ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКОГО НАРОДА

СЛАВЯНЕ ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ В 6-7 веках

Роменско-борщевская археологическая культура. Заимствования в общеславянском языке. Древнеславянские слова

Роменско-борщевская археологическая культура

Заимствования в общеславянском языке

Древнеславянские слова из письменных источников других стран

Роменско-борщевская археологическая культура

Объявленная вначале локальной, специфической левобережной, культура роменско-борщевского типа оказалась характерной для всех славян, в частности для славян Восточной Европы, с той только особенностью, что на западе, где наиболее характерной является культура «керамики пражского типа», она древнее (VI—VII вв.); на востоке, в частности на Левобережье Днепра, она появляется позднее, в VIII в. Эта культура распространена от Правобережья Днепра до Вислы, Одера (Одры) и Эльбы (Лабы), от Нижней Вислы до Придунайской Болгарии. Она характерна для Украины, Белоруссии, Польши, Чехословакии, Румынии, Югославии, Болгарии, восточной Венгрии51.

Каковы ее особенности?

Все поселения славян VI—VII вв. Восточной Европы,, а их между Днепром и Прутом и в соседней Румынии известно уже более сотни, как правило, не укреплены. Лишь иногда, и то в более поздние времена, рядом с поселением лежит городище-убежище (Искоростень, Овруч, Городок у села Хотомель, Киев). Среди них такие памятники, как Корчак (Житомирская область), гора Киселевка в Киеве, Райковецкое городище (река Гнилопять, приток Тетерева), Бабка (река Стырь), Канев, Хотомель (река Горынь). Много поселений той поры в Полесье, на Днестре и Западном Буге (Рипнев, Плиснеск, Незвиско, Зимно), по реке Тясмину (Пень- ковка, Стецовка и Др.)> Молочарня, верхние слои Пас- терского городища, Самчинцы и Семенки на Южном Буге, Алчадар в Молдавии и др.

Располагаются поселения или на склонах пойменных террас, подходя к руслу реки, или на возвышенных останцах, в пойме, среди болот. Это полностью соответствует тому, что сообщает о поселениях антов и славян «Стратегикон» («они селятся в лесах, у неудобнопрохо- димых рек, болот и озер»). На поселениях бессистемно разбросаны жилища, ими служили полуземлянки размером 3,5x3, 4X3, 5X3-4 м с печами-каменками или печами, сделанными из глины, расположенными в углу, с кровлей, опирающейся на края ямы или поднятой на столбах, врытых по углам. Это и есть «жалкие хижины» Прокопия Кесарийского. К полуземлянкам примыкают хозяйственные постройки — хозяйственные ямы (погреба), хлевы, клети. Керамика лепная: горшки, миски, сковородки и пр. Около поселений расположены могильники, преимущественно курганные. Господствует обряд трупосожжения в урнах и без урн. Этот обряд у языческих славян Восточной Европы описывает «Повесть временных лет», отмечающая сохранившийся у вятичей обычай сжигать покойника и, собрав пережженные "кости, вкладывать их в небольшой сосуд» который помещали на столбах, установленных при дорогах52.

Мнения археологов по поводу культуры славян Восточной Европы в VI—VIII вв. расходятся. И. И\ Ляпушкин считает только эту культуру славянской. Им высказано мнение о полном единстве культуры славян, что является результатом их этнического единства53. Точка зрения И. И. Ляпушкина о единстве культуры славян не разделяется П. Н. Третьяковым, сомневающимся в том, «настолько ли велика была в то время общность славянской культуры, как это утверждает И. И. Ляпуш- кин». П. Н. Третьяков отвечает, что у славян на территории Польши имела место керамика и пражского типа, и иная, но обе они отличались от керамики германцев. На Украине посуду пражского типа находят лишь в По- днестровье и на Волыни, а на территории Приднепровья, по рекам Роси и Тясмину встречается керамика различного типа и т. д Поэтому, по мнению П. Н. Третьякова, «однородность славянской культуры была несомненно весьма относительной», и «славянские племена, судя по археологическим данным, являлись хотя и родственной по культуре, но отнюдь не монолитной группой»54.

П. Н. Третьяков рисует следующую картину эволюции зарубинецкой культуры. В первые века нашей эры -создатели этой культуры, видимо, под давлением восточных германцев — готов, шедших от низовьев Вислы через Волынь и Полесье на юг, передвинулись из Среднего Поднепровья на северо-восток. Здесь, контактируясь с верхнеднепровскими антами, зарубинецкая культура претерпела значительные изменения. В середине I тыс. н. э. и в третьей его четверти зарубинецкая культура распространяется по Десне, Судости, Днепру, в районе Брянска, Трубчевска, Новгород-Северска, Ново-Быхова, Почепа. Поселения зарубинецкой культуры располагаются, как правило, невысоко, у воды, в пределах речной поймы. Лишь к концу третьей четверти I тыс. н. э. у зарубинцев появляются городища, расположенные на высоких, труднодоступных местах. Жилищем служила прямоугольная полуземлянка с печью в углу. Рядом располагались круглые ямы, расширявшиеся ко дну и служившие погребами. Умерших сжигали и остатки сожжения захороняли в бескурганном могиль- никс. В некоторых местах этот обычай сменился захоронением под курганной насыпью. Посуда изготовлялась от руки, но форма сосудов менялась, приближаясь по типу к сосудам ранней киевской поры. П. Н. Третьяков считает, что «преемственность зарубинецких и ранне- средневековых славянских племен в Поднепровье прослеживается по целому ряду существенных элементов материальной и духовной культуры»53.

