Изучение раннего палеолита Русской равнины и Крыма

Подводя итоги изучения раннего палеолита Русской равнины и Крыма, следует отметить, что здесь теперь известны не только отдельные находки, собранные в разрушенных местонахождениях, но и памятники с хорошо сохранившимися культурными слоями или доставившие выразительные археологические комплексы. Их исследование позволяет сделать следующие выводы.

1.         Освоение южных районов Русской равнины произошло в ашельскую эпоху до начала днепровского максимального оледенения. В мустьерскую эпоху обитаемый ареал был значительно расширен во всех направлениях — к северу до Полесья, Средне-Русской и Приволжской возвышенностей, а также освоен Крымский полуостров. Среди домустьерских материалов встречены ручные рубила, что противоречит представлениям об особом пути развития населения Восточной Европы в ашельскую эпоху.

2.         Разнообразие материальной культуры мустьерской эпохи на территории Русской равнины и Крыма указывает на существование четких археологических культур этого времени. Выделяются молодовская мустьерская культура, распространенная в бассейне Днестра, и белогорская культура, включающая мустьерские памятники Крыма. Молодовская культура резко отличается по технике расщепления и по топам орудий от других памятников на сопредельных территориях и является замкнутой, не связанной генетически с другими культурами Русской равнины. Белогорская же культура, напротив, имеет большое сходство по типам орудий со многими другимп памятниками Русской равнины. Это сходство проявляется в аналогичной технике изготовления различных каменных изделий, в особых специфических формах и широком распространении техники двусторонней обработки. Белогорская культура не выделяется так отчетливо, как молодовская, что указывает скорее всего на ее родство в генетическом плане с остальными локальными вариантами Русской равнины.

Достаточно разнообразные мустьерские памятники Русской равнины, разбросанные на широкой площади, вряд ли оставлены людьми единой культуры. Они разнятся по времени и по типологии, хотя имеют много общих черт. В таком случае вряд ли целесообразно каждый памятник выделять в самостоятельную археологическую культуру. Поскольку сходство в типологии каменных орудий не меньше величины различия, мы не можем фиксировать их принадлежность к разным археологическим культурам, несмотря на значительную территориальную разобщенность. Именно так обстоит дело с мустьерскими памятниками Русской равнины. Их генетическое родство, прослеживаемое в технике обработки орудий, указывает на их общность более высокого ранга, чем археологическая культура.

Мы предлагаем называть такие широкие общности культурным ареалом. Примером культурного ареала в мустьерскую эпоху могут быть памятники Русской равнины и Крыма, связаппые общими корнями с памятниками па территории Польши, ГДР и ФРГ. В рамках таких широких культурных ареалов чрезвычайно трудно выделять более дробные археологические культуры, гораздо лучше выделяются локальные варианты.

Например, на Русской равнине намечается выделение группы паАмятников в Поднепровье, куда входят Хотылево, Житомирское местонахождение и Рихта, со сходным каменным инвентарем. Выделение этой группы в самостоятельную археологическую культуру пока нельзя считать оправданным, так как они резко не выделяются по типологии на фоне остальных мустьерских памятников, с которыми имеют много общих черт. Но своеобразие в оформлении двустороннеобработанпых каменных орудий позволяет выделить их в особый деснинско-полесский локальный вариант.