ДОГОВОР ХРАНЕНИЯ

Порядок заключения договора хранения

В гл. 47 ГК содержится определенное число норм, посвященных как порядку заключения, так и форме рассматриваемого договора. В них конкретизируется сфера применения изданных на этот счет общих, относящихся ко всем договорам норм либо устанавливаются изъятия из этих общих норм.

Договор хранения, как и любой другой, совершается по согласованной воле обеих сторон. В определенных случаях на хранение распространяется режим публичных договоров. В самом ГК названы публичными только три вида договоров хранения: договор складского хранения, заключенный товарным складом общего пользования (п. 2 ст. 908 ГК); договор хранения ломбардом вещей, принадлежащих гражданам (п. 1 ст. 919 ГК), и договор хранения вещей в камерах хранения транспортных организаций общего пользования (п. 1 ст. 923 ГК). Однако такими же публичными являются и некоторые другие договоры, соответствующие признакам, указанным в ст. 426 ГК. Имеется в виду, что хранителем в них выступает коммерческая организация, которая по характеру своей деятельности должна оказывать соответствующие услуги в отношении каждого, кто к ней обратится.

Отказ от заключения договора может последовать, как вытекает из п. 3 ст. 426 ГК, только при отсутствии возможности предоставить соответствующую услугу. Так, п. 37 Правил оказания услуг по перевозке пассажиров, а также грузов, багажа и грузобагажа для личных (бытовых) нужд на федеральном железнодорожном транспорте не допускает сдачи на хранение ручной клади, денег, облигаций, документов и других ценностей при отсутствии специализированной камеры хранения.

Во всех других, не подпадающих под этот признак случаях при уклонении хранителя от заключения договора потребитель вправе обратиться в суд с требованием о понуждении хранителя заключить договор (п. 4 ст. 445 ГК). Кроме того, исключается возможность оказывать предпочтение одному лицу перед другим в отношении заключения публичного договора, кроме отдельных условий договора (ч. 2 п. 1 ст. 426 ГК), случаев, предусмотренных законом и иными правовыми актами. Приведенная норма конкретизируется в специальных актах. Так, установлено, что железнодорожные камеры хранения независимо от наличия у граждан проездных документов (билетов) осуществляют хранение ручной клади в соответствии с законодательством РФ (п. 34 указанных Правил). Статья 426 ГК допускает отступления от этой нормы, которые могут содержаться в законе или в иных правовых актах. Примером может служить ст. 91 Транспортного устава железных дорог РФ, которая предусматривает, что "преимущественное право пользования железнодорожными камерами хранения предоставляется транзитным пассажирам".

В отдельных Правилах (например, в Правилах оказания услуг автостоянок) предусмотрено заключение договора хранения в преимущественном порядке тем, кто предоставил письменно или в иной форме предварительную заявку. В подобных случаях лицу, подавшему заявку, назначается дата и время, с тем, что если он не прибудет в назначенное время, то будет обслуживаться в общем порядке (п. 8 Правил).

Кодекс содержит единственную специальную норму, относящуюся к определению круга существенных условий договора хранения. Речь идет о п. 2 ст. 886 ГК, из которого следует, что в консенсуальном договоре хранения таким существенным условием является условие о сроке исполнения обязательства принять (передать) вещь на хранение.

Как и для всех других договоров (п. 1 ст. 432 ГК), существенным условием договора хранения является его предмет. В данном случае имеется в виду условие, которым определено, "чего и сколько", применительно к вещам, передаваемым на хранение.

Цена не является существенным условием договора хранения. По понятным причинам она служит условием лишь возмездного договора хранения, но ее отсутствие и в нем восполняется в соответствии с п. 3 ст. 424: при отсутствии определенной или определимой цены в возмездном договоре применяется цена, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за аналогичные услуги, товары, работы.

ГК (ст. 887) содержит по вопросу о форме договора хранения прежде всего отсылку к ст. 161 ГК. Эта последняя действует в той части, в какой она не противоречит специальным, содержащимся в ст. 887 ГК, правилам. Статья 161 ГК может дополняться определенными правилами. Так, с учетом того, что указанная статья для случаев заключения договора между гражданами содержит нижний предел обязательности письменной формы (сумма сделки должна превышать не менее чем в десять раз установленный законом минимальный размер оплаты труда), ст. 887 ГК раскрывает применительно к данному случаю понятие "сумма сделки". Оно выражается в стоимости передаваемой на хранение вещи. Размер причитающегося вознаграждения и даже сама обязанность его выплатить для определения обязательности письменной формы значения не имеют.

Применительно к договору хранения действует общее правило, которое связывает с нарушением требований об обязательной письменной форме невозможность ссылаться в случае спора в подтверждение сделки, а также ее условий на свидетельские показания (ст. 162 ГК), сохраняя за сторонами право в подобных случаях приводить письменные и другие доказательства. Однако для одной ситуации - возник спор о тождестве вещи, принятой на хранение, и той, которая возвращена хранителем, - правило о допустимости, относящейся к свидетельским показаниям, не применяется. Соответствующая норма (п. 3 ст. 887 ГК) допускает использование в споре по указанному факту любые доказательства, в том числе и показания свидетелей. При этом, разумеется, указанная более либеральная норма предоставляет соответствующую возможность стороне, которая доказывает тождество вещей, как равно и ее контрагенту, который это тождество оспаривает.

Составную часть особого правового режима, установленного для хранения при чрезвычайных обстоятельствах (в самом ГК в виде примера обстоятельств, которые вызывает этот вид хранения, названы пожар, стихийные бедствия, внезапная болезнь, угроза нападения), представляет собой правило, в силу которого передача вещи на хранение в указанных случаях может быть доказываема свидетельскими показаниями. Существующая на этот счет норма (ч. 3 п. 1 ст. 887 ГК) относится к числу тех, которые подлежат распространительному толкованию: имеется в виду, что свидетельскими показаниями может быть доказаны не только факт заключения такого договора, но и его условия.

К договору хранения применяется ст. 434 ГК. Это значит, что заключение договора в письменной форме предполагает составление единого подписанного сторонами документа либо обмен подписанными каждой из сторон документами. Одновременно и для хранения имеет значение допускаемый ст. 434 ГК акцепт в форме соответствующих конклюдентных действий стороны в ответ на оферту. В соответствии с п. 3 ст. 438 ГК речь идет о совершении лицом, получившим письменную оферту в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в оферте условий договора. Такой способ заключения договора допускается, если иное не предусмотрено законом, иным правовым актом или не указано в оферте. При этом для договора хранения акцепт, о котором идет речь, выражается в передаче вещи, если в качестве оферента выступает хранитель, или в принятии вещи - в случае, если оферентом является хранитель.

Одна из особенностей договора хранения состоит в том, что его письменная форма считается соблюденной, если в ответ на конклюдентное действие поклажедателя, выраженное в передаче вещи, вторая сторона - хранитель удостоверит приемку вещи определенным образом. Таким подтверждением может служить прежде всего подписанный хранителем документ. Прямо названы в п. 2 ст. 887 ГК сохранная расписка, квитанция, свидетельство или иной документ, подписанный хранителем. Однако этот перечень не является исчерпывающим. Соответственно в одном из рассмотренных Высшим Арбитражным Судом РФ дел факт передачи на хранение на платную стоянку работником Госавтоинспекции автомашины, задержанной после дорожно-транспортного происшествия, был оформлен записью в журнале. В этом деле, возникшем в связи с угоном автомашины с платной стоянки, было признано достаточным доказательством принятия автомашины на хранение, наряду с указанной записью, представленный стороной пропуск на автостоянку <*>.

--------------------------------

<*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 12. С. 49.

В законе, а равно и в других правовых актах может быть предусмотрен круг документов, необходимых для подтверждения имевшего место принятия вещи на хранение. Так, можно указать на ст. 53 ФЗ РФ "Об исполнительном производстве", в силу которой передача арестованного имущества на хранение самому должнику либо другим лицам, избранным должником или судебным приставом-исполнителем, производится под роспись в акте ареста имущества.

Наряду с подписанным хранителем документом, который признается по самой своей природе достаточным подтверждением факта заключения договора хранения, та же статья 887 ГК называет в качестве его аналога номерной жетон (номер) или иной знак, который удостоверяет принятие вещи на хранение. Однако применительно к указанным способам подтверждения установлено, что они приобретают доказательственную силу только при условии, если такая форма предусмотрена законом, иным правовым актом либо обычна для данного вида хранения <*>. Последнее означает, что применительно, например, к номерному жетону могут быть установлены в каждой организации для своего гардероба специальная форма, определенный символ или иной индивидуализирующий признак. При этом не имеет значения, включены ли соответствующие признаки в акт, исходящий от организации, или они подтверждаются длительностью применения соответствующего порядка.

