Право в Древней Руси 10-12 веков

Князья Мстислав Владимирович и Ярополк Владимирович. Мстиславичи

Рука об руку с объединительной политикой идет стремление Мономаха подвести под непрочную идею старейшинства новое династическое основание. Результаты Мономаховой политики были блестящи и окружили его память особым ореолом в глазах киевского общества: половцы оттеснены за Дон, усобицы прекратились, княжая власть окрепла, проявляя свою силу в уставном законодательстве, стремившемся поставить в определенные рамки нараставшую социальную рознь. Симпатии населения Киевщины были обеспечены потомству Мономаха. Обеспечить и на будущее время устойчивость созданной системы отношений — не могло не стать целью ее создателя. И обстоятельства, казалось, сулили успех, но сами основы этой системы и Мономахова ряда оказались непрочными.

Летописец лишь вскользь упоминает об этом ряде. Сообщив о кончине Владимира, он заключает: «. . .и сынове его разидошася кождо въ свою волость, съ плачемъ великомъ, идЪже бяше комуждо ихъ раздаялъ волости. . . Мьстиславъ, старЪйший сынъ его, сЪдЪ на столЪ в Киеви, отца мЪсто своего» |59. Не подлежит сомнению, что Мстислав занял киевский стол по «ряду» отца. В начале княжения Владимира он сидел в Новгороде. Под 1117 г. читаем известие, что Владимир «приведе» Мстислава из Новгорода и дал ему Белгород 1Ы), за чем последовал разрыв Владимира с Ярославом Святополчичем. С. М. Соловьев допускал, что призыв на юг Мстислава мог вызвать у Ярослава подозрение о планах преемства на Киев, но не находил основания объяснять ими само распоряжение Мономаха |61. Решительнее судит М. С. Грушевский  , указывая, что для простой помощи себе Мономах взял бы кого-нибудь из младших сыновей. Момент этот представляется действительно знаменательным в политике Мономаха уже потому, что Мстислав, уйдя на юг, номинально остался новгородским князем: в Новгородской летописи читаем, что, уходя в Киев, Мстислав «сына посади в НовЪгородЪ Всеволода на столЪ», а «посадиша на столЪ Всеволода Новгородци» только после смерти Владимира и вокняжения Мстислава в Киеве  .

Передача киевского стола Мстиславу, насколько знаем, не представила затруднений. Святополковичи были устранены, бессильные и по личному составу. Старших Святославичей уже не стало, а третий брат их, Ярослав, не смог и Чернигова удержать против племянника. Но ряд Мономаха не остановился на этом. Намек на дальнейшее его содержание исследователи находят в известии о событиях по кончине Мстислава (1132): «Преставися Мстиславъ. . . и сЪде по немь братъ его Ярополкъ, княжа КыевЪ; людье бо Кыяне послаша по нь. В то же лЪто Ярополкъ приведе Всеволода Мстиславича из Новагорода и да ему Переяславль по крестьному цЪлованью, акоже ся бяше урядилъ с братомъ своимъ Мстиславомъ, по отню повеленью, акоже бяше има далъ Переяславль съ Мстиславомъ» |,)4.

