История гипноза

БОЛЕЗНИ ВЕКА  

Павлов выделил три основных вида неврозов: неврастению, как результат общего истощения нервной системы, истерию, при которой вследствие слабости коры мозга болезненное преобладание над рассудком получают чувства и эмоции, и психастению, при которой, наоборот, преобладание рассудочной деятельности ведет к возникновению умственной жвачки и образованию навязчивостей.

Из названных неврозов наибольшее лечебное воздействие гипноз оказывает на истерию.

С рассказа о ней мы и начнем.

В кабинет врача вошла больная С.

—        Садитесь, Галина Ивановна. На что вы жалуетесь?

—        Ах, доктор, лучше спросите, на что я не жалуюсь— у меня все болит, меня все беспокоит.

—        Но, Галина Ивановна, так же не бывает, всегда что-то является главным, ведущим в болезненных переживаниях и ощущениях. Вот об этом мне и расскажите.

—        Доктор, как помню себя, всегда была очень нервная, раздражительная, впечатлительная. Всю жизнь на все живо реагирую. Другим людям пустяком кажется то, из-за чего я на стенку лезть готова. Из-за этого частые неприятности и столкновения у меня бывают и в семье, и с соседями, и на работе. Как что не по мне, сразу слезы из глаз ручьями текут, кричать начинаю — сперва громко, а потом как будто комок к горлу подкатывает, и дышать трудно, и вместо крика одна хрипота, и в глазах темнеет, и слух пропадает. Обязательно бросить что-то надо или даже порвать на себе что-нибудь, тогда вроде легче становится. А то вдруг такая слабость нападает: руки, ноги как не мои, словно ватные, подгибаются, да и только. За что-нибудь ухватиться надо, чтобы не упасть. И такая обида, такая обида во мне, думается, все-то меня ненавидят, не ценят, даже самые близкие, а я ведь так много для них делаю, так много!

—        А вы сдерживайте себя, Галина Ивановна, не распускайтесь— ведь в вашем состоянии многого можно достичь самодисциплиной.

—        Да что вы говорите, доктор! Легко сказать: сдерживайте... А я вот не могу сдерживать. Уж если бы могла, к вам не пришла бы. У меня тоже времени нет по врачам ходить, да приходится.

—        Это, пожалуй, верно: по врачам ходить удовольствие небольшое, и если и есть такие любители, то вас, Галина Ивановна, мы к ним не отнесем. Скажите-ка мне лучше, не чувствуете ли вы где-нибудь болей, неприятных ощущений?

—        О, очень даже чувствую, и во многих местах! Вот на затылке у меня то холодеет, и оттуда по всей коже головы мурашки разбегаются, так, что корни волос болят, а то, наоборот, как бы жаром обдает, печет, иголочками колет. Про ноги и руки я уже говорила, часто они немеют, становятся как не мои, колите, режьте—ничего не чувствую. Особенно, доктор, меня сердце беспокоит. Вот мне верить не хотят, что я сердечная больная. Сколько ни ходила к кардиологам: и слушали меня, и анализы делали, и электрокардиограмму снимали, а все говорят — здорова. Со стороны сердца ничего нет — один невроз, а это у врачей получается, как бы и нет ничего. Да ведь я, доктор, простите — не верю. Ну как мне будут говорить, что у меня ничего сердечного нет, никакой серьезной болезни, когда я только и живу, прислушиваясь к своему сердцу. А оно то еле-еле бьется, то вдруг так заколотится, так затрепыхает, что вот- вот разорвется. Холодный пот прошибает — с жизнью прощаешься. А то как игла в сердце войдет и сидит там, чуть резко повернешься, а она колет и колет. Или сжимать его начнет, словно чья-то лапа с когтями забрала сердце и давит на него. А бывает, обжигает всю грудь так, будто горчичник кто-то прямо с кожей отдирает, и опять же вся боль вглубь идет, в сердце. Да что и говорить, мученица я, доктор. У меня и в желудке печет — изжога постоянная и сухость во рту появляется, иногда язык шершавый-шершавый такой, что и повернуть его трудно. И вот еще: что бы это значило? Я некоторых запахов не переношу. Ну что, казалось бы, такого особенного— жареный лук? А я вот прямо сразу и тошноту, и головокружение, и удушье чувствую. Как только заслышу, что жарится этот проклятый лук — бегу из дому. Из-за него даже и с соседями скандалы были. Говорю: вы мне назло его жарите, а они смеются, ну, я и взорвусь.

—        Вы, наверное, Галина Ивановна, и скрипов не любите, и скрежета?

—        Совершенно верно, доктор, стоит только при мне по стеклу царапнуть или железом по железу провести — вот, например, когда противень из духовки вынимают, я вся сама не своя — все это скрипение прямо по моим нервам и идет — так и тянет их из меня, так и тянет.

 —       А спите вы как?

—        Чаще всего плохо, очень чутко, и знаете, доктор, сны вижу странные — все мыши и крысы. Просыпаюсь с криком — всех переполошу, а потом и заснуть не могу — все с боку на бок ворочаюсь.

