Дюктайская культура - стоянка в Дюктайском гроте, самые северные памятники палеолита

К заключительной поре позднего палеолита Забайкалья относятся стоянка Ошурково на левом берегу р. Селенги в 14 км ниже г. Улан-Удэ. По Н. А. Фло- ренсову, палеолитические слои залегают в тыловой части террасы р. Селенги высотой 6—8 м, примыкающей к коренному склону (Окладников А. П., Флорен- сов И. А.у 1961, с. 416—477). Три культурных слоя связаны с остатками погребенных почв, которые как считает Э. И. Равский, относятся ко времени завершения аккумуляции аллювия I террасы. По данным Л. В. Голубевой, в это время эдесь существовали перигляциальные ландшафты типа холодной степи. Из сопоставления различных данных Э. И. Равский пришел к заключению, что аллювий террасы образовался в конце сартанского оледенения, а формирование погребенной почвы произошло во внутрисартан- ском интерстадиале (Равский Э. ИГ., 1972, с. 172— 173),

О позднем возрасте Ошурково свидетельствует и состав фауны: первобытный зубр мелкой коротконогой формы, лось, благородный олень, северный олень, заяц и др. (Бибикова В. И. и др., 1953). Наличие такой лесной формы, как лось, позволило зоологам высказать положение о сокращении открытых пространств и большем развитии леса по сравнению с более ранним временем. Однако этому положению противоречат спорово-пыльцевые данные, показывающие растительность холодной степи, но ни геология, ни фауна, ни пыльца не опровергают палеолитический возраст стоянки. Недавно полученная для 2-го культурного слоя радиоуглеродная дата по древесному углю 10 900+500 лет назад (ГИН — 302) вместе с другими данными свидетельствует, что нижние слои (2 и 3) относятся к первому позднесартанскому ин- терстадиалу и началу последующего кратковременного похолодания (Цейтлин С. М., Голубева Л. В., 1977, с. 191).

Каменный инвентарь Ошурково выработан в тех же культурных традициях, что и материал развеянных стоянок. Сырьем для изготовления орудий служили гальки различного состава, преимущественно кремнистого сланца и кварцита. Характерны призматические нуклеусы со следами сколов пластинчатых отщепов, а также миниатюрные клиновидные нуклеусы. Многочисленны галечные орудия типа чопперов. Встречаются крупные скребла иногда двусторонней обработки; пластины и отщепы с ретушью; разнообразные скребки из отщепов, иногда с правильным округлым рабочим краем, долотовидные орудия с одним или двумя рабочими концами.

В Ошурково найдены костяные орудия: вкладышевые наконечники копий, гарпун, игла. Из украшений интересна тщательно зашлифованная подвеска из агальматолита. Для характеристики образа жизни Ошурковской стоянки существенно обилие рыбьих костей, которые густо заполняли очажные скопления.

До недавнего времени самой северной палеолитической стоянкой Сибири была Частинская, открытая А. П. Окладниковым в 1941 г. на левом берегу р. Лены на 58° с. ш. Здесь в 1—1,5 км выше д. Ча- стинской в обнажении 10—12-метровой террасы был открыт культурный слой, залегавший в толще переслаивающихся суглинков и супесей на глубине 1,6 м от поверхности. Фаунистические остатки включали кости дикой лошади, северного оленя, носорога и песца. Кости вместе с расщепленным камнем, мелкими угольками и кусочками охры залегали в виде двух скоплений. В одном скоплении сохранились остатки очага, сложенного небольшими речными валунами. Каменный инвентарь немногочислен и включает грубые скребловидные орудия из относительно тонких осколков кварцитовых галек, массивное орудие в форме полудиска, орудие типа чоппера, плоский отщеп с ретушью (Окладников А. 27., 1953). В целом и по фауне, и по облику изделий этот памятник не выходит из рамок сибирского позднего палеолита.

За последние десятилетия на Алдане обнаружен ряд открытых палеолитических стоянок и одна стоянка в Дюктайском гроте, материалы которых послужили для выделения особой дюктайской культуры (Мочанов Ю.А., 1977).