--------------------------------

<*> Статья 887 ГК под "обычным" дает основания подразумевать, среди прочего, "обычай делового оборота" в понимании ст. 5 ГК.

Держатель номерного жетона или иного знака предполагается лицом, сдавшим вещь на хранение или действовавшим от его имени. Поскольку речь идет лишь об одном из возможных способов доказательства наличия договора хранения, то при утрате поклажедателем номера или жетона он не лишается права доказывать существование договора, в том числе и путем ссылки на свидетельские показания.

Права и обязанности сторон

При реальном договоре хранения права и обязанности сторон возникают лишь после передачи вещи. Иное дело - договор консенсуальный, когда отношения сторон порождаются самим соглашением между ними. В таком договоре можно четко разделить права и обязанности, возникшие между контрагентами в связи с передачей вещей на хранение, и те, для возникновения которых необходима передача вещи. Последние совпадают с теми правами и обязанностями, которые в реальном договоре хранения связывают стороны с момента его заключения.

Пункт 2 ст. 886 ГК, характеризуя особенности консенсуального договора, ограничивается указанием лишь на обязанность хранителя принять на хранение вещь от поклажедателя в предусмотренный договором срок. Однако в действительности такой договор включает и встречную обязанность поклажедателя; последний в этот же предусмотренный договором срок должен передать вещь на хранение. Подтверждает такую обязанность ст. 888 ГК. Несмотря на то что она именуется "Исполнение обязанности принять вещь на хранение", по сути эта статья посвящена, на что уже обращалось внимание, в значительной мере регулированию именно встречной обязанности поклажедателя - передать вещь хранителю.

Порядок исполнения стороной обязанности принять вещь, а также последствия нарушения указанной обязанности определяются общими нормами обязательственного права ГК. Из этого, в частности, вытекает, что хранитель должен возместить поклажедателю убытки, причиненные отказом принять от него вещь на хранение, если иное не предусмотрено законом или договором. Ответственность, о которой идет речь, наступает для лица, осуществляющего хранение в рамках своей предпринимательской деятельности, независимо от вины. Границей такой ответственности в силу п. 3 ст. 401 ГК служит действие непреодолимой силы, а равно и вина самого поклажедателя (например, им передан товар, требующий особых мер хранения, о чем в договоре не было предусмотрено, создавший невозможность исполнения обязательства хранителем).

Статья 888 ГК применительно к обязанности поклажедателя прежде всего выделяет ситуацию, при которой вещь вообще не была передана. Последствием такого несостоявшегося хранения служит, если иное не предусмотрено законом или договором, возникновение у хранителя права требовать возмещения причиненных убытков. Не очень удачная реакция ч. 2 п. 1 ст. 888 ГК, в которой оказались смешанными последствия неисполнения и несвоевременного исполнения поклажедателем своей обязанности передать вещь, не исключает возможности для хранителя требовать возмещения убытков и в связи с несвоевременной передачей вещи на хранение. Налицо, таким образом, возможность требовать возмещения как компенсационных, так и мораторных убытков.

Еще одно последствие допущенного поклажедателем нарушения его обязанностей закреплено в п. 2 ст. 888 ГК. Оно состоит в том, что если иное не предусмотрено договором, хранитель освобождается от необходимости принять вещь на хранение в случае, когда в установленный договором срок она не будет ему передана. Указанная норма имеет в виду просрочку должника, которой в общем виде посвящена ст. 405 ГК. Однако существуют определенные различия между приведенными общей и специальной нормами. Если общая норма (ст. 405 ГК) предоставляет кредитору право заявить требования, помимо возмещения убытков, также о расторжении договора лишь в случаях, когда исполнение по указанной причине утратило интерес для кредитора, то норма специальная (п. 2 ст. 888 ГК) наделяет кредитора-хранителя ничем не ограниченным правом по собственному усмотрению освободить себя от рассматриваемой обязанности. Таким образом, в последнем случае для возникновения права на отказ необходимым и достаточным основанием служит сам факт просрочки.

Обязанность поклажедателя передать в установленный срок вещь на хранение отличается еще двумя особенностями. Прежде всего это связано с тем, что указанная обязанность носит условный характер: она теряет силу, если поклажедатель не воспользуется предоставленной возможностью заявить хранителю об отказе воспользоваться его услугами (п. 1 ст. 888 ГК). При этом для освобождения себя от ответственности поклажедатель должен о своем отказе заявить "в разумный срок".

Еще одна особенность - о ней также идет речь в п. 1 ст. 888 ГК - состоит в том, что, как было подчеркнуто уже ранее, хранитель лишен права требовать от поклажедателя передачи указанной в договоре вещи. В данном случае ответственность поклажедателя существует, но исчерпывается возмещением убытков, а если это предусмотрено законом или договором, то и (или) уплатой неустойки. Соответствующая норма по сути совпадает с п. 2 ст. 396 ГК, который предусматривает, что возмещение убытков (уплата неустойки) при неисполнении обязательства, в отличие от его ненадлежащего исполнения, влечет за собой освобождение должника от реального исполнения. Отличие состоит главным образом в том, что общая норма носит диспозитивный характер, допуская иное в законе или договоре, а специальная, относящаяся к хранению, является императивной. Следовательно, если в договоре будет предусмотрено иное, придется признать соответствующее условие в нем ничтожным. Отмеченное обстоятельство отражает специфику самого предмета обязательства - оказание услуги. Как уже отмечалось, в данном случае требование об исполнении в натуре явно не отвечало бы существу оказания услуги как таковой: нельзя оказывать услугу тому, кто от нее отказывается.

Таким образом, нарушение поклажедателем обязательства передать вещь влечет за собой наступление обычной гражданско-правовой ответственности. С этим связан ряд последствий. Во-первых, убытки от непередачи вещи на хранение (компенсаторные убытки) в силу ст. 393 ГК ("Обязанность должника возместить убытки") и ст. 15 ("Возмещение убытков"), к которой она отсылает, возмещаются в полном объеме, включая реальный ущерб и упущенную выгоду. Во-вторых, указание в п. 1 ст. 888 ГК на освобождение от обязанности возместить убытки в случае своевременного (в "разумный срок") уведомления хранителя о том, что вещь не будет вопреки договору передана на хранение, представляет собой не единственное, а лишь дополнительное, сверх указанных в п. 3 ст. 401 ГК, основание освобождения от ответственности. В-третьих, стороны имеют возможность обеспечить неустойкой обязательства не только хранителя (принять вещь на хранение), но и поклажедателя (своевременно передать вещь).

Одно из условий рассматриваемого договора составляют сроки исполнения сторонами своих обязанностей.

Особое значение имеет срок в консенсуальном договоре, когда с его наступлением связывается действие во времени права поклажедателя требовать от контрагента принять вещи на хранение и его же обязанность передать их.

Кроме того, и для консенсуального, и для реального договора имеет в равной мере значение срок хранения (ст. 889 ГК). Срок (период) хранения, а в консенсуальном договоре, кроме того, и дата сдачи-приемки вещи на хранение могут быть в нем прямо указаны. Стороны вправе поступить и иначе: включить в договор условия, которые позволяют определить срок хранения. Обычно условия с определимым сроком увязывают с какими-либо обстоятельствами. Примером может служить условие, по которому должно быть принято на хранение приобретенное поклажедателем оборудование до момента завершения капитального ремонта на его предприятии. Наконец, возможен и третий вариант, когда условия договора не содержат указаний не только конкретного срока хранения, но и способа его определения. В этом случае хранение должно осуществляться до востребования поклажедателем (п. 2 ст. 889 ГК).

В договоре, по которому срок исполнения считается установленным до востребования хранителя, ему предоставлено право по истечении обычного при данных обстоятельствах срока хранения вещи потребовать от поклажедателя взять ее обратно, установив для этой цели "разумный срок" (п. 3 ст. 889 ГК).

Поскольку речь идет только о праве заявить соответствующее требование поклажедателю, в случаях, когда хранитель не воспользовался им, вступает в действие п. 3 ст. 425 ГК. Это означает, что договор будет считаться действующим до момента возвращения вещи поклажедателю.

На поклажедателя, в свою очередь, возлагается обязанность по истечении срока хранения немедленно забрать переданную вещь обратно. Такую обязанность он несет независимо от того, идет ли речь о сроке определенном, определимом или (при хранении до востребования) назначенном хранителем.

