Восточные славяне 6-13 века

Культура новгородских сопок

Сопки — высокие крутобокие насыпи с уплощенной пли горизонтальной вершиной и с кольцом, выложенным пз валунов, в основании ( 10). Эта внешняя характеристика сопок позволяет разграничивать их от погребальных насыпей, относимых к курганам. Следует заметить, что среди сопок встречаются и насыпи с полусферическими и с коническими верхами. У некоторых высоких и крутобоких насыией не заметно валунной обкладки. Она могла не сохраниться, но иногда находится внутри насыпи.

Основным районом распространения сопок является бассейн оз. Ильмень (карта 9). Более 70% могильников, в которых имеются такие насыпи, расположено в этом бассейне. Остальные сопки занимают верховья Луги н Плюссы, верхнее и среднее течение Мологи, т. е. районы, непосредственно примыкающие к Ильменскому бассейну. Вне этой территории, в отдельных пунктах бассейнов Западной Двины, Великой и нижней Мологи, известны немногочисленные и разрозненные сопкообразиые насыпи.

Наиболее плотпо сопки расположены в южном и юго-восточном Приильменье, в верховьях Луги и Мо- лопг. Очевидно, это были основные районы, занятые населением, оставившим описываемые памятники.

Старое мнение, что сопки в основном сосредоточены на берегах крупных рек, т. е. на торговых путях, связывавших север Европы с арабским Востоком и Внзаптпей, не соответствует действительности. Абсолютпос большинство сопок находится на мелких реч ках, пе пригодных для древнего судоходства Сопки концентрируются в тех местностях, где расположены и древнерусские курганы и жальники X—XVI вв., а также поселения ХТХ — начала XX в. Почвенпая карта показывает, что население как XIX —начала XX в., так и времени сооружения сопок концентрировалось в районах, наиболее пригодных для занятий земледелием.

По размерам сопки ра.зпообразпы от небольших, высотой 2- 2,5 м и диаметром 12—14 м, до грандиозных, достигающих 10 м и более в высоту при диаметре около 40. Преобладают насыпи высотой до 5 м.

Сопки расположены в одиночку или группируются в небольшие могильники из двух-трех насыпей. Реже попадаются группы из 4—12 сопок, а около четверти известных могильников состоит из сопок, сгруппированных вместе с курганами или жальничнымн погребениями.

Сравнительно высокий процент одиночных сопок и небольших могильников объясняется, во-первых, существованием в то время малодворных поселепий, во вторых, спецификой подсечного земледелия, требовавшего не только смены участков, предназначенных для возделывапия культурпых растений, но и передвижения самих поселений.

В отличие от древнерусских курганных могильников, в которых погребальные насыпи расположены скученно, без какого-либо порядка, сопки, составляющие единые группы, отдалены одна от другой всегда иа более или менее значительные расстояния (от 20—30 до 100 м и более). Обычно сопки располагаются цепочкой вдоль берега реки или озера. Имеется немало случаев бессистемного расположения насыпей. Если могильники состоят из сопок и курганов, то курганы обычпо образуют особую, крайнюю часть могпльпика или же концентрируются вокруг одной ИЗ сопок.

Первые раскопки сопок были проведены около 150 лет пазад одпим из первых русских археологов-славистов Зорианом Ходаковским (Ходаковский 3., 1830, с. 147-149; 1844, с. 368-375). Он исследовал три сопки около Новгорода (Волотово) и Старой Ладош (Вепепта) и еще три в Бежецах на верхней Мо доге. 3. Ходаковский считал сопки славяпскими по гребальпыми памятниками и в общих чертах правильно наметил область их распространения.

В 1873 г. по поручению Русского археологического общества шесть интересных сопок, расположенных в южном Приильменье (Коровичино, Марфино и Селя- ха), исследовал Л. К.Ивановский (Ивановский Л. К., 1881а, с. 57—67). К 70-м годам прошлого века относятся также раскопки Н. Г. Богословского в окрестностях Новгорода и в западном Приильменье и В. А. Прохорова на Мете. В 90-х годах раскопками сопок в районе Валдайских озер и в бассейне Меты занимались В. С. Передольский, П. А. Путятин и слушатели Петербургского археологического института. Все а ги исследования велись несовершенными методамп, без достаточной документации.