—        Да, Галина Ивановна, правильно вы сделали, что пришли к психотерапевту, вы наша больная.

—        А меня к вам специально направил врач поликлиники, так и сказал: вам внушением лечиться надо.

—        И правильно сделал, что направил. Как лечить вас будем, это мы посмотрим, но лечиться вам действительно нужно методами психотерапии, и внушение здесь будет занимать не последнее место.

—        Помогите мне, доктор, одна надежда на вас. Совсем я измучилась: всякий интерес к жизни пропал, и на работе у меня — я секретарь-машинистка — все через пень-колоду идет, и детей запустила. Выходит, ни к чему не годна, а ведь это не так, я в свое время способности имела, театром увлекалась, хотела на сцену идти — у меня, доктор, хорошие данные находили, как говорится, артистическая натура: я и пела, и танцевала, и в драмкружке первая была. И вот, пожалуйте, до сумасшедшего дома докатилась. А я на свете больше всего с ума сойти боялась — и вот, пожалуйте!

—        Ну что вы, право, какой это сумасшедший дом!

—        А как же, у вас и на вывеске написано «Психотерапевтическая клиника».

—        Ну и что же, да тут таких больных, как вы, не психиатрических в прямом смысле слова, большинство. Вы лучше скажите, почему все ваши таланты применения не нашли, почему вы их не использовали, не стали артисткой?

—        Ах, доктор, лишний вопрос — почему. Да опять же из-за своего характера, из-за болезни этой. За все горячо бралась, но быстро остывала, с одного на другое перескакивала. Ну и на людей мне не везло, все с завистниками встречалась, с недоброжелательными, а я очень откровенная, прямая, поэтому не успею подружиться— поначалу я легко с людьми схожусь,— как уже и ссора, скандал.

—        Последний вопрос, Галина Ивановна, а не задумывались вы над тем, что если человеку все окружающие плохи, то ему на себя посмотреть надо, так ли уж он прав, как это ему кажется?

Перед вами, читатели, больная, предъявляющая типичные жалобы истерического характера.

Лечение истерии психотерапией, особенно эмоционально-стрессовым внушением в гипнозе, бывает полезно тогда, когда истерические реакции на какие- нибудь внешние раздражения — испуг, обиду, потрясения— проявляются во внезапной потере голоса, слуха, зрения, а также в особых функциональных (не связанных с органическими поражениями нервной системы) параличах, приводящих к невозможности стоять, ходить, глотать и т. п.

В нашей лечебной практике была одна больная П., 28 лет, у которой вследствие домашних неприятностей внезапно возникла слабость и дрожь в ногах. В скором времени это привело к тому, что она совершенно не могла ходить и вынуждена была лежать в постели. Настроение было очень подавленное, тоскливое. П. часто и подолгу плакала, считая себя неизлечимой больной, у которой развился паралич ног. Круг ее жизненных интересов был замкнут своим страданием. Так как болезненное состояние затягивалось, больная потеряла веру во врачей и лекарства. В результате она была помещена в нервно-психиатрическую больницу. Установление истерической природы заболевания побудило прибегнуть к лечению внушением в гипнотическом сне. Больная оказалась хорошо внушаемой, в первом же сеансе у нее был вызван глубокий гипноз, во время которого ей внушали, что она скоро поправится, сможет ходить, что у нее нет ничего неизлечимого и тяжелого. После первого же сеанса гипнотерапии наступило заметное улучшение.

Больная предприняла попытку встать с постели, держась за спинку кровати. Последующие сеансы полностью устранили вышеописанные болезненные ощущения. Больная выписалась в хорошем состоянии, свободно ходила без посторонней помощи, стала работоспособной, активной, жизнерадостной.

Или другой пример. У больной М., молодой девушки, в результате неприятностей по работе и связанных с ними волнений образовался стойкий левосторонний поворот головы, так называемая истерическая кривошея. Это очень мешало ей, значительно снижало работоспособность, приводило к подавленному настроению и потере интереса к жизни. Десять сеансов лечебного внушения в гипнозе полностью сняли это болезненное нарушение.

Больная К., 19 лет, обратилась с жалобой на то, что у нее после испуга, вызванного угрозой аварии, внезапно пропал голос. В течение нескольких месяцев не могла произнести ни слова. Всякие попытки лечения у врачей- отоларингологов были безрезультатны. После восьми сеансов лечебного внушения в гипнозе наступило заметное улучшение. Больная а гипнотическом состоянии могла повторять отдельные слова, произносимые врачом. После 12 сеансов гипноза было достигнуто полное возвращение голоса.

