ДОГОВОР ФИНАНСОВОЙ АРЕНДЫ - ЛИЗИНГА

Соотношение норм ГК о финансовой аренде лизинге и Федерального закона "О лизинге"

Как уже отмечалось, в ГК не предусмотрено принятия каких-либо иных федеральных законов и других правовых актов, направленных на регулирование договора лизинга. Однако Государственной Думой 11 сентября 1998 г. был принят Федеральный закон "О лизинге", впоследствии одобренный Советом Федерации (14 октября 1998 г.) и подписанный Президентом РФ (29 октября 1998 г.) <*>.

--------------------------------

<*> СЗ РФ. 1998. N 44. Ст. 5394.

В результате внимательного изучения текста Федерального закона "О лизинге" складывается впечатление, что его разработчики при подготовке законопроекта и законодатель в процессе его принятия исходили из того, что в российском и международном частном праве отсутствуют какие-либо нормы, регулирующие договор лизинга.

Только этим можно объяснить наличие в данном Федеральном законе большого числа положений, противоречащих не только нормам ГК, но и Конвенции о международном финансовом лизинге.

Более того, само представление о договоре лизинга, его понятии, основных признаках и видах, которое следует из текста Федерального закона "О лизинге", оказалось иным по сравнению с тем, которое было положено в основу Оттавской конвенции и норм ГК о договоре финансовой аренды (лизинга). Иначе чем объяснить появление в данном Федеральном законе понятия "лизинговая сделка", которая, по мнению авторов законопроекта, представляет собой "совокупность договоров, необходимых для реализации договора лизинга между лизингодателем, лизингополучателем и продавцом (поставщиком) предмета лизинга" (ст. 2)?

Наряду с понятием "лизинговая сделка" в Федеральном законе "О лизинге" употребляются также и понятие "лизинг", и понятие "договор лизинга". Причем под "лизингом" в данном Законе разумеется "вид инвестиционной деятельности по приобретению имущества и передаче его на основании договора лизинга физическим или юридическим лицам за определенную плату, на определенный срок и на определенных условиях, обусловленных договором, с правом выкупа имущества лизингополучателем" (ст. 2).

"Забыли" авторы законопроекта, а вместе с ними и законодатель, основной термин для лизинговых правоотношений, а именно - "аренда". Вместо этого говорится о некоем договоре, по которому имущество передается за определенную плату, на определенный срок и на определенных условиях, обусловленных договором. Но ведь договором можно "обусловить условия", которые не позволят квалифицировать его как договор аренды!

Федеральный закон "О лизинге" объявляет, что он в равной степени регулирует три вида лизинга: наряду с финансовым лизингом, нормами Закона охватываются и так называемые возвратный лизинг и оперативный лизинг. При этом под возвратным лизингом предлагается понимать "разновидность финансового лизинга, при котором продавец (поставщик) предмета лизинга одновременно выступает и как лизингополучатель", а под оперативным лизингом - "вид лизинга, при котором лизингодатель закупает на свой страх и риск имущество и передает его лизингополучателю в качестве предмета лизинга за определенную плату, на определенный срок и на определенных условиях во временное владение и в пользование... При оперативном лизинге предмет лизинга может быть передан в лизинг неоднократно в течение полного срока амортизации предмета лизинга" (п. 3 ст. 7). Однако в обоих случаях отсутствует непременный обязательный признак договора лизинга, а именно: обязанность лизингодателя приобрести лизинговое имущество у определенного продавца в соответствии с указаниями лизингополучателя. Поэтому так называемые возвратный и оперативный лизинги, с точки зрения и ГК, и Оттавской конвенции, не могут быть признаны договором лизинга и регулироваться соответственно положениями § 6 гл. 34 ГК и нормами Конвенции. В лучшем случае имеющиеся в Федеральном законе положения об указанных "видах" лизинга могут рассматриваться в качестве самостоятельных правил по отношению к общим положениям ГК об аренде (§ 1 гл. 34) и применяться лишь в случаях, когда они не противоречат указанным общим положениям либо когда сами общие положения (применительно к отдельным условиям аренды) допускают возможность установления федеральным законом иных правил правового регулирования.

