ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Что считается обстоятельствами имеющими значение для дела

Выделение законодателем предмета доказывания именно как системы конечных тезисов подтверждается также и тем, что в законе наряду с понятием «обстоятельства, подлежащие доказыванию» (предмет) используется и более широкое понятие «обстоятельств, имеющих значение для дела» (ст. ст. 131, 276, 69, 205 УПК РСФСР). В ст. 131 это понятие расшифровывается ссылками на ст. ст. 68, 20 и 21: «все другие обстоятельства, выяснение   которых   может   иметь   значение   для   правильного расследования дела» '. Таким образом, в число обстоятельств, имеющих значение для дела, включаются: а) обстоятельства, подлежащие доказыванию (предмет доказывания)2, б) промежуточные и вспомогательные факты3.

Введение законом самостоятельного понятия обстоятельств, имеющих значение для дела, более широкого, нежели понятие предмета доказывания, направлено на обеспечение полноты, всесторонности, объективности исследования предмета доказывания, достоверности доказательственного материала, который будет положен в основу окончательного решения. Не случайно наиболее полно это понятие раскрывается в статьях УПК, посвященных рассмотрению ходатайств, заявленных при расследовании (ст. 131) и судебном рассмотрении дела (ст. 276). Тем самым создаются оптимальные условия для правильного разрешения ходатайств и определения задач и рамок проведения следственных (судебных) действий. Нельзя, в частности, отказать в ходатайстве о выяснении обстоятельств, которые хотя и не входят в предмет доказывания, но необходимы для проверки полноты и достоверности  устанавливающих  его доказательств  и в  этом смысле имеют значение для правильного разрешения уголовного дела'.

Все сказанное позволяет отграничивать предмет доказывания от понятия обстоятельств, имеющих значение для дела, как более широкого (включающего и обстоятельства, установление которых — цель доказывания, и промежуточные, вспомогательные факты).

Реализация процессуального значения предмета доказывания предполагает также, что:

а)   все обстоятельства,  отнесенные к его содержанию, должны быть установлены  по каждому делу;

б)   предмет  доказывания  по  уголовному  делу  является  общим («сквозным») для всех стадий;

в)   выводы, как результат доказывания на определенной стадии, относительно существования  (несуществования)  определенных обстоятельств, входящих в предмет доказывания, и их совокупности    не    аннулируют    необходимость    самостоятельного исследования  этих  же   обстоятельств   на  последующих  стадиях на основе собранных ранее и новых доказательств.

Об этом специально приходится говорить в связи с высказанными в литературе неточными суждениями.

В. Т. Томин, например, утверждает, что нормы закона о задачах уголовного судопроизводства и предмете доказывания носят в определенной степени декларативный характер, так как «социалистическое общество (из этого молчаливо исходит законодатель) не развилось еще настолько, чтобы цель уголовного процесса достигалась по каждому уголовному делу». По его мнению, важно лишь не превышать «определенный предел» процента казусов, по которым цель не достигается2. Следует в этой связи подчеркнуть, что никаких оснований для подобного «толкования мыслей» законодателя не имеется и такой подход может лишь дезориентировать практику. Закон последовательно исходит из возможности и необходимости полного познания следователем и судом существенных обстоятельств по каждому уголовному делу и вынесения на  этой  основе  законного  и обоснованного  решения по нему3.

«Трудности установления истины на предварительном следствии и в суде есть трудности практического, а не гносеологического свойства, в силу чего они в принципе преодолимы... Данное социальное явление как частица действительности небольшого масштаба, обладающая количественной и качественной определенностью, может быть точно и глубоко познано именно таким, каким оно было в момент совершения» '.

Нельзя согласиться и с позицией М. Н. Нокербаева, утверждающего, что каждый «субъект доказывания истины» в процессе от следователя и судьи до потерпевшего имеет свой предмет доказывания, являющийся частью единого предмета доказывания по уголовному делу» 2. Здесь допущено смешение двух вопросов: о роли и функциях субъектов доказывания (осуществляющих его и участвующих в нем) и о предмете доказывания. Различия угла исследования существенных обстоятельств дела, круга тех обстоятельств, в установлении которых заинтересован данный субъект, действительно имеют место. Но исследуется все время один и тот же предмет доказывания.

