РАЗВИТИЕ ДОГОВОРА ДАРЕНИЯ В ОТЕЧЕСТВЕННОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ

Договор дарения по советскому гражданскому праву

На фоне всестороннего и детального регулирования договора дарения в дореволюционном гражданском законодательстве и проекте Гражданского уложения особенно убогим представляется регулирование договора дарения в советском гражданском законодательстве.

В Гражданском кодексе РСФСР 1922 г. договору дарения была посвящена лишь одна норма, устанавливающая следующее правило: "Договор о безвозмездной уступке имущества (дарение) на сумму более одной тысячи рублей должен быть, под страхом недействительности, нотариально удостоверен" (ст. 138).

Все отношения, связанные с договором дарения, регламентировались в Гражданском кодексе РСФСР 1964 г. двумя статьями. Согласно первой из них, по договору дарения одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность. Договор дарения считается заключенным в момент передачи имущества. Дарение гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации может быть обусловлено использованием этого имущества для определенной общественно полезной цели (ст. 256). Вторая статья предусматривала требования, предъявляемые к форме договора дарения. В соответствии с этими требованиями договор дарения на сумму свыше пятисот рублей и договор дарения валютных ценностей на сумму свыше пятидесяти рублей нотариально удостоверялись. Договор дарения гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации заключался в простой письменной форме, договор дарения жилого дома - в форме, установленной для договора купли - продажи жилого дома (ст. 257).

Понятие и сфера применения договора дарения

Понятие договора дарения оставалось неизменным и в советский период развития гражданского права. Договором дарения признавался такой договор, по которому одна сторона передает безвозмездно другой стороне имущество в собственность (ст. 256 ГК 1964 г.).

Из определения договора дарения следует, что законодатель конструировал его по модели реального договора. Договор дарения считался заключенным в момент передачи имущества, заключение договора дарения совпадало с его исполнением. В связи с этим Ю.К. Толстой справедливо указывал: "Признание договора дарения реальным едва ли можно отнести к достижениям нового ГК (имелся в виду ГК 1964 г. - В.В.). К тому же эту конструкцию не удается провести последовательно. Так, в тех случаях, когда закон предписывает совершение договора дарения в нотариальной форме, признание дарения консенсуальным договором не вызывает сомнений" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Новый Гражданский кодекс РСФСР. Л., 1965. С. 262.

В юридической литературе некоторыми авторами все же проводился последовательно взгляд на договор дарения (во всех его формах) как на реальный договор. К числу таких авторов относился, например, В.И. Кофман, который для чистоты конструкции предлагал применительно к договору дарения жилого дома запретить регистрацию дарственного акта до тех пор, пока дом фактически не передан <*>.

--------------------------------

<*> См.: Советское гражданское право. Т. 2. М., 1969. С. 36.

Однако большинство правоведов склонялись к тому, что по общему правилу договор дарения следует считать реальным договором, а в качестве исключения из общего правила предлагалось рассматривать те договоры, которые требуют нотариального удостоверения или регистрации и поэтому относятся к числу консенсуальных.

Необходимость использования применительно к дарению модели реального договора в юридической литературе объяснялась тем, что при использовании конструкции консенсуального договора одаряемый получил бы право требовать отобрания у дарителя обусловленного соглашением имущества, что противоречило бы социалистической морали и не встретило бы этического оправдания <*>.

--------------------------------

<*> См., напр.: Советское гражданское право: Учебное пособие для юридических вузов. Т. II. М., 1951. С. 53.

Определение договора дарения как реального договора повлекло признание за ним особого места в системе гражданско - правовых обязательств. Так, О.С. Иоффе подчеркивает: "Вследствие такой квалификации дарение оказалось в весьма своеобразном положении в общей системе гражданско - правовых договоров. Все прочие договоры служат основанием возникновения обязательств между заключившими их лицами. Но так как в дарственном акте передача вещи означает совершение сделки, то никакие обязанности из заключенного договора для дарителя возникнуть не могут, а одаряемый также не является обязанным лицом ввиду одностороннего характера договора дарения. Иначе говоря, дарение как реальная сделка никаких обязательственных отношений не порождает, а заключается путем исполнения сделки, сразу же превращающей одаряемого в собственника имущества, полученного в виде дара. Чтобы оттенить отмеченное своеобразие дарения, его иногда именуют вещным договором" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. М., 1975. С. 395 - 396; см. также: Вердников В.Г., Кабалкин А.Ю. Новые гражданские кодексы союзных республик. М., 1965. С. 101 - 102.

