ФЕОДАЛЬНО-ЗАВИСИМЫЕ ЛЮДИ

ГОРОДСКОЕ НАСЕЛЕНИЕ. Посадские люди, торгово-ремесленные крестьяне

Процесс формирования промышленно-торгового посадского населения протекал длительное время, знаменуя рост городов как центров ремесла и торговли. Наиболее интенсивно он проходил в период становления и развития русского централизованного государства, когда складывалось сословие посадских людей, живших па государевой земле и несших повинности в пользу государства. 

Определение понятия «посадский человек» было дапо в период посадского строения 1600—1602 гг., обязательным для пего было наличие двух признаков: посадская старина, т. е. происхождение из посадской среды, и наличие торгов, промыслов или ремесленных заведений на посаде. Такой человек должен был жить на посаде и лишался права покинуть его. Определяющим был все же род занятий, что открывало возможность пополнения рядов посадских людей за счет преимущественно торгово-ремесленных крестьян, переселявшихся в ropoдa. B городах центральных уездов, в Замосковье и в самой Москве широкое распространение цолучили владения церковных и светских феодалов в виде слобод, «осадных дворов» и дворов «на приезд», население которых не платило государевых податей и потому называлось белым. Такие же слободы у дворян и крупного духовенства были в непосредственной близости от посадов.

Их население в значительной мере происходило из крестьян и холопов владельцев слобод. Ссылаясь на данные П. П. Смирнова, Е. В. Чистякова дает такую картину состава населения городов в первой половине XVII в. (без Сибири и Украины): из 107 413 дворов в 226 городах 60.1% дворов принадлежали служилым людям, 8.2% — вотчинникам; дворы собственно посадских черных людей находились в 73 городах и составляли всего 29% от общей суммы городских дворов.  Отсюда и пестрота социального состава населения городов, неравномерность распределения социальных групп по городам и то очевидное обстоятельство, что ремесло и торговля не были монополией посадских людей. Ими занималось также население дворов служилых людей и белых слобод — бывшие крестьяне, холопы, сами служилые люди

Тем не менее государственное тягло, состоящее из денежных платежей и государевых служб, падало преимущественно на посадских людей,- отчасти на служилых людей по прибору/Отсюда стремление посадских людей «заложиться за беломестцев» и избежать таким образом несения тягла, v Относительно слабая имущественная дифференциация среди посадских людей, выражавшаяся в наличии «лутчих», «середних» и «молодших» людей (последние две категории составляли значительное большинство), и противоречия между ними не заслоняли их главной линии борьбы на посаде — борьбы всей корпорации посадских людей против беломестцев за возвращение закладчиков в тягло, за присоединение беломестных дворов и слобод к посадам с последующим включением их населенця, занятого ремеслом и торговлей, в посадское тягло/И главное требование посадских людей состояло в признании за ними исключительного права на занятия ремеслами, промыслами, торговлей д в защите посада от конкуренции в этих сферах деятельности со стороны частновладельческих крестьян.

Другой весьма существенной стороной выступлений посадских людей была борьба против тяжелых налогов, служб и феодальных форм управления на посаде, получивщая яркое выражение в городских восстаниях 1648. Все эти обстоятельства определили содержание челобитных посадских людей в первой половине XVII в., суть законодательства, политику правительства в посадском вопросе, создание сыскшых * приказов. Первый такой приказ был образован в 1619 г. В 16^1—1622 гг. сыск и возвращение посадских закладчиков производили Владимирская и Новгородская четверти. В 1627—1631 гг. действовал приказ князя Б. М. Лыкова. В 1637 г. сыск производил' Владимирский судный приказ. Наиболее продолжительной и Активной была деятельность Сыскного приказа, действовавшего с 1637 по 1642 г. под руководством кпязя В. А. Репнина и дьяка Мипы Грязева.  Как видно из хронологии действия сыскных приказов, сыск закладчиков носил эпизодический характер. С другой стороны, поскольку частновладельческие слободы сохранялись, переход посадских людей в закладчики продолжался. В таких условиях ликвидировать закладничество не удавалось. Этим объясняются продолжавшиеся настойчивые требования посадских людей о сыске закладчиков и ликвидации белых слобод.

Большая группа дореволюционных историков  считала, что в XIX главе Уложения, посвященной городам, воплощены требования выборных Земского собора 1648—1649 гг., изложенные главным образом в челобитных 30 октября и 25 ноября 1648 г. В позиции ряда буржуазно-либеральных историков сказывалось очевидное преувеличение роли земщины в создании Уложения 1649 г. Еще в досоветский период Н. Шаховская показала, что в возврате закладчиков в посадское тягло помимо посадских людей было заинтересовано и само правительство. В силу этого указы о возврате на посад закладчиков, издаваемые для сыскных приказов, легли в основание ряда статей XIX главы Уложения.