Более ценны в научном отношении исследования 11. Е. Бранденбурга. В начале 90-х годов он раскопал десять соцок, расположенных в низовьях Волхова: Октябрьское, Лоштно, Велеша, Победище, Плакун, Старая Ладога (Бранденбург П. Е., 1895, с. 90, 91, 135—141). Исследователь считал их славянскими погребальными насыпями.

Итоги археологического изучения сопок были подведены в самом конце XIX в. А. А. Спицыным (Спи- цын А. А., 1899г, с. 142—152). Отметив распространение этих памятников в старом славянском ареале, исследователь определил сопки как погребальные насыпи восточного славянства и датировал их IX— X вв. В других статьях А. А. Спицын писал о сопках как о памятниках одного из восточнославянских племен — словен новгородских (Спицын А. А., 1899в, с. 308—310). Позднее, указывая на расположение сопок по берегам крупных рек — основных торговых путей того времени, он отнес эти памятники к норманнам (Спицын А. А., 1908, с. 16; 1922, с. 1-8). Впрочем, впоследствии А. А. Спицын от этого мнения отказался.

В начале XX в. единичные сопки раскапывали Н. К. Рерих (Устрека на р. Уверь), В. Н. Глазов (Овселуг в Осташковском уезде) и К. Д. Трофимов (Средние Озерцы па Плюссе). Наиболее значительные исследования того времени принадлежат П. Г. Любомирову (Любомиров П., 1913, с. 224—234), раскопавшему шесть сопок на берегах Меты (Идем- ки, Никулище и Золотое Колено).

В 1930 г. изучением сопок в Приладожье занимался В. И. Равдоникас, высказавший сомнение в их славянской принадлежности опять-таки из-за расположения этих памятников по берегам крупных рек, а также отмечая некоторое их сходство с погребальными насыпями Скандинавии (Равдоникас В. И., 1934, с. 36, 37). В 30-х годах две сопки раскопал Новгородский музей, но материалы не были опубликованы.

Сведения о новгородских сопках суммированы в работе Н. Н. Чернягина, вышедшей в 1941 г. (Черня- гин Н. П., 1941, с. 94—134). К тому же времени относится статья П. Н. Третьякова, посвященная ранним памятникам северной части восточного славянства (Третьяков П. Н., 1941, с. 37—39). В этих работах время захоронений в сопках определяется VI—IX вв. Составленная Н. Н. Чернягиным карта сопок показала, что они занимают в основном те области, которые летопись отводит словенам новгородским. Поэтому сопки были определены как памятники, оставленные этим племенем.

Работа Н. Н. Чернягина — серьезный этап в исследовании новгородских сопок. Однако с тех пор прошло 30 лет, и теперь она вызывает ряд серьезных замечаний. Так, К. Н. Чернягии отнес к сопкам все насыпи с трупосожжениями высотой 2 м и более и все высокие неисследованные курганы. В результате в группу сопок ошибочно попали насыпи иного тина. Неоправданным представляется также включение Н. Н. Чернягиным в число сопок круглых насыией, отличных по строению, но синхронных с сопками. Ошибочно включены в грунну сопок некоторые насыпи, не являющиеся погребальными (например, Подшевелиха, Козикино, Орлов Городок и др.).

В послевоенный период значительные раскопки сопок не велись. Однако новые исследования ценны тем, что выполнены современными методами и хорошо документированы. С. Н. Орлов и Н. Н. Турина раскапывали сопки в окрестностях Старой Ладоги (Орлов С. Е., 1955, с. 190-211; 1958, с. 236-239). В 1965 г. интересную сопку на Мете (Воймерицы) исследовал А. В. Куза (Куза А. В., 1966, с. 156, 157).

Обобщающая сводка данных, которыми располагает современная археология по новгородским сопкам, была опубликована в 1970 г. (Седов В. В., 1970а). В ней нодведены итоги многолетнего изучения этих древностей.