Со временем позиция, согласно которой договор дарения представляет собой реальную сделку, за исключением только тех случаев, когда закон предусматривает нотариальное удостоверение либо регистрацию договора дарения, приобрела в советской юридической литературе по существу бесспорный характер. Например, в постатейном комментарии к Гражданскому кодексу РСФСР, изданном в 1982 г., по этому поводу сказано следующее: "Частью 2 ст. 256 предусматривается, что договор дарения считается заключенным в момент передачи имущества. В тех случаях, когда закон (ст. 257 ГК) предписывает для договора дарения обязательную форму, например, при дарении дома, автомобиля или иного ценного имущества, он считается заключенным с момента облечения сторонами соглашения в соответствующую форму" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 295 (автор соответствующего раздела - А.Ю. Кабалкин).

Другой признак договора дарения, который признавался бесспорным в советской юридической литературе, - это его безвозмездность. Данное качество договора дарения объединяло его с договором ссуды. Сходству между дарением и ссудой в литературе уделялось большое внимание, высказывалась даже точка зрения, согласно которой ссуда является разновидностью дарения <*>. По этому поводу О.С. Иоффе писал: "Действительно, не только при дарении, но и при ссуде одно лицо получает имущественные выгоды за счет другого, ибо вещь в процессе ее использования изнашивается, а этот износ целиком относится на счет ссудодателя, не получающего какой-либо денежной компенсации от второго контрагента. Однако отмеченное сходство не должно скрывать весьма существенного отличия дарения от ссуды: в порядке дарения имущество переходит в собственность одаряемого, в то время как ссуда влечет лишь временный переход права пользования к ссудополучателю. Вследствие такого различия договор дарения тяготеет к обязательствам по реализации имущества, а договор ссуды - к обязательствам по передаче имущества в пользование" <**>. Тем не менее сам О.С. Иоффе в системе гражданско - правовых обязательств выделял отдельную категорию обязательств по безвозмездной передаче имущества в собственность или в пользование, в рамках которой объединял самостоятельные договоры дарения и ссуды <***>.

--------------------------------

<*> См.: Перетерский И.С. Сделки, договоры. М., 1929. С. 64.

<**> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 393.

<***> См.: Там же. С. 391 - 410.

В качестве такого же бесспорного признака договора дарения признавался односторонний характер порождаемого обязательства. Так, О.С. Иоффе, говоря о договоре дарения, указывал: "Бесспорен и его односторонний характер: одаряемый становится собственником имущества, не принимая на себя каких-либо обязанностей перед дарителем, который, в свою очередь, уступает право собственности одаряемому, не приобретая каких-либо прав" <*>.

--------------------------------

<*> Там же. С. 395.

Правда, некоторые сомнения на этот счет могли зародиться в связи с положением ГК 1964 г., в соответствии с которым дарение гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации может быть обусловлено использованием этого имущества для определенной общественно полезной цели (ч. 3 ст. 256). Вместе с тем законом не были предусмотрены какие-либо последствия неисполнения соответствующей организацией условия договора дарения об использовании подаренного имущества для определенной общественно полезной цели, а в юридической литературе на этот счет не было единого мнения. Так, Ю.К. Толстой пишет: "Однако и в этом случае договор дарения не перестает быть односторонним, поскольку даритель никаких прав за счет одаряемого не приобретает. К тому же отношения сторон по договору дарения должны считаться прекратившимися в момент передачи имущества. Возникает вопрос: какие правовые последствия наступают, если социалистическая организация использует имущество не в соответствии с той целью, ради которой имущество было передано в дар? Следует признать, что даритель вправе в указанных случаях требовать расторжения договора и возврата имущества. Предпочтительнее, однако, путем принятия эффективных мер государственно - правового и общественного воздействия обеспечить использование имущества в соответствии с обусловленной целью либо передать имущество другой организации" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С., Толстой Ю.К. Указ. соч. С. 262.