Специальные на этот счет правила существуют на железнодорожном транспорте. Так, ст. 49 Транспортного устава железных дорог РФ предусматривает, что если предельные сроки хранения грузов, багажа или грузобагажа истекли вследствие непреодолимой силы, военных действий, блокады, эпидемии или иных обстоятельств, дорога обязана запросить получателя и отправителя о дальнейшей судьбе грузов, багажа, грузобагажа. И в случае, когда в течение четырех суток от них не поступит на этот счет распоряжений, дорога должна возвратить указанные вещи отправителю, а если это сделать невозможно, то реализовать их. Сами сроки хранения ручной клади на железной дороге устанавливаются правилами перевозки пассажиров, багажа и грузобагажа (п. 34 Правил оказания услуг по перевозке).

Кодекс торгового мореплавания (КТМ) предоставляет перевозчику в определенных случаях (в частности, если в порту выгрузки получатель не востребовал груз или отказался от него) право сдать груз на хранение на склад либо "в иное надежное место". Если в течение двух месяцев получатель не востребует груз, перевозчик приобретает право продать его в установленном порядке (ст. 159 КТМ).

Федеральным законом "О почтовой связи" (ст. 21) для временного хранения (т.е. хранения почтовых отправлений и денежных средств, которые не могли быть по не зависящим от организации почтовой связи причинам ни вручены адресату, ни возвращены пользователю услуг) установлены специальные правила. Они включают необходимость обращения в суд для получения разрешения на вскрытие нерозданных почтовых отправлений. В случае, если это не поможет получению адресатом отправления, хранение продолжается еще шесть месяцев, после чего письменные вложения изымаются и уничтожаются, а к остальным вложениям применяется установленный ст. 226 ГК режим движимых вещей, от которых собственник отказался.

Режим вещей, находящихся на хранении, в конечном счете выражается в тех правомочиях, которыми хранитель наделен и которые соответственно может осуществлять.

Как уже неоднократно отмечалось, имманентный хранению признак состоит в том, что хранитель обладает правом владения. Имеется в виду, что сужение этого права до "держания" (detentio) в рамки современного гражданского законодательства не укладывается. Как законный владелец вещи, хранитель, в частности, имеет право на предъявление виндикационного иска в соответствии со ст. 305 ГК. Сложнее решается вопрос относительно возможности предъявления требований о передаче вещи, адресованных самому хранителю.

Прежде всего речь идет о требованиях, исходящих от поклажедателя. Если в роли последнего выступает лицо, которое не является ни собственником, ни законным владельцем вещи, то, естественно, оно только и может заявлять иски, основанные на нарушении хранителем обязанности возвратить вещь. В литературе возникли определенные разногласия при оценке иной ситуации: если в роли поклажедателя выступает лицо, которому вещь принадлежит на праве собственности или законного владения. Так, К.А. Граве полагал, что тогда поклажедателю предоставляется возможность по своему выбору остановиться на одном из двух требований: виндикационном или основанном на договоре хранения <*>. Прямо противоположной была позиция О.С. Иоффе. Он обращал внимание на то, что "если истца и ответчика связывают договорные правоотношения, нет оснований квалифицировать предъявленный иск как виндикационный, и дело должно рассматриваться по правилам о договорном иске" <**>. Приведенный вывод основан на общем принципе о вытеснении обязательственными требованиями требований вещных. Практическое значение последней точки зрения состояло прежде всего в том, что иное решение - право выбора одного из двух оснований - лишало бы хранителя возможности противопоставить требованиям поклажедателя свои возражения, опирающиеся на договор хранения.

--------------------------------

<*> См.: Граве К.А. Указ. соч. С. 328.

<**> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 204.

Требование заявителя-собственника к хранителю является производным по отношению к тому, которое может быть им же заявлено поклажедателю. Имеется в виду, что собственник вправе потребовать свою вещь от хранителя только при условии, когда аналогичное требование он мог адресовать самому поклажедателю. Следовательно, если поклажедатель является законным владельцем переданной на хранение вещи, заявленный собственником к хранителю иск не подлежит удовлетворению. И наоборот, в случаях, когда поклажедатель должен квалифицироваться как недобросовестный владелец либо хотя и добросовестный, но при этом отсутствуют указанные в ст. 302 ГК обстоятельства, которые необходимы для истребования вещи (вещь либо утеряна собственником или лицом, которому тот передал вещь во владение, либо похищена у того и другого, либо выбыла из владения иным путем, но непременно помимо их воли), заявленное последним хранителю требование не подлежит удовлетворению.

Что же касается встречных требований хранителя, связанных с выплатой вознаграждения, возмещением расходов и др., то такие требования он вправе адресовать только поклажедателю, принимая тем самым риск неполучения от последнего соответствующих сумм на себя.

В свое время интересный пример из судебной практики привел Э. Лаасик <*>. Речь шла о ситуации, при которой собственник, знавший, у кого именно хранится без его ведома принадлежащая ему вещь, уклонился от ее получения. И как можно судить из фабулы дела, именно по той причине, что не хотел платить предусмотренное в договоре хранения вознаграждение. Думается, что в виде общего правила в описанном случае собственник вправе был истребовать свою вещь и без выплаты вознаграждения. Помимо прочего, речь идет о том, что право собственника на отобрание вещи не основано на договоре, а носит виндикационный характер и, следовательно, не предполагает перемены лиц в обязательстве, выраженной в переводе долга. Однако это положение знает и исключение. Речь идет о ситуации, при которой хранитель сможет доказать, что в данном конкретном случае налицо определенный положительный результат хранения для собственника. Имеется в виду, что тем самым оказанная услуга при отсутствии ее оплаты может рассматриваться как неосновательное обогащение (например, при передаче вором на хранение скоропортящейся вещи - помещение украденного мяса на хранение в холодильник).

--------------------------------

<*> См.: Лаасик Э. Указ. соч. С. 372.

Хранитель не вправе сам пользоваться переданной вещью и передавать ее в пользование третьему лицу. Исключение составляют случаи, когда на этот счет получено согласие поклажедателя. Допускается, однако, возможность определенных отступлений от приведенного правила. Речь идет о случае, когда "пользование хранимой вещью", а равно "передача ее в пользование третьему лицу" оказываются необходимыми для обеспечения сохранности вещи и вместе с тем не противоречат договору хранения. Такой случай может возникнуть при хранении коровы: если хранитель оставит ее недоенной, корова погибнет. Статья 892 ГК, которая имеется в виду, исходит из того, что соответствующие действия хранитель осуществляет на свой риск и именно по указанной причине он не нуждается в согласии поклажедателя.

Приведенная ситуация может быть весьма условно названа "пользованием вещью". Имеется в виду, что пользование как таковое выражается в удовлетворении вещью своих собственных потребностей. А потому по самой его природе оно должно обеспечивать интерес носителя права, т.е. поклажедателя. Так бывает, например, когда владелец автостоянки использовал находящийся в загоревшейся автомашине огнетушитель. Следует особо отметить, что использование хранимой вещи без согласия поклажедателя в случае, предусмотренном ст. 892 ГК, укладывается в рамки прав хранителя, а потому возможные неблагоприятные для поклажедателя потери, наступившие по обстоятельствам, не зависящим от хранителя, должны пасть на поклажедателя. Разумеется, последний не лишен права доказывать, что условия использования, указанные в ст. 892 ГК, отсутствовали. Например, ссылаться на то, что пользование вещью в действительности не было необходимым вообще или по крайней мере для обеспечения сохранности принадлежащей именно данному поклажедателю вещи (например, случай, когда на самом деле опасность угрожала вещам других поклажедателей и (или) имуществу самого хранителя).

В виде общего правила пользование переданной на хранение вещи, не считая тех исключительных ситуаций, о которых шла речь, представляет собой обычное нарушение договора, которое влечет за собой предусмотренные законом негативные для хранителя последствия. В ряде случаев стороны заранее оговаривают в договоре последствия такого рода нарушений. Примером может служить спор, возникший по поводу юридической природы той суммы, которую хранитель обязан в соответствующих случаях уплатить поклажедателю за неправомерное пользование переданной на хранение вещи. Так, акционерное общество заключило с меланжевым комбинатом договор на оказание услуг, выражавшихся в принятии на ответственное хранение изготовленной продукции и ее отгрузке. Договором было предусмотрено, что комбинат не вправе по своему усмотрению пользоваться переданной ему на хранение продукцией (тканью). При нарушении этого условия он обязан был выплатить акционерному обществу двукратную стоимость использованной ткани. Комбинат нарушил данную обязанность, и тогда возник вопрос о том, что имели в виду стороны под "двукратной стоимостью". Необходимость дать на него ответ была связана с тем, что акционерное общество рассматривало указанную двойную стоимость как цену использованной комбинатом продукции. А если это так, то проценты за пользование чужими средствами (ст. 395 ГК) должны были исчисляться применительно к сумме, составляющей эту двукратную стоимость. Однако Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ с таким пониманием соответствующего договора не согласился. Он указал на то, что "двукратная стоимость" - это обычная неустойка, право на взыскание которой возникло в связи с допущенным комбинатом нарушением договора. А из этого следует, что базу для исчисления процентов по ст. 395 ГК должна составить именно однократная стоимость ткани <*>.

