Восточнославянские племена составе древнерусской народности

Волыняне, бужане

Волыняне — племенная группировка восточного славянства, имевшая второе название — бужане. Летопись связывает ее с Бугом: «Се бо токмо словенескъ языкъ в Руси: ...бужане, заие седоша по Бугу, послеже же велыняне» (11ВЛ, I, с. 13), и далее: «Дулеби живяху по Бугу, где ныне велыняне>> (ПВЛ, I, с. 14). Из этих сообщепий летописца следует, что та часть дулебов, которая обитала в бассейне Буга, первоначально называлась бужанами, а позднее это племенное название сменилось новым — волыняне. Так называемый Баварский географ, записи которого относятся к 873 г., приводит этноним busani (бужане) — значит, название волыняне появилось уже после IX столетня.

Этимология этнонимов бужане и волыняне прозрачна. Название бужане происходит от гидронима Буг (подобно волжане — от Волги). Имя волыняне исследователи выводят от города Велынь (Волынь), откуда и историческая Волынь (Фасмер М., 1964, с. 347). Подобные топонимы известны и в других славянских землях: польский Wolyn, несколько названий Volyne в Чехословакии. Древний город Волынь на Буге (современное городище Замчиско в Грудке Надбужском) обследован археологами. Его детинец овальной формы (размеры 80X70 м) расположен на мысе, образованном Бугом и его притоком Гучвой. До 20-х годов XX в. были видны валы окольного города. Возникновение поселения на этом месте относится к VIII—IX вв., но существующие ныне валы были сооружены в XI в. (Рорре А., 1958, s. 235 — 269).

Краткость летописных известий о территории волынян вызвала расхождения в определении ее границ. Историки XIX в. отождествляли население Волынской земли XII в. с волынянами и на этом основании обрисовывали их ареал согласно границам Волынского княжества (Андрияшев А. М., 1887; Иванов П. А., 1895). Однако исследователи сознавали, что иолитико-административные территории могли в ряде мест более или менее значительно расходиться с племенными. Поэтому для реконструкции племенных ареалов еще в конце XIX в. стали привлекать курганные материалы.

Основные курганные раскопки в земле волынян были произведены во второй половине прошлого столетия. Уже в 50-х годах XIX в. раскопками волыиских курганов (Басов Кут, Глинск, Красне, Пересоппица) занимались П. Веселовский и Я. Волошинский (Антонович В. В., 1901а, с. 39, 41,42,75). К 60-70-м годам относятся исследования кургапов в Великом и Глппске на территории 1'овенской обл. (Антонович В. £., 1901а, с. 39, 75). В 1876-1882 гг. в районах Волыни, граничащих с Ноднестровьем, проводил раскопки Л. Киркор (ZYVAK, 1878, s. 9, 10; 1879, s. 23-32; 1882, s. 26; Janusz £., 1918, s. 129, 130, 227- 237, 248, 249). Менее крупные исследования тех же лет принадлежат И. Коперпицкому, В. Ппшбис- лавскому, А. Шнайдеру, В. Деметрикевичу и другим (ZWAK, 1878, s. 19-72; 1879, с. 70, 73; Janusz В., 1918, s. 94, 248, 249).

В 1895—1898 гг. Е. Н. Мелышк раскопала около 250 насыпей, расположенных в 23 могильниках, — Ворохов, Витков, Горка Полопка, Городище, Крупа, Льпца, Луцк, Поддубцы, Ставок, Теремно, Усичи, Басов Кут, Белев, Вычевка, Колоденка, Корнино, Новоселки, Пересоппица, Старьш Жуков (Мельник Е. II., 1901, с. 479-510). Работы Е. Н. Мельник охватили значительные пространства Волыни и были выполнены на высоком уровне. Поэтому они остаются важнейшими в изучении волынян. В 1897—1900 гг. волынские курганы исследовал Ф. Р. Штейпгель, раскопавший более 40 насыпей в девяти могильниках (Белев, Великий Стыдынь, Го- родец, Грабов, Корост, Карпиловка, Рогачев, Сты- дынка, Теклевка) в современной Ровенской обл. (Штейнгелъ Ф. Р., 1904, с. 136-182). К 90-м годам относятся также раскопки В. Б. Антоновича, Г. Во- лянского, М. Ф. Беляшевского и И. Житинского в Велико, Вербеии, Красне, Устилуге (Антонович В. Б., 1901а, с. 66, 72; 19016, с. 134-140).