Больная Б., 23 лет, обратилась с жалобой на то, что, испугавшись внезапной вспышки яркого света в темноте, она стала плохо видеть. Натыкается на предметы: «Все как в тумане. Между окружающим и моими глазами толстая пелена». Ранее слышала от одной знакомой, что можно ослепнуть, если в темноте внезапно увидеть яркий свет. Считает, что это и случилось с ней. Боится, что потеряла зрение. Обращалась к врачам по глазным болезням, которые нашли у нее понижение зрения истерического характера и рекомендовали лечение гипнозом. По характеру неуравновешенная, обидчивая, раздражительная. Часто конфликтует с соседями по квартире. Скандалы сопровождаются криком и плачем больной. Иногда у нее после таких ссор случались припадки с судорогами и приступами удушья. После четырех сеансов лечебного внушения в глубоком гипнозе нарушения в зрении исчезли. Внушалось успокоение, необоснованность опасений потерять зрение и то, что она после сеансов будет видеть.

Разве приведенные примеры из лечебной практики психотерапевтов не подобны болезненным состояниям, избавление от которых приносило славу чудесных исцелителей тем, с чьим именем их связывали религиозные предания всех веков и народов? Разве на напоминают они факты, приносившие успех колдунам и шаманам и создавшие славу Лурду?

Для подтверждения этих положений полезно привести пример, который заимствован из практики известного советского психотерапевта К. И. Платонова.

Больная, 20 лет, была испугана напавшей на нее собакой. Впоследствии, в период острого переживания, у нее всплыло воспоминание о слышанном когда-то разговоре, будто укушенные собакой начинают лаять. У больной развивается неодолимое желание лаять, переходящее в дальнейшем в действительный лай, заставивший ее безвыходно в течение месяца сидеть дома и отказаться от общения с людьми. Соответствующие убеждения оказались безрезультатными. Лишь после четырех сеансов гипноза удалось устранить это тягостное состояние. Результат лечения подтвержден многолетним наблюдением, в течение которого у больной больше ни разу не появлялось насильственное стремление подражать собачьему лаю.

Только подумайте, сколько раз подобные случаи давали священнослужителям повод для распространения легенды о бесоодержимости, о вселении в человека нечистой силы, злого духа. Сколько таких несчастных больных погибло на кострах инквизиции и над сколькими и по сие время читается в церквах так называемый «чин над бесноватым»!

Повышенная внушаемость больных истерией приводит к тому, что иногда даже незначительные неприятные ощущения в каком-либо внутреннем органе или чувство слабости в руках, ногах могут навести больного на мысль, что у него развивается какое-то очень тяжелое заболевание, отнимаются ноги, он слепнет, глохнет, теряет возможность говорить. Под влиянием такого самовнушения нарушается центральное нервное управление работой тех или иных органов, отчего могут действительно появиться признаки болезни. Так нередко и развиваются истерические параличи, припадки, немота, глухота, нервные желудочно-кишечные расстройства, нервные заболевания сердца и др.

Как ни различны по внешней форме эти недуги, причина у них общая, единая — временное нарушение нервных процессов в высших отделах мозга, а не поражение целостности того или иного органа или части тела. Поэтому их и называют психогенными (от греческих слов «психе» — душа и «генезис» — происхождение). Психогенная истерическая глухота, например, вызывается не тем, что нарушена барабанная перепонка или поврежден слуховой нерв, а угнетением деятельности тех отделов мозга, от которых зависит восприятие слуховых ощущений.            '

Психогенные расстройства возникают также и под влиянием нервных потрясений: страха перед внезапно нависшей опасностью для жизни, глубокого горя от потери близкого человека, жизненных катастроф и т. д. И в этих случаях может получиться болезненный сдвиг нервных процессов в каком-либо участке мозга. В результате также нарушится нормальное нервное управление работой внутренних органов и вследствие этого возникнет расстройство в их деятельности. Нередко такие больные страдают не меньше, чем больные с органическими заболеваниями. Мучащие их болезни могут годами тянуться без всякого улучшения.

Психогенные заболевания часто не поддаются никаким лекарствам, но могут уступить воздействиям, оказываемым на психику. Психогенное угнетение деятельности тех или иных участков мозга может быть смыто более сильным, противоположно направленным нервным процессом, который возникает под влиянием новых, иногда радостных, а иногда даже неприятных волнений. Но и те, и другие в этом случае благотворны, ибо заставляют мысль больного обратиться в новое русло. Так же может действовать на психику и словесное внушение и самовнушение.

Мы только что говорили, что внушение и самовнушение нередко повинны в возникновении многих тяжелых и длительно не поддающихся излечению истерических заболеваний. Но они же, соответствующим образом направленные, способны благоприятно подействовать на психику некоторых больных и тем самым ликвидировать многие психогенные расстройства. При этом болезненно измененные нервные процессы в тех или иных участках коры мозга снова приходят к норме. Восстанавливается правильное управление деятельностью внутренних органов и тем самым происходит исчезновение наблюдавшихся в этих органах болезненных проявлений.

Подобные объясненные современной наукой процессы и составляют естественную физиологическую основу тех действительных фактов поразительных исцелений, которые по временам происходили и происходят в обстановке ожидания чудес.

Пестра и разнообразна эта обстановка, в одном месте пышна и торжественна, а в другом, наоборот, подчеркнуто скромна и проста. Но в любом случае она полна мистики и таинственности, умышленно создаваемой представителями религии. За всеми этими ухищрениями скрывается стремление оказать как можно более сильное воздействие на сознание человека, поразить его воображение, внушить ему слепую, безграничную веру в возможность исцеления с помощью божественных сил.

