Первый победитель

Но прежде чем начать рассказ об этом новом периоде, необходимо вспомнить о первом победителе заразных болезней (точнее, одной болезни). Он был скромным сельским врачом. Его имя Эдуард Дженнер.

Оспа была широко распространена. Недаром в те времена ходила поговорка: «Любовь и оспа минуют лишь немногих».

Как-то Дженнеру пришлось услышать от одной женщины-коровницы о том, что она не заболеет натуральной (человеческой) оспой, так как перенесла так называемую коровью. Дженнеру врезались в память эти слова. Он был очень наблюдательным и добросовестным человеком. И уж, конечно, никак не мог пройти мимо такого факта.

Женщины, ухаживавшие за больными коровами, заболевали коровьей оспой. Немного похворают, останутся на руках маленькие гнойнички, потом они подсыхают, корочки отпадают, и все. А после этого им уже не угрожала смертельная опасность натуральной оспы. И где бы ни бывал молодой доктор, он тщательно записывал подобные случаи.

Двадцать лет наблюдений, записей, размышлений привели Дженнера к выводу — заражение коровьей оспой безопасно и предупреждает заболевание натуральной оспой.

В 1796 году Эдуард Дженнер в присутствии свидетелей и врачей привил коровью оспу восьмилетнему мальчику Джемсу Фиппсу; а через полтора месяца натуральную оспу. Ребенок не заболел: его организм стал невосприимчив к оспе.

Весть о чудесном опыте с быстротой молнии разнеслась по всей Англии. Но, увы, воспринималась она с радостью далеко не всеми. Каких только небылиц не распускали невежественные недоброжелатели! Писали, например, такое: «Дочь одной почтенной леди после прививки этой скотской болезни обросла волосами и начала мычать по-коровьи. У многих детей, которым привили вакцину, выросли рога, и теперь эти дети бегают на четвереньках».Но косность и предубежденность были побеждены, и прививка получила признание.

Одним из первых декретов Советского правительства было введение обязательного оспопрививания – первая прививка  (весна 1919 года). Так оспа , уносившая многие тысячи человеческих жизней, делавшая миллионы людей инвалидами, слепыми, в нашей стране была ликвидирована.

Левенгук и Спалланцани были первыми разведчиками в лагере микробов. Открытие Дженнера можно сравнить с разведкой боем.

Исследования великого французского ученого Луи Пастера сыграли исключительную роль в создании микробиологии как науки. Пастер впервые установил, что многие болезни вызываются микроорганизмами. Его выдающейся заслугой была разработка методов предохранительных прививок (вакцинации, о ней мы расскажем несколько позже) против многих инфекционных болезней.

Первое победное сражение микробам дал Луи Пастер. Он стал одним из величайших полководцев медицинской науки и повел в бой многотысячную армию врачей, вооруженных не ружьями и пушками, не саблями и пиками, а колбами и пробирками, шприцами и пипетками. Это они нанесли тяжелейший удар самому многочисленному войску жестоких убийц человека — микробам.

Но научные достижения Пастера не только плод его удивительного таланта, они были подготовлены всем развитием науки и техники XIX века.

Не будем в строгом порядке перечислять все этапы деятельности Луи Пастера, а перенесемся в 1856 год, когда он по просьбе одного сахарозаводчика стал изучать брожение свекловичного сока. Ученый пришел к выводу, что микроорганизмы в бродящем сусле не какие-то случайные гости, а настоящие хозяева—они первопричина брожения.

Через год Пастер выпустил маленькую книжечку об участии микробов в молочнокислом брожении, а позднее — о роли микробов в маслянокислом брожении.

«Брожение,— по его словам,— это жизнь без кислорода». И это открытие имело очень важное значение не только для науки, но и для практики.

Занимаясь изучением брожения, Пастер устанавливает, что микробы, вызывающие спиртовое брожение, при нагревании до 60° гибнут, после чего жидкость не скисает, если в нее вновь не проникнут микробы. Этот способ обеззараживания впоследствии стал очень распространенным и получил название пастеризации. Теперешние горожане с ним сталкиваются чуть не каждый день, когда им приходится покупать в магазине молоко и другие продукты. Попутно Пастер открывает группу анаэробных микробов, то есть живущих без кислорода.

 Гораздо позже, изучая процесс гниения, ученый при шел к выводу, что и гниение вызывают микроорганизмы.

Открытия Пастера дали возможность знаменитому английскому хирургу Д. Листеру применять обезвреживание ран дезинфицирующими средствами и предпринимать меры к уничтожению микробов в окружающей среде. А если представить себе, сколько раненых умирало от заражения крови, например во время Крымской войны, сколько гибло от столбняка и гангрены, то станет понятно, как велико значение такого открытия. Уже за одно это медицинская наука должна быть бесконечно благодарна Пастеру.

Но это лишь одна глава в блестящем собрании открытий Луи Пастера.

Работы Пастера, казалось бы не имеющие прямого отношения к медицине, послужили мощным толчком к ее развитию.

Микробы вызывают брожение. Это стало общеизвестно. Микробов начали искать всюду, и везде их находили. Но откуда они появляются, каково их происхождение?

Француз Ф. Пуше и другие ученые доказывали, что возможно самозарождение. В самом деле, сосуд с бульоном прокипятили, уничтожили микробов, а потом они снова обнаружились в бульоне. Откуда им взяться? Конечно, произошло самозарождение.