Заимствования в общеславянском языке

VI—VII вв., времена антов, являлись той эпохой, когда славяне быстро расселялись по обширным просторам Восточной Европы. Видимо, уже тогда, и только тогда, общеславянский (праславянский) язык стал распадаться на диалекты, давшие начало более поздним отдельным славянским языкам. Фонетические изменения, происходившие до этого, охватывают всю славянскую языковую область и могут быть приурочены к первым векам нашей эры. К этому времени относятся заимствования в общеславянский язык, например, из греческого— корабль из латинского — поганый, коляда, доска, буйвол. В VI—VII вв. изменения в языке относятся уже к отдельным славянским областям. Они вызваны конкретно-историческими условиями и контактами с неславянскими племенами. Так, в языках южных и восточных славян появляются тюркизмы, заимствованные у дунайских болгар (бисер, сан, чертог, чердак, болярин или боярин и др.), у восточных тюрок, а именно камских болгар и хазар (хмель, хрен, каган, яруга, хоругвь, кощей, лошадь, брага, жемчуг). Только у восточных славян, и то на севере, возникают заимствования из финно-угорских языков (орь — конь, пол — сторона, половина; саамское — тундра, северо-русское — короб; венское чаща). В свою очередь финно-угры заимствовали ряд слов у славян. Древними заимствованиями из славянского языка в эстонском являются, например, und — жерлица, sundima — принуждать, судить, kimalane — шмель. Они попали в эстонский язык еще тогда, когда у их соседей — восточных славян сохранились носовые звуки, а к и г еще не перешли в ц и з.

Очень древними являются термины, связанные с подсечным земледелием. Например, пламя, палить, пал, пылать и соответственно финское palaa — гореть; polt: taa — жечь, palo — пожар, эстонское palama, polema— гореть, пылать.

Хотя и более поздними, но тоже уходящими в древность, являются и такие социальные термины, как финский vapaus, эстонский vabadus — свобода, ike— иго, ярмо. Некоторые из этих терминов, видимо, восходят к очень глубокой древности, во всяком случае к тем временам, когда венеды Тацита сталкивались с феннами, т. е. с саамами (лопарями) и прибалтийскими финно- уграми.

Что касается заимствований из балтийских языков, го их близость к славянским, а быть может, и некое единство в древности, чрезвычайно затрудняет вопрос о славяно-балтийских заимствованиях. Финно-угры, балтийцы, иранцы и тюрки, с которыми вступали в контакт славяне, расселявшиеся по Восточно-Европейской равнине, несомненно, обусловливали известные изменения в языке славян Восточной Европы. При этом следует отметить поглощения славянским неславянских языков не только в лесной, но и в лесостепной полосе.

Древнеславянские слова из письменных источников других стран

Вместе с тем на территории Восточной Европы имеет место эволюция общеславянского языка. От той эпохи в памятниках VI—VII вв., византийских и армянских, до нас дошло очень немного славянских слов: медос, страва у Приска Паннонского, плот из «Стратегикона», сало и шором у армянского писателя Моисея Каланкатуйского (Утийца). Если в языке славян VII в., воевавших в хазарском войске и, по его свидетельству, принимавших участие в осаде Тбилиси, жир именовался сало, то, следовательно, уже тогда, во всяком случае на юге Восточной Европы, характерное для общеславянского языка сочетание тл и дл упростилось в л, а именно, вместо sadlo — сало, вместо mydlo — мыло и т. п. Это фонетическая особенность, свойственная именно языку восточных славян, древнерусскому языку. Наиболее характерной его чертой является полногласие. Сущность полногласия заключается в том, что если в общеславянском языке имелось сочетание согласного звука плюс гласный о или е плюс согласный, то в древнерусском возникает полногласное сочетание. Например, общеславянское грах дало в польском языке groch, в древнерусском горох\ общеславянское глава дало в польском glowa, в древнерусском голова\ общеславянское брег дало в польском brzeg, в древнерусском берег; общеславянское млеко — польское mleko, древнерусское молоко и т. п.

Следовательно, то очень немногое, что нам известно о языке славян Восточной Европы, заставляет прийти к выводу о появлении в VI—VII вв. в их речи черт, характерных для сложившегося позднее древнерусского языка. Характерно, что анализ топонимики Псковской земли, восходящей еще ко временам кривичей (Кривицы, Кривская Буда) говорит о том, что в их диалекте имели место древние черты, сохранившиеся у западных славян и имевшие место в литовском языке. К этим особенностям относятся дзеканье (Дзеды, Рудзели), сочетание // и d/, перешедшее в сочетания кл и гл вместо л (Жаглово, Жерегло, привегли вместо привели, чькли вместо чьли и др.).

Поэтому можно предположить, что уже в VI—VII вв. в языке славян Восточной Европы намечались черты, характерные для древнерусского языка IX—XII вв. В то же самое время следует иметь в виду, что для той далекой поры нельзя говорить о восточно-, южно- или западнославянских языках. Их еще не было. Существовал общеславянский язык с диалектными зонами. Их было две — северная (лесная) и южная. Такое же деление характерно не только для всего славянства, но и для славян Восточной Европы. Это имело место и в языке, и в материальной культуре.

Лексика северной зоны славянских языков отражала старые, привычные природные условия лесной полосы, тогда как на юге, в лесостепи, в Подунавье и на Балканах славяне попадали в иные условия, в сложную обстановку переселений народов и балканских войн, теряя языковые черты, принесенные с севера, заимствуя и вводя местные новообразования.

Из всего изложенного еще не следует вывод об окончательном распаде общеславянской языковой общности в VI—VII вв. Она сохранялась гораздо позднее, в X—XII вв., что отнюдь не исключало наличия отдельных славянских языков. И хотя «розидеся словеньский язык», но «язык словеньски един», «а словенский язык и рускый одно есть». Такое же единство сохраняет и культура славян в средние века.