Первая попытка выделить особенности кургапов волынян принадлежит В. Б. Антоновичу (Антонович В. Б., 1901а, с. 38). Она оказалась неудачной, хотя применяемые исследователем термины «курганы во- лынского типа» и «курганы древлянского типа» укоренились в археологической литературе. К курганам волынян В. Б. Антонович отнес все славянские погребальные насыпи, расположенные западнее Горы- mi. Таким образом, в основе его классификации ле- лшт географический признак. По характеристике В. Б. Антоновича, волынянские курганы — небольшие насыпи с трупоположениями или на горизонте или в грунтовых ямах, или выше основания, иногда в прямоугольных срубах. Однако эти признаки пе могут быть племенными, так как характерны и для курганов других восточнославянских племен.

К началу XX в. курганы на Волыни в большинстве оказались уже распаханными или раскопанными, поэтому их исследования первой половины XX в. менее значительны. В 1909 и 1912 гг. раскопки курганов (Нелепый Гай и Палашевка) производил К. Га- дачек {Jannsz В., 1918,з.Ю0, 101, 272-274). В 20- 30-х годах их исследованиями занимались И. Савицкая (Карпиловка), Н. Островский (Листвин), Т. Сулимирский (Зеленый Гай) и другие (Sawicka J., 1928, s. 205, 247, 287; Sultmirskt Т., 1937, s. 226). Более значительные раскопки (Берестяно, Городок, Перевалы, Поддубцы, Устье) принадлежат польскому археологу Я. Фицке [Fitzke J., 1938b, s. 333, 338; 1939—1948, s. 335—363). В последующие десятилетия курганы около Плпспеска и Збужа раскапывались львовскимн археологами (Старцук I. Д., 1955, с. 34; Власова Г. М., 1961, с. 91—93). Исследования курганов вели также 10. В. Кухарепко в Головпо (Кухарепко Ю. В., 1961, с. 32) и И. П. Русанова в Могиль- 110 и Миляиовичах (Русанова И. П., 1970, с. 278, 279). Среди раскопок последних лет интересны работы в курганном могильнике близ с. Майдап-Лыпенский Маневнчского р-на Волынской обл. (Грибо- вич Р. Т., Петегирич В. М., Наели в Д. Ю., 1977, с. 284, 285; 1978, с. 310, 317).

Обстоятельный анализ волынскггх курганов сделан Е. II. Тимофеевым (Тимофеев Е. П., 1901 а, с. 50— 73; 19616, с. 102—108). Его вывод, что у волынян господствовали преимущественно курганы с трупо- положеппямп в могильных ямах, заслуживает внимания. Действительно, западная и восточная границы области распространения курганов с погребениями в ямах совпадает с исторически сложившимися границами Волынской земли. Однако курганы с ямнымн труионоложеииями нельзя рассматривать в качестве этноопределяющего признака волынян. В области расселения этого племени известны и курганы с тру- поположениямн на горизонте. Неопределенной осталась северная граница ареала волынян. Курганы с трупоположенпямн в грунтовых ямах не встречаются севернее линии Ровно—Луцк. Поэтому Волыиское Полесье Е. И. Тимофеев вынужден исключить из территории волынян. Весьма спорна и южная граница волынян, проводимая Е. II. Тимофеевым примерно но водоразделу Припяти н Буга, с одной стороны, /(пестра и Южного Буга — с другой. Курганы с тру- поположениями в ямах известны и южнее этой границы, в Северном Поднестровье.

Существенные наблюдения для определения территории волынян сделаны Ю. В. Кухаренко (Кухарепко Ю. В., 1968, с. 326-329). Важно прежде всего, что этот исследователь привлек более ранние материалы — курганы VIII—X столетий. Ю. В. Кухаренко удалось подметить характерную особенность в расположении ранних волыпских курганов. Они находятся пе па возвышениях, как более поздние, а на низких местах, иногда на пойменных лугах. Курганы образуют небольшие группы, нз двух — десяти насыпей, и расположены всегда попарно; большой и рядом — малый, примыкая иногда вплотную друг к другу.