--------------------------------

<*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда. 1997. N 5. С. 66 - 67.

При отсутствии на этот счет в договоре указаний, подобных тем, которые имелись в приведенном случае, речь может идти о взыскании неосновательного обогащения (например, использование хранителем на стоянке автомашин, принадлежащих поклажедателям), а при повреждении вещи, утрате ее товарного вида и других последствиях, повлекших снижение стоимости вещи, - о возмещении убытков.

Из ст. 906 ГК, закрепившей возможность существования обязательства хранения, которое возникает из закона, и приоритет норм, содержащихся в такого рода законах по отношению к гл. 47 Кодекса, следует, в частности, что хранитель может быть наделен правом пользоваться вещью и в силу закона. Такое исключение из действия ст. 892 ГК содержится в ст. 53 ФЗ "Об исполнительном производстве". Она предусматривает, что лица, которым передано на хранение имущество должника, вправе пользоваться этим имуществом, если только по причине особых его свойств использование не ведет к уничтожению или уменьшению ценности имущества. При этом фактически полученная от использования арестованного имущества выгода засчитывается в счет подлежащего выплате вознаграждения.

Или другой пример: пользование арестованными ценными бумагами при их хранении допускается, но только в интересах своевременного, полного и правильного выполнения исполнительного документа <*>.

--------------------------------

<*> См. п. 8 Порядка наложения ареста на ценные бумаги (Собрание законодательства РФ. 1998. N 33. Ст. 4035).

Общие нормы о пределах права пользования со стороны хранителя распространяются и на fructus. Имеется в виду, что полученные за время хранения плоды, а равно и доходы должник обязан передавать поклажедателю вместе с возвращением вещи. Указанная норма (п. 3 ст. 900 ГК) является диспозитивной, допуская иное в договоре.

Договор хранения как таковой не предполагает наделения хранителя не только правом пользования, но в такой же мере и правом распоряжения переданным ему на хранение имуществом. Специальный случай распоряжения вещью - передача ее в пользование третьему лицу - был рассмотрен выше. Распоряжение хранителем взятой на хранение вещью должно рассматриваться как нарушение договора и влечь за собой обязанность возместить поклажедателю причиненные убытки.

ГК предусматривает определенные исключения из правила, по которому не допускается распоряжение хранителем переданным на хранение имуществом. Так, в общих положениях о хранении выделены три случая, при которых хранитель обладает в строго ограниченных пределах указанным правомочием. В одном из них признание права распоряжения за хранителем вызвано интересами исключительно этого поклажедателя, в другом - как хранителя, так и всех вообще поклажедателей, передавших ему вещь, а в третьем - только самого хранителя.

В первом случае имеется в виду наделение хранителя правом самостоятельно решать вопрос о продаже вещи (или ее части), если она уже подверглась порче либо только возникла реальная угроза порчи или обстоятельства, которые не позволяют обеспечить ее сохранность, притом ожидать от поклажедателя своевременного принятия мер нельзя. Перечень условий, при которых такая самостоятельная продажа возможна, а также порядок ее осуществления определены в п. 2 ст. 893 ГК. Имеется в виду, что продажа должна осуществляться по цене, соответствующей той, которая сложилась в месте хранения вещи. В случаях, когда обстоятельства, вызвавшие необходимость продажи, возникли по причине, за которую хранитель не отвечает, он передает поклажедателю вырученную за продажу сумму, сохраняя право на возмещение своих расходов по продаже за счет выкупной цены.

Второй случай (см. о нем подробнее ниже) предусматривает ситуацию, при которой хранитель приобретает право обезвредить или уничтожить хранящиеся у него вещи с опасными свойствами (ст. 894 ГК).

Наконец, в третьем случае, как и в первых двух, у хранителя возникает возможность, после предварительного письменного предупреждения поклажедателя, собственной волей решить вопрос о ее продаже с соблюдением установленного порядка <*>. И порождается эта возможность нарушением поклажедателем обязанности своевременно взять вещь обратно, в том числе уклонением от получения вещи (см. п. 2 ст. 899 ГК).

--------------------------------

<*> Порядок, о котором идет речь, состоит в том, что вещи должны быть проданы по цене, которая сложилась в месте хранения, а при их стоимости, по оценке, свыше 100 установленных законом минимальных размеров оплаты труда продажа должна происходить с аукциона в общем, установленном для того ст. 447 - 449 ГК порядке (п. 2 ст. 899 ГК).

Указанные ситуации объединяет то, что право распоряжения возникает у хранителя лишь при наличии, на что уже обращалось внимание, определенных, указанных в соответствующих нормах Кодекса обстоятельств. Иная ситуация выделена в ст. 918 ГК. В ней применительно к хранению на товарном складе предусмотрена возможность наделения хранителя правом распоряжаться сданными ему на хранение товарами (см. об этом ниже).

ГК усматривает смысл обязанностей хранителя в принятии мер по обеспечению сохранности переданной ему вещи.

Пункт 1 ст. 891 ГК, посвященный критериям, которые должны учитываться при оценке действий хранителя, ориентирует прежде всего на принятие мер, предусмотренных в договоре. И только при отсутствии в нем соответствующих условий или их неполноте вступают в действие "каучуковые критерии". Имеется в виду, что для сохранения вещи должны быть приняты и такие меры, которые соответствуют обычаям делового оборота и существу обязательства, включая свойства переданной на хранение вещи. Допускаются указания в договоре и обратного характера: запрещение принятия определенных мер либо общее указание на то, что предусмотренными в договоре мерами обязанность хранителя исчерпывается. Причины появления такого рода условий могут быть самыми различными - от особенностей хранимой вещи (например, недопустимость замораживания соответствующих продуктов) до нежелания сделать более дорогим хранение. Соответственно нарушение такого ограничительного условия в одних случаях приводит к принятию хранителем на себя риска возможных для самой вещи последствий (ее гибели или повреждения), а в других - к освобождению поклажедателя от необходимости компенсировать хранителю понесенные им для этой цели расходы.

Основная обязанность хранителя - сберечь вещь. Однако договором, законом или иными правовыми актами на хранителя могут быть возложены обязанности предоставления, помимо основной, и ряда дополнительных, связанных с нею услуг. Связь таких услуг с основной - хранением - бывает и прямой, и косвенной. Примером могут служить услуги, предусмотренные в Правилах наложения ареста на ценные бумаги. В целях своевременного и правильного осуществления исполнительного производства, а также содействия реальному исполнению решений судебных органов на специализированные организации, которым передаются на хранение ценные бумаги, возложена обязанность при наступлении сроков платежа по ним или их погашения принимать меры к истребованию денежных средств с дальнейшим зачислением на депозитный счет соответствующего подразделения судебных приставов.

Обязательства по хранению вещи относятся к числу предполагающих их личное исполнение должником. Это связано с тем, что поклажедатель, заключая договор, обычно учитывает индивидуальные особенности хранителя: заслуживает ли он доверия и, в частности, в состоянии ли по своему финансовому положению нести соответствующую ответственность, обеспечивает ли имеющееся на складе оборудование необходимые для данной вещи условия хранения и др. Учитывая все тот же особый, фидуциарный характер хранения, ст. 895 ГК, посвященная передаче вещи на хранение третьим лицам, предусматривает получение на то предварительного согласия поклажедателя. В этом согласии, однако, нет необходимости, если возможность передачи вещи на хранение третьему лицу была заранее предусмотрена договором либо хранитель в интересах поклажедателя был силой обстоятельств вынужден передать вещь на хранение третьему лицу, а обстоятельства складывались таким образом, что получить согласие поклажедателя хранитель не имел возможности (например, склад вследствие паводка оказался затопленным водой). В любом таком случае о состоявшейся уже передаче на хранение вещи третьему лицу хранитель должен уведомить поклажедателя, и притом незамедлительно. Нарушение указанной обязанности хранителем само по себе может влечь неблагоприятные для него последствия. Имеется в виду, что при гибели или повреждении вещи поклажедатель получает возможность ссылаться на то, что если бы он был вовремя уведомлен о передаче третьему лицу, таких последствий можно было бы избежать (например, немедленно забрав переданные на хранение вещи). И если ему удастся это доказать, он приобретает право требовать возмещения убытков, которые были ему таким образом причинены.