Грот находится на правом берегу р. Дюктай, в 112 м от ее впадения в р. Алдан. Высота грота над уровнем Дюктая —12,5 м. В гроте и на площадке перед ним заложен ряд раскопов общей площадью 317 кв. м. На площадке, под пятью голоценовыми слоями и линзами желтовато-серого суглинка залегала горизонтально-слоистая пачка, мощностью 3,9 м, которая отчетливо разделяется на 3 горизонта (7а, 76, 7в). В них содержались палеолитические культурные остатки. В гроте под двумя голоценовыми слоями лежали супесчано-суглинистые отложения, насыщенные щебенкой и культурными остатками (слой 8) и под ними горизонтально-слоистая желтая супесь (слой 9). Сводный разрез отложений представлен на  133,16.

Фаунистические остатки во всех слоях одинаковы, они включают кости мамонта, особенно обильные в 8-м слое, северного оленя, лося, бизона, лошади, снежного барса, пещерного льва, волка, лисицы, песца, зайца, различных грызунов, в том числе лемминга, птиц и рыб.

Каменный инвентарь всех слоев не представляет существенных различий и может быть рассмотрен в целом, тем более что подавляющее большинство составляют отбросы производства. Нуклеусов найдено около 50, большую часть их составляют клиновидные нуклеусы ( 133,13,14) и заготовки. Имеются также одноплощадочные односторонние нуклеусы в начальной степени использования и единичные нуклеусы с дисковидным способом скалывания.

Орудий во всех слоях около 100. Наиболее характерными, придающими специфический облик комплексу и всей дюктайской культуре, являются двусто- роннеобработанные орудия: наконечники копий или дротиков ( 133, 3, 4р И) и ножи ( 133, 10). В категорию ножей попадают и другие морфологически очень разные орудия: из пластин ( 133, 2), отщепов, плиток. Трасологического определения орудий! не производилось, они выделены, видимо, по наличию режущего края. Для всех слоев характерны «вкладыши»— орудия из обломков мелких пластинок и микропластинок с ретушью по одному краю с дорсальной стороны ( 133, 5, 12), но отмечен случай ретуши и с вентральной стороны. Скребки из пластинок и отщепов немногочисленны и маловыразительны. Резцы, напротив, довольно широко представлены. Различаются угловые резцы из микропластп- нок и мелких пластинок правильной огранки, а также многофасеточные резцы из пластинок и обломков плиток ( 133, 2, 6, 7, 9). Скребла немногочисленны, в их числе представлено классическое боковое скребло из отщепа с обушком. В категорию скребел включен и невыразительный отщеп с ретушью ( 133,15).

Для Дюктайской стоянки имеется серия дат по древесному, углю: для средней части отложений слоя 7а-12100±120 лет (ЛЕ-907) и 13200*250 лет (ГИН —405); для верхней части горизонта 76 — 13 070±90 (ЛЕ - 734) и 14 000±100 лет (ГИН - 404), причем уголь, отобранный в том же квадрате, но на 30 см ниже, дал дату 12 6S0+120 лет (ЛЕ-860); по образцу древесины для кровли горизонта 7в получена дата 13100+90 лет (ЛЕ - 908). Таким образом, несмотря на некоторые разногласия, культурные слои Дюктайской стоянки датируются второй половиной (концом) сартанского оледенения. Геологические слои 7а и 76, вероятно, соответствуют аккумуляции верхней толщи аллювия II террасы, отложения слоя 9-го относятся к пойменной фации аллювия, который «согласно анализу археологических и фаунистических материалов накапливался, вероятно, одновременно с отложениями слоя 7в» (Мочанов Ю. А., 1977, с. 13). Разница в литологии слоев 7в и 9 не учитывается.

На основании сходства отдельных элементов инвентаря все другие палеолитические стоянки, обнаруженные на Алдане, даже представленные лишь единичными предметами, также отнесены к дюктайской культуре, но на основании радиоуглеродных дат им приписывается значительно более древний возраст.

