугов и на которых поставлены деревни и починки. Уложение подтверждало правомерность такой практики (XVII, 18).  Примерные земли, освоенные в своих «межах и гранях», получали законную силу и в купленных вотчинах, пе исключая тех, которые куплены из порозжих поместных земель (XVII, 45). Из этого правила исключались выслуженные вотчины новой дачи, занимавшие по ряду юридических признаков промежуточное положение между вотчинами и поместьями.15 Расширение пашенного и сенокосного клина допускалось в своих те межах и гранях за счет бортных ухожьев, фиксированных в писцовых книгах (XVII, 21; X, 243). Уложение не подразумевало, однако, новораспаханные земли вне обложения. Каждое новое описание земель учитывало пашенную землю в полном объеме.

Формой поддержки и укрепления хозяйственного потенциала феодальных владений была правовая защита их основных хозяйственных объектов — посевов, лугов, скота, бортей, хмеля и т. п. Для вотчин и поместий нормы в таких случаях были общими.

Захват чужой земли с целью высева своего хлеба влек конфискацию посева в пользу владельца земли. Потрава этого хлеба в ходе следствия расценивалась уже как уголовное преступление, наказуемое взысканием двойной цены потравленного хлеба в пользу потерпевшего и в двойном размере государевой пошлины (X, 211). За потраву травы и посевов владелец скота возмещал стоимость ущерба. За ущерб, нанесенный скоту, причинившему потраву, предписывалось взыскание указной цены скота в пользу его владельца (X, 208, 209). По иску же возмещались ущербы, причиненные лесу, хмелю, бобровым гнездам, бортям, фруктовым садам и огородам (X, 220, 214, 215, 216, 218, 221, 223). В перечисленных случаях преобладала гражданско- правовая ответственность, но при отдельных обстоятельствах применялись и уголовные санкции вплоть до битья кнутом. В процессе укрепления феодальной собственности на землю важное значение приобретало межевание земель, т. е. установление границ между владениями. Уложение уделяло этому большое внимание, предписывая не только сам факт межевания (по челобитным феодалов), по п его процедуру: по межевым грамотам и выписям из писцовых книг межевание производилось межевщиками с участием «окольных людей» и закреплялось установкой пограничных знаков —- ям, столбов п проч. В спорных случаях предписывался розыск (опрос местных жителей), а при отсутствии доказательств допускались хождение с иконой и жеребьевка (XVII, 50, 51, 52, 53).