При передаче вещи на хранение третьему лицу договор продолжает связывать поклажедателя с первоначальным хранителем. Поскольку в таком случае речь идет не об уступке прав и переводе долга, а лишь о возложении исполнения на третье лицо, за действия последнего в полном объеме отвечает должник (хранитель), притом как за свои собственные (ст. 895 ГК). Кодекс не предусматривает возможности предъявления третьему лицу поклажедателем каких-либо требований, как и третьим лицом - поклажедателю. Все отношения связывают поклажедателя только с хранителем, а хранителя - только с поклажедателем (разумеется, это не относится к случаям совершения ими деликтов, за которые каждый отвечает самостоятельно).

В обязанности хранителя входит соблюдение предусмотренных договором условий хранения вещи. Однако в силу различных обстоятельств иногда возникает необходимость изменить в соответствующей части договор. Поскольку такого рода изменения могут затронуть интересы поклажедателя, хранителю необходимо обо всем уведомить, опять-таки незамедлительно, поклажедателя. Однако этого недостаточно. В указанном случае для осуществления изменений в виде общего правила требуется предварительное получение согласия контрагента-поклажедателя. Соответственно п. 1 ст. 893 ГК предусматривает, что хранитель, самостоятельно принявший решение об изменении условий хранения (в том числе о способе и месте хранения), возлагает тем самым на себя риск наступления неблагоприятных последствий такого решения, в том числе и удорожания самого хранения. Это, однако, не относится к случаям, при которых изменения связаны с необходимостью устранить опасность утраты, недостачи или повреждения принятой на хранение вещи. Тогда хранитель, как указано в п. 1 ст. 893 ГК, вправе изменить способ, место и иные условия хранения, не дожидаясь ответа поклажедателя.

Смысл хранения состоит в том, что, заключив договор, поклажедатель поручает хранителю осуществлять за его, поклажедателя, счет необходимые меры для сбережения вещи. Соответственно понесенные хранителем расходы должны быть ему возмещены. В самом ГК (п. 2 ст. 897) указание на этот счет содержится прежде всего в отношении безвозмездного хранения. При таком виде хранения поклажедатель обязан возместить произведенные хранителем необходимые расходы на сохранение вещи, если законом или договором не предусмотрено иное.

В качестве примера можно сослаться на дело по иску частного предприятия к Управлению внутренних дел о возмещении убытков, которые возникли в связи с хранением автотранспортных средств. Истцом как раз и являлся тот, кому принадлежала платная стоянка, на которую ответчиком доставлялись на хранение автотранспортные средства, задержанные работниками Госавтоинспекции после дорожно-транспортных происшествий. Предметом иска служили суммы, составляющие стоимость хранения по установленным тарифам. Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ признал такие требования завышенными, обратив внимание на то, что в данном случае речь идет о безвозмездном хранении, а потому в силу п. 2 ст. 897 ГК обязанность поклажедателя ограничивается возмещением хранителю необходимых расходов, если иное не предусмотрено законом или договором <*>.

--------------------------------

<*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 6. С. 44.

Другое решение приведено в той же статье ГК применительно к договору возмездному. В этом случае действует общее правило: расходы включаются в состав причитающегося хранителю вознаграждения. Тем самым хранитель должен сам для себя решать, нужно ли ему было производить такие расходы. Соответственно вопрос о том, относятся ли расходы к числу необходимых, может возникнуть именно тогда, когда речь пойдет об оценке исполнения хранителем предусмотренной в п. 1 ст. 891 ГК обязанности обеспечить сохранность переданной вещи. Таким образом, хранитель принимает на себя риск того, что расходы, от которых он отказался, были, как оказалось, действительно необходимыми.

С известной долей условности можно сравнить отношение между возмездным и безвозмездным хранением с тем, которое существует между договорами подряда и возмездного оказания услуг. Имеется в виду, что хранитель в данном случае занимает позицию, близкую подрядчику в том смысле, что он несет ответственность тогда "за результат".

По указанной причине прежде всего именно для данного вида хранения (возмездного) приобретает особое значение выделение категории "чрезвычайных расходов". Для их компенсации предусмотрен особый режим (ст. 898 ГК). Среди прочего, если договором не установлено иное, такие расходы возмещаются сверх вознаграждения за хранение. И тогда уже интереса к тому, чтобы от них уклониться, у хранителя не будет.

Чрезвычайные расходы обладают двумя признаками: во-первых, по своему размеру они превышают обычные для такого рода хранения расходы и, во-вторых, являются неожиданными для сторон, вследствие чего стороны их не предвидели и, более того, не могли предвидеть при заключении договора. Порядок несения и компенсации таких расходов прямо противоположен установленному для расходов обычных. Чрезвычайные расходы подлежат возмещению хранителю только при условии, если на этот счет есть прямое указание в законе, ином правовом акте или договоре либо поклажедатель дал согласие на возмещение соответствующих расходов. Такое согласие может быть выражено и путем последующего их одобрения.

Для получения необходимого согласия хранитель должен обратиться с запросом к поклажедателю. Молчание последнего на протяжении указанного в запросе срока рассматривается как выражение согласия на соответствующие расходы (при условии, что по обстоятельствам дела это было возможно). Если же согласие поклажедателя не получено, хотя по обстоятельствам дела это было возможно, хранитель в виде общего правила лишается возможности требовать возмещения его чрезвычайных расходов. Однако в случаях, когда ему удастся впоследствии доказать, что расходы были понесены для предотвращения ущерба, который мог бы быть причинен вещи, если бы хранитель не произвел соответствующих расходов, эти последние должны быть ему компенсированы независимо от возражений поклажедателя (п. 2 ст. 898 ГК). Складывающаяся таким образом ситуация близка к той, которая возникает при заявлении требования, основанного на неосновательном обогащении (имеется в виду неосновательное сбережение имущества) <*>.

--------------------------------

<*> См.: Маковский А.Л. Обязательства вследствие неосновательного обогащения // Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть вторая. Текст, комментарии, алфавитно-предметный указатель / Под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова. М.: Международный центр финансово-экономического развития, 1996. С. 593.

Приведенная норма ст. 898 ГК позволяет сделать вывод, что во всех других случаях, т.е. тогда, когда получено в любой из предусмотренных в этой статье форм согласие контрагента, тем самым создается презумпция целесообразности расходов. Это не лишает поклажедателя права доказывать иное (например, ссылаться на то, что хранитель намеренно или даже ненамеренно, т.е. заблуждаясь, неверно оценил обстоятельства).

Вслед за ГК 1964 г. и действующий Кодекс устанавливает пределы соответствующих требований, которые могут быть заявлены хранителем. В ГК 1964 г. они находились в прямой зависимости от того, являлось ли хранение безвозмездным или возмездным, а также кто выступает в роли контрагентов по договору. В частности, применительно к безвозмездному хранению по договору между гражданами ст. 425 ГК 1964 г. предусматривала, что хранитель в подобных случаях должен заботиться о переданном ему на хранение имуществе как о своем собственном. Имелось в виду, в частности, освобождение хранителя от ответственности в случае, когда ему удастся доказать, что вместе с хранимыми на складе вещами, несмотря на принятые им меры, погибло и его собственное имущество, притом по одной и той же причине. Иначе решается вопрос в п. 3 ст. 891 действующего Кодекса: "Если хранение осуществляется безвозмездно, хранитель обязан заботиться о принятой на хранение вещи не менее (выделено мною. - М.Б.), чем о своих вещах". Из редакции действующего ГК вытекает прежде всего то, что при описанной ситуации, когда наряду с вещами, которые находились на хранении, погибли и вещи самого хранителя, все же указанное обстоятельство само по себе может быть признано недостаточным для освобождения хранителя от ответственности <*>.

--------------------------------

<*> В проект Гражданского уложения предполагалось ввести статью, которая предусматривала бы следующее: хранитель отвечает за случайную гибель или случайное повреждение вещи, если при общей опасности - для собственных вещей и для вещи, отданной на хранение, он спасает только свои вещи и при этом не может доказать, что он не имел возможности спасти одновременно принятые на хранение вещи.