Верхне-Троицкая стоянка находится на правом берегу Алдана, в 851 км от его устья и расположена в отложениях II террасы, имеющей высоту в средней части 12—13 м, а у внешнего уступа —9—10 м. На глубине около 4,5 м залегает горизонтально-слоистая пачка, состоящая из прослоек алевритов и песков. Общая мощность пачки 1,6—1,8 м, во всей ее толще встречались кости животных; в том числе шерстистого носорога. По образцам древесины, отобранным в верхней половине пачки, получены 4 радиоуглеродные даты от 14 530=ь160 лет (ЛЕ - 864) до 18 300± ±180 лет (ЛЕ —905). В 6 ниясних прослойках суглинков и алевритов общей мощностью 80—90 см, верхняя из которых совпадает с древнейшей датой, залегал расщепленный камень. Малое количество материала позволило Ю. А. Мочанову рассматривать его как происходящий из одного культурного слоя. Из 52 каменных предметов здесь обнаружено 2 клиновидных нуклеуса и 11 орудий: «вкладыш» — сечение мелкой пластинки (2,3X0,9 см) с частичной мелкой ретушью с вентральной стороны, 2 резца, 3 ножа, 2 скребка, скребло, долотовидное орудие с чешуйчатой подтеской одного конца и отбойник. Здесь же найдена костяная игла без ушка. На бечевнике под стоянкой собран обильный подъемный материал, который благодаря двустороннеобработанным орудиям может быть сопоставлен с инвентарем Дюктайской стоянки. Нуклеусы: двуплощадочные и клиновидные, чоппер и особенно поперечные резцы близки по всем показателям к материалам стоянки Макарово II на верхней Лене, где во 2-м, мезолитическом, слое, помимо этих компонентов, найден и двустороннеобра- ботанный листовидный нож или наконечник копья.

Ю. А. Мочанов полагает, что материалами Верхне- Троицкой стоянки «...представлен довольно ранний этап дюктайской культуры, который датируется примерно 23/22-18 тыс. лет» (Мочанов Ю. А., 1977, с. 69). По-видимому, эта датировка несколько удрев- нена. Материалы стоянок Ихине I и II, Усть-Миль II слишком незначительны, чтобы иметь возмоншость говорить об их принадлежности к дюктайской культуре. Неприемлемость их датировок подробно рассмотрена в другом месте (Абрамова 3. А1979в). Очевидно, они не могут быть древнее второй половины сартанского оледенения.

Наибольшая древность — примерно 35 тыс. лет — была установлена Ю. А. Мочановым для стоянки Эжанцы. Поскольку материал этой стоянки сравнительно с другими более представителен, следует остановиться на ней.

Эжанцы находится на правом берегу р. Алдан, в 784 км от ее устья. Культурные остатки приурочены к отложениям 16—18-метровой террасы. Под тонким слоев дерна и слоем покровного красновато- коричневого суглинка мощностью 50—60 см лежит серовато-бежевый суглинок такой же мощности с культурными остатками. Подстилают суглинки серовато-желтые пески с тонкими прослойками алевритов. Слои местами нарушены морозобойными трещинами, идущими на глубину 2,5 м от дневной поверхности. По образцам древесного угля, отобранным из гумусированных прослоек, сползающих из покровного суглинка в морозобойные трещины, получены даты 9000±100 лет (ЛЕ - 907), 10 500+300 лет (ЛЕ - 964) и 10940±100 дет (ГИН-737). Неясно, на каких основаниях серовато-бежевый суглинок считается пойменной фацией аллювия III террасы, а нижележащие пески — отложениями прирусловой отмели, но эти определения позволили Ю. А. Мочанову сопоставлять разрез Эжанцы с разрезом стоянки Усть-Миль II и использовать даты, полученные по древесине, взятой из отложений пойменного аллювия (35400+600 лет, ЛЕ —954) и прирусловой отмели (35600+900 лет, ЛЕ-955) в Усть-Миль И. Но и там эти определения не доказаны и могли быть сделаны только благодаря полученным датам. К тому же эти две различные фации имели практически одну дату, что позволяет высказать предположение, что древесина могла быть инородной для этих отложений.

Фаунистические остатки в Эжанцы те же, что и на других стоянках, отличались от фауны Дюктайской стоянки только наличием костей шерстистого носорога. В каменном инвентаре наряду с подпризма- тическими нуклеусами, точнее их заготовками, представлены клиновидные ( 132, 20, 21). Единственный нуклеус назван «черепаховидным» ( 132, 22), видимо, для подтверждения древнего возраста стоянки, хотя никаких других признаков леваллуаз- ской техники нет. Клиновидным нуклеусам соответствуют микропластинки ( 132,15), которые иногда оформлялись в орудия. Всего на стоянке найдено 30 орудий, из них наиболее представительная группа (21 экз.) — резцы ( 132, 13, 19). Особо примечателен резец на углу сломанной микропластинки ( 132, 14), совершенно аналогичный резцу из Дюктайской пещеры (Мочанов Ю. А., 1977, ср. 16,2 и  7,2). Проколка также изготовлена из микропластинки ( 132,16). Можно упомянуть концевой скребок из тонкого отщепа ( 132, 12), аморфный отщеп со следами обработки ( 132,18), скребло из небольшой гальки ( 132, 27), чоппе- ры и состоящий из двух частей обломок скребла или ножа ( 132, 22), «... который по своим технико- типологическим показателям аналогичен двусторонне- обработанным овальным кремневым ножам из Дюктайской пещеры» (Мочанов Ю. Л., 1977, с. 58). Эта находка оценивается Ю. А. Мочановым как исключительно важная для выяснения генезиса дюктайской культуры, более того, по-видимому, только она (других доказательств не приводится) позволяет ему отнести предварительно Эжанцы вместе с Усть- Миль II к наиболее ранним памятникам дюктайской культуры, а время существования последней безоговорочно отнести к периоду 35—10,5 тыс. лет назад.