В тексте этом прежде всего привлекают внимание последние слова, отмеченные В. И. Сергеевичем, как единственный пример в древней Руси оставления стола сыновьям в общее владение 1()<\ Насколько знаем, Мстислав никогда не занимал переяславского стола. С 1113 г. сидит в Переяславле Ярополк. А Владимир перед кончиной, оставляя Мстиславу золотой стол киевский, дает ему вместе с Ярополком Переяславль. Это могло иметь лишь смысл предоставления Мстиславу права распорядиться переяславским столом и утвердить на него отчинные права Мстиславичей. Мстислав по смерти отца урядился крестным целованием с Ярополком о передаче по отню повеленью Переяславля Мстиславичу Всеволоду, точнее вообще Мстиславичам, как их отчину: по изгнании Всеволода Юрием Ярополк дает Переяславль крестного ради целования другому Мстиславичу — Изяславу. В уряженье этом заключалось и определение относительно судеб стола киевского. Момент передачи Переяславля Всеволоду — переход Ярополка в Киев, когда преставился Мстислав, «оставивъ княжение брату своему Ярополку, емуже и дЪти свои съ Богомъ на руцЪ пре- дасть» 1Ы). Исчерпывалось ли содержание Мономахова ряда преемством Ярополка по Мстиславе на киевском столе с передачей Переяславля Мстиславичам? Едва ли. Когда Ярополк передал Всеволоду Переяславль, вызвав его из Новгорода, то Юрий и Андрей Владимировичи поняли это как шаг к передаче ему и киевского стола по Ярополке: «. . .се Ярополкъ, брать наю, по смерти своей хощеть дати Кыевъ Всеволоду, братану своему», порешили они и выгнали его и Переяславля  .

Переход на юг Всеволода Мстиславича получил такое же значение, как в 1117 г. появление Мстислава в Киевской земле. Отмечу притом, что с уходом Всеволода из Новгорода стол новгородский не был передан другому князю: изгнанный Юрием Всеволод вернулся в Новгород, но новгородцы, негодуя, что он покинул их, хотя крестным целованием обязался княжить у них пожизненно, не сразу его приняли, да и потом, низлагая его через три года, корили: «. . .чему хотЪлъ еси сЪсти Переяславли?» 68.

Можно, конечно, при отрывочности наших известий колебаться: отнести ли план преемства Мстиславичей по Ярополке на киевском столе к ряду Мономахову или к соглашению Мстислава с Ярополком? Но колебания эти устраняются, полагаю, самым характером как завещания Мономаха относительно Пере- яславля, которое создавало права на него киевского князя Мстислава с потомством, хотя временно волость и оставалась в руках Ярополка, так и содержанием завещания Мстислава, оставившего брату Киев, вместе с опекой над сыновьями. Совокупность известий дает представление о последовательно проводимой династической реформе, вполне согласной с общим характером деятельности Мономаха; и нет оснований противополагать планы и соглашения Мстислава с Ярополком содержанию Мономахова ряда.

Дело шло об утверждении за одной из линий Мономахова потомства как исключительных прав на владение Киевом, Пере- яславлем и Новгородом, так и связанного с киевским столом старейшинства в земле русской, руководящей роли во всей системе русских земель-княжений. Речь шла обо всем наследии Владимира и Мстислава — владельческом и политическом. Только такое толкование дошедших до нас отрывочных известий, согласное с общим направлением политики Владимира и Мстислава, дает объяснение и той упорной борьбе, какая завязалась между Моно- машичами при первой попытке осуществить на деле новый порядок преемства на столе киевском.

Но имеем ли мы основание видеть тут установление нового принципа в княжом наследовании? На такой вопрос ответ возможен только отрицательный. Мономах и Мстислав лишь повторяют в более сильной степени, потому что княжеский род количественно разросся, то, что в свое время удалось старому Ярославу: свести владение ядром древней Руси к владению одной семьи с исключением других, боковых линий. Ничто не указывает на то, чтобы в их планах играла какую-либо роль идея майората, чтобы она приходила им в голову. С другой стороны, попытка эта происходила в условиях иной исторической эпохи, и смысл ее должен быть ограничен указанием на установившиеся избирательные права населения 1/и. Поскольку пошедшая от Владимира и Мстислава традиция была принята населением земли Киевской — сперва по отношению вообще к Мономахову потомству, затем к старшим Мономашичам, — она лишь суживала круг возможных наследников данного стола, не предопределяя, однако, строгой последовательности индивидуальных прав в их среде и не поддерживая идею старейшинства киевского князя.

В течение дальнейших событий именно династические тенденции старших Мономашичей дали толчок к кровавой смуте, в которой «раздьрася вся земля русьская», погибли результаты политики Мстислава и Мономаха, пало и значение Киева.