Что же касается содержащихся в Федеральном законе "О лизинге" норм о финансовом лизинге, то они подлежат применению лишь в части, соответствующей положениям ГК, причем речь идет о положениях ГК как о финансовой аренде (лизинге), так и общих положениях об аренде, применяемых субсидиарно при отсутствии в ГК (§ 6 гл. 34) специальных правил о договоре лизинга. В данном случае должен действовать принцип правового регулирования гражданско - правовых отношений, закрепленный в п. 2 ст. 3 ГК: нормы гражданского права, содержащиеся в других федеральных законах, должны соответствовать ГК. Только так можно спасти правовое регулирование договора лизинга от юридического хаоса и неразберихи, которые сулит ему прямое и непосредственное применение всех положений Федерального закона "О лизинге". К этому добавим, что текст Федерального закона "О лизинге" страдает многочисленными недостатками, являющимися следствием крайне низкого уровня законодательной техники, а временами и просто правовой безграмотности. Иллюстрацией к сказанному могут служить положения о том, что учредителями лизинговых компаний могут быть юридические и физические лица, в том числе граждане, зарегистрированные в качестве индивидуальных предпринимателей (п. 2 ст. 5) (такое требование корпоративное законодательство предъявляет только к полным товарищам в полных и коммандитных товариществах, следовательно коммерческие организации иных организационно - правовых форм исключаются из числа лизинговых компаний); сублизинг - особый вид отношений, возникающих в связи с переуступкой прав пользования предметом лизинга третьему лицу (п. 1 ст. 8) (здесь явно перепутали субаренду с перенаймом); одним из существенных условий договора лизинга является условие об объеме передаваемых прав собственности (п. 4 ст. 15) (?!); договор квалифицируется как договор лизинга, если он содержит указания на наличие инвестирования денежных средств в предмет лизинга и на наличие передачи предмета лизинга лизингополучателю (п. 1 ст. 16) (значит, если договор лизинга не содержит таких указаний, его следует признавать незаключенным?); лизингодатель может уступить третьему лицу полностью или частично свои интересы, вытекающие из договора лизинга (п. 1 ст. 18) (?!). Перечень подобных нелепых, с юридической точки зрения, положений можно было бы продолжить <*>.

--------------------------------

<*> Подробный анализ положений Федерального закона "О лизинге" будет приведен в следующих частях настоящей главы.

Федеральный закон "О лизинге" выделяет такую форму лизинга, как международный лизинг, и включает в себя целый ряд положений, направленных на его регулирование. Основным признаком международного лизинга по данному Закону признается то, что лизингодатель или лизингополучатель является нерезидентом Российской Федерации. Порядок регулирования международного лизинга определяется следующим образом. Если лизингодателем является резидент Российской Федерации, т.е. предмет лизинга находится в собственности резидента Российской Федерации, договор международного лизинга регулируется Федеральным законом "О лизинге" и иным законодательством Российской Федерации. Если же лизингодателем является нерезидент Российской Федерации, т.е. предмет лизинга находится в собственности нерезидента Российской Федерации, договор международного лизинга все равно регулируется федеральными законами, но на этот раз - в области внешнеэкономической деятельности.

Между тем Российская Федерация, в соответствии с Федеральным законом "О присоединении Российской Федерации к Конвенции УНИДРУА о международном финансовом лизинге", является участником указанной Конвенции. Сфера действия Конвенции о международном финансовом лизинге определяется в зависимости от того, где находится место деятельности участников лизинговых отношений, а то обстоятельство, кто является собственником лизингового имущества, не имеет правового значения. Поэтому в тех случаях, когда лизингодатель, лизингополучатель и поставщик (продавец) имеют места своей деятельности на территории государств - участников Конвенции либо когда договор поставки (купли - продажи) и договор лизинга подчиняются праву одного из государств - участников Конвенции, отношения сторон должны регулироваться именно Конвенцией, а не внутренним законодательством (например, федеральными законами Российской Федерации).