В 1958 г. Ю. В. Кухаренко раскопал два таких кургана близ д. Головпо в Любомльском р-не Волынской обл. (Кухаренко Ю. В., 1961, с. 32). Могильинк состоял из четырех курганов, расположенных попарно: большой и возле пего, почти примыкая с юго-запада, малый. Высота больших курганов около 1,5 м, диаметр — около 20 м. Малые имели высоту около 0,5 м, диаметр — 8—10 м. Насыпи песчаные. При раскопках встречены камни и обломки глиняных сосудов. Под большой насыпью на поверхности погребенной почвы открыта зольно-угольная прослойка диаметром около 13 м и толщиной до 0,2 м. По краям прослойки зафиксированы остатки сгоревших бревен, как бы окаймлявших ее. В некоторых местах на стыках бревен отмечены сгоревшие вертикальные столбики. Оказывается, что кострище иа месте сооружения кургана было ограждено кольцеобразной стенкой, составленной из стояков и горизонтальных бревен. В центре огороженной площадки в толще золы и угольков найдено несколько мелких обломков пережженных человеческих костей, разбросанных на пространстве диаметром около 4 м.

В малом кургане, также па горизонте, открыта аналогичная зольно-угольная прослойка диаметром около 5 м, в которой найдено несколько мелких кальцинированных косточек. Никаких вещей в 'захоронениях не обнаружено. В насынях обоих курганов найдены обломки керамики: в малом — обломки лепных сосудов, в большом — обломки лепных, и раипегон- чарных сосудов. Лепные сосуды принадлежат к керамике типа Луки-Райкоиоцкой. Ото позволяет определить время захоронений в курганах VIII —IX вв.

Подобные памятники получили в литературе названия курганов типа Головпо. Еще в 1938 г. Я. Фп- цке раскопал два аналогичных кургана у с. Перевалы. И обоих сожженные кости, перемешанные с остатками погребального костра, находились на уровне горизонта.

Особенно много таких курганов в междуречье Буга н Горыгпг, т. е. в центре исторической Волыни. Поэтому принадлежность их волынянам представляется бесспорной. Трудно сказать, как далеко па юг простирался ареал курганов тина Головпо. Ю. В. Кухаренко полагал, что оп ограничивался верховьями Буга, Стырп п Горыпп. Па западе территория этих курганов включала весь бассейн верхнего течения Буга.

Па севере курганы тшга Головин достигают Брестского Побужья. Здесь такие памятники известны в Углянах, Трухиповнчах, Великом Лесе и других пунктах. Раскопки производились лишь в одном из малых (высота 0,5 м, диаметр 8 м) курганов у д. Радость недалеко от г. Каменец. В основании открыто липзовидцое зольио-угольное включение диаметром 2 м и около него — кальцинированные кости с обломками лепного сосуда. Нужно полагать, что уже в VIII —IX вв. бужане-волыняпе продвинулись севернее Припяти, освоив будущие области Берестейскоп волости.

Пределами основной территории волынян на севере, очевидно, были болотистые пространства в бассейне верхнего течения Припяти (карта 11). Восточная граница ее проходила по р. Случь, где полоса леса служила естественным рубежом между волынянами п древлянами. Южная граница ареала волынян совпадала с водоразделом между бассейнами Припяти и Буга, с одной стороны, и Днестровским бассейном — с другой. Впрочем, единичные курганные могильники, но-видпмому оставленные волынянами, известны па левых притоках Днестра, где они разбросаны среди более многочисленных могильников хорватов. На западе рубежом расселения волынян было поречье Буга. Далее начиналась территория западнославянских племен.

В X—XII BIS. курганы сооружали обычно на возвышенных местах, а количество их в одном могильнике исчислялось несколькими десятками, а иногда и сотнями. По внешнему облику волынские курганы — полу тарные или конусовидные, при средней величине 1—2 м, с кольцеобразным ровиком у основания — ничем не отличаются от погребальных насыпей других восточнославянских земель. В насыпях встречаются угли и зола, обломки ритуально разбитых глиняных сосудов, а но наблюдениям Е. Н. Мельник- также остатки гризи (кости животных и птиц). Угли и золу в славянских курганах некоторые исследователи объясняют как пережиток обряда трупосожже- нии.