Подобное действие на психику некоторых особенно восприимчивых к внушению больных могут оказать и заклинания шаманов, колдунов и знахарей, и торжественные молебны о здравии, звучащие в храмах, и до мелочей продуманная система подготовки больных к посещению «святых мест», и горячие молитвы об исцелении у «чудотворных» икон, мощей «святых угодников» и т. п.

К действию внушения в этих условиях, как правило, прибавляет свое мощное влияние и фактор самовнушения— горячее ожидание больным чуда, вера в то, что якобы всесильное чудодейственное средство поможет вернуть здоровье и силы. Все это заранее настраивает психику больного, подчиняя его мозг этой единой всепоглощающей мысли.

Совместное влияние внушения и самовнушения может оказать в некоторых случаях благотворное действие на больных, страдающих от психогенных расстройств. И ни при чем тут ни бог, ни чудо. Целительными факторами здесь служат внушение и самовнушение — явления, как мы видели выше, несомненно естественные, материальные и с позиций науки вполне понятные.

Теперь на очереди знакомство с другим видом неврозов— с так называемой психастенией — болезнью навязчивых состояний, навязчивых страхов, или, как говорят психиатры, фобий.

В кабинет входит больной 42 лет — Николай Иванович.

—        Садитесь, пожалуйста. На что вы жалуетесь?

—        Замучили меня вконец сомнения, доктор, неуверенность в себе, в своих действиях, право, до смешного дохожу: написал адрес на конверте, несколько раз проверил, хорошо знаю, все правильно, но только письмо в ящик опустил — и заволновался, не дойдет, безусловно я что-то там напутал. Ухожу из дома, запер дверь, вышел на улицу — нет покоя, не могу идти: не запер я дверь. Иду обратно, подымаюсь на четвертый этаж, проверяю— все в порядке. Тут бы и успокоиться, нет, как вниз спустился, опять берет сомнение — проверил плохо: не туда ручку повернул... И опять поднимаюсь. Верите ли, по нескольку раз так. Иногда просто не знаю, что мне делать, хоть не выходи никуда, и на работу из- за этого опаздываю. А то вдруг охватит потребность считать окна, этажи в домах или деревья по дороге. И смешно это, и ни к чему, а считаю. Знаете, такое чувство волнения и тревоги охватывает, что если я не посчитаю, то обязательно беда какая-нибудь со мной или того хуже с семьей случится. И вот хоть суеверным я не являюсь, но все эти ритуалы исполняю до тонкости, а сам все время понимаю: не надо этого, лишнее. Мнительность замучила, стоит к чему-то прикоснуться вне дома — сейчас же надо руки мыть, все какого-то заражения боюсь. А где их мыть на улице? Вот и мучаюсь, волнуюсь. Много всяких ненужных отклонений от прямого пути делаю, то захожу куда-нибудь, чтобы руки скорее помыть, то стремлюсь избежать широких улиц — я их переходить боюсь. Вообще, чего я только не боюсь. Высоты, например, страшно боюсь, а отсюда не могу по мостам ходить, в метро не езжу, и знаете почему? Опять может показаться странным, а для меня это трагедия,— под землю боюсь спускаться и еще автоматических дверей в вагонах не выношу, только захлопнутся они, тронется поезд, а меня страх пронизывает и одна мысль: как быть, как выскочить. А от чего спасаться, почему бежать — и сам себе отчета не отдаю. Сами понимаете, какой я мученик, доктор.

Да, ощущения, испытываемые Николаем Ивановичем и подобными ему больными, страдающими неврозом навязчивых страхов, действительно очень тягостны. Они ложатся тяжелым грузом на психику таких людей, и хотя, как правило, не лишают их возможности работать и жить вне стен больницы, чрезвычайно портят им жизнь.

Надо прямо сказать, что здесь лечебный эффект как психотерапии в целом, так и гипнотерапии ниже, чем при истерии. Тем не менее основным методом лечения этих состояний следует считать также психотерапию.

В сочетании с рядом новых лекарственных средств, часто при одновременном проведении курса лечения психотерапией удается помочь таким больным.

Больная, 35 лет, жаловалась на навязчивые страхи перед острыми предметами, преследующие ее всю жизнь. Несмотря на то что она хорошо понимает необоснованность и нелепость этих страхов, освободиться от них не может. После проведенного курса гипнотерапии наступило значительное улучшение состояния. Навязчивые страхи хотя и не оставили больную полностью, но стали гораздо менее мучительны. Легче берет в руки ножницы, иголки, вилки и прочие острые предметы домашнего обихода, чего раньше делать не могла.

Больной, 37 лет, обратился с жалобами на постоянный навязчивый страх за свое сердце: он ощущает в сердце неприятные покалывания, перебои; на улице его охватывает страх внезапной смерти, особенно если поблизости никого нет. В таком случае ему кажется, что с ним может случиться сердечный припадок и ему не успеют оказать помощь. Тщательное изучение и исследование больного терапевтами никакого заболевания сердца не выявили.