Французская Академия наук заинтересовалась этим явлением и назначила специальную премию тому, кто докажет истину. За дело взялся Пастер.

В бульоне завелись микробы? Что же здесь удивительного? Или сосуды были плохо закупорены и микробы проникли из воздуха, или бульон не был достаточно хорошо обеззаражен. В самом деле, если в тщательно обеззараженный бульон бросить маленький кусочек ваты, то в бульоне развиваются микробы.

Однако эти опыты показались противникам Пастера неубедительными. Они говорили, что кипячение убивает не только микробов, находящихся в жидкости, но и «воспроизводящую силу», необходимую для самозарождения, в воздухе над жидкостью. Вот, говорили противники Пастера, если бы в колбу с прогретой жидкостью все время поступал свежий воздух, а микробы все же не зародились, тогда бы мы поверили...

В ответ на это Пастер проделал остроумный опыт. Расплавив горлышки своих колб, он изогнул их в виде лебединой шеи; иногда горлышко сильно вытягивалось, изгиб повторялся несколько раз. Такие колбы заполняли бульоном, кипятили и после этого не затыкали пробкой и не запаивали. В них мог свободно входить свежий воздух, но пыль (а с ней и микроорганизмы) оседала на коленцах изогнутого горлышка, не проникая в колбу. Бульон оставался прозрачным.

Пастер занимался также исследованием болезни шелковичных червей. Эти исследования опять-таки благоприятно отразились на развитии медицины.

На юге Франции, славившемся шелководством, получали до 25 тысяч тонн шелка в год. В результате болезни шелковичных червей производство упало до 4 тысяч тонн.

После пяти долгих лет работы тайна болезни червей была раскрыта. Оказывается, ее вызвали микроорганизмы. Чтобы избавиться от болезни, Пастер предложил уничтожать заболевших бабочек и отложенные ими яйца (грены).

Работа по брожению, изучение болезней шелковичных червей подготовили солидный фундамент для. исследования болезней животных и человека. Отправной рабочей гипотезой была четкая мысль: причина инфекционных болезней — микробы.

вакцина

Первое заболевание, которое начал изучать Пастер, была сибирская язва. От нее иногда погибало до половины овечьих стад; немало страданий приносила сибирская язва и людям. И вот ученый с присущим ему искусством доказывает, что бациллы, обнаруживаемые в организме погибших от сибирской язвы животных, и есть возбудители этой болезни.

Но этого мало. Надо было найти способы борьбы с болезнью. И тут помогла случайность.

Летом сотрудники лаборатории разъехались на отдых, и пробирка с возбудителями холеры кур (или культура) простояла в термостате почти месяц. Когда же работу начали вновь, то оказалось, что старая культура перестала быть смертельной. Птицы заболевали, но не погибали.

Когда курам ввели свежих возбудителей болезни, в живых остались только те, которых предварительно заразили старой культурой. «Значит,— ученый боялся верить блеснувшей догадке,— значит, ослабление возбудителя болезни превратило его в средство борьбы с ней?!»

Пастер знал о прививках Дженнера. Но ни Дженнер, ни последующие ученые не могли объяснить причины невосприимчивости к болезням. Тем более, что большинство возбудителей болезней в то время еще не было известно.

Но Пастер уже понял, каким путем следует идти. Он приготовил материал для прививок из искусственно ослабленной культуры сибиреязвенных палочек. В честь открытия Дженнера такой материал был назван вакциной («вак- ка» — по-латыни корова).

В данном случае уместно привести слова сотрудника Пастера — профессора Граше.

Однажды к Луи Пастеру пришел незнакомец и представился секундантом некоего графа, которому показалось, будто ученый оскорбил его. Граф требовал сатисфакции. Пастер спокойно выслушал и сказал: — Раз меня вызывают на дуэль, я имею право выбрать оружие. Вот две колбы: в одной — возбудитель холеры, в другой чистая вода. Если человек, приславший вас, согласится выпить одну из них на выбор, я выпью другую колбу. Дуэль не состоялась...

«Если Дженнер открыл отдельный факт, то Пастер открыл общий метод — метод, применимый ко всем случаям и вполне подчинивший яд заразы власти человека. В первый раз была открыта тайна превращать, по желанию, смертельный яд в противоядие».

Вот этот-то метод и применил Пастер для приготовления вакцины против сибирской язвы... Каковы были успехи метода, лучше всего говорит знаменитый опыт в местечке Пуйи-Ле-Фор на 50 овцах, 25 из которых были заранее вакцинированы ослабленными микробами. Вот как об этом писал К. А. Тимирязев.

«31 мая, в присутствии многочисленных и в большинстве недоверчиво настроенных зрителей, он (Пастер) привил всем 50 овцам сибирскую язву в ее самой смертельной форме и пригласил всех присутствующих вернуться через 48 часов, объявив вперед, что 25 животных они застанут уже мертвыми, а 25 — целыми и невредимыми.

Даже друзья его были испуганы его самоуверенностью. Но пророчество исполнилось буквально. Собравшимся в Пуйи-Ле-Фор 2 июня представилась такая картина: 22 овцы лежали мертвыми, две умерли у них на глазах, а третья к ночи; остальные 25 были живы и здоровы».