|
|
Бенедикт Барух (1632—77) —
голландский философ, развивавший рационалистическое учение о естественном
праве и договорном происхождении государства. Естественное право он трактовал
как силу и могущество действия самой природы. «Под правом природы, — писал
он, — я понимаю законы или правила, согласно которым все совершается, т.е.
самую мощь природы. И потому естественное право всей природы и,
следовательно, каждого индивида простирается столь далеко, сколь далеко
простирается их мощь». В естественном состоянии, по Спинозе, все равны
в том смысле, что все имеют право на все по своему произволу и желанию, однако
отсутствует какое-либо общее для всех право, которое гарантировало бы
безопасность существования людей. Между тем сама природа и естественная
необходимость диктуют людям путь выхода из тупика естественного состояния и
перехода посредством общего договора в состояние гражданское (т.е. к обществу
и государству). Отличительный признак гражданского состояния — наличие
верховной власти, т.е. государства (civitas). Под верховной властью (и
верховным правом, поскольку право — это сила, мощь, власть) имеется в виду
суверенитет государства. В гражданском состоянии действует договорно
установленное высшее (суверенное) естественное право государства — общее для
всех право и общий гарант безопасности. Верховная власть не связывается
никаким законом, но все должны ей во всем повиноваться; все обязаны
безусловно исполнять все приказания верховной власти, хотя бы она повелевала
исполнять величайшую нелепость. Последоговорное право гражданина, именуемое Спинозом
частным гражданским правом, — это разрешенные в условиях гражданского
состояния естественные права индивида, т.е. дозволенная верховной властью
часть естественных прав. Осуществление же гражданином всех остальных (не
дозволенных государством) естественных прав представляет собой преступление.
Пределы мощи и права государства определяются Спинозом,
во-первых, как предел, обусловленный тем, что сила (и право) государства
состоит не в возможностях творить произвол и насилие, а в осуществлении того,
что здравый разум считает полезным для всех людей. Во-вторых, предел права
государства обусловлен природой самих подданных, которые лишь в той мере
признают это право государства, в какой они боятся его угроз или любят
гражданское состояние.
Формы государства (монархию, аристократию и демократию) С.
исследует под углом зрения наилучшего состояния различных форм верховной
власти, т.е. степени обеспечения в них цели гражданского состояния — мира и
безопасности жизни. При явных симпатиях к демократическому государству он, с
учетом политических реалий своей эпохи, признает приемлемость и таких форм
(при их надлежащем устройстве), как монархия и аристократия. Демократическое
государство, по оценке С., наиболее естественно и наиболее приближается к
свободе, которую природа предоставляет каждому, ибо в нем каждый переносит
свое естественное право не на другого, лишив себя на будущее права голоса, но
на большую часть всего общества, единицу которого он составляет. Все в
демократии, как прежде в естественном состоянии, пребывают равными.
Государства в своих взаимоотношениях находятся в
естественном состоянии, и два государства — по природе враги. Право войны
принадлежит каждому государству в отдельности, право же мира — это право по
меньшей мере двух государств, именуемых союзными. С. выступает за
взаимопомощь государств и отмечает, что вместе они имеют больше права, чем
каждое из них в отдельности. Чем больше государств заключает вместе мир, тем
менее страха внушает каждое в отдельности всем другим, или тем менее власти у
каждого начать войну, но тем более оно обязано блюсти условия мира, т.е. тем менее
оно своеправно, но тем более обязано приспособляться к общей воле союзных
государств.
|