В результате первых же сеансов гипнотерапии, в течение которых проводилось внушение, направленное на устранение этих необоснованных страхов, наступило улучшение. После 14 сеансов гипноза—полное выздоровление.

Больной, 22 лет (певец), жаловался на навязчивый страх потери голоса, который охватывает его во время выступлений перед публикой. При пении в классе или дома, для себя, никаких затруднений не отмечает, но как только выходит на сцену, чувствует спазмы в горле и не может петь. Шесть сеансов лечебного внушения дали значительное улучшение. Дальнейшее наблюдение за больным велось около двух лет. За это время он часто выступал в концертах, и вышеописанных болезненных явлений при этом не отмечалось.

Широкое применение находит лечебное внушение в гипнотическом сне и при так называемых реактивных состояниях, т. е. заболеваниях нервной системы, возникших в результате какого-нибудь нервного потрясения.

Так, у больной, 46 лет, год назад внезапно скончался муж, после чего у нее развилось очень тяжелое депрессивное (угнетенное) состояние. Она стала тосклива, подавленна, пропал сон и аппетит; появились постоянные мысли о смерти. По ночам видит умершего мужа: ей кажется, что он входит в комнату, она слышит его голос, разговаривает с ним. Больная обратилась к врачу. В результате лечебных бесед и внушения в гипнозе наступило улучшение состояния, наладился сон.

Приносит пользу внушение также и при отдельных видах нарушений речи (например, при заикании), причина которых лежит не в органических дефектах, а в невротических страхах (так называемые логоневрозы). Здесь часто удается оказать существенную помощь и устранить выраженные формы такого заикания, появляющегося только в определенной, ответственной ситуации: у школьников и студентов при ответах на экзаменах, у лекторов во время чтения лекций, у артистов на сцене и т. д.

Существует арабская легенда.

Алхимик искал тот магический эликсир, который превращает свинец в золото, исцеляет от всех болезней, дарует людям вечную молодость и бессмертие. Он был так покорен грандиозностью поставленной перед собой задачи, столь велико было его стремление облагодетельствовать человечество, что ученый превратился в затворника. Дабы никто ему не мешал и не похищал ни одной минуты его драгоценного времени, он обособился от всех, даже от семьи, уединился во флигеле, спрятанном в зарослях его густого сада, и день и ночь работал у плавильной печи, ставил опыты с различными растворами и составами, соединял и разъединял колбы, реторты, перегонные кубы и ничего больше не видел, не слышал, не знал.

Пищу ему приносила служанка. Молча ставила она ее на стол и уходила. За работой алхимик часто забывал о еде. И когда на следующий день ему доставляли новую порцию, старая была почти не тронута. Тогда он стал сливать эти остатки в ведро. И вот однажды алхимик был поражен острым, сладким запахом, который исходил из этого ведра.

Он решил исследовать накопившиеся за несколько дней остатки и выделил оттуда неизвестную белого цвета жидкость. Он попробовал ее. Она была жгуча на вкус. Через некоторое время его охватил прилив неизъяснимой радости и восторга. Ему хотелось петь, плясать и смеяться, и он понял, что случайно напал на открытие, к которому столь тщетно стремился всю жизнь. Глоток жидкости вернул ему, старику, радость молодости. Влил в его жилы неисчерпаемые силы, вдохновил на титанические замыслы. В упоении назвал алхимик эту бесценную жидкость аль-кехаль (по-арабски значит «тонко растворимая»; отсюда потом образовалось слово «алкоголь») и, поняв секрет ее производства, наладил его и пустил свое открытие в мир, уверенный, что он облагодетельствовал человечество. И жидкость всем понравилась, всех пленила.

Поначалу алхимик слышал только восторженную благодарность себе за это открытие. Но чем больше люди пили алкоголь, тем страшнее становились последствия. Теряя рассудок, люди стали в опьянении творить величайшие мерзости, калечить и убивать друг друга, и скоро мир наполнился стенаниями и проклятиями алхимику за его адское изобретение. И вот, когда несчастный старик, оглушенный этими воплями и плачем, вышел из своей лаборатории, он увидел, как землю опоясывает несметный рой несущихся в неудержимом вихре загубленных алкоголем людей. В тот миг он сошел с ума, и ветер, подхватив его, хохочущего, стал вечно кружить в хороводе погубленных им жертв.

С тех пор в смехе каждого пьяного слышится хохот сумасшедшего алхимика, хохот над собой, над своей роковой ошибкой, над своей гибелью.

Такова легенда. Что можно возразить ее умной морали?

Неисчислимо зло, которое приносит в мир алкоголь, разрушая здоровье и семьи, калеча детей, отнимая честное имя, ввергая в тюрьмы и сумасшедшие дома, укорачивая жизни. Поистине о размерах зла, приносимого в мир Джоном Ячменное Зерно (так назвал алкоголь Джек Лондон), можно составить себе представление только, когда послушаешь женщин, матерей и жен в кабинете врача, занимающегося лечением пьяниц, когда почитаешь уголовные дела, где содержатся рассказы о преступлениях, совершенных людьми в состоянии опьянения, и истории болезни алкоголиков, находящихся в психиатрических больницах. Одному из нас, психиатру- психотерапевту и наркологу, в этом отношении многое пришлось увидеть, услышать и перечитать. Тут поистине все известные краски покажутся бледными.