В 1970—1975 гг. было раскопано несколько сонок в Старой Ладоге и ее ближайших окрестностях (Наза- ренко В. А., 1971, с. 4; Петренко В. П., Крапивина Г. А., Теребихин Н. М., Лебедев Г. С1973, с. 35, 36; Носов Е. П., Конецкий В. Я., 1974, с. 23, 24; Петренко В. П., 1975, с. 32, 33; 1977, с. 55-62; Петренко В. П., Кучер А. Л., Рацко В. В., 1976, с. 35; Петренко В. П., Конаков П. Д., Рогачев М. Б., 1977, с. 85—90). В 1972 г. одну из интереснейших многоярусных сопок, расположенную у д. Репьи в верхней части бассейна Луги, раскопал Г. С. Лебедев (Лебедев Г. С., 19776, с. 42-45; 1978, с. 93-99). Еще одну сопку недалеко от Пскова (Романово) исследовал в 1974 и 1975 гг. С. В. Белецкий (Белецкий С. В., 1976, с. 6, 7).

Ежегодно проводятся значительные экспедиционные работы по обследованию сопок, выявленных в XIX и начале XX в., а также поиски новых насыпей.

Одной из важнейших частей сопок является кольцо, сложенное в основании из валунов ( XX, 2, 4, 6, 7). Это кольцо в большинстве случаев сооружалось раньше, чем насыпь. Оно имело ритуальный смысл и одновременно укрепляло основание насыпи. Складывалось кольцо из более или менее крупных валунов, положенных с небольшими промежутками или без них. Иногда наблюдается два концентрических кольца из камней. Изредка камни лежат в два-три яруса. В окрестностях Старой Ладоги раскопаны сопки, в которых вместо простого кольца из камней обнаружены более сложные кладки. Так, в сопке 145 у с. Октябрьское Н. Е. Бранденбург открыл оригинальный кольцеобразный цоколь шириной до 1,4 м. Его наружная часть сложена из огромных валунов, вплотную примыкавших друг к другу, внутренняя — из небольших плит, положенных насухо. Промежуток между стенкой из плит и валунами был забит камнем п щебнем, а сверху накрыт плитами, уложенными плашмя. Изредка встречаются сопки, в которых камни дополнительно крепили ихг склоны (Нелегка под (/тарой .Падоюп, Воймернцы).

Представление о том, что сопки сооружались в два-три приема, возникло давно м подтверждается новейшими работами. Их сооружение выглядело следующим образом. Сначала выкладывалось кольцо из крупных валунов, по диаметру равное основанию будущей сопки. В основаниях ряда сопок отмечен темный зольный слой, который мог образоваться от сгорания костров. По мнению П. Е. Бранденбурга, зольный слой в основании сонок образовался от костров, которые жгли с целью освящения будущих погребальных насыпей (Бранденбург Н. Е., 1895, с. 7). Не исключено, что золу также приносили со стороны, с погребальных костров, и осыпали на месте, выбранном для сооружения сопки.

Диалогичные зольные прослойки весьма характерны для псковской группы длинных курганов, где они имеют западнофинское субстратное происхождение. Очевидно, того же происхождения этот ритуал и в сопках.

По-видимому, сразу же после образования зольного слоя насыпали нижнюю часть сонки (около четверти высоты полной сопки). В течение некоторого времени в этой насыни совершали захоронения, а затем насыпь увеличивали в высоту на 1,5—3 м. Обычно нижнюю и следующую части сопки разделяют прослойки жирной золы п угля толщиной до 15—20 см. В верхней части насыпи какое-то время совершали захоронения, а затем сопку подсылали в третий раз, и здесь вновь совершали погребения. Верхняя н средняя части сопок обычно разграничиваются также слоем золы с углем.

Подобную структуру имели многие исследованные сопки во всех районах Новгородской земли. Зольные прослойки, разграничивающие разновременные части сонок, ВИДИМО, имели такой же ритуальный смысл, как н подошвенные. Образование же гумуса -скорее всего обусловлено перегниваппем дерна, которым каждый раз покрывали насыпь.