В X в. труноноложсния еще сосуществовали с тру- посожжениями. Курганы с захоронениями но обряду кремации этого времени ничем не отличаются от насыпей с трупоположениями и находятся в общих могильниках. Сожжение умершего совершалось или па месте сооружения кургана, или на стороне. В первом случае в основаниях курганов открываются остатки кострищ (Лыща, Плиснеск), во втором—кальцинированные кости с золой и угольками, помещенные или в верхней части насьгаи, или же в ее основании.

К концу X в. обряд ингумации окончательно вытеснил трупосожжение.

Как и все древнерусские курганы, погребальные насыпи волынян в зависимости от места трупополо- жепня подразделяются на три типа: 1) с захоронениями на горизонте; 2) с погребениями в грунтовых ямах; 3) с захоронениями в иасыпях. Последний тип на Волыни исключительно редок.

До недавнего времени в археологической литературе господствовала схема эволюции курганных труеоположеннй, предложенная еще в конце прошлого столетия Л. А. Спицыньш. Предполагалось, что наиболее ранними были курганы с трупоположениями на горизонте и только с XII в. появились ямные захоронения. Эта схема развития обрядности оказалась действительной лишь для северных лесных областей древней Руси. В южнорусских землях, согласно новейшим исследованиям, труноположения в нодкур- ганных ямах появились так же рано, как и ингуми- рованные захоронения на горизонте. Е. И. Тимофееву, изучавшему курганы Волыни, удалось показать, что обряд погребения в ямах в области расселения волынян возник одновременно с обрядом погребения па горизонте и сосуществовал с ним в период X — XIII вв. (Тимофеев Е. И., 1961а, с. 57-64).

Кургапы с трупоположениями на горизонте и насыпи с ямпыми захоронениями распределены па территории волынян неравномерно. Так, ямный обряд погребения получил значительное распространение в срединной и южной частях Волынской земли. Здесь много курганных могильников, содержащих исключительно ямные труноположения (Тимофеев Е. И., 1961а, с. 64,  2). Однако ошибочно было бы полагать, что обряд захоронения в ямах является племенным признаком волынян, а могильники с погребениями в ямах и на горизонте отражают неоднородность племенного состава населения данного района. Для племенной атрибуции погребенных в курганах более надежны другие детали погребальной обрядности. Так, для курганов древлян — восточных соседей волынян — характерны специфические зольные прослойки над погребепнямп. И курганах Волыни таких прослоек нет. Поэтому волынские кургапы с трупоположениями па горизонте не могут быть связаны с древлянами. Невозможно считать их и дреговичскими, поскольку вещевые инвентаря этих курганов не содержат украшений дреговичей. Остается признать, что труноположения в основаниях курганов, как п ямные труноположения па Волыни, принадлежали волынянам. 13 частности, к волынянам следует отнести кургапы севернее линии Ровно — Луцк, где преобладают курганные труноположения на горизонте.

Причины столь раннего распространения подкур- ганпых трупоиоложений в ямах у волынян, г; а к и в некоторых других южнорусских землях, не установлены. Никаких материалов, свидетельствующих о крещении населения Волыни уже в начале X в., в распоряжении исследователей нет, поэтому гипотеза о воздействии христианства па погребальный обряд отпадает.

Следует обратить внимание на то, что в X в. труноположения в ямах распространяются исключительно в тех южнорусских областях, где в более ранний период не был известен курганный обряд захоронения. Наоборот, в области древлян, где немало курганов с керамикой пражско-корчакского типа и курганов с трупосожжениями VIII—IX вв., погребальные насыпи с ямпыми труиоположепиями почти отсутствуют. В Киевском Подпепровке курганов с пражско-кор- чакской керамикой нет вовсе, а курганы VIII— IX вв. единичны, и здесь уже в X в. получают исключительное распространение ямиые трупоноложепня. Такая же картина наблюдается на Волыни. Курганов третьей четверти I тысячелетия и. э. здесь нет. Курганы типа Головно концентрируются в основном в северных районах Волыни. 11 как раз здесь в X—XI вв. господствуют труноположения на горизонте, а в южноволыиских районах, наоборот, — трупоположе- ния в ямах.

Раннее появление трупоиоложений в подкургагшых ямах в южных районах восточнославянской территории при господстве трупоиоложений на горизонте в более северных регионах древней Гуси объяснит!» затруднительно. Возможно, это обусловлено тем, что в средней и северной частях восточнославянского ареала курганный обряд имел давние традиции п бытовал в течение нескольких веков еще до внедрения обряда ингумации. Первые подкурганные труноположения здесь поэтому помещались на горизонте — там, где прежде находились ритуальный или погребальный костер н остатки кремации умершего.