Данная книга не поэзия кошмаров и ужаса, и это обстоятельство освобождает нас от обязанности подтверждать сказанное пугающими примерами. Мы полагаем, что читающие и без нас уже слышали такого рода вещи, так пусть они, дойдя до этих строк, их и вспомнят. Мы же тем временем позволим себе начать беседу с только что вошедшим в кабинет больным. Обыкновенным, еще пока ничего страшного не совершившим алкоголиком, и тем не менее судьба его ужасна уже потому, что он полностью в лапах зеленого змия.

—        Как ваше имя и отчество?

—        Василий Вячеславович.

—        Сколько вам лет?

—        Пятьдесят с небольшим. Вы только что спросили, доктор, от чего я жду помощи, вернее, от чего я прошу меня защитить. Охотно отвечу — от самого себя, доктор. Именно от самого себя! Вот уже 20 лет не могу побороть в себе стремление к вину, к выпивке. Все чувствую, все понимаю. Понимаю весь позор и ужас моего положения, а бросить пить не могу. Сколько раз давал себе зароки, клялся жене, друзьям. Вижу, что качусь в пропасть, погибаю, а остановиться не могу. Ведь инженер я по профессии, а сейчас на подсобную работу перешел. Докатился до того, что ничего понять не могу — все, что знал, все пропил. И голову пропил, и одежду пропивать начал, как говорится, пропился до волос. Одним словом: яко наг, яко благ, яко нет ничего... И людей стыдно, и на мою несчастную семью смотреть больно.

—        Скажите, Василий Вячеславович, ведь вот вы сейчас так разумно рассуждаете, и критики у вас к себе хоть отбавляй. Почему же вы давно не бросили себя губить, а близких терзать?

—        Ах, доктор, в том и вся моя беда, когда трезв — полон раскаяния, кажется, ни за что в рот ее, проклятую эту водку, не возьму. Но как одну только рюмку выпью— так и пошло. И день пью, и два, и три. И вот вечером еле до дому дойдешь или притащат тебя всего в грязи, выпачканного хуже, чем свинья. А наутро едва глаза продрал — весь свет не мил: все горит внутри, руки дрожат, сам весь трясешься, и одна мысль, одно желание — опохмелиться. А раз опохмелился, так уже опять пошло по кругу. Вот и пропадаю из-за этой опохмелки— губит она. Правильно говорит народ: не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался, не за то, что пил, а за то, что опохмелялся.

—        Да, в этой пословице есть большой смысл. Мы, врачи, считаем, что хронический алкоголизм начинается с того времени, как появляется потребность опохмелиться. Скажите, Василий Вячеславович, а как спите вы? Страшные сны вас по ночам не мучают?

—        Бывает, доктор. Иногда проснешься весь в поту, все кажется, гонится за тобой кто-то, ножами угрожают, а то и вообще какая-то чертовщина в глаза лезет, вскочишь и не знаешь, куда бежать, где спасаться. Родных боишься, всех боишься, кажется, еще минута, и выскочишь из окна, и там что будет, то будет. Одним словом, погибаю, доктор. Спасите. Слышал, гипноз помогает от водки, вот и пришел к вам на лечение. Что хотите делайте, только оторвите меня от нее. Спасите меня. Еще жить хочу. Можете помочь, доктор? Помогите!

—        Могу ли я помочь? Да, могу, но при одном условии, если вы сами себе помочь хотите. Если вы будете слушать врача, будете исполнять все, что он вам говорит, будете настойчиво лечиться и, главное, немедленно, с сегодняшнего же дня не возьмете ни капли вина в рот.

Большую группу больных, с которыми работают врачи-психиатры и психотерапевты в амбулаториях и больницах, составляют наркоманы. Это люди с болезненным влечением к какому-нибудь наркотическому средству. Наиболее распространенные виды наркоманий— курение и алкоголизм. Есть и другие наркомании, которые получили распространение и у нас в стране.

При хроническом алкоголизме эмоционально-стрессовая гипнотерапия занимает среди других лечебных средств одно из первых мест. Если учесть, что страдающие алкоголизмом обычно быстро погружаются в глубокий гипноз и легко поддаются внушению, то становится понятной целесообразность этого вида лечения при подобных заболеваниях.

