ГОСУДАРСТВЕННЫЙ И ПОЛИТИЧЕСКИЙ СТРОЙ РОССИИ 17 ВЕКА

Губной староста. Отличие губных старост от воевод - выборность

Другая, вслед за воеводой, видная фигура местной администрации — губной староста. В Уложении сказано: «А ведати в городех разбойные и убийственные и татипые дела губным старостам и целовальником по наказом из Розбойного приказу, а воеводам в городех таких дел ничем не ведать» (XXI, 3). Здесь четко определены функции губных старост и их размежевание с обязанностями воевод.

Не менее определеппо указаны социальная природа губпых старост и процедура их назначения: «А в губных старостах у таких дел в городех быти дворяном добрым и прожиточным, которые за старость или за раны от службы отставлепы, или за которых служили дети их и племянники, и которые грамоте умеют, а которые грамоте пе умеют и тех в губныя старосты не выбирать. А в которых городех дворян нет, и в тех городех в губпые старосты выбирати из детей боярских добрых же и прожиточных людей против того же, как писано в сей статье выше сего. А быти губпым старостам в городех по выбору дворяп и детей боярскпх, и посадскпх и всяких чипов жилецкпх п уездпых сошных людей, и имаги на тех губных старост у дворяп и у детей боярских, и у посадских и всяких чинов жилецкпх и уездных людей, выборы за их руками и те выборы и дворяп и детей боярскпх, кого выберут в губпые старосты, прпсылати из городов к Москве в Роз- бойной приказ, а в Розбойном приказе губных старост приводити ко кресту по записи, какова запись о том в Розбойпом прпказе». В Приказе губному старосте давалась наказная память за дья- чьею приписью о ведении дел о разбоях, убийствах и кражах (XXI, 4).

Итак, в отличие от воеводы, который назначался центральной властью, губной староста — лицо выборное. В качестве такового он перешел из XVI в7 Должность эта строго сословная — губными старостами могли быть только дворяне и дети боярские; но в их выборе участвовал и ряд непривилегированных сословий— посадские, жилецкие, уездные сошные люди. Под последними понимались представители черносошных крестьян. От губных старост требовалась грамотность, что для воевод было не обязательно. Выбор старост утверждал Разбойный приказ, которому был подсуден весь губной аппарат (XXI, 6). За удостоверение грамот о назначении губными старостами взималась пошлина в Печатный приказ по 1 рублю с человека. Губное управление сосредоточивалось в губной избе, которая именовалась зачастую «губою». Но, «губою» именовался и округ, находившийся в ведении данного губного старосты (XXI, 82).

То обстоятельство, что в Уложении 1649 г. оговорена строго определенная компетенция губных старост, независимая от воевод, говорит о том, что Уложение отразило начальный этап «сосуществования» этих двух органов местного управления, когда воеводам в наказах даже запрещалось вмешиваться в губные и земские дела. Они лишь наблюдали за деятельностью губных и земских органов, Но постепенно власть воевод усиливалась, и во второй половине XVII в. они полностью подчинили себе органы губного управления. Но и в Уложении заметно начало этого процесса. Начать с того, что губных целовальников, дьяков и тюремных сторожей из аппарата губных старост к присяге (кре- стоцелованию) приводили воеводы в присутствии самих старост (XXI, 4). Воевода выступал здесь как представитель государственной власти. И во всех других случаях, когда воеводы и губные старосты упомянуты в статьях Уложения совместно, воеводы поставлены на первое место. 

Со всей определенностью можно сказать, что в Уложении воевода выступает как первая фигура местного управления в рамках уезда. Это определялось ростом бюрократических начал в государственном управлении, его централизацией и постепенным отмиранием чорт сословной монархии снизу.

Предписания губным старостам о борьбе с тяжкими уголовными преступлениями, данные в Уложении, в значительной мере воспроизводили основное содержание статей Уставпой кпиги Разбойного приказа.

Для облегчения борьбы губных старост с разбойниками и ворами правительство законодательно обязывало население принимать в ней активное участие. Каждый житель был обязан принять меры к задержанию разбойников, татей и привести их в губу или съезжую избу. (XXI, 8, 9). С этой целью закон отводил возможные встречные обвинения со стороны разбойников и татей в отношении приведших их лиц, мотивируя отвод тем, чтобы «всяким людем безстрашно было воров имая в губу приводить» (XXI, 8). За укрывательство разбойников и татей налагалась пеня в размере 10 рублей (XXI, 20). А помещики за сокрытие разбойников из числа своих крестьян лишались поместий (XXI, 79). В случае необходимости применялся обыск путем опроса населения, и вопрос о разбое решался в зависимости от результатов обыска (XXI, 28, 29, 35, 36). Было также велено «на по- садех и по слободам и в уездех, в селех и в деревнях, и по Торжком кликати биричем» (XXI, 19).

Как и воеводы, губные старосты лишались права использовать осужденных разбойников и татей, а также освобожденных из тюрем в качестве своих холопов или крестьян или передавать их другим (XXI, 104). Если по закону дела о разбое и татьбе были отнесены лишь к компетенции губных старост, хотя п протекали под надзором воевод, то в отношении других дел функции были совмещенными, а как исполнители воеводы упомянуты первыми. Сюда относятся указанные выше дела по оформлению служилых кабал па кабальных холопов (XX, 48, 72), составление кабальпых книг (XX, 73),  межевание земель (XVII, 52) и т. п. Такой распорядок свидетельствовал о проходившем в первой половине XVII в. процессе подчинения губных старост воеводам, что влекло за собой установление системы субординации в рамках местного управлепия.

Губные старосты, как и воеводы, располагали своим аппаратом: «.. .да з губными же старосты в городех у разбойных и у та- тиных дел быти губным целовальником п дьячком, п у тюрем тюремным сторожем по выбору сошных же людей, за крестным же целовапьем» (XXI, 4). В другом месте относительно выборности этих лиц сказано, что целовальников, подьячих, тюремных сторожей и палачей выбирают в посадах и уездах с дворцовых сел п черных волостей, а также в вотчипах высших духовных чинов, монастырей, в поместьях и вотчпнах бояр п дворян (XXI, 97). Относительно поместных п вотчинных владений сделана существенная оговорка: в тех пз ппх, где меньше двадцати крестьян, выборы исполнительного аппарата губных органов не производить (XXI, 98). Такие выборы, следовательно, не былп общесословной привилегией служилых людей по отечеству — мелкопоместные дворяне и дети боярские исключались, — как не были и общесословным правом крестьян. Но все же важно подчеркнуть, что в выборах низших чинов губного аппарата могли принимать участие и крестьяне, по крайней мере средних и крупных поместий и вотчин, что выборы не были привилегией только дворцовых и черносошных крестьян и проходили они под контролем губных старост (XXI, 101). На содержание губных целовальников, сторожей и на расходы в губные избы предписывалось «сбпрати деньги с тех же с посадскпх и сошных людей, по их договору» (XXI, 97). Низший губной штат содержался за счет тяглого населения.

В случае побега заключенных из тюрем ответственность несли губные целовальники. С них взыскивались выти заинтересованными лицами, а если непосредственный виновник отсутствовал, иск обращался на губных старост и на уездных людей, кто «тех целовальников и сторожей выбирал». Таким образом, выборщики были в ответе за выбранных ими лиц. Губные старосты выплачивали выти в двойном размере в сравнении с целовальниками, поскольку несли основную ответственность за прочность тюрем и содержание тюремных сидельцев (XX, 101).