В южных районах восточнославянского расселении курганный обряд не получил распространения. Умер- тих здесь хоронили, очевидно, в бескурганных могильниках но обряду кремации, может быть, в отдельных местах существовали и бирнтуальные кладбища, продолжавшие традиции римской эпохи. Вполне естественно, что в пограничной полосе при появлении курганов первые труноположения стали помещать в грунтовые ямы и над пимн сооружать насыпи.

Среди волынскпх курганов с ямнымн трупоноложениями различаются два типа. Наиболее распространены курганы с простыми могилами, не имевшими каких-либо деревянных конструкции. Покойников хоронили на дне ямы в деревянных гробах пли без них. Реже встречаются курганы со срубными могилами. В прямоугольной яме сооружали сруб н.з тесаных брусьев или из толстых досок. Из досок или брусьев устраивали также дно, а сверху могилу накрывали деревянным помостом. Средние размеры деревянных камер около 2,6X1 м при высоте I м. Иногда встречаются и более крупные срубы — до 3,6 X 2.6 м, а в одном из курганов и Пересопннце аналогичная погребальная камера была устроена на горизонте н имела размеры 4X3 м. Обычно в сруб- ные гробницы умерших клали в гробах. К'ургапы со срубными гробницами раскопаны в Басовом Куте, Г»е.теве, Пересопннце, Новоселках, Плиснеске, Гра- бове, Рогачппке, Стыдыпке, Машкове, Палашевке, Они разбросаны на значительной территории п нигде не образуют отдельных могильников. Такие же курганы с захоронениями в срубных гробницах известны и на земле полян.

Пережитками обряда трупосожжения являются своеобразные присыпки из золы или золы с углями. Они покрывали или самого покойного, или гроб с умершим, или дно могильной ямы. Иногда зола с угольками служит подстилкой для погребенного. Изредка в слое золы присутствуют куски обожженной гли 11 ы. еще реже вместо золы использованы глина или известь. В основаниях курганов в Жнвачеве и Жпнбродах открыты кольца, сложенные из камней. Похороненные и этих насыпях были осыпаны известью.

Какой-либо закономерности в употреблении разнотипных присыпок установить не удается.

Положение н ориентировка умерших в курганах волынян общеславянские: на спине, в вытянутом положении, головой на запад, с вытянутыми вдоль туловища или полусогнутыми руками. В ориентировке умерших постоянно наблюдаются сезонные отклонения — летом покойника клали в направлении юго-запад — северо-восток, зимой — северо-запад — юго-восток.

Погребенные с противоположной ориентировкой (головой на восток) в курганах волынян принадлежат к редким исключениям. Это единичные курганы в могильниках, расположенных по берегам Стырн близ сел Боремля, Лыща и Теремно. Сюда же, видимо, относится погребение в кургане 7 в с. Збуж на Горынн, где умерший положен головой к северо-востоку. Кроме того, в последнем могильнике в курганах 1 и 12 открыты трупоположенпя, направленные головой к югу. В той части Восточной Европы, которую до славянского расселения занимали балты, курганные захоронения с восточной ориентировкой являются реликтом балтского погребального ритуала {Седов В. В., 19616, с. 103-121; 19706, с. 162-171). Не исключено, что и единичные погребенные, направленные головой к востоку, па Волыни обусловлены балтской традицией. Все эти погребения находятся в северной половине ареала волынян, поблизости от древней балтской территории (карта 12).

Как правило, в одном кургане бывает одно трупо- ноложепне. Только изредка встречаются насыпи с двумя п более скелетами. В курганах, где открыто но два скелета (таких раскопано свыше 20), один принадлежал взрослому, а другой — ребенку. Лишь три кургана, раскопанные в некрополе древнерусского города Плнспеска, содержали по два взрослых захоронения — мужчины и женщины. В пяти волынскпх курганах открыто по три захоронения — все детские, а в одном из курганов близ Старого Жукова — пять погребенных: двое взрослых (в том числе один —во впускном захоронении) и трое детей.