При таком подходе остается неясным, откуда же возникает и каким образом продолжает существовать после передачи подаренного имущества обязанность указанной социалистической организации по использованию дара для определенной в договоре дарения общественно полезной цели, если "отношения сторон по договору дарения должны считаться прекратившимися в момент передачи имущества". И как даритель может требовать расторжения договора дарения и возврата подаренного имущества, если отношения сторон по договору дарения к этому моменту уже прекратились?

Видимо, использование имущества одаряемой организацией для общественно полезной цели все же составляло обязательство последней, вытекающее из договора дарения. В таком случае передача дара указанной организации свидетельствовала об исполнении своего обязательства дарителем, но это не могло привести к прекращению отношений по договору дарения. Только так можно объяснить наличие у дарителя права требовать возврата подаренного имущества в случае неисполнения условия договора о его использовании для определенной общественно полезной цели.

Именно с этих позиций толкует названную норму А.Ю. Кабалкин, который отмечает: "Согласно ч. 3 данной статьи дарение гражданином имущества социалистической организации может быть обусловлено использованием этого имущества для определенной общественно полезной цели. В этом случае на соответствующей организации лежит обязанность осуществить волю дарителя. Требовать исполнения указанного условия договора дарения вправе как даритель, так и прокурор" <*>.

--------------------------------

<*> Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. С. 295.

Одним из признаков договора дарения, несмотря на отсутствие каких-либо упоминаний на этот счет в законе, в юридической литературе признавалось согласие одаряемого на принятие подаренного имущества. Например, О.С. Иоффе подчеркивал договорную природу договора дарения, хотя, на первый взгляд, акты дарения совершаются в результате односторонних действий дарителя и как будто бы не требуют согласия одаряемого. "Но при более внимательном анализе, - отмечает О.С. Иоффе, - договорная природа дарственных актов становится совершенно очевидной. Следует прежде всего назвать такие акты, которые связаны с крупными ценностями... и требуют оформления... при обязательном участии обеих сторон. Затем, учитывая характер забот и расходов по содержанию имущества, полученного в дар, не всякое дарение может оказаться приемлемым для одаряемого, а следовательно, и с этой точки зрения требуется его согласие. Наконец, согласие имеет значение и в том смысле, что для одаряемого не безразличны субъект дарения и мотивы совершения дарственного акта" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 394.

Сфера применения договора дарения в основном очерчивалась в юридической литературе путем его отграничения от похожих на дарение административно - правовых актов и действий в области трудового законодательства. Например, обращалось внимание на то, что местные органы власти имели право разрешать бесплатный отпуск древесины на корню из лесов государственного значения для строительства и ремонта жилых домов некоторым категориям граждан: переселяющимся с хуторов в колхозные селения, семьям погибших воинов, инвалидам Отечественной войны, многодетным матерям и т.д. Отпуск древесины в указанном порядке рассматривался как результат действия административно - правовых норм. А, скажем, премирование трудящихся за производственные достижения или награждения их ценными подарками квалифицировались как действия, осуществляемые в соответствии с трудовым правом <*>.

--------------------------------

<*> См., напр.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. С. 294.

Применительно к гражданско - правовым отношениям в юридической литературе, как уже отмечалось, обычно акцентировалось сходство между договором дарения и договором ссуды, а также между договором дарения и договором купли - продажи жилого дома с условием о пожизненном содержании. Признавалась также недопустимость дарения на случай смерти, поскольку такая сделка могла представлять собой обход правил о наследовании <*>.

--------------------------------

<*> См.: Там же. С. 295.

Основные элементы договора дарения

Субъектами договора дарения (дарителем и одаряемым) в основном являлись граждане, в особенности в роли дарителя. Организации в роли дарителя, как правило, не выступали, поскольку это противоречило бы их специальной правоспособности.

