Эпоха бронзы лесной полосы

Наскальные изображения Томской и Тутальской писаниц

Полнее всего исследованы на Урале (Чернецов, 19646, 1971), где они выполнялись охрой. Анализ и классификация уральских наскальных рисунков по сюжетам позволили В. Н. Чернецову выявить повторяемость определенных композиций на скалах разных рек. Используя параллели из обрядности и искусства обских угров, В. Н. Чернецов предложил убедительную реконструкцию календарных охотничьих празднеств, при которых создавались эти писаницы. Он выделил три основных сюжета; из них два могут быть отнесены к эпохе бронз, третий — к эпохе железа.

Первый сюжет — изображение зверя (лося, оленя или косули) в сочетании с солярным знаком и изображением небосвода, а также варианты без солярного символа, но с рисунком ловчих орудий или сооружений. Наиболее «классическая» композиция зафиксирована на скале Зеньковская у р. Тагил ( 123, 1). Лоси здесь очень динамичны. Морда очерчена параболой и не детализирована, что характерно для уральских писаниц; туловище выполнено в «скелетном» стиле. К этому же времени следует отнести композицию на Писаном Камне (р. Серьга; Чернецов, 1971,  XVI), где изображен человек с круглой головой и дугообразными руками, опирающимися на бедра. Рядом с ним фигуры животных, наверху знак небосвода.

Второй сюжет — водоплавающая птица с солярными знаками. Он менее характерен. На Змиевом Камне (р. Тагил; Чернецов, 1971,  XIX,  46) есть рисунки птиц со своеобразной трактовкой поднятых крыльев: параллельно верхнему контуру тела птицы проходит прямая линия с небольшими отростками по обе стороны. Аналогичным образом, только с отростками в одну сторону, изображено крыло бронзовой птицы из Самуся IV.

Раскрывая смысл древней уральской наскальной живописи, В. Н. Чернецов связывает ее с обрядами, темой которых, с одной стороны, было «привлечение добычи в ловушки и удержание ее в них», а с другой — весеннее оживление природы, идея размножения. Последняя идея воплощалась в солярно-небес- ных символах, сопровождавших на уральских писаницах фигуры лосей и водоплавающих птиц (Чернецов, 1971, с. 83).

А. А. Формозов, говоря о хронологии уральских наскальных изображений, приходит к выводу, что они созданы в неолите и в эпоху бронзы (Формозов, 1973, с. 261). Однако стилистический анализ третьего сюжета позволил В. Н. Чернецову сопоставить его с культовым литьем и гравировками на металлических дисках и зеркалах железного века. Примечательно, что третий сюжет выполнялся, как правило, на других камнях, отдельно от первого и второго сюжетов, причем есть скалы, где представлен лишь третий сюжет.

Ведущий образ Томской и Тутальской писаниц — лось (Окладников, Мартынов, 1972). Рисунки вырезаны, выбиты или прочерчены. Стилистически к писаницам Томи примыкает Турочакская на р. Бие (Алтай), где изображения лося выполнены красной краской (Окладников, Молодин, 1978, с. 11—21). Характерные черты животного гипертрофированы, головы вытянуты, морды неестественно раздуты и выгнуты. Начальную стадию такой манеры передачи образа можно проследить на писаницах Прибайкалья в глазовское время (Студзицкая, 1981, с. 42). Нарушены и пропорции тела: задняя часть значительно меньше передней.

А. П. Окладников и А. И. Мартынов (1972, с. 180— 186) относят эти изображения к неолиту, опираясь на их сходство с предметами мелкой пластики. Сам этот прием вполне закономерен, но, к сожалению, подтверждающие аналогии взяты на памятниках, датирующихся эпохой металла: Базаиха, Горбунов- ский торфяник и др. Н. В. Леонтьев, сопоставляя манеру передачи образа на томских писаницах с оку- невскими, отмечает их стилистическое сходство: силуэтное оформление головы, перекрывание одной ноги другою и т. д., что позволяет отнести рассмотренные изображения лосей к окуневскому времени. Некоторые из них выполнены в «скелетном» стиле.

Интересна группа лосей с «отсеченной» головой, датируемая эпохой раннего металла (Формозов, 1969, с. 102). К этому же времени Н. В. Леонтьев (1978, с. 102) относит фигурки «прыгающих» оле- ней-лосей. Часть лосей Тутальской и Томской писаниц стилистически близка кулайским бропзовым изображениям и должна быть отнесена к эпохе железа. К кулайскому времени, видимо, относится и рисунок медведя на Томской писанице (Окладников, Мартынов, 1972,  132).

На Томской и Тутальской писаницах представлен еше один сюжет, возникновение которого в сибирском искусстве следует связывать с эпохой бронзы,— фантастический образ человека-птицы (Окладников, Мартынов, 1972,  169; 184; 186). Изображения человека-птицы поражают удивительным стилистическим единообразием. Отличительные детали незначительны и не меняют смыслового содержания образа. Все фигуры выполнены резной техникой и носят подчеркнуто итифаллический характер, как бы символизируя собой идею плодородия (123, 5). Человеческое тело венчает схематично трактованная птичья голова. Ноги согнуты в коленях, а руки — в локтях (показаны в характерном движении взад—вперед). Эти существа как бы танцуют. Рисунок на Туталь- ской писанице может быть сопоставлен с центральным изображением на плите из Тасс-Хаазы в Хакас- сии (Липский, 1961,  2; Леонтьев, 1978, с. 100).

Этот сюжет нашел свое воплощение и в пластике (Студзицкая, 1969а). Рассматриваемые птицеголовые фигурки сопоставимы также с образами, известными в этнографии обских угров (Чернецов, 1971, с. 89) как изображения предков в птичьих масках, с крыльями, исполняющих во время весенних праздников «птичьи» песни и танцы. Эти архаичные обряды носили тотемический характер.

Что касается других образов и сюжетов томских писаниц, появление которых можно связывать с бронзовым веком (изображение лыжника, лодок с людьми и др.)» то их анализ будет дан в разделе «Бронзовый век Восточной Сибири». Здесь отметим лишь, что в наскальном искусстве урало-западносибирского очага полностью отсутствуют изображения рыб.