Естественно, что наряду с насыпями, сооруженными в несколько приемов, имеются сопки, насыпанные за один раз. Ведь в силу ряда обстоятельств население, которому принадлежали сопки, в отдельных пунктах могло покинуть места своего жительства, не успев подсыпать сопку вторично.

Умерших в сопках хоронили исключительно по обряду трупосожжения. В некоторых насыпях, правда, открыты также скелетные захоронения по христианскому обряду. Однако все они поздние, впускные, т. е. совершены уже в то время, когда сопки перестали сооружать, и поэтому не имеют непосредственного к ним отношения.

Кремация умерших, как правило, совершалась на стороне, а в сопку приносили остатки сожжения, собранные с погребального костра. Количество кальцинированных костей в захоронениях различно — от единичных обломков до 350—550 г. Остатки кремации помещались или в глиняные горшки-урны, или в специальную зольно-угольную прослойку (в рассыпанном состоянии или кучкой), или же в неглубокие ямки, вырытые для захоронений. Можно догадываться о существовании еще одного способа захоронения — небольшое число сожженных костей, собранных с погребального костра, бросали прямо в насыпь, видимо, при ее сооружении пли подсыпке.

В основании сопок и к пх насыпях на различной высоте встречаются разнообразные сооружения из камней. В ряде случаев очевидно, что они связаны с захоронениями. Так, в одной ни сонок в урочище Победище под Старой Ладогой па глубине 1,4 м был открыт настил из 15 валунов, па котором обнаружен глиняный горшок с сожженными костями. В той же сопке на глубине 3,5 м открыто другое сооружение из камней, в котором устроена ниша. В ней стояли два глиняных сосуда с кальцинированными костями. Остатки трупосожжения, накрытые глиняным горшком, обнаружены также вблизи каменной площадки в сонке урочища Плакун. Судя но данным раскопок Л. К. Ивановского, в ловатских сонках остатки тру- посожжешш обычно находились над камеиными выкладками или под ними. Такая же взаимосвязь каменных сооружений с захоронениями отмечена и при раскопках сопок в других районах.

Наиболее распространены в сопках кладки-помосты, сложенные из валунов в один, реже в два-три яруса. Форма их в плане различна. Обычно они имеют рваные негеометрические очертания, реже встречаются четырехугольные кладки. В трех сопках, расположенных в низовьях Волхова (Велеша, Октябрьское, Победище), открыты каменные вымостки треугольной и близкой к треугольной формы. Кроме помостов, в сопках встречены и иные сооружения из камней. Исключительно в районе Старой Ладоги (Велеша, Лопипо, Победище) открыты кладки в виде стенок, сложенных из валунов. Выкладки в виде груды валунов исследованы на Волхове (Велеша, Октябрьское, Победище), на Мете (Бронницы) и в бассейне Лова- ти (Марфино). В сопке при д. Воймернцы куча камней в основании обложена кольцом из валунов.

До недавнего времени каменные кладки в сонках сопоставляли исключительно с различными сооружениями пз камней, встречаемыми в курганах Скандинавии. Отсюда делали выводы о норманском происхождении новгородских сопок. Между тем, каменные кладки сонок имеют ближайшие аналогии прежде всего в местных погребальных памятниках. Это — вымостки, сложенные из валунов прямо на поверхности земли. Каменные сооружения в новгородских сонках повторяют эти каменные вымостки.

Аналогии каменным кучам, открываемым в сопках, обнаруживаются опять-таки в памятниках местных финских племен. Так, большинство курганов, исследованных Л. К. Ивановским в северо-западной части древней Новгородчипы, имело внутри кучи, сложенные из камней. Погребения по обряду кремации или ингумацин в таких насыпях обычно находятся около или внутри каменных кладок (Спицын А. А., 18966, с. 8, 9; Рерих II. К., 18996, с. 324; Шмидт Г. Р., 1890, с. 610).

Таким образом, кладки из камней в сопках, видимо, связаны с местной западнофинской традицией.