Поскольку дарение направлено на прекращение права собственности у дарителя и возникновение его у одаряемого, признавалось, что даритель должен быть собственником имущества, передаваемого одаряемому.

В качестве одаряемого могли выступать как граждане, так и организации, а также государство. Никаких особенностей принятия подаренного имущества государством или организациями законодательство не предусматривало. Что касается граждан, то в юридической литературе признавалось, что одаряемыми могут быть как дееспособные, так и недееспособные граждане. В последнем случае опекуны были вправе от имени подопечного принимать имущество в дар, а попечители - давать согласие на принятие дара. Опекун или попечитель должен был отказаться от принятия дара, если это не отвечало интересам подопечного. Если в роли одаряемого выступали государственные организации, подаренное имущество поступало в их оперативное управление, а его собственником становилось государство. "Поэтому государство, - делает вывод О.С. Иоффе, - вправе в порядке перераспределения своих фондов передать такое имущество в оперативное управление другого госоргана" <*>. Вместе с тем применительно к тем случаям, когда даритель реализует свое право указать в договоре дарения с социалистической организацией, что подаренное имущество предназначено для определенной общественно полезной цели, О.С. Иоффе делает исключение. Он пишет: "И если эта цель недостижима любой другой организацией... то лишь в случае ликвидации или реорганизации получившего дар госоргана допускается перераспределение имущества, подаренного на указанных условиях" <**>. Отступление, прямо скажем, незначительное, принимая во внимание, что по действующему в тот период законодательству государство имело ничем не ограниченное право в любой момент по своему усмотрению ликвидировать или реорганизовать всякое государственное предприятие или организацию.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 398.

<**> Там же.

Предметом договора дарения в юридической литературе обычно признавалось всякое принадлежащее гражданам на праве личной собственности имущество: вещи, в том числе ценные бумаги, валютные ценности и т.п. Правда, тут же подчеркивалось, что в соответствии с действующим законодательством свободное дарение валютных ценностей допускается только в отношении супруга, детей, родителей, внуков, деда, бабки, родных братьев и сестер. В остальных случаях дарение валютных ценностей могло иметь место исключительно с разрешения Министерства финансов СССР, а дарение в целях коллекционирования единичных экземпляров монет, являющихся валютными ценностями, допускалось в порядке, устанавливаемом Министерством культуры СССР по согласованию с Министерством финансов СССР <*>.

--------------------------------

<*> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. С. 294 - 295.

Общие же ограничения круга объектов дарения вытекали из требования законодательства, согласно которому имущество, передаваемое одаряемому, должно принадлежать дарителю (гражданину) на праве личной собственности. Дело в том, что в соответствии со ст. 105 ГК 1964 г. граждане могли иметь в личной собственности только трудовые доходы и сбережения, жилой дом (или часть его) и подсобное домашнее хозяйство, предметы домашнего хозяйства и обихода, личного потребления и удобства; имущество, находящееся в личной собственности граждан, не могло использоваться последними для извлечения нетрудовых доходов.

К трудовым доходам относили не только средства, полученные гражданином в качестве оплаты труда, но также и материальные ценности, поступившие к лицу без трудовых затрат с его стороны, но по допускаемым законом основаниям. К нетрудовым доходам, извлечению которых не должно служить имущество, находящееся в личной собственности граждан, относили средства, приобретенные без соответствующих затрат с их стороны и с нарушением закона (ценности, полученные гражданином в результате совершения спекулятивных сделок, осуществления коммерческого посредничества и т.п.) <*>.

--------------------------------

<*> См.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. С. 141.

Кроме того, в ряде случаев применительно к некоторым объектам, разрешенным к приобретению гражданами, законодательство устанавливало ограничения (пределы) по их количеству. Например, в соответствии со ст. 106 ГК 1964 г. в личной собственности гражданина мог находиться только один жилой дом (или часть одного дома), причем его предельный размер не должен был превышать шестидесяти квадратных метров.

