Живая причина заразных болезней

Слово «Вельзевул» в средневековой Европе считалось одним из имен сатаны. А гораздо раньше, в древнем Вавилоне, Вельзевулом (точнее, Ваал-Зебубом) называли могущественного демона, насылавшего на людей болезни. Для христианского теолога слово «Вельзевул» было только именем. А с семитских языков «Ваал-Зебуб» переводится как «повелитель мух».

Человек издавна замечал, что эпидемии часто связаны с появлением мух, поселяющихся на гниющих отбросах. Заболевания малярией невольно сопоставляли с обилием комаров в болотистых местах, с нездоровыми испарениями, поднимавшимися от гнилой воды. Значит, между гниением и болезнями есть связь (некоторые заболевания так и называли «гнилостными горячками»).

Может быть, в воздухе местностей с нездоровым климатом носится что-то мельчайшее, невидимое, но живое, что проникает в тело и вызывает болезнь? Примерно так рассуждали и писали еще во времена Римской империи. Но неведомый враг был тем и страшен, что его нельзя увидеть. Эпидемии приравнивались к стихийным бедствиям.

Из истории медицины известно, что во времена Византийской империи среди народов, населявших бассейн Средиземного моря, за 50 лет погибло от чумы до 100 миллионов человек. В средние века от «черной смерти», как называлась тогда чума, гибли миллионы людей. Эпидемия этой болезни охватила Африку и Европу.

В Европе в начале XV века погибла почти четверть населения.

Немудрено, что население панически боялось эпидемий. При их приближении пустели города, все старались поскорее уехать из зараженного места (нередко разнося с собой заразу). На этот случай была даже пословица-совет: «Беги немедленно, будь в отсутствии подольше, возвращайся попозже». Этому совету, между прочим, следуют и герои «Декамерона» Боккаччо. Помните, как они ушли из зачумленной Флоренции, поселились в загородном доме и развлекались тем, что рассказывали друг другу озорные истории?

Вот что писал Боккаччо:

«В лето от воплощения сына божия тысяча триста сорок восьмое, в красе итальянских городов, в славном городе Флоренции, случился чумной мор. Народ бедный, да и среднего достатка, имел самую жалкую участь; заболевали они тысячами и почти все умирали. Люди умирали днем и ночью прямо среди улиц; иные в своих домах. Соседи только по трупному зловонию догадывались о их смерти, выволакивали мертвые тела из жилищ и клали у входов, где прохожие могли их видеть во множестве, особенно по утрам. Приходили люди с носилками, а если не было их, то клали трупы на первые попавшиеся доски; случалось, что на одни носилки накладывали по два, по три трупа, а бывало и так, что на одни носилки попадали муж и жена, двое и трое братьев, отец с сыном.

Их не сопровождали ни свечи, ни рыдания, ни люди, собравшиеся отдать последний долг усопшему. Дошло, наконец, до того, что мертвый человек стал пользоваться отнюдь не большим вниманием, чем издохшая коза. Из-за огромного количества умерших на церковных кладбищах стало не хватать земли, что нечего было и думать, чтобы по исконному обычаю каждый покойник имел особую могилу. Поэтому на переполненных кладбищах рыли огромные ямы, в которые и валили трупы целыми сотнями, как тюки товаров на торговом судне, пересыпая их землей, пока ямы не наполнялись доверху. Чума легко передавалась от больных здоровым подобно тому, как передается огонь в куче горючих предметов.

У всех было одно беспощадное стремление — насколько возможно избегать всякого общения с зачумленными; это казалось всем единственным средством спасения. Здоровые покидали своих близких без помощи. Общее бедствие породило такой ужас в умах людей, что стали покидать брат брата, дядя племянника, сестра брата, а зачастую жена мужа.

Мало того, что еще невероятнее, даже отцы и матери бросали своих детей».

Младшим современником и соотечественником Боккаччо был врач Джироламо Фракасторо. Он жил в середине XVI столетия, в эпоху позднего Возрождения, столь богатого выдающимися открытиями и замечательными учеными.

Фракасторо считается одним из основоположников эпидемиологии. Он впервые собрал все сведения, накопленные медициной до него, и дал стройную теорию о существовании «живого контагия» — живой причины заразных болезней.