При проведении в гипнозе внушения алкоголику врач вызывает у больного чувство физического отвращения к запаху и вкусу водки. С больным проводят лечебные беседы, в которых раскрывают огромный вред спиртных напитков как для здоровья пьющего, так и для его общественного, служебного и семейного положения. Эти психотерапевтические беседы играют очень большую роль в перевоспитании алкоголика, в привитии ему здоровых установок и сознательного отвращения к алкоголю как виновнику его физической и моральной гибели. Основное зависит от умения врача построить эти беседы на высоком эмоциональном уровне, так, чтобы задеть живые струны в душе человека и умело на них сыграть — вселить в него уверенность в возможность возрождения и возвращения к нормальной жизни. Тут и должен проявить себя эмоциональный стресс именно в том виде, как мы об этом писали, излагая методику эмоционально-стрессового гипноза. Очень многое зависит от того, как врач сумеет мобилизовать семью и окружение пьющего на достижение одной главной цели — оторвать больного от вина.

После курса лечения больные, как правило, прекращают пить в течение более или менее продолжительного времени. Однако для полного выздоровления рекомендуется проведение еще нескольких закрепляющих сеансов внушения — сначала через неделю, потом через две недели и, наконец, раз в месяц. Полную гарантию от повторения заболевания дает лечение больного и наблюдение за ним в течение года.

Алкоголик М. жаловался на непреодолимое влечение к вину. Тяга к вину носила запойный характер. В период запоев очень мало ел, выпивал в день по литру водки и более. Перенес белую горячку, в связи с чем был помещен в психиатрическую больницу. После выхода из больницы некоторое время не пил, затем опять начал пить; больного беспокоили кошмарные сновидения; иногда в темноте видел какие-то «страшные фигуры».

При первых же сеансах лечебного гипноза удалось достичь стадии сомнамбулизма. Больному внушалось полное отвращение к водке, причем это внушение сопровождалось следующими словами, произносимыми с большой эмоциональной экспрессией: «Вы чувствуете запах водки, вы ощущаете во рту противный вкус водки. Я даю вам водку, вам противно. Водка вызывает тошноту и рвоту. Пить больше не будете». Во время этого внушения лицо больного выражало отвращение. Он краснел, покрывался потом, начинались рвотные движения, сопровождающиеся кашлем, обильным выделением слюны. По окончании сеансов больной заявлял, что запах водки отвратителен, что он вызывает у него рвоту. С больным провели 20 сеансов гипнотерапии. К концу лечения он при одном упоминании о водке испытывал непереносимую тошноту.

Больной Д., 44 года, страдал постоянно повторяющимся наплывом зрительных галлюцинаций. В течение 20 лет злоупотреблял водкой и неоднократно лечился в психиатрических больницах. После последнего лечения пьет редко. Тем не менее каждый новый прием алкоголя, даже в небольших количествах, сопровождается бессонницей и массовым наплывом зрительных галлюцинаций устрашающего содержания: видит крыс, пауков, змей и чертей. Стал очень суеверен. Надел на себя крест для «изгнания нечистого». В беседе с врачом критически высказывается по этому поводу, иронизируя над собой, но тут же добавляет, что когда приходят галлюцинации, то испытывает такой ужас, что готов поверить во все, лишь бы от них избавиться. Больной длительно лечился гипнозом таким же методом, как и больной М. Это привело к улучшению самочувствия, полному отказу от вина и исчезновению галлюцинаций.

Хронические алкоголики часто бывают одержимы идеями ревности, и это нередко толкает их на совершение тяжелых преступлений. Поэтому энергично и вовремя начатое лечение может иметь существенное значение для освобождения больного от опасного бреда.

В общей системе лечебных мер гипнозу и здесь принадлежит важное место. С его помощью можно предупредить последующее пьянство, которое неизбежно приведет к возобновлению опасного бреда даже при условии, что человек полностью освободился от него.

Больной, 50 лет, поступил для стационарного лечения с жалобами на то, что последние годы мучается мыслью, будто жена ему изменяет. Известно, что больной с 18 лет злоупотребляет вином, пьет иногда по 4—5 дней подряд, выпивая за это время большое количество водки. С женой живет 30 лет, всегда отличался ревнивым характером. Последние годы, по словам жены, совместная жизнь с больным стала невыносимой: требует, чтобы она постоянно находилась при нем, ревнует ее ко всем, не дает одной ходить в магазин, всюду сопровождает ее. Специально пошел работать дворником в доме, в котором проживает, для того, чтобы держать жену в поле зрения. Часто угрожает жене и ее мнимым поклонникам расправой. В своей ревности доходит до абсолютных нелепостей: ревнует жену, немолодую женщину, к родному сыну, к приходящим к нему товарищам.

После лекарственного лечения и сеансов удлиненной гипнотерапии больной успокоился, у него наладился сон и появилось критическое отношение к своим бредовым переживаниям. В таком состоянии и был выписан. Через два месяца после выписки явился на амбулаторный прием к врачу вместе с женой, которая сообщила, что все это время больной совершенно не пил, в отношениях к ней проявлял значительно меньшую подозрительность, настроение было хорошим. Амбулаторно проведено еще четыре сеанса гипнотерапии: идеи ревности совершенно исчезли. Наблюдение в течение года указывало на хорошее состояние.

В практике лечения алкоголиков встречаются и такие люди, у которых не удается добиться достаточно глубокого гипнотического состояния, чтобы возможно было внушить тошноту и рвоту на запах и вкус водки. Тогда врачи производят выработку так называемого условного тошнотно-рвотного рефлекса на запах и вкус водки при помощи особого лекарственного средства апоморфина.

