ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Установление фактических обстоятельств дела, составляющих предмет доказывания, квалификацию преступления и избрание меры наказания

Рассмотрим второй вопрос: означает ли достоверное установление фактических обстоятельств дела, составляющих предмет доказывания, одновременно также и квалификацию преступления и избрание меры наказания. Или второе представляет собой иную сторону исследования обстоятельств дела. Иначе говоря, осуществляется ли квалификация и избрание меры наказания путем доказывания (в процессуальном смысле) соответствующих фактических обстоятельств или не сводится к нему, требует иных операций?

Представляется, что с помощью доказывания (получения показаний, проведения осмотров и т. п.) устанавливаются именно фактические обстоятельства дела.

Поскольку эти обстоятельства установлены и картина происшедшего выяснена, она сопоставляется с соответствующим описанием в уголовном законе. Вывод о соответствии или отсутствии соответствия между установленными фактами и признаками, содержащимися в нормах закона, представляет результат логического рассуждения, осуществляемого следователем или судом. Именно поэтому законодатель не включил в перечень ст. 15 Основ, в число элементов предмета доказывания такое понятие, как состав преступления. Напротив, ст. 303 УПК РСФСР возлагает на судью обязанность установить, «содержит ли это деяние состав преступления и каким именно уголовным законом оно предусмотрено».

Таким образом, фактическая сторона преступлого деяния, служившая тезисом процессуального доказывания, становится аргументом акта квалификации, устанавливающего наличие или отсутствие состава преступления.

Сказанное относится в равной степени и к избранию предусмотренной законом меры наказания. Фактическая мотивировка вывода (чего требует ст. 314) входит в предмет доказывания, тогда как сам этот вывод лежит вне предмета и пределов доказывания в процессуальном смысле слова, представляя собой самостоятельную сторону познания в уголовном процессе, базирующуюся на выявлении предмета доказывания, но не сводимую к нему'.

Соответственно служат разным целям и перечни, данные в ст. ст. 68 и 303 УПК РСФСР. Первый из них определяет направления и пределы выявления фактических обстоятельств; второй предусматривает, что после того, как по делу сделан вывод о выявлении всей совокупности обстоятельств, составляющих предмет доказывания, суду необходимо: а) проверить полноту и достоверность выявления их системы (пп. 1, 3, 4 ст. 303); б) исходя из них квалифицировать содеянное по уголовному закону (п. 2); в) избрать меру наказания (пп. 5, 6); г) разрешить гражданский иск (п. 7) и т. д.2.

Как было только что показано, формулирование в законе и выявление в каждом конкретном случае предмета доказывания направлены на обеспечение неотвратимости справедливого наказания преступников, на реализацию задач уголовно-правовых мер борьбы с преступностью. Таким образом, и на уровне данного института судопроизводства видно общее соотношение уголовного права и процесса3. Естественно поэтому, что между содержанием норм уголовного права, устанавливающих основания и условия реализации уголовной ответственности, и содержанием норм уголовного процесса, устанавливающих предмет доказывания, существует тесная связь и взаимное соответствие.

Это взаимное соответствие касается как круга используемых понятий, описывающих признаки, которые значимы (существенны) в уголовно-правовом и процессуальном отношении, так и их упорядоченности, структуры. При этом уголовно-правовые нормы как бы «задают» параметры доказывания в уголовном процессе'. В свою очередь процессуальные нормы конкретизируют эти параметры с таким расчетом, чтобы обеспечить полноту, объективность, всесторонность выявления всех обстоятельств, которые затем послужат фактической базой для квалификации и применения наказания2.

В определенном смысле можно говорить в этой связи и об опосредствовании в предмете доказывания криминологического понятия «типизации взаимодействующей системы личность — среда или, если речь идет о конкретном преступлении, личность — ситуация»3. Это понятие полностью увязывается с уголовно-правовыми признаками, определяющими параметры предмета доказывания.

 В частности:

1)   в диспозициях норм Особенной части Уголовного кодекса указаны наиболее  существенные признаки преступного деяния;

2)   нормы  Общей  части   содержат  признаки  субъекта,  дают определения   умысла,   неосторожности,   соучастия,   необходимой обороны, крайней необходимости и т. д.;

3)   в   статьях   Общей   части   перечисляются   обстоятельства, смягчающие и отягчающие ответственность виновного.

Но сказанное о связи и соответствии содержания уголовно-правовых условий ответственности и уголовно-процессуального предмета доказывания отнюдь не означает тождественности этих понятий. Неодинаковость создается, с одной стороны, за счет того, что процессуальный закон включает в предмет доказывания обстоятельства, способствовавшие совершению преступления, хотя не все из них уголовно релевантны, а с другой — за счет различия в круге и уровне конкретизации признаков.

Следователь и суд исследуют единичное событие, которое они должны отграничить от любых событий, а его субъектов — от любых других лиц. Причем вывод о наличии преступления, его характере, виновности, наказании и т. п. должен быть обоснован, т. е. суждение на обобщенном уровне уголовно-правовой нормы должно опосредствоваться конкретным описанием события и действий обвиняемого. Перечень ст. 15 Основ (ст. 68 УПК) обеспечивает именно такое описание.