Крушение системы отношений, созданной трудами Мономаха и Мстислава, а тем более их династических планов вполне определилось в первый же год по смерти Мстислава. Переход Всеволода Мстиславича из Новгорода в Переяславль оказался неосуществимым. Дядя Юрий в тот же день его выгнал, а бурное настроение новгородцев требовало оставить его на их столе, чтобы удержать Новгород в руках Мстиславичей. Попытка Ярополка иначе исполнить свой ряд с Мстиславом, переводя в Переяславль Изяслава Мстиславича из Полоцка  , привела к утрате полоцкого княжения. Раздраженные, подобно новгородцам, уходом своего князя, полочане изгнали его брата Святополка и посадили на стол своего отчича Василька Святославича, внука Всеслава  . Новгородские и полоцкие дела заставили Ярополка отступить от ряда Мстиславова и «уладиться» с братьями — Юрием и Андреем (роль Вячеслава рисуется пассивной). Изяслава Ярополк «съ ну- жею» вывел из Переяславля, чтобы отдать этот город Вячеславу. А Изяславу «даша» к Минску, который один уцелел из прежней его Полоцкой волости, Туров и Пинск, куда, однако, вскоре вернулся Вячеслав, не утвердившийся в Переяславле ,/3.

И снова видим группировку князей, сходную, на первый взгляд, с той, какая сложилась по смерти Ярослава: союз Мономаши- чей — Ярополка, Юрия, Андрея, с ними и второй брат, безличный Вячеслав, — против племянников. Но времена были другие. В руках младших князей было слишком много сил для того, чтобы союз старших Мономашичей мог властвовать в земле, подобно старшим Ярославичам. Серьезной силой сказалась в возникшей усобице и самостоятельная политика вечевых городов.

Поначалу Мстиславичи выбиты из южной Руси. Киев, Волынь, Туров, Переяславль в руках дядей. По соглашению с Ярополком Юрий, получив Переяславль, отдал ему Суздаль и Ростов, «и про- чюю волость свою, но не всю». Поволжье также в руках дядей, Ростислав Мстиславич удержался в Смоленске, но об его участии в усобице мы ничего не слышим  . Опорным пунктом Мстисла- вичей оказался на первых порах Новгород, но с первых же шагов Всеволода, направленных к тому, чтобы втянуть его в борьбу за интересы Мстиславичей, выступила сильная партия противников служения княжеской династической политике, а неудача суздальских походов доставила ей решительный перевес 1 . Только союз с сильными Святославичами, во главе которых стоял энергичный Ольгович Всеволод, помог Мстиславичам добиться уступок. Андрей Владимирович перешел в Переяславль, очищая Владимир Волынский для Изяслава, а изгнанный новгородцами Всеволод получил Вышгород, чтобы вскоре перейти в Псков, куда звали его новгородские «милостници», куда манила надежда вернуть себе новгородский стол. Но Новгород был уже потерян для Монома- хова племени в смысле надежной опоры его силы. «Не только Мономаховичи, но и вообще Ярославичи с этого времени, можно сказать, теряют новгородскую волость, и она занимает совсем особое, исключительное положение в политической системе Руси» |/(). Потеряна и Минская волость, вернувшаяся в руки полоцкой княжой линии Мономахово наследие разбито. И территориальные потери, и еще более разрушение силы, объединившей политическое руководство всей землей русской, вскрыли с яркой наглядностью несоответствие оснований, на которых строил Мономах, как складу междукняжеских отношений, так и настроению населения. Его дело нашло себе продолжателя только в Мстиславе. Но оно оказалось слишком тесно связанным с личными свойствами, а еще более — с положением этих князей среди княжой братьи и рушилось при первых раздорах в среде Мономахова потомства.

Рушилось дело Мономаха. Но не исчезла бесследно традиция, доведенная им до такого напряжения, что возможной казалась ее победа. И ее проявления в ходе дальнейших событий требуют внимания.