Применительно к собственно хранению определенные обязанности возникают и у поклажедателя, за нарушение которых он несет указанную в ГК ответственность. Как уже отмечалось, Кодекс выделяет необходимость для поклажедателя возмещать убытки, которые были причинены хранителю свойствами сданной на хранение вещи. Смысл соответствующей нормы (ст. 903 ГК) состоит в том, что она расширяет круг оснований освобождения от ответственности: в данном случае освобождение может последовать только тогда, когда будет установлено, что, принимая на хранение вещь, хранитель знал или по крайней мере должен был знать о ее свойствах. Таким образом, риск случая (casus) перенесен в значительной части на поклажедателя как предполагаемого собственника вещи.

В соответствии с общими правилами о распределении бремени доказывания между сторонами в гражданском процессе (ст. 50 ГПК РСФСР и ст. 53 АПК РФ) указанные обстоятельства ("не знал и не должен был знать") обязан доказывать хранитель. В данном случае речь идет о выполнении хранителем одной из своих обязанностей. Она состоит в том, что хранитель должен проявить активность при приеме вещей на хранение.

: примечание.

Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 5 мая 1995 г. N 70-ФЗ утратил силу с 1 сентября 2002 года в связи с принятием Федерального закона от 24.07.2002 N 96-ФЗ "О введении в действие Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации".

Как уже отмечалось, особые правила об ответственности поклажедателя установлены ст. 894 ГК применительно к хранению вещей с опасными свойствами, например легковоспламеняющихся, взрывоопасных или вообще опасных по своей природе. Имеются в виду меры противопожарные, санитарные, охранные и т.п. В необходимости принятия такого рода мер проявляется уже не частный, а публичный интерес, вследствие чего любые на этот счет ограничения, указанные в договоре, юридической силы не имеют. Примером относящихся к хранению специальных мер, такого же публичного характера, могут служить те, которые предусмотрены в Положении о порядке хранения арестованного и изъятого имущества, утвержденном Постановлением Правительства от 7 июля 1998 г. Хранитель обязан принимать меры, обеспечивающие сохранность свойств, признаков и стоимости соответствующего имущества, а также отличительных знаков.

В подобных случаях на поклажедателя возлагается обязанность предупредить хранителя при сдаче вещи на хранение о соответствующих ее свойствах. Если же он не исполнил указанной обязанности - при этом не имеет значения, поступил ли он подобным образом по своей вине или без вины (не знал и не должен был знать о таких свойствах), - ему придется нести неблагоприятные последствия хранения вещи с опасными свойствами. Одно из них, на что уже обращалось внимание, состоит в предоставлении второй стороне - хранителю права в любое время принять решение об обезвреживании или уничтожении вещи. При этом поклажедатель требований о возмещении причиненных ему таким образом убытков предъявлять хранителю не может. Более того, если заключенный договор был возмездным, хранитель и после уничтожения вещи имеет право на получение вознаграждения. Это означает, что неполученное вознаграждение подлежит уплате в полном размере, а уже выплаченное требовать обратно поклажедатель не может.

Следует особо отметить, что на поклажедателя возлагается обязанность возместить убытки, причиненные хранением такого рода вещей не только самому хранителю, но и третьим лицам. Например, если вследствие взрыва вещи сгорел принадлежащий хранителю склад, а с ним и хранящиеся на складе вещи других поклажедателей, соседнее здание, пострадал прохожий и т.п.

Менее жесткие для поклажедателя правила установлены на случай, когда вещь хранилась у профессиональных хранителей, притом возмездно. Речь идет о перенесении на профессиональных хранителей части соответствующего риска. Имеется в виду, что приведенные выше неблагоприятные для поклажедателя последствия хранения вещей с опасными свойствами наступают только в случаях, когда хранителю удалось доказать, что вещи были сданы на хранение под неправильным наименованием и тем самым хранитель был введен в заблуждение относительно подлинной опасности, которую создают переданные на хранение вещи. При этом не имеет значения, была ли передана вещь под неправильным наименованием поклажедателем умышленно или он сообщил такое наименование по ошибке. Важно и то, что в этих случаях при наружном осмотре вещей во время приемки хранитель сам не мог удостовериться в ее опасных свойствах.

Статья 894 ГК выделяет ситуацию, при которой хранитель знал об опасных свойствах вещей и все же согласился их принять. Если теперь, несмотря на то что соблюдались все условия хранения вещей, они все же стали опасными для окружающих либо для имущества хранителя или третьих лиц (например, для вещей, переданных другими поклажедателями) и притом обстоятельства не позволяют хранителю потребовать от поклажедателя немедленно забрать такие вещи либо поклажедатель не выполнил заявленного ему на этот счет требования, хранитель, на что уже обращалось внимание, вправе обезвредить или уничтожить вещи. При этом тогда надеяться на возмещение причиненных ему убытков поклажедатель не может. И все же особенность рассматриваемой ситуации - то, что такого рода вещи были приняты на хранение с ведома и согласия хранителя, - учитывается законодателем: как предусмотрено в п. 2 ст. 894 ГК, поклажедатель не несет ответственности за убытки, причиненные хранением соответствующих вещей, ни перед хранителем, ни перед третьими лицами.

Основную обязанность хранителя составляет возврат вещи, полученной от поклажедателя, если только речь не идет об иррегулярном хранении (п. 1 ст. 900 ГК). Возвращаемая вещь должна находиться в таком же состоянии, в каком она была передана, с тем, однако, что естественное ухудшение вещи или ее естественная убыль (имеются в виду естественная усушка, утруска) (либо иное ухудшение вследствие естественных свойств) падают на поклажедателя (п. 2 ст. 900 ГК). В этой связи Правила оказания услуг по перевозке пассажиров специально подчеркнули, что железная дорога за естественную порчу сданных на хранение скоропортящихся продуктов ответственности не несет.

Плоды и доходы, полученные во время нахождения вещи на хранении, считаются принадлежащими поклажедателю (собственнику). В этом проявляется существенное отличие хранения от аренды с передачей вещи арендатору, при которой собственник, передавший вещь в аренду, утрачивает право на плоды, продукцию и доходы от пользования вещью (ст. 606 ГК). Причиной подобного решения служит характер соответствующей услуги: при договоре аренды пользование составляет цель договора, а при хранении указанное правомочие у передавшего вещь предполагается отсутствующим.

Плоды и доходы, полученные за время хранения, должны быть переданы поклажедателю одновременно с возвратом вещи. Договором может быть предусмотрено и иное решение, когда плоды и доходы остаются у хранителя, в частности в качестве вознаграждения (части его) за оказанную услугу (п. 3 ст. 900 ГК).

Ответственность хранителя за утрату, недостачу или повреждение принятых на хранение вещей наступает в соответствии с общими основаниями ответственности должника. Содержащаяся в п. 1 ст. 901 ГК отсылка по этим вопросам к ст. 401 ГК означает, что хранитель в виде общего правила несет ответственность в подобных случаях лишь при наличии своей вины. Определяя виновность хранителя, как следует из этой последней статьи, необходимо учитывать, принял ли он при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, все меры для надлежащего исполнения.

Отсылка к ст. 401 ГК означает и то, что применительно к хранителю может действовать в определенных случаях правило о повышенной ответственности, т.е. ответственности независимо от вины должника. Конкретизация соответствующей нормы для договора хранения содержится в п. 1 ст. 901 ГК. В нем правила о повышенной ответственности, которые сформулированы в ст. 401 ГК применительно к случаям исполнения обязательства при осуществлении предпринимательской деятельности, распространяются на профессиональных хранителей. Указания на то, кого следует относить к этой категории субъектов, в самой ст. 901 ГК нет. Правда, то же понятие используется и в п. 2 ст. 886 ГК, который признает профессиональным хранителем коммерческую организацию либо некоммерческую организацию, осуществляющую хранение в качестве одной из целей своей профессиональной деятельности. Очевидно, приведенное толкование указанного термина нуждается в уточнении, исходя из самого смысла понятия "профессиональная деятельность". Имеется в виду, что не только в отношении некоммерческих, но в равной мере и коммерческих организаций для признания их профессиональными хранителями необходимо, чтобы хранение входило в состав осуществляемой ими предпринимательской деятельности. В противном случае нет оснований для применения правила о повышенной ответственности. Следовательно, склад несет ответственность за целостность и сохранность принятых им на хранение товаров - независимо от вины, но за утрату сданной клиентом в гардероб верхней одежды - лишь при наличии его вины в том.

Смысл повышенной с точки зрения ее оснований ответственности раскрывается в ст. 901 ГК. Пределы этой ответственности оказались несколько уже тех, которые указаны в ст. 401 ГК. Имеется в виду, что расширен круг обстоятельств, при которых профессиональный хранитель освобождается от ответственности. Речь идет об утрате, недостаче или повреждении вещей, которые произошли вследствие не только непреодолимой силы, умысла или грубой небрежности поклажедателя, но и свойств вещей, о которых хранитель, принимая вещи, не знал и не должен был знать. Таким образом, во всяком случае для освобождения профессионального хранителя от ответственности недостаточно доказательств того, что он принял все необходимые меры обеспечения сохранности переданной на хранение вещи, о которых речь шла выше в связи со ст. 891 ГК.