Л. М. Карнеева полагает, что при очевидности деяния и его последствий в момент возбуждения дела в дальнейшем необходимо доказывание лишь его преступного характера3. Как представляется, при этом не учитывается тот момент, что «модус суждения об одном и том же событии меняется в зависимости от... развития судопроизводства по стадиям»4. Иными словами, завершающий вывод о предмете доказывания или отдельных его обстоятельствах, сделанный в одной стадии, есть лишь версия, подлежащая исследованию субъектом доказывания в следующей стадии процесса5. Другое дело, что объем и характер такого исследования могут быть различными.

Следует далее рассмотреть  еще два  важных вопроса:

а)   не могут ли некоторые обстоятельства, Входящие в предмет доказывания, устанавливаться в конкретном случае не процессуальным доказыванием, а иным путем ';

б)   означает    ли    достоверное    выявление    системы    обстоятельств, входящих в предмет доказывания, что тем самым «автоматически» решаются вопросы квалификации и назначения наказания. Иными словами, однозначны ли перечни ст. ст. 68 и 303 УПК РСФСР («Обстоятельства, подлежащие доказыванию по уголовному  делу»   и   «Вопросы,  разрешаемые судом  при  постановлении приговора») или же они фиксируют цели различных сторон исследования события 2.

На первый из поставленных вопросов следственная и судебная практика дает положительный ответ. Некоторые обстоятельства, предусмотренные ст. 15 Основ (ст. 68 УПК), как «подлежащие доказыванию» и входящие в предмет доказывания, могут быть в конкретном случае выявлены не путем доказывания в процессуальном смысле. Речь идет, в частности, о следующих обстоятельствах:

способность отдавать себе отчет в своих действиях и руководить ими,

некоторые обстоятельства, входящие в событие преступления,

некоторые обстоятельства, влияющие на степень и характер ответственности,

характер и размер ущерба,

некоторые обстоятельства, из числа способствовавших совершению преступления.

Форма выявления этих обстоятельств может быть связана прежде всего с констатацией общеизвестности3 и очевидности того или иного из них4 (например, способность взрослого здорового человека отдавать себе отчет в своих действиях и руководить  ими;   способность  человека  различать  в  дневное   время цвет сигнала, показания прибора, наличие кого-либо на линии прицеливания или движения транспортного средства и т. п.). Они могут быть выявлены и актом, имеющим преюдициальное значение для данного дела'. Подробнее соотношение доказывания (в процессуальном смысле) и других форм достоверного познания и выявления обстоятельств, имеющих значение для дела, рассматривается ниже. Сейчас же, в соответствии с задачами настоящей главы необходимо и достаточно сделать следующие выводы. Во-первых, возможно выявление некоторых из предусмотренных перечнем ст. 15 Основ (ст. 68 УПК РСФСР) обстоятельств не через собирание органом расследования или судом фактических данных, на основе которых делаются затем ретроспективные выводы об этих обстоятельствах, а путем получения этих выводов в «готовом» виде. Во-вторых, речь идет лишь о некоторых обстоятельствах, а не об их системе в целом (в частности, виновность лица всегда должна быть доказана в процессуальном смысле) 2. В-третьих, в конкретном случае общеизвестность наличия признака, свойства, присущего классу объектов в целом, может быть оспорена. Например, может быть выдвинута версия о расстройстве психики, болезни глаз обвиняемого и т. п. В этих случаях «готовый» вывод обязательно проверяется путем доказывания в процессуальном смысле3. Оспорен может быть и вывод, содержащийся в фактоустанавливающем документе, имеющем преюдициальное значение, что влечет те же последствия4. С учетом факультативности и ограниченности возможностей использования «готовых» выводов при выявлении обстоятельств, входящих в предмет доказывания, это наименование, как представляется, коррективов не требует'. Причем и в случаях использования таких выводов сужаются — вопреки мнению В. Д. Арсеньева2 — пределы, а не предмет доказывания, так как меняется способ установления некоторых обстоятельств, но не содержание их.