Не находят аналогий в местных материалах только каменные вымостки треугольной формы и сложенные из валунов стенки. Но такие сооружения единичны (сопки 140 и 142 в Победищах, сопки 132 и раскопанная Н. Н. Гуриной в Велешах, сопки 144 в Лопино и 145 в Октябрьском) и территориально ограничены низовьями Волхова. Подобные треугольные (сладки весьма характерны для курганов энохн викингов в Скандинавии, где встречаются и изогнутые стеикн, выложенные из камней (Stromberg М., 1901, S. 49— 72). В связи с утим можно предположить, что происхождение подобных кладок в сонках обусловлено норманским проникновением в области Приладожья.

Во многих сопках найдены кости различных животных — кальцинированные или несожженные. Встречаются они в одних случаях в насыпях, в других — при захоронениях остатков кремации. Чаще других попадаются конские кости, но встречаются также кости коровы, собаки, барана, зайца и птиц. Обычай помещать кости животных, а ино!да и целые особи при захоронениях был довольно широко распространен в лесной полосе Восточной Европы. Он неоднократно зафиксирован при раскопках ярославских и приладожских курганов, основная часть которых принадлежит финскому населению. Кости различных животных часто находят также в курганах Водской пятины, значительная часть которых оставлена водью или ее славянизированными потомками, во владимирских курганах, где присутствие меряп- ских захоронений несомненно, а также н в других погребальных пасынях древней Руси, где обычны вещевые находки финно-угорских типов. Тот же обряд известен и в некоторых фшшо-угорских грунтовых могильниках (например, в погребениях ломоватов- ской культуры Прикамья). Все это позволяет считать, что распространение обычая класть кости животных в новгородские сопки обусловлено участием местных финно-угорских племен в этногенезе словеп новгородских.

Как уже отмечалось, захоронения в сопках располагаются ярусами. Наибольшее число захоронении приходится на верхние горизонты этих насыпей, принадлежащие к последнему периоду их использования. Обычно они открываются или непосредственно под дерном, или на небольшой глубине. Число таких захоронений в одной сойке колеблется от одного до семи. Однако сопки раскапывались в основном траншеями, а в последние десятилетия исследовались уже потревоженные насыпи. В связи с этим нужно полагать, что количество захоронений в верхних горизонтах этих памятников было всегда больше.

Вторую группу составляют захоронения, находящиеся в срединных частях сопок. Число их также значительно. Наконец, последнюю группу образуют погребения в основаниях сопок. Таким образом, общее количество захоронений в сонках исчисляется десятками.

Конкретное представление о строении сопок дают насыпи, хорошо сохранившиеся и обстоятельно раскопанные, которые пока единичны. Так, на основе совокупности всей информации может быть восстановлена история сопки 145 у с. Октябрьское (бывшее с. Михаил-Архангел) в низовьях Волхова, раскопанной Н. Е. Брандеибургом (Петренко В. П., 1980, с. 69—76). Па начальном этапе была выбрана небольшая возвышенность на краю высокого берега Волхова и на ней устроено несколько каменных вымо- сток или куч из валунов. Около них поместили захоронения, совершенные на стороне.

Затем возвели первоначальную насыпь высотой около 5 м. Вершину ее сделали уплощенной, а вок- pyi основания соорудили цоколь-ограду из валунов II плит. Верхняя площадка пасыпн имела диаметр 6 м. На пей была возведена следующая серия каменных вы,мосток, которые имели различную форму н плане. По-видимому, здесь совершались п захоронения. Однако они пе были зафиксирован!,1 раскопками.

В дальнейшем сопку подсыпали до высоты 7 м. На .вершине поной пасыпн сделали площадку, на которой выложили еще три вымостки из нлит н камней. Рядом с одной из кладок, но па 0,7 м глубже, был обнаружен раздавленный лепной горшок, содержащий, как пишет автор раскопок, «животный уголь» (может быть, остатки жертвоприношения).

Последним этапом сооружения сопки была ее подсыпка до высоты 9 м. В верхней части насыпи открыто захоронение — скопление кальцинированных костей, бронзовая проволока и обломок железного предмета