Более половины исследованных па Волыни курганных трушшоложепий оказались безынвептарпымн. В большинстве случаев это захоронения мужчин. Однако и но многих жепскнх погребениях волынян пли нет украшений, или встречены лишь единичные предметы. Наиболее характерным височным украшением волынскпх женщин были перстиеобразные колечки диаметром от 1—1,5 до 3—3.5 см, сделанные из тонкой бронзовой или реже серебряной проволоки ( XXVI, 1-15, 22, 28, 29, 35, 36, 41-44). Оин подразделяются на несколько типов. Самыми распространенными были кольца с сомкнутыми или частично заходящими концами. К последним примыкают полутораоборотные височные кольца. Обычно разнотипные перстнеобразные кольца встречаются в одних и тех же могильниках и часто в одних курганах. При одной погребенной их бывает от одного — трех до восьми, а в некоторых случаях — до 16. Перстнеобразные височные кольца волынян, как, впрочем, и других восточнославянских племен, нашивали иа головной убор или вплетали в волосы.

Значительно реже встречаются проволочные кольца небольшого (1,5—3,5 см) диаметра загнутоконеч- иые (с концом, завернутым в колечко или трубочку) н S-конечные (с концом, завернутым в виде S). Носили их так же, как описанные выше перстнеобразные, и часто вместе с ними. S-конечные височные кольца были характерным женским украшением западнославянских племен, их основной ареал охватывает территории Польши и Чехословакии. Не исключено, что находки подобных украшений иа древнерусской территории отражают инфильтрацию небольших групн или индивидуумов западнославянского населения. Р. Якимович и К. Мусянович на 0 1 ой основе пытались проследить иути их проникновения па восток. Так, Р. Якимович, отмечая на юго-заиаде древнерусской территории два пункта концентрации S-конечных височных колец, связывал нх с переселением сюда поляков (Jakimowicz R., 1934, s. 54—59). Один нз пунктов скопления таких колец, но Р. Якимовичу, находится на Волыни, между Бугом н Горыныо. Расселение здесь выходцев из Польши он соотносил с походом 1019 г. Болеслава Храброю на Киев. Второй район, где найдено много кнсочиых колец с S-образным завитком, но Р. Якимовичу, находится в земле полян, между реками J'осыо н Жеревом. Польский исследователь связывал его с расселением здесь Ярославом Мудрым в 1031 г. пленных поляков: «Ярославъ н Мьстиславъ собраста вой многъ, идоста на Ляхы, и заяста грады червень- скыя опять, и повоеваста Лядьскую землю, и мпогы ляхы прпведоста, и разделивша я. Ярославъ посади сиоя но Ръси, и суть до сего дне» (ПВЛ, I, с. 101).

Е. И. Тимофеев считает, что находки S-конечиых височных колец в древнерусских памятниках отражают культурные связи восточных славян с западными. Однако, поскольку височные кольца являются этнографической особенностью определенных племенных групн, вряд ли распространение S-образных украшений на восточнославянской территории обусловлено торгово-культурными связями. Скорее всего здесь мы имеем свидетельство проникновения западнославянского населения на территорию волынян.

Височных колец с напускными бусами в волынских курганах найдено около трех десятков. Сюда входяг проволочные кольца с одной бусиной, чаще стеклянной зонной или цилиндрической разных цветов, репсе—с настовой коричневой, украшенной белыми волнистыми линиями, или с розетчатой ( XXVI, 39). В одном из курганов Суражского могильника встречено височное кольцо с небольшой серебряной .черненой бусиной. Трехбусиниые височные кольца происходят из единичных курганов, раскопанных в

Лыще (группа 1), Нересопницо, Старом Жукове и Поддубцах. В Лыщенском кургане найдено также кольцо с четырьмя бусами, а под Луцком — пятпбу- синное кольцо ( XXVI, 17). Височиые украшения из Старого Жукова и Поддубцев имеют узловатые бусины. Кольца других могильников — серебряные мелкозериеные или ажурные. Височные кольца с напускными бусами не составляют особенности волынских курганов. Более или менее равномерно они встречаются на всей древнерусской территории.

В трех курганах (3, 8 и 33) Пересопницкого могильника найдены сережки с гроздевидной подвеской. Они состоят из проволочного кольца, украшенного 'подвеской из полых серебряных шариков в виде грозди винограда и расположенных симметрично ро зеточек, составленных также из серебряных шариков. Две серьги близкого типа происходят из Новоселков- ских курганов. У них подвеска муфтообразная, сложно сплетенная из тонкой проволоки. В археологической литературе такие украшения иногда называют серьгами волынского типа. Название явно неудачное, так как эти предметы распространены более широко и своим изготовлением не связаны с Волынью.