В советское время эту линию исследования продолжил М. А. Дьяконов. Не отрицая влияния челобитных посадских людей на законодательство о посаде, Дьяконов путем текстологического сличения установил заимствование многих статей XIX главы из указной книги Приказа сыскных дел 1637—1642 гг. Вместе с тем деятельность Уложенной комиссии не ограничивалась простым заимствованием указов прошлого. В ряде случаев ею проведена переработка указов, в ходе которой были использованы челобитные посадских людей.  Это направление в решении вопроса об источниках XIX главы Уложения поддержал и продолжил П. П. Смирнов, давший тщательный апализ всего законодательства о посаде первой половины XVII в. Его вывод гласит, что, подобно тому как при составлении многих других глав Уложения использованы указные книги соответствующих приказов, XIX глава была составлена на основе такого я*е источника: «... вся или почти вся XIX глава Уложепия составлена на осповании старого московского законодательства последнего десятилетня (1638—1648 гг.)...».  А это законодательство в значительной своей части включепо в указпую книгу Приказа сыскных дел 1648—1652 гг. кн. Ю. А. Долгорукова. К сожалению, указная книга Сыскного приказа пе дошла до нас в полном составе.

Такой путь поиска источников XIX главы позволяет выяснить происхождение большинства ее статей, но не всех. И все же в общей форме ответ на вопрос о происхождении главы Уложения о посаде в итоге исследований М. А. Дьяконова и П. П. Смирнова намечается довольно определенный: «Если вторая половина XIX главы Уложения с 21 по 40 статью опиралась на законодательство 1637—1642 гг. о сысках, точнее —на записную книгу Приказа сыскных дел за эти годы, то первая часть ее исходила и, вероятно, воспроизводила указы и боярские приговоры моро- зовского законодательства о городах 1645—1648 гг.» Будучи закономерным итогом предшествующего законодательства,' связанного с посадским строением, XIX глава Уложения одновременно является новым, большого значения этапом на пути развития законодательства о русском феодальном городе. Д*

Касаясь самого посадского строения, необходимо отметить, что политика правительства 30—40-х гг. XVII в. в отношении посадов была продолжением и расширением того сыска закладчиков, который был начат в 1619 г. А*сыск закладчиков, составляющий основу посадского строения, ни по сути, ни по приемам не отличался от сыска беглых крестьян и, следовательно, был одним из случаев проявления крепостного режима/ Более того, П. П. Смирновым отмечено, что крепостническое законодательство о сыске и прикреплении посадских людей опережало законодательство о сыске и прикреплении частновладельческих крестьян. В 1619 г., например, был установлен десятилетний срок сыска посадских тяглецов, в то время как срок сыска беглых крестьян был пятилетний. В посадское строение 1637— 1638 гг. срок сыска посадских людей довели до 25 лет, срок сыска беглых крестьян увеличили с 1641 г. до 10 лет (при сыске до 15 лет свезенных крестьян).

Другой существенной стороной посадского строения было возвращение в посады земель, занятых в городах под белые слободы — преимущественно бояр и высшего духовенства. Эти две исторические посылки объясняют в значительной море^содержание XIX главы Уложения. Оно сводится в основном к указанным двум моментам: 1) отчуждению частновладельческих слобод и вотчин, находившихся в пределах городов или примыкающих к ним, в пользу посадов с прикреплением к посадскому тяглу их торгово-промышленного населения и 2) сыску беглых посадских людей — закладчиков.

Анализируя содержание XIX главы, П. П. Смирнов отметил, что она касается определения статуса средневекового города в трех отношениях: его территории, состава населения посада и привилегий, которые связаны с принадлежностью к нему.1^ Следует подчеркнуть, что доминирующим в этом процессе было формирование населения посада, определившее в конечном итоге и его неразрывную территорию.

Основанием восстановления и расширения состава посадских людей служили исторически сложившиеся начала: принадлежность к посаду (посадская старина), родство с посадскими людьми и, наконец, род занятий — торги и промыслы. Соответственно и формирование посадского населения делилось на две части, тесно переплетавшиеся в процессе посадского строения, но различные по своей сути: сыск и принудительное возвращение на посад бывших посадских людей — закладчиков и пополнение рядов посадских тяглых людей за счет определенной части вне- посадского населения, проживавшего на посаде или в непосредственной близости от него и занятого торгами и промыслами. Сыску и возвращению на посад подлежали бывшие посадские люди с семьями, проживавшие в городских слободах, принадлежавших церковным и думным чинам и монастырям. Сыску подлежали и те из закладчиков, которые проживали в вотчинах и поместьях. Возвращались в посады закладчики, если они сами или их отцы до побега с носада платили тягло или жили на посадах и в слободах «у тяглых людей в сидельцах и в наймитах» (XIX, 13).

На указанном основании в посады возвращались лица, про- яшвавшие в новых местах в качестве закладчиков, крестьян и холопов, кабальных людей и служилых людей по прибору: стрельцов, пушкарей, затишциков, воротников, новых казаков, солдат, ямщиков и псарей (XIX, 1, 9, 13, 20, 26, 27, 28, 30, 31, 32, 35).