Вместе с тем эволюция культуры не прослеживается. Ю. А. Мочанов отмечает, что характерным для ранних стоянок является сочетание в едином культурном комплексе крупных галечных подпризмати- ческих нуклеусов и мелких клиновидных, как и сочетание единичных галечных скребел и мелких скребков на отщепах (там же, с. 223). Но это сочетание можно видеть не только в Эжанцы (другие стоянки не дают материала для сравнений), но и в самой Дюктайской стоянке и, более того, в комплексах позднего палеолита Енисея, Ангары, Забайкалья. Именно это сочетание отмечено как характерное для сибирского палеолита в целом.

Инвентарь стоянки Эжанцы находит близкие аналогии в нижнем комплексе стоянки Макарово II на верхней Лене: нуклеусы подпризматические и клиновидные, чопперы, скребки, скребло, поперечные резцы, проколка из микропластинки. Аналогии можно продолжить, но совершенно очевидно, что в комплексе Эжанцы нет ни одного типа, который не был бы представлен в палеолитических стоянках Сибири, отстоящих по времени от гипотетического возраста Эжанцы на 15—20 тыс. лет.

Итак, или следует признать хронологические выкладки для алданских стоянок и тем самым считать установленным, что здесь 35 тыс. лет назад уже существовала культура с инвентарем, все компоненты которого обнаруживаются через 15—20 тыс. лет здесь же на Алдане, а также на Верхней Лене, Ангаре, Енисее, в Забайкалье, или полагать, что стоянки Алдана не выходят за рамки сартанского оледенения. Последнему предположению противоречит се- ~ рия радиоуглеродных дат в своей совокупности и в особенности в размещении по различным отложениям различных террасовых уровней, казалось бы очень убедительных. Но нетрудно заметить, что существует следующая закономерность: если анализ сделан по древесному углю, взятому из культурных слоев, даты соответствуют реальному положению; если же по древесине неясного происхождения и в неизвестной связи с культурными остатками, даты чрезмерно удревнены.

Возможно, противоречий удастся избежать, если на Алдане будет четко определена последовательность террасовых уровней и установлен характер слагающих их отложений при помощи геологических методов, а не на основании радиоуглеродных дат, полученных по древесине.

К дюктайской культуре отнесена и самая северная палеолитическая стоянка, которая находится в среднем течении р. Берелех, левого притока р. Индигирки примерно на 71° с. ш. Здесь первоначально было изучено так называемое «кладбище» мамонтов, где в хаотическом беспорядке на склоне 12-метровой террасы левого берега р. Берелех залегало огромное количество костей мамонта (свыше 8 тыс. от 140 особей) , среди которых Н. К. Верещагиным были обнаружены единичные кости шерстистого носорога, пещерного льва, лошади Черского, северного бизона, росомахи. По образцу древесины, взятому выше ко- стеносного слоя и по бивню мамонта из основного костеносного слоя с глубины 3,5 м, получены радиоуглеродные даты 11830+110 лет (ЛУ—147) и 12240+160 лет (ЛУ-149) соответственно. В 120- 130 м от основного костеносного участка ниже по течению были обнаружены единичные каменные орудия и длинный стержень из бивня мамонта (Верещагин И. #., 1977).