Статьей 112 ГК 1964 г. предусматривалось, что законодательством РСФСР устанавливается предельное количество скота, которое может находиться в личной собственности граждан. В соответствии с Примерным уставом колхоза, принятым III Всесоюзным съездом колхозников и утвержденным Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 28 ноября 1969 г., семья колхозника могла иметь в собственности: одну корову с приплодом до одного года и одну голову молодняка крупного рогатого скота до двухлетнего возраста; одну свиноматку с приплодом до трехмесячного возраста или двух свиней на откорме; коз и овец в общей сложности до десяти голов; пчелосемьи, птицу и кроликов. Причем здесь речь идет о предельных максимальных нормах; уставом колхоза предельное количество скота, которое колхозники могли иметь на праве собственности, могло быть уменьшено <*>.

--------------------------------

<*> СП СССР. 1969. N 26. Ст. 150.

Для остального населения количество и виды скота, которые могли принадлежать гражданам на праве личной собственности, были установлены Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 13 ноября 1964 г. "О нормах содержания скота в личной собственности граждан - нечленов колхозов" <*>. В соответствии с Указом граждане могли иметь в личной собственности: одну корову (буйволицу), одну голову молодняка крупного рогатого скота; одну свиноматку с приплодом до двух месяцев или двух свиней на откорме; трех овец и коз старше года, не считая приплода, а при отсутствии коровы или свиньи - не свыше пяти овец и коз старше года, не считая приплода. Мало того, данным Указом было установлено, что трудоспособные граждане, не занимающиеся общественно полезным трудом, по решению исполкома районного Совета народных депутатов могли быть лишены права содержания в личной собственности скота, птицы и пчелосемей.

--------------------------------

<*> Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1964. N 51. Ст. 887.

Естественно, договор дарения, по которому в собственность одаряемого передавались жилой дом или скот, мог совершаться дарителем лишь в пределах названных норм под страхом его недействительности. Что касается одаряемого, то, как отмечал О.С. Иоффе применительно к договору дарения жилого дома, правила, запрещающие чрезмерное сосредоточение в руках граждан некоторых видов имущества, приобретаемых на основе гражданско - правовых сделок, не распространялись на предметы, поступающие к ним по договору дарения. В частности, гражданин, уже имеющий жилой дом на праве личной собственности, мог приобрести второй дом по совершенному в его пользу дарственному акту. И лишь поскольку вследствие этого в собственности гражданина сосредоточивалось большее число жилых домов, чем дозволялось законом, он был обязан "лишний" дом реализовать в течение одного года (ст. 107 ГК 1964 г.) <*>.

--------------------------------

<*> См.: Иоффе О.С. Указ. соч. С. 399.

Требования к форме договора дарения были определены в ст. 257 ГК 1964 г. Нотариальное удостоверение требовалось для договоров на сумму свыше пятисот рублей, а также для договоров дарения валютных ценностей на сумму более пятидесяти рублей. Однако, как отмечал О.С. Иоффе, судебная практика не пошла по пути безусловного соблюдения этого предписания. "Если дарение совершено при таком характере взаимоотношений, когда требование о нотариальной форме становится нежизненным (например, дарственные акты между супругами), но одна из сторон, не отрицая дарения, предъявляет иск о признании его недействительным ввиду несоблюдения нотариальной формы, такой иск не должен удовлетворяться" <*>.

--------------------------------

<*> Там же.

Договор дарения гражданином имущества государственной, кооперативной или общественной организации во всех случаях должен был заключаться в простой письменной форме. В юридической литературе эта норма рассматривалась в качестве правила, облегчающего гражданам совершение подобных договоров, поскольку оно освобождало последних от нотариального удостоверения соответствующего договора дарения. При этом обращалось внимание на то, что несоблюдение этого правила (т.е. заключение такого договора в устной форме) не влечет недействительности договора дарения, а лишает стороны права в случае спора ссылаться в подтверждение договора на свидетельские показания <*>. Что представляется важным, так как речь здесь может идти в том числе о дарении на крайне незначительные суммы, например, о передаче автором своей книги в качества дара библиотеке.

--------------------------------

<*> См., напр.: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР. С. 296.