Исключения в этих случаях предусматривались весьма небольшие. Не подлежали возврату в посад казаки верстания прошлых лет, получающие государево жалованье (XIX, 29). Здесь, очевидно, подразумевались казаки, верстаные в службу до Смоленской войны. В отношении же посадских людей, верставшихся в казаки после Смоленской войны, закон распространял требование об их возврате в посад (XIX, 30). Освобояедз- лись от посадского тягла лица, вышедшие пз плена: «.. .для того, что они от тягла освободилися полоном» (XIX, 33). Из посадских людей, по своей воле ставших стрельцами, в посад возвращались отец и двое сыповей, а третий сын оставался в стрельцах (XIX, 26, 27). В каждом отдельном случае по указу государя решался вопрос в отношении тяглых мастеровых людей, перешедших из посада в Оружейную палату и в пные приказы Москвы (XIX, 24). Отсюда следует, что мобилизация бывших посадских людей была настолько тотальной, что правительство не останавливалось перед уступками посаду в какой-то мере в ухцерб военным и иным интересам государства, возвращая определенные категории стрельцов, казаков, других служилых людей по прибору и отчасти казенных мастеровых людей. Возврату в посад на основании родства с посадскими людьми подлежали члены семей и следующие лица: мужья дочерей посадских людей, вошедшие в их дом с условием содержать родителей жены (XIX, 23), вольные люди, женившиеся на тяглых посадских вдовах и поселившиеся в их домах (XIX, 22). Вместе с мужьями и детьми возвращались в посад беглые посадские вдовы и девки, вышедшие в бегах замуж за холопов (кабальных и старинных), крестьян и бобылей. В последнем случае переход холопов и крестьян в посад следует рассматривать как санкцию за женитьбу на беглой из посада. Такое допущение подтверждается нормой обратного значения: беглые старинные или кабальные люди, крестьяне и бобыли, женившиеся в бегах на посадских вдовах или девках, подлежали возврату своему владельцу с женами и детьми (XIX, 37, 38).

Вслед за указом от 13 ноября 1648 г., принятым в ходе подготовки Уложения по докладу царю членов Уложенной комиссии Н. И. Одоевского о челобитной стольников, стряпчих, дворян московских и городовых, детей боярских, торговых и посадских людей с жалобой на засилье в городах белых слобод,  Уложение предписывало всех бывших посадских людей, а также их родственников возвращать из закладчиков в посады «бездетно» и «без- поворотно».

Это установление следует понимать не только в смысле отмены существовавших до Уложения урочных лет сыска посадских людей, но и в смысле отсутствия каких-либо ограничений сыска исходными сроками. Такие начальные сроки сыска в Уложении были установлены в отношении беглых крестьян писцовыми книгами 1626 г. или переписными книгами 1646—-1648 гг. Всем возвращенным в посад лицам, как и пребывающим в посадском тягле, категорически запрещалось покидать в будущем свое посадское положение: «ни за ково в закладчики не записыватися и ничьими крестьянами и людьми пе называ- тися». Нарушение данной заповеди влекло наказание кнутом «по торгам» и ссылку в Сибирь на Лену. Уложение, — чего нет в указе от 13 ноября 1648 г.,— предусмотрело и санкцию против тех, кто примет в будущем беглых посадских людей: «.. .быти от государя в великой опале, и земли, где за ними те закладчики учнут жити, имати на государя» (XIX, 13).

Крепостнический характер этих санкций и степень их строгости с особенной ясностью выступают па фоне того обстоятельства, что Уложение не назначало никакой кары крестьянам за сам факт побега и не устанавливало конфискаций владений феодалов за прием беглых крестьян. В последнем случае назначался лишь штраф. В отличие от требований закона начала 40-х гг. о возврате закладчиков в те посады, откуда они бежали, что крайне осложняло деятельность сыскных приказов, * Уложение вслед за указами конца 40-х гг. установило принцип возврата беглецов в территориально ближайший посад или оставления в том городе, где они проживали.^.. .тем всем быти в тех городах в посаде, где кто ныне живет. А которые розвезены в уезды, в села и в деревни с посадов, и тех всех, сыскивая, свозйти па посады тех городов, где кто сыскан будет» (XIX, 20). 

Второй важнейшей стороной строения посадов по Уложению было пополнение рядов посадских тяглых людей. Положенный в этом случае в основу включения в тягло и прикрепления к посаду принцип «по торгам и промыслам» был использован довольно разносторонне, что позволило применить его, хотя и в различном плане, к довольно широкому кругу лиц. П. П. Смирнов считает претворение принципа «по торгам и промыслам» — как в самом Уложении, так и в последующем посадском строении — «центральным пунктом успеха посадских людей в их борьбе» за сословные права. Этот принцип применялся при строении посадов еще Борисом Годуновым и позднее, но лишь спорадически, тогда как теперь он становился постоянно действующей нормой. В этом и состояла новизна Уложения.