Серьги с нривеской в виде виноградной грозди неоднократно встречены в южных регионах восточнославянской территории, в том числе и в неславянских памятниках. Единичные находки достигают верхнеднепровских областей (Гнездово, Эсьмоны). Украшения, изготовленные в той же технике, но несколько отличные в деталях устройства, найдены в памятниках Чехословакии и Венгрии (Ilampel J., 1905, S. 482-494; Dostdl В., 1966, s. 30-44).

Г. Ф. Корзухнна посвятила южнорусским украше- - ниям, выполненным в технике тиснения, к которым относятся и рассматриваемые серьги, отдельную статью (Корзухина Г. Ф., 1946, с. 45—52). Исследовательница устанавливает генетическую преемственность этих украшений как в технике, так и в формах с более ранними причерноморскими изделиями античного времени через посредство поднепровских культур VI—VIII вв.

Ожерелья из бус в курганах волынян сравнительно немногочисленны, а шейные гривны не встречаются вовсе. Как правило, ожерелья состоят из небольшого числа бус (от двух до 12), и очень редко к ним прибавлены металлические привески. Специфически волынянских бус нет. В составе ожерелий обычно преобладают разноцветные стеклянные или настовые бусы или бисер, а к ним добавляются единичные металлические, сердоликовые, янтарные или хрустальные бусины. Из стеклянных бус наиболее многочисленны зонные (одинарные и двойпые) желтого, синего и зеленого цветов ( XXVI, 24, 25). Нередки также позолоченные или посеребренные цилиндрические бусы.

Весьма разнообразны бронзовые или серебряные бусы. Самые роскошные из них — серебряные лопастные. Они имеют форму овала с выпуклыми боками. Поверхность их украшена мелкой зернью, а края — скапой проволокой. Изготовлялись такие бусы из трех-четырех лопастей-пластинок, концы которых припаивались к трубчатой основе. Г. Ф. Корзухина н упомянутой выше статье предположила, что в кургане 29 Пересопницкого могильника погребен ювелир с набором штампов для изготовления металличе- CKITX бус. На Волыни лопастные бусы найдены в семи курганах (Белен, 29; Крупа, 2; Пересопница 8, 16, 23 и 33; Поддубцьт, 8). Кроме того, они встречены ts едштпчпых захоронениях в областях расселения полян я древлян, в Гпездовских п Владимирских курганах, а также в кладах. Г. Ф. Корзухина датирует лопастные бусы X—XI вв.

В двух курганах (Белов, 18; Лыща, 1,12) найдены серебряные овалг.иые бусы, украшенные треугольниками из мелкой зерптг. Более многочисленны шарообразные .металлические бусы, поверхность которых сплошь покрыта мелкой зернью. Несколько раз встречены скатше бусы, в том числе с шариками зерни ( XXVI, 78; 34).

Сердоликовые бусы (призматические, плоские или многогранные) найдены в 16 курганах: в пяти —по две, в остальных — по одной бусине ( XXVI, 26, 37. 38). В двух курганах оказалось по одной янтарной бусине, в одном — хрустальная шарообразная.

Металлические привески к ожерелью представлены разными типами ( XXVI, 19—21). Изредка встречаются бубенчики ( XXVI, 31). В пяти курганах (Белев, Велико, Жнттброды, Плиснеск, Хо- тнмир) найдено по одной лунпице ( XXVI, 16). Подвеска в виде крестика с шарообразными утолщениями на концах происходит из Корнипа, две ажурные крестообразные привески — из курганов Плис- песка и Борохова. Крестик с углублениями для эмали обнаружен в одном из Пересопницких курганов ( XXVI, 30).

Можно утверждать, что браслеты не были в моде v волынских женщин. Найдено только два бронзовых браслета — проволочный (Любча) и узкопластинчатый загпутоконечный (Старый Жуков, группа TI). Зато были широко распространены перстни ( XXVI, 23, 32, 33). Большинство из них принадлежит к проволочным простым. Реже встречаются витые из трех проволок, жгутовые и плетепые. Единичны перстни, сделанные из спаяпных тонких проволок — дпух-трех гладких и четырех свитых попарно, а также пластппчатые.