Позднее на этом участке (в 200 м ниже по течению от «кладбища» мамонтов, как указывает Н. К. Верещагин) был заложен раскоп и в слое, состоящем из горизонтальных прослоек супеси, на глубине 2,5 м от поверхности обнаружены вместе с костями животных каменные изделия. Помимо мелких отщепов, чешуек ж пластинок обнаружены клиновидный нуклеус, 10 орудий и 4 подвески из округлых или овальных галек. Из орудий характерны двустороннеобработанные наконечники дротиков и нож, пластины и отщепы с ретушью. Помимо каменных, обнаружено 49 обработанных предметов из кости и бивня мамонта. Радиоуглеродные даты по образцам древесины из культурного слоя 10600±90 (ЛЕ — 998), 12930*80 (ГИН-1021) и 13420±200 лет (ИМ —152) свидетельствуют, что стоянка относится к заключительным этапам дюктайской культуры (Мочанов Ю. А., 1977).

Представляется, что пока нет оснований относить именно к этой культуре бивень с гравировкой мамонта, приобретенный в 1965 г. В. Е. Флинтом у пос. Берелех (Бадер О. Н., Флинт В. Е., 1977). Видимо, только по недоразумению можно было связать бивень со стоянкой, ибо он был найден, по словам находчиков, примерно в 50 км выше поселка, а стоянка, как известно, располагается у «кладбища» мамонтов в урочище Угамыт в 2 км выше этого поселка (Верещагин Н. К., 1977).

С дюктайской культурой, ее заключительным этапом, связаны, по всей вероятности, некоторые культурные слои Ушковских стоянок, открытых Н. Н. Диковым на Камчатке (Диков Я. Я., 1977, 1979а, б). Стоянки находятся на южном берегу Уш- ковского озера в среднем течении р. Камчатка. Из них наибольший интерес представляет многослойная стоянка Ушки I на Каменном мысе, имеющим высоту 3,5—4 м над меженным уровнем воды в озере. На цоколе, сложенном коренными породами, залегают плотные конгломераты, которые перекрываются слоем зеленовато-серого песка, а выше лежит толща супесчано-суглинистых отложений с прослойками вулканического пепла и 7 культурными слоями (8-й слой отмечен, но он не дал культурных остатков) ( 134, 1). Верхние четыре культурных слоя принадлежат к различным ступеням неолита, 5-й определен как финально-палеолитический и 6—7-й как позднепалеолитические (Диков Я. Н., 1977).

Древнейший, 7-й слой лежит на глубине 2,1— 2,2 м в слое розовато-желтого суглинка. В нем обнаружены следы жилых площадок и очажные пятна. Облик каменного инвентаря прежде всего характеризуется двустороннеобработанными черешковыми наконечниками стрел ( 134, 28, 29), которых найдено около 30. Имеются также листовидный наконечник копья, обломки таких орудий ( 134, 30) и ножи как двусторонней, так и односторонней обработки. Обычны скребла и скребки ( 134, 26, 27), резцы и резцевидные острия, точильные песчаниковые плитки. Клиновидные нуклеусы не характерны, хотя микропластинки встречаются ( 134, 31, 32). Разнообразен набор каменных подвесок и бус ( 134, 24, 25). Из фаунистических остатков отмечен лишь фрагмент рога лося (Диков И. Я., 1979 а).

В округлой яме диаметром 1,8 м и глубиной 0,7 м обнаружены остатки погребения, обильно засыпанные красной охрой: следы костей, многочисленные пирофиллитовые бусинки, а также резцевидные острия из халцедона. Уголь из заполнения могильной ямы дал 2 даты: 13600+250 (ГИН-167 и 14300+200 (ГИН-168).

Н. Н. Диков выделяет 7-й слой как особую раннюю ушковскую культуру, которая «...является первой обнаруженной на Северо-Востоке Азии подлинно палеолитической», и вместе с тем отмечает, что она «...не походит ни на одну другую сибирскую палеолитическую культуру» (Диков Я. Я., 1979а, с. 38).

6-й культурный слой залегает в основании серова- то-желтого суглинка и в верхней части более темного суглинка на глубине около 1,8—1,9 м. На раскопанной (до 1977 г.) площади околю 1700 кв. м более или менее равномерно распределены остатки 16 жилищ различных типов. Пример жилища представлен на  134, 19. Особенностью жилищ является наличие в очаяшой массе пережженных очень мелких обломков костей, в том числе рыбьих, вероятно, лососевых. В полу одного из жилищ обнаружено погребение домашней собаки (определение Н. К. Верещагина) , в полу другого — погребение с пока еще неопределенными костями. Фаунистические остатки включают зубы бизона, снежного барана, лемминга и лошади (Верещагин Н. К., 1979).

