Эпоха бронзы лесной полосы

Эпоха поздней бронзы. Межовская культура

Для эпохи поздней бронзы Зауралья и Западной Сибири можно говорить о существовании в лесостепной полосе и на юге таежной зоны этой территории межовско-ирменского историко-хронологического пласта, в пределах которого выделяются две основные культуры: межовская (замараевская) в Зауралье и ирмепская в Обь-Иртышье. Межовская культура является прямым продолжением андроноидной (в данном случае черкаскульской) культурной традиции, тогда как сложение ирменской культуры было результатом воздействия на андроновское и андро- ноидное население Обь-Иртышья носителей карасук- ской культурной традиции (карта 37).

Межовская культура

Как уже говорилось в одном из разделов предшествующей главы, в свое время К. В. Сальников выделил три этапа черкаскульской культуры: черкаскульский, межовский и березовский (Сальников, 1964). Позднее В. С. Стоколос отметил сходство керамики черкаскульской культуры с зама- раевской посудой (Стоколос, 1972, с. 82—86). Однако он подошел к материалам черкаскульской культуры несколько обобщенно. В действительности можно говорить о большом сходстве (по существу полном тождестве) с замараевской посудой лесостепного Зауралья не черкаскульской посуды вообще, а лишь той, которая была отнесена К. В. Сальниковым к межов- скому и березовскому этапам.

Для межовского типа керамики К. В. Сальников выделяет следующие признаки: выпуклые плечики, наличие валиков на шейке (иногда они высоко подняты к краю сосудов, образуя «воротничок») и сравнительно слабо выраженный геометризм в орнаменте. Среди узоров преобладают елочка, ряды насечек, решетчатые пояса и зигзагообразные линии; орнамент выполнялся оттисками гребенки, гладкого штампа и прочерчиванием. Для березовского типа посуды, по К. В. Сальникову, также характерны валики и воротнички на шейке, причем они становятся более выраженными. Орнамент сравнительно беден и, как замечает К. В. Сальников, «эволюционирует в сторону дальнейшего упрощения и обеднения» (Сальников, 1967, с. 362). Кроме рядов насечек, которые являются, пожалуй, самым типичным орнаментом, сосуды украшались зигзагами и елочкой. Встречаются, как и на межовской посуде, небрежно выполненные ромбы, треугольные фестоны, заштрихованные ленты и др.

Знакомясь с межовско-березовскими и замараев- скими материалами, мы не нашли сколько-нибудь четких признаков, по которым можно было бы строго расчленить межовскую, березовскую и замараев- скую посуду на хронологические и культурные комплексы. Ее следует отнести к одной культуре, которую лучше всего назвать межовской ( 112). Межовская или межовско-березовская культура была выделена в 1976 г. (Косарев, 1976, с. 27). Позднее правомерность такого выделения была признана и дополнительно подтверждена другими археологами (Потемкина, 1979; Обыденнов, 1981).

Ареал межовских памятников выходит за пределы лесостепного и таежного Зауралья. Всего по данным на 1981 г. в Зауралье, включая степное Тоболо- Ишимье, было известно свыше 80 пунктов находок межовской керамики, в Приуралье — около 100, в том числе в бассейне р. Белой — 50 (Обыденнов, 1981, с. 5). Однако в соответствии с темой территориальные рамки настоящего очерка будут ограничены в основном лесостепным и южнотаежным Зауральем.

В названных территориальных пределах к настоящему времени исследовано около 15 поселений межовской культуры: Замараевское, Межовское, Бере- зовское, Березки V, Лужки, Коптяки I, И, Палкино, Мысовское и др. К межовским памятникам можно с некоторыми оговорками отнести поселения конца бронзового века в лесостепном Приишимье — Кучум- Гору и Чупино. Посуда этих пунктов близка межовской как по отдельным элементам орнамента (характерность рядов косых насечек, решетчатых поясов, наличие дугообразного гребенчатого штампа и др.), так и по форме (сильно отогнутая шейка, раздутое тулово и т. д.). Однако для керамики названных ишимских поселений характерны две существенные особенности, не типичные для одновременной вос- точноуральской посуды: присутствие бугорков- «жемчужин» на шейке (признак, отличающий ирмен- скую посуду лесостепного Обь-Иртышья) и деление орнаментального поля рядами ямок (признак, характерный для керамики таежного Обь-Иртышья) (Гол- дина, 1969,  74; 75). Сочетание столь разнохарактерных черт в орнаментации керамики этих памятников, видимо, является свидетельством того, что район Среднего Поишимья был в то время контактной зоной между межовским, ирменским и таежным обь-иртышским (поздним сузгунско-еловским?) ареалами. На промежуточный, контактный характер этого района обратили внимание свердловские археологи. Они полагают, что по водоразделу Иртыша и Ишима проходила «граница между карасукским и позднеандроновским населением» (Генинг, Гусенцо- ва, Кондратьев, и др., 1970, с. 42).

Мы пока не в состоянии с достаточной определенностью назвать бронзовые орудия, которые можно было бы связать с межовским керамическим комплексом Зауралья.

Межовское население вело многоотраслевое хозяйство, основу которого, по мнению М. Ф. Обыденнова, составляло пастушеское скотоводство. Но данные по хозяйству накоплены опять-таки в основном лишь по приуральской части межовского ареала. «Кости домашних животных,— пишет М. Ф. Обыденнов,— абсолютно преобладают над костями диких. Большое количество крупного рогатого скота (38%) и свиньи (16—17%) предполагают прочную оседлость, что также подтверждают раскопанные долговременные поселки... О земледелии свидетельствуют бронзовые и железные мотыги, бронзовые серпы, зерна проса, а также расположение поселков у широких речных пойм. Значительная роль охоты отмечается на северных лесных поселениях. Основными объектами охоты служили копытные и бобры. Рыболовство документируется костями осетровых и карповых рыб и орудиями рыболовства: костяными гарпунами, глиняными грузилами для сетей, бронзовыми крючками» (Обыденнов, 1981, с. 11-12).