Большинство описанных украшений найдено в захоронениях жеигщтп. Перстпеобразиые колечки - серьги и перстни - как редкое исключение встречаются н в погребениях мужчин. При трупоположеттпях мужчин и женщин находят бронзовые или железные пряжки, поясные кольца и пуговицы. Пряжки в коллекции вещей из курганов волынян представлены лишь лирообразными, весьма распространенными на всей территории древней Руси. В курганах у сел Басов Кут и Збуж найдено по одной железной подковообразной застежке с расплющенными заверпуты- мп концами. Интересная подковообразная застежка происходит из Святокреста ( XXVT, 40). Нередки в погребениях бронзовые, железные, костяные и деревяпные пуговицы.

Довольно часто погребенные в волынских курганах нохоропены с железными ножами. Они невелики (длина лезвия 5—9 см) п принадлежат к общеславянскому типу. Рукоятки обычно деревянные, реже - костяные. Их носили в кожаных или деревянных ножнах, иногда скрепленных медной проволокой или железными скобами.

Изредка в курганах встречаются калачевидные или овалг>ные кресала и точилытмс брусочки. Единичными находками иредставлепьт глиняные п шиферные пряслица. В кургане 'i ус. Басов Кут найдена глиняная писанка. Из одного кургана у с. Великий Сты- дг.т и ь происходит костяной гребень.

Обычай ставить горшок в могилу на Волыни, по видимому, пе был распространен. Глиняная посуда обнаружена пе более чем в трех десятках захоронений. Строгих правил в постановке горшков не было: нх находят около ступней погребенного, около черепа, а иногда и в других местах. Гораздо чаще в пасы них волынских курганов попадаются фрагменты глиняной посуды. Видимо, в момент сооружения курганов сосуды разбивали согласно ритуалу н разбрасывали их обломки. В двух случаях (Луцк — урочище Вулька п Новоселки) найдены лепные сосуды, в остальпых — гончарные горшки, которые датируются периодом от X до XII—XIII вв.

Более чем в 15 волынских курганах (могильники Басов Кут, Белев, Красно. Плиснеск, Пересопница. Тёклевка) встречены ведра. сделапные из дубовых клепок и железпых обручей, и дужки. Форма их vce- чениоконическая, высота 20—30 см, диаметр оспова- пття 15—30 см. Одно ведерко из Басова Кута орнаментировано шестью серебряными п одной медной бляшками. Ведра ставили в могилы с жертвенной пищей. Этот обычай был распространен у славян-язычппков IT зафиксирован в землях как восточных, так П ла- падпых славян.

Рядовые захоронения волынян, как правило, пе содержат предметов вооружения. Оружие встречается в основном в погребениях дружинников.

Основные находкп оружия происходят из Плис- нескского и Пересонпицкого могильников. В курганах Плнснескского могильника найдено два меча. Один из них принадлежит к типу S по Я. Петерсепу (Petersen /., 1919, Я. 142-М9), другой-к тину V. Оба датированы Л. Н. Кирничпиковьтм концом X— началом XI в. (Кирпичников А. Н„ 1966а, с, 78, 82). В трех курганах того же могнльппка обнаружены боевые топоры. А. ТТ. Кирпичпнков отпоепт пх к первому типу п датирует X—XI вв. {Кирпичников А. П.. 19666, с. IO'I). Из кургапов Пересопттпцкого могиль инка происходят желозпагт обоимнца от деревянных пожетт меча, боевой топот» типа TTI по А. ТТ. Кттриттч- тпткову, отпосятцийся к XI в. (Кирпичников А. Н., 19666. с. 1Н), три засапожных ножа с длинными лезвиями (один из них несколько изогнутый) и пе тырехграштый ттакопечпик стрелы. Пакопечптп; копья встречен в кургане 1 у с. Теремно. В другом кургане того же могильника пайдеп ромбовидпый черешковый наконечппк стрелы. Ланцетовидные и ромбовидные наконечники стрел встречены также в курганах Белевского и Горка-Полонского могильников. В одном из Старожукоиских курганов обнаружен боевой топор.

Кургаппый обряд погребения в земле волынян доживает до ХТТ и. Позднее языческий ритуал выгеспяется христианским.