Если ввести человеку подкожно апоморфин, то у него через некоторое время развивается тошнота и рвота. Но врачи не просто вводят этот препарат — они одновременно дают больному нюхать и пробовать немного водки. Вначале развивается рвота от действия апоморфина. Затем после 10—12 и более сочетаний введения апоморфина с дачей водки тошнота и рвота появляются уже только от одного запаха водки. Лечение проводится последовательно, без перерывов.

...Хочется сказать несколько слов о курении. Конечно, это болезненное пристрастие менее общественно вредно, чем алкоголизм, оно не разваливает семей, не вырывает человека из общества, не делает из него преступника и не помещает в психиатрическую больницу. Однако каждый психотерапевт расскажет вам не об одном человеке, который у него в кабинете буквально горючими слезами плакал от того вреда, который он причиняет себе дурной привычкой — курить. Сколько раз приходится слышать: на все готов пойти — лишь бы бросить курить!

Наиболее пагубно на здоровье и общем самочувствии начинает сказываться курение в более зрелом и пожилом возрасте. А тогда его особенно трудно бросить, ибо за плечами уже укоренившаяся десятилетиями привычка, превратившаяся в болезненную потребность. В то же время возрастные изменения организма настоятельно требуют, чтобы курение было прекращено. Создается очень тяжелое положение, из которого иногда годами безуспешно пытаются вырваться попавшие в него люди. И тут-то опять наш добрый знакомый — гипноз может быть полезен. Нельзя сказать, чтобы он действовал безотказно. Часто, если со стороны курильщика проявляется пассивность и нет должной волевой настойчивости, результаты бывают плохими. И все же можно с уверенностью сказать, что из всех методов, которыми медицина располагает для борьбы с табакокурением, гипноз и внушение пока наиболее действенные средства.

Больная Е., 50 лет, курит с 20 лет, за последние годы выкуривает до двух пачек в день. Уже более восьми лет по поводу порока сердца и бронхиальной астмы лечится у терапевта, который категорически запрещает ей курить, так как это приводит к обострению ее заболевания и мешает лечению. Больная неоднократно делала попытки бросить курить, но это не давало никаких результатов. Чувствует себя очень плохо, испытывает постоянные затруднения при дыхании, приступы удушья; угнетена и подавлена своим состоянием. Врачу сказала: «Для того чтобы лечиться с успехом, надо бросить курить, а бросить не могу. Попала в заколдованный круг. Не знаю, что мне делать».

После четырех сеансов лечебного внушения в глубоком гипнотическом сне у больной достигнуто полное отвращение к табаку. При ощущении запаха дыма во рту возникают тошнота и кашель. Больная совершенно бросила курить. Наблюдение в течение двух лет указывает на хорошее состояние. Больная прибавила в весе, с успехом лечится теперь у терапевта.

У нас был один больной, которого мы никогда не сможем забыть.

Мужчина, 49 лет, куривший очень интенсивно с 16 лет. Он пришел в состоянии выраженного истощения с жалобами на чрезвычайно плохое самочувствие, раздражительность, постоянный кашель и головные боли. Эти болезненные явления, которые сам он связывал исключительно с неумеренным курением, мешали ему и в жизни и в работе. Бухгалтер по специальности, он имел за последние годы понижение по работе, и это его очень угнетало. Всякие попытки самостоятельно бросить курить ни к чему не приводили, и неудачи каждый раз тягостно им переживались.

При первой же встрече с ним мы пошли на проведение сеанса гипноза. Больной через несколько минут впал в глубокое сомнамбулическое состояние, во время которого ему было проведено внушение, что он никогда больше не захочет курить. Вид и запах табака и папирос будут у него отныне вызывать отвращение. Выведенный из гипноза, он положил на стол пачку папирос и сказал: «Спасибо, доктор, даже трудно передать, как мне хорошо. Курить я больше не буду — это твердо знаю».

Было предложено ему прийти через неделю. Он пришел и сказал, что не курит и курить не хочет и вообще от него его прошлое курение теперь так далеко, что нет даже надобности во втором, закрепляющем сеансе. Мы больше не гипнотизировали его и не видели в течение' пяти лет. А когда довелось случайно встретиться— узнать его было невозможно: так он поправился, настолько хорошо выглядел, что излишне было спрашивать о его самочувствии. Но об одном надо было непременно спросить его: испытывал ли он влечение к курению?

— Нет, доктор, почти не испытывал, бросил легко и бесповоротно.

Конечно, это редкий случай. По крайней мере, за 40 лет нашей практики это единственный пример такого, прямо скажем, «магического» действия гипноза на нервную систему курильщика.

Однако этот случай был, и мы не могли о нем умолчать.

Впрочем, неудачи в науке тоже не бесполезны. Во всяком случае, наши многочисленные неудачи в борьбе с курением при помощи гипноза позволили сделать безусловный вывод: успех возможен только тогда, когда есть полное совпадение усилий врача и пациента.