Форма договора дарения жилого дома должна была соответствовать требованиям, предъявляемым к договору купли - продажи жилого дома, предусмотренным ст. 239 ГК 1964 г. Следовательно, договор дарения жилого дома (части дома), находящегося в городе или поселке городского типа, должен был удостоверяться нотариально и регистрироваться в исполкоме соответствующего Совета депутатов трудящихся. Жилой дом (часть дома), находящийся в сельской местности, мог быть подарен на основании договора, совершенного в письменной форме и зарегистрированного в исполкоме сельского Совета депутатов трудящихся.

Содержание договора дарения не подвергалось серьезному анализу в юридической литературе в силу реального и одностороннего характера данного договора. Например, О.С. Иоффе, рассматривая права и обязанности сторон по договору дарения, указывает: "Ввиду одностороннего характера договора дарения речь могла идти только об обязанности дарителя и правах одаряемого. Но в подавляющем большинстве случаев этот договор является реальным, и уже в момент его совершения имущество передается в собственность одаряемому. Тем самым исключается самая постановка вопроса об обязательственных правах и обязанностях сторон, появляющихся после заключения договора. Нет оснований для постановки подобного вопроса и применительно к договорам о дарении жилых домов, носящим консенсуальный характер: в момент регистрации одаряемый становится собственником дома, и, если его передаче не предшествовала регистрация, одаряемый вправе истребовать жилой дом уже как собственник, а не просто в силу дарения" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 401.

Однако с последним замечанием О.С. Иоффе позволим себе не согласиться. Ведь законодатель рассматривал и нотариальное удостоверение договора дарения жилого дома, и его регистрацию как придание указанному договору надлежащей формы. Выполнение сторонами этих требований означало лишь то, что договор вступал в силу. Что же касается момента возникновения права собственности у одаряемого, то в силу отсутствия каких-либо специальных правил по этому поводу должно было действовать общее положение о том, что право собственности у приобретателя имущества по договору возникает с момента передачи вещи (ст. 135 ГК 1964 г.). Поэтому с момента нотариального удостоверения договора дарения и его регистрации на стороне дарителя возникала обязанность по передаче жилого дома одаряемому, а на стороне одаряемого - соответствующее право требования. Вместе с тем мы понимаем, что при таком подходе, в силу опять же отсутствия каких-либо специальных правил применительно к договору дарения, пришлось бы применять к дарителю в полном объеме все нормы об ответственности должника за неисполнение или ненадлежащее исполнение его обязательства. А этого как раз и желали избежать советские правоведы (и вполне справедливо!), поскольку распространение на дарителя положений о должнике в обязательстве без всяких изъятий противоречило бы безвозмездному и одностороннему характеру обязательства дарителя. Таким образом, гражданско - правовая доктрина стремилась любыми путями закрыть многочисленные пробелы в законодательстве, регулирующем договор дарения, сохранив тем самым существо данного типа гражданско - правовых обязательств.

Нас нисколько не смущает противоположный вывод О.С. Иоффе, который, оценивая "советский образец" правового регулирования договора дарения, писал: "Следовательно, отсутствует практическая надобность в детальном нормировании отношений, основанных на дарственных актах. В то же время правовое регулирование, выходящее за очерченные действующим законом пределы, порождало бы ненужную юридизацию соответствующих отношений, не соглашающуюся с их действительной природой. Поэтому краткость правил действующего законодательства, посвященных дарению, оправданна и целесообразна" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 397.

Все творчество О.С. Иоффе, одного из самых выдающихся цивилистов советского периода, свидетельствует о том, что он не мог не понимать, что подобное регулирование договора дарения - относящегося к наиболее распространенным гражданско - правовым договорам, заключаемым между гражданами, - является убедительным свидетельством крайне пренебрежительного отношения со стороны советского государства к нуждам своих граждан. Видимо, истинная причина доктринального "оправдания" убогого правового регулирования договора дарения состояла в том, что в условиях советского режима было невозможно дать объективную оценку законодательству в такой "чувствительной" для тоталитарного государства сфере, как права граждан.