Жилища межовской культуры имеют традиционную прямоугольную форму. В Зауралье остатки межовского жилища вскрыты В. С. Стоколосом на поселении Лужки. Оно наземное, котлован лишь слегка углублен в грунт. Длина постройки около 16 м, ширина не менее 10 м (жилище недокопано). Основная масса межовских жилищ исследовалась на приуральских поселениях (Ахметово I, Старо-Яппаро- во I, Юкаликулевское и др.). Всего в пределах межовского ареала М. Ф. Обыденновым учтено 28 жилых построек: «Из них 20 (71%) — полуземлянки, семь (25%) — наземные постройки и одна землянка. По площади постройки делятся на четыре группы: площадью 8—15 кв. м-5(18%); 25—40 кв. м- 4(14%); 70-150 кв. м-14(50%); 250-400 кв. м- 5(18%). Конструкция большинства построек состояла из столбов, от которых сохранилось до 400 столбовых ямок в одном жилище. Глубокие полуземлянки и землянки имели, очевидно, бревенчатую верхнюю часть. Внутренняя часть помещения была разделена столбами, которые поддерживали коническую крышу. Очаги кострового типа располагались в центре постройки. Выходы в виде нешироких коридоров выводили в сторону реки; если имелся второй выход, то он выводил в противоположную сторону» (Обыдепнов, 1981, с. 6).

Погребения межовской культуры в Зауралье до сих пор не известны, за исключением одного сомнительного случая (погребение 3 под обкладкой 20 могильника Березки Vr). В Приуралье на могильниках Красногорский I и Такталачукский исследовано по несколько десятков межовских захоронений; кроме того, отдельные межовские погребения были изучены на Подгорно-Байларском, Тар- тышевском I, Юрматинском, Мамбетовском IV и других могильниках. К 1981 г. было известно 108 погребений, из них 62 раскопаны на Такталачукском могильнике. «Основным видом захоронений,— по наблюдениям М. Ф. Обыденнова,— являлись подкурган- ные в количестве от одного до семи, но обычно один-три. 58(53,7%) погребений на межовских могильниках представлены трупоположениями в неглубоких могилах, размеры которых зависели от возраста и позы погребенных. Некоторые могилы были оборудованы в насыпи кургана деревянными срубами в один венец или покрыты деревом. Сверху над могилой сооружалась песчаная площадка. Можио предполагать, что ноги покойника крепко связывали. Костяки в могилах размещаются в вытянутом (28 случаев) или скорченном положении (30). В раннем Такталачукском могильнике преобладают скорченные положения, в позднем Красногорском — вытянутые на спине. Ориентировка погребенных в основном восточная (48) и частично западная (24), которая преобладает в поздних погребениях. Вторичные захоронения костей производились в могилах и на уровне горизонта под курганными насыпями. Угли в могилах редки (три случая). Выявлены три сожжения, совершенные в могилах, и одно на подкурганной площадке (могильники Подгорно-Байларский и Красногорский I). В двух случаях рядом с могилами открыты кострища. Инвентарь, сопровождающий умерших, представлен одним-двумя сосудами и единичными вещами. В 13 (11%) погребениях встречены испорченные вещи: сломанные ножи, разбитые сосуды. Покойника снабжали заупокойной пищей; найдены кости крупного и мелкого рогатого скота, реже лошади, кости рыб» (Обыденнов, 1981, с. 7).

В свое время К. В. Сальников справедливо синхронизировал межовско-березовские комплексы с зама- раевскими. Устанавливая нижний хронологический предел замараевского «этапа» (XII в. до н. э.), К. В. Сальников исходил из того, что памятники федоровского типа древнее алакульских и отделены от замараевских промежутком в несколько сот лет; поэтому получилось, что начальный период существования замараевских комплексов занял хронологическое место, принадлежащее в действительности памятникам федоровского типа. Выше мы уже говорили, что, согласно новым данным, федоровские памятники в Зауралье датируются не XVII—XVI вв. до н. э., как считал К. В. Сальников, а в пределах последней трети II тыс. до н. э. В связи с этим начало существования межовских памятников должно быть поднято на два века, и тогда их следует датировать примерно X—VIII вв. до н. э., т. е. так же, как ир- менские памятники лесостепного Прииртышья, которые вместе с межовскими входят в единый (межов- ско-ирменский) историко-хронологический пласт.

Объективности ради следует оговорить, что названная дата исходит из общей историко-культурной стратиграфии Западной Сибири, без учета стратиграфической позиции межовских памятников Приуралья. Анализ историко-культурной стратиграфии Приуральского региона позволил М. Ф. Обыденнову согласится с датой межовских (межовско-березов- ских) памятников, предложенной К. В. Сальниковым — XII—VIII вв. до н. э. Точка зрения М. Ф. Обыденнова представляется нам несколько противоречивой: с одной стороны, межовская культура возникла позже черкаскульской и на ее основе, а с другой стороны, она вроде бы синхронна ей, во всяком случае, в течение первых двух веков своего существования. На наш взгляд, начинать межовскую культуру с XII в. до н. э. пока нет оснований; они появятся лишь тогда, когда удастся доказать: а) что межовская культура одновременна черкаскульской и андроновской (федоровской); б) что она возникла не на зауральской (черкаскульской) основе, а на приуральской (раннеприказанской?) и пришла в Приуралье не из Зауралья, а наоборот.