Так, в соответствии с заключенным между сторонами договором трест обязался принимать и хранить на своей базе поступающие контрагенту-объединению грузы, производить погрузочно-разгрузочные работы, а объединение - оплачивать оказанные услуги. Трест принял определенное количество металла на хранение, но около половины было утрачено "в результате разбойного нападения". При этих обстоятельствах Президиум Высшего Арбитражного Суда РФ признал, что имеет место неисполнение хранителем обязанности в натуре, за которое должна быть применена мера ответственности в виде возмещения ущерба. Оценка действий треста на предмет установления его вины вообще не производилась <*>.

--------------------------------

<*> См.: Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. N 1. С. 22 - 23.

В случаях, когда поклажедатель не взял в установленный договором срок обратно хранившиеся вещи, а впоследствии произойдет их утрата, недостача или повреждение, поклажедатель, заявляющий соответствующие требования, оказывается в положении кредитора, допустившего просрочку. Тогда вступает в действие п. 2 ст. 901 ГК. Им предусмотрено сужение границы упречности поведения хранителя: ответственность хранителя наступает лишь при наличии с его стороны умысла или грубой неосторожности.

ГК (ст. 902) установил, что убытки, причиненные поклажедателю утратой, недостачей или повреждением вещи, должны возмещаться хранителем в соответствии с общим принципом, закрепленным в ст. 393 ГК, при условии, если иное не предусмотрено законом или договором. Учитывая, что ст. 393 ГК, в свою очередь, отсылает по вопросу о составе подлежащих возмещению убытков к ст. 15 ГК, это дает основания признать, что в виде общего правила возмещению со стороны хранителя подлежат, если иное не предусмотрено законом или договором хранения, расходы, которые поклажедатель произвел или должен будет произвести для восстановления утраченной или поврежденной вещи, а также неполученные доходы, которые поклажедатель получил бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы договор не был нарушен. Вместе с тем ст. 902 ГК вносит определенные ограничения для ответственности, наступающей при безвозмездном хранении. Так, при утрате или недостаче вещей возмещение следует выплачивать в размере стоимости утраченных или недостающих вещей, а при повреждении вещи возмещение производится в размере суммы, на которую понизилась ее стоимость. В случае, когда вещь за время хранения по обстоятельствам, за которые отвечает хранитель, изменилась настолько, что не может быть использована по первоначальному назначению, отказавшийся по этой причине от ее получения поклажедатель вправе потребовать возмещения стоимости вещи и других убытков, если иное не предусмотрено законом или договором.

Содержащаяся в ст. 902 ГК ссылка на ст. 393 Кодекса позволяет, среди прочего, определить исходную величину при подсчете убытков, причиненных утратой, недостачей или повреждением вещи. Имеется в виду, что, если иное не предусмотрено законом, другими правовыми актами или договором, за основу должны быть приняты цены в месте, в котором обязательство должно быть исполнено, или в день, когда требование кредитора было удовлетворено добровольно, а в случае возбуждения дела в суде - в день предъявления иска.

Действующий Кодекс не содержит нормы, которая была в свое время включена в ст. 428 ГК 1964 г. В силу этой последней, если при сдаче имущества на хранение была произведена оценка имущества, которая указана в договоре или ином документе, выданном хранителем, последний должен был отвечать в размере суммы оценки, если только ему не удалось доказать, что действительная стоимость утраченного, недостающего или поврежденного имущества ниже этой суммы. Такая предварительная оценка, облегчающая положение поклажедателя в подобных случаях, весьма важна, особенно если только стоимость вещи зависит от ее индивидуальных свойств (состояния, степени износа и т.п.). Отсутствие приведенной нормы все же не исключает возможности включения положения о такой предварительной оценке в договор или в специальные правила. Однако, поскольку аналогичной нормы в ГК нет, в случаях, когда возможность или обязательность предварительной оценки появится в условиях договора или в соответствующей норме правового акта, должно быть разъяснено значение соответствующего условия (нормы). Оптимальный вариант, очевидно, тот, который содержался в приведенной выше ст. 428 ГК 1964 г.

Хотя ст. 901 и 902 ГК носят соответственно названия "Основания ответственности хранителя" и "Размер ответственности хранителя", они в действительности имеют в виду только один из возможных случаев ответственности соответствующей стороны - за утрату, недостачу или повреждение вещи. Однако ответственность на деле может наступить и при любом другом нарушении договора со стороны хранителя (например, при отказе выдать находящуюся на хранении вещь). В подобных случаях руководствуются общими нормами об ответственности за неисполнение или ненадлежащее исполнение обязательств. Имеется в виду, что, если такой случай не выделен специальной нормой об отдельных видах хранения, вступают в действие соответствующие статьи гл. 25 ГК независимо от того, содержится ли отсылка к одной из них в гл. 47 или нет. Это же относится к ответственности поклажедателя, если она не предусмотрена нормами, которые входят в состав "общих положений о хранении".

На поклажедателя возлагается обязанность своевременно взять свою вещь обратно. По общему правилу - немедленно после истечения срока, указанного в договоре, или (в случаях, когда это предусмотрено п. 3 ст. 889 ГК) в срок, установленный поклажедателем. При нарушении указанной, как и любой другой, договорной обязанности потерпевшая сторона (в данном случае - хранитель) вправе требовать возмещения причиненных по этой причине убытков. Примером может служить просрочка исполнения указанной обязанности поклажедателем, повлекшая за собой для хранителя невозможность заключить договор с другим поклажедателем на более выгодных для него условиях либо необходимость нести ответственность перед другими поклажедателями, которым пришлось отказать в приеме на хранение принадлежащих им вещей.

Следует учесть также специальную санкцию, защищающую интересы хранителя, о которой уже шла речь. Она включена в п. 2 ст. 899 ГК, в силу которого в случаях, когда поклажедатель не исполнил обязанности взять обратно вещь, переданную на хранение, или иным образом уклонился от ее получения (например, отказался принять вещь, доставленную по его адресу хранителем), хранитель вправе, если иное не предусмотрено договором, с предварительного письменного предупреждения поклажедателя, самостоятельно продать вещь по цене, которая сложилась в месте хранения. Для защиты интересов поклажедателя предусмотрено, что, если речь идет о дорогой вещи (имеется в виду, что ее стоимость составляет свыше 100 минимальных размеров оплаты труда), продажа должна быть произведена с аукциона. Порядок его проведения регулируется соответствующими общими нормами (ст. 447 - 449 ГК). Сумма, которую удалось выручить от продажи вещи, должна быть передана поклажедателю. При этом за хранителем признается право удержать свои расходы по продаже вещи из переданной хранителю суммы. Пункт 2 ст. 899 ГК предоставляет хранителю лишь право продать вещь. Указанная норма в силу своего исключительного характера не подлежит распространительному толкованию. По данной причине хранитель не может оставить вещь самому себе, перечислив поклажедателю сумму, равную цене, которая сложилась в месте хранения, даже в случае, когда ее стоимость не выходит за пределы указанной выше величины.

Поклажедатель в возмездном договоре, не выполнивший свою обязанность взять обратно вещь, должен, если договором не предусмотрено иное, за все время фактического нахождения вещи на хранении уплачивать соразмерно предусмотренное договором вознаграждение. При этом не имеет значения, возникла обязанность возврата вещи в связи с истечением срока хранения либо потому, что хранитель воспользовался предоставленным ему Кодексом или договором правом досрочно расторгнуть договор по причине нарушения соответствующей обязанности поклажедателем (п. 4 ст. 896 ГК).

Можно указать и еще на одно последствие нарушения поклажедателем все той же обязанности возвратить вещь. Имеется в виду сужение оснований ответственности хранителя. Речь идет о том, что в указанном случае профессиональный хранитель, который по общему правилу должен нести ответственность за утрату, недостачу и повреждение вещи независимо от вины, при наступлении указанных последствий в период, когда поклажедатель находился в просрочке, понесет ответственность только при условии, если будет установлена его вина в таком нарушении в форме умысла или грубой неосторожности.