Не следует забывать также, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации (к каковым бесспорно относится Оттавская конвенция о международном финансовом лизинге) в соответствии с Конституцией РФ являются составной частью правовой системы Российской Федерации. При этом, если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, применяются правила международного договора (ст. 7 ГК).

В связи с этим те положения о международном финансовом лизинге Федерального закона "О лизинге", которые не соответствуют Конвенции о международном финансовом лизинге, не подлежат применению. В качества примера таковых могут быть приведены следующие положения.

В соответствии с п. 1 ст. 16 Федерального закона "О лизинге" при осуществлении международного финансового лизинга договор лизинга должен содержать ссылку на договор купли - продажи, в соответствии с которым передача предмета лизинга лизингополучателю должна производиться не позднее чем через шесть месяцев с момента пересечения предметом лизинга таможенной границы Российской Федерации, за исключением случая его транспортировки по территории Российской Федерации в течение срока, превышающего шесть месяцев. В то же время Конвенция о международном финансовом лизинге (ст. 1) предусматривает, что оборудование приобретается лизингодателем у поставщика в связи с лизинговым соглашением, которое с ведома поставщика заключено или должно быть заключено между лизингодателем и лизингополучателем, и не требует для признания сделки финансового лизинга заключенной наличия в ней каких-либо ссылок на предварительно заключенный договор купли - продажи (поставки).

Не подлежит применению также положение, предусмотренное п. 3 ст. 34 Федерального закона "О лизинге", согласно которому стороны по договору международного финансового лизинга имеют право предоставлять отсрочку лизинговых платежей на срок не более чем шесть месяцев с момента фактического ввода предмета лизинга в эксплуатацию. Оттавская конвенция не содержит каких-либо ограничений прав сторон по определению сроков внесения лизинговых платежей и их отсрочке и не предоставляет возможность государствам - участникам Конвенции устанавливать такого рода ограничения во внутреннем законодательстве. А в соответствии с п. 2 ст. 7 ГК международные договоры Российской Федерации применяются непосредственно, кроме случаев, когда из самого международного договора следует, что для его применения требуется издание внутригосударственного акта.

Не было никакой нужды включать в текст Федерального закона "О лизинге" и положения о применимом праве при разрешении споров между участниками международных лизинговых сделок. Указанные положения дублируют коллизионные нормы Конвенции о международном финансовом лизинге (п. 3 ст. 7), каковые и будут подлежать применению в спорных ситуациях.

С учетом изложенного претензии Федерального закона "О лизинге" на регулирование договоров международного финансового лизинга представляются, по меньшей мере, неоправданными.

Пожалуй, единственной положительной чертой Федерального закона "О лизинге" является наличие в нем некоторых публично - правовых норм, предусматривающих льготы для участников лизинговых отношений в области валютного, налогового и таможенного законодательства. Например, лизингодателю предоставлено право без лицензии Центрального банка РФ осуществлять международные операции, связанные с движением капитала, привлекать денежные средства от нерезидентов Российской Федерации в целях приобретения предмета лизинга, в том числе на срок более шести месяцев, но не превышающий срока действия договора лизинга. Ввоз на территорию Российской Федерации и вывоз с ее территории предмета лизинга в целях его использования по договору лизинга на срок более шести месяцев, а также оплата полной суммы договора лизинга за период, превышающий шесть месяцев, не считаются валютными операциями, связанными с движением капитала. Однако и в данном случае, с точки зрения эффективности применения указанных норм, было бы предпочтительней включить их соответственно в законодательство о валютном регулировании и валютном контроле, в налоговое и таможенное законодательство.

Если вернуться к гражданско - правовому регулированию лизинговых отношений, то необходимо подчеркнуть, что в настоящее время они урегулированы ГК, а также Федеральным законом "О лизинге" и Временным положением о лизинге, утвержденным Постановлением Правительства РФ от 29 июня 1995 г. N 633, которые подлежат применению в части, не противоречащей ГК (§ 1, 6 гл. 34).