Каменный инвентарь состоит из многочисленных клиновидых нуклеусов ( 134, 14, 17) и соответствующих им микропластинок ( 134, 8), лыже- видных сколов ( 134, 6). Имеются и более крупные призматические пластинки ( 134, 13), хотя призматические нуклеусы достаточно аморфные. Отмечено наличие и конусовидных нуклеусов. Из орудий наиболее характерны двустороннеобработанные наконечники стрел ( 134,10,11) и копий ( 134, 9). Встречаются скребла и ножи как односторонней, так и двусторонней обработки ( 134, 7, 12), скребки различных типов, в том числе округлые, треугольные, овальные с ретушью по периметру ( 134,15, 22, 23), и крупные концевые ( 134, 18). Резцы единичны. Особый интерес представляют ретушированные по краю или без ретуши шлифованные ножи из плиток глинистого сланца ( 134, 21) и песчаниковые «точильные бруски» с желобками ( 134, 20). Как и в слое 7 многочисленны украшения, среди которых необходимо отметить изделие типа лабретки, характерной для более поздних н даже исторических культур Севера. Имеются и произведения искусства, в том числе плитка из мягкого песчаника с крестовидным узором из округлых ямок (Диков Я. Я., 1979а,  21, 10). Интерпретация же ряда предметов как антропо-зооморфных представляется сомнительной.

По древесному углю для 6-го слоя получены радиоуглеродные даты: 10360+350 (Мо—345) и 10760+ +110 (МАГ — 219), а также 21000*100 лет (ГИН - 186). Последняя дата дана по образцу угля, залегавшего в непосредственном контакте с вулканическим пеплом, и поэтому справедливо не учитывается исследователем.

5-й культурный слой залегает в нижней части буровато-желтой супеси на глубине 1,3—1,5 м. В нем сохранились следы наземных жилищ, имевших, вероятно, вид шалашей. Каменные изделия немногочисленны и включают листовидные наконечники стрел ( 134, 5, 6), нояш и скребла ( 134, 3, 4), клиновидные нуклеусы и микропластинки, «точильные бруски» ( 134, 2). Н. Н. Диков относит этот слой к раннему голоцену и рассматривает его как одно- культурный со слоем 6, но на завершающем этапе развития культуры (Диков Я. Я., 1979а, с. 78). Наличие в этих слоях клиновидных нуклеусов и листовидных двустороннеобработанных наконечников отличает их от слоя 7-го и позволяет сопоставлять с дюктайской культурой (там же, с. 41).

Здесь так же, как и на Алдане, существует противоречие между радиоуглеродными датами, с одной стороны, и обликом материальной культуры вообще и каменного инвентаря, в частности, с другой. Геологический возраст не определен. Единственная статья, посвященная этому вопросу (Шило Я. А., Диков Я. Н., Ложкин А. В., 1967), основана именно на археологическом определении палеолита, которое позволило отнести верхнюю часть разреза к голоцену, а нижнюю — к плейстоцену. Граница между ними проведена на рубеже 5-го и 6-го культурных слоев, причем датировка 10 360—350 лет отнесена к 5-му слою, а не к 6-му, как это имеет место в монографиях Н. Н. Дикова. В одной из статей (Диков Я. Я., 1969) говорится о 4-метровой террасе сартанско-осташков- ского времени, в другой (Диков Я. Я. и др., 1977), посвященной стоянке Ушки V, расположенной на мысу высотой 2,5 м над уровнем озера, упоминается, что речь идет не о надпойменной террасе, а о подрезанном рекой разновысотном (от 4 до 2 м) крае флювиогляциальной равнины.

Каменный инвентарь на фоне позднего палеолита Азиатской части СССР имеет -весьма своеобразный облик. Наиболее чужды сибирскому палеолиту наконечники стрел. В палеолите и мезолите Сибири нет ни одного черешкового наконечника, создающего облик культуры 7-го слоя. За исключением одного, более крупного изделия листовидной формы из верхнего слоя Дюктайской пещеры и для наконечников 6—5-го слоев нельзя привести аналогий, поскольку упоминаемые Н. Н. Диковым орудия из Ботойской Ямы и Верхоленской Горы представляют качественно иное явление — наконечники копий или дротиков. Наконечники стрел и некоторые другие элементы инвентаря выводят Ушковские стоянки за рамки позднего палеолита Северной Азии и заставляют искать аналогии с японскими и американскими памятниками.