Специфика договора хранения (как и некоторых других поименованных в ГК договоров услуг - см., например, ст. 699) состоит в предоставлении одной из сторон - той, которая обратилась за услугой (поклажедателю), права в любое время и независимо от причины, а также от того, заключен ли договор с точным указанием срока исполнения или по крайней мере порядка определения срока либо до востребования, отказаться от договора. Поклажедатель вправе тогда обратиться с соответствующим требованием к хранителю, который в силу ст. 904 ГК обязан "по первому требованию" возвратить вещь. Хранитель не может ссылаться на то, что срок хранения в данном случае не истек. Поскольку соответствующее право поклажедателя никоим образом не конкурирует с правом его контрагента-хранителя, следует признать, что поклажедатель обладает им по отношению к любому хранителю, в том числе и профессиональному.

Возмездность договора выражается в необходимости для поклажедателя уплатить хранителю вознаграждение. Связанный с этим комплекс вопросов урегулирован в ст. 896 ГК. Особенность включенных в нее норм выражается в том, что все они относятся к числу диспозитивных.

В частности, предусмотрены два порядка выплаты вознаграждения. При однократной выплате расчеты производятся по окончании хранения, а при периодической - соответствующими частями в конце каждого периода. Смысл приведенной нормы состоит в том, что вознаграждение может быть выплачено и необязательно по окончании хранения (отдельного периода). Однако факт неисполнения обязательства и вместе с тем возможность применения установленных на случай просрочки санкций определяются на момент завершения хранения или соответствующего периода.

Из указанных двух порядков оплаты, при отсутствии иного в договоре, используется однократный.

Невыплата вознаграждения в срок, представляющая собой просрочку должника, влечет за собой обязанность поклажедателя возместить причиненные хранителю убытки (ср. п. 1 ст. 405 ГК). Применительно к хранению действует и специальная норма: если просрочка уплаты вознаграждения продолжалась более половины периода, за который оно должно было быть выплачено, у хранителя возникает право отказаться от исполнения договора. Тогда он направляет поклажедателю требование немедленно забрать сданные на хранение вещи (п. 2 ст. 896 ГК). В данном и во всех других случаях, при которых досрочное расторжение договора вызвано обстоятельствами, за которые хранитель не отвечает, за ним признается право получить соответствующую часть вознаграждения. Однако, если это вызвано обнаружением опасных по своей природе свойств хранимой вещи, вознаграждение подлежит уплате в полной сумме.

При досрочном прекращении хранения, вызванном обстоятельствами, за которые отвечает хранитель, он лишается права на получение вознаграждения. Более того, сумму, которую он получил в счет причитавшегося вознаграждения, ему придется возвратить (п. 3 ст. 896 ГК).

Один из основных вопросов, возникающих перед законодателем при регулировании договора хранения: как гарантировать исполнение поклажедателем обязательства выплатить хранителю вознаграждение и возместить понесенные последним расходы по хранению? Могут быть, в частности, указаны две предпосылки для установления соответствующих гарантий. Одна из них связана с тем, что вещь, являющаяся предметом договора, находится в обладании кредитора (хранителя). А для другой важным является то, что обязательства сторон (поклажедателя - возместить расходы и выплатить вознаграждение, а хранителя - возвратить взятую на хранение вещь) носят встречный характер.

В подтверждение можно сослаться на такие примеры из зарубежного законодательства.

Так, § 421 ГТУ признает за владельцем склада "законное право залога", имея в виду находящиеся в его владении товары. В отличие от этого ШОЗ (ст. 485) предоставляет тому же владельцу склада право удержания <*>. Аналогичное последствие - удержание (в связи с требованиями о возмещении расходов и выплате вознаграждения) было включено в проект Гражданского уложения в России.

--------------------------------

<*> Такое же право - удержания предоставляется ШОЗ хозяевам гостиниц и постоялых дворов в отношении вещей постояльцев, имея в виду обеспечение осуществленных им требований.

До принятия ГК вопрос об обеспечении прав хранителя рассматривался в плане возможности применения содержащихся в ГК 1922 г. (ст. 139) и ГК 1964 г. (ст. 177) правил об одновременном исполнении взаимных обязанностей в двустороннем договоре (причем в ГК 1922 г. указанная статья прямо допускала возможность для стороны отказывать другой в удовлетворении до получения от нее встречного удовлетворения). При этом в литературе отношение к возможности для хранителя воспользоваться указанной статьей ГК не было однозначным. Решительным противником применения соответствующей нормы, как, впрочем, и других способов обеспечения обязательств поклажедателей, о которых шла речь, был К.А. Граве. Он полагал, что "при предъявлении хранителю... иска о возврате сданного ему на хранение имущества... он не может отказаться от возврата имущества, ссылаясь, например, на то, что истец не уплатил ему вознаграждения за хранение. Такое право удержания хранителю не принадлежит. Не принадлежит ему и право залога на сданное на хранение имущество в обеспечение уплаты причитающегося за хранение вознаграждения, которое принадлежит, например, комиссионеру" <*>. С принятием ГК 1964 г. к прямо противоположному выводу пришел О.С. Иоффе: "Согласно ст. 177 ГК взаимные обязательства, по общему правилу, должны исполняться одновременно. Возмездный договор хранения носит взаимный характер, и в соответствии со ст. 177 ГК хранитель вправе задержать выдачу вещи до внесения поклажедателем установленной платы" <**>.

--------------------------------

<*> Граве К.А. Указ. соч. С. 328.

<**> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 506.

Действующий Кодекс не предусматривает в гл. 47 права хранителя на удержание <*> в отличие, например, от того, что сделано в ряде других его глав об услугах <**>. Однако само по себе отмеченное обстоятельство не может иметь значения, учитывая, что удержание, в силу ст. 359 ГК, представляет собой способ обеспечения обязательств, вытекающих непосредственно из закона, притом включенного в "Общую часть обязательственного права". Соответствующая норма (ст. 359 ГК) носит диспозитивный характер. Таким образом, если иное не предусмотрено договором, в случае неисполнения должником в срок обязательства по оплате вещи или возмещению других связанных с этим издержек и иных убытков у кредитора возникает право удерживать вещь вплоть до того, как обязательство не будет исполнено. Это право возникает у кредитора всегда при наличии выделенных в вышеназванной статье предпосылок. Имеется в виду, что подлежащая передаче должнику либо указанному им лицу вещь находится у кредитора.

--------------------------------

<*> В Грузии, например, Гражданский кодекс содержит статью об удержании в главе о хранении.

<**> Речь идет о статьях об удержании, помещенных в главы: "Подряд" (ст. 712 ГК), "Перевозка" (ст. 790 ГК), "Поручение" (ст. 972 ГК), "Комиссия" (ст. 996 ГК).

Особенность ст. 359 ГК состоит в том, что она дает разные ответы на вопрос о пределах ее действия в зависимости от субъектного состава основного, обеспеченного удержанием обязательства. Имеется в виду, что применительно к обязательству, в котором обе стороны действуют как предприниматели (например, хранение принадлежащих предпринимателю товаров на товарном складе), удержание возможно в отношении любых требований кредитора, а во всех других обязательствах - только в случаях, когда речь идет о неисполнении должником в срок обязательства по оплате вещи или возмещении кредитору связанных с нею издержек и других убытков. Имея в виду, что сама ст. 359 ГК носит исключительный характер, соответствующая норма не может быть подвергнута распространительному толкованию <*>.

--------------------------------

<*> О применении ст. 359 ГК с учетом субъектного состава обязательства см.: Сарбаш С.В. Право удержания как способ обеспечения исполнения обязательств. М.: Статут, 1998. С. 148 и сл.

В результате остается сделать вывод, что удержание в связи с невыплатой вознаграждения, в отличие от обязательства возместить убытки, кроме случаев, когда обе стороны действуют как предприниматели, может иметь место только при условии, что на этот счет есть прямое указание в договоре <*>.

--------------------------------

<*> В свое время Г.Ф. Шершеневич, в противовес составителям проекта Гражданского уложения, выступал за то, что хранитель не вправе задерживать вещи под предлогом неплатежа ему условленного вознаграждения, потому что требование возвращения вещи основывается не только на обязательственном праве, но и на вещном праве поклажедателя. Соответственно он считал, что "подобное удержание влечет за собой все последствия", соединенные с отказом возвращения (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 630). Применительно к действующему Кодексу высказанные соображения вряд ли могут быть приняты во внимание уже потому, что аналогичная ситуация с конкуренцией вещного и обязательственного исков возникает, например, и в отношениях между перевозчиком и грузополучателем. Хотя грузополучатель, как правило, является собственником груза, п. 4 ст. 790 ГК предоставляет перевозчику право удерживать переданные для перевозки грузы и багаж в обеспечение причитающейся провозной платы и других платежей по перевозке, включив прямую отсылку к ст. 359 и 360 ГК, посвященным удержанию.