География

ИГРА ХОЛОДА И ТЕПЛА

Температурные условия северной и южной полярных областей различны: первая значительно теплее второй.

Вот голый факт. И если его таким фактом оставить, он будет именно тем фактом, собрание которых и заставило Л. Н. Толстого утверждать, что Простакова права и география совершенно не нужна.

Если его таким фактом и оставить, то он похож на ствол дерева в зимнее время. Мы видим снег, видим как из этого снега поднимается кверху не подающий ни малейших признаков жизни ствол, а от него расходятся такие же не подающие признаков жизни ветки Ряд толстых и тонких черных линий на белом фоне — не больше! Но там, под снегом и далее под землей у этих мертвых линий есть живые корни. С теплом оживут ветви и ветки; они покроются листьями, дадут цветы, а цветы превратятся в плоды. Плоды найдут какое-то дальнейшее применение; они войдут в мускулы, в кожу, в кровь, в жир, если они составят пищу животных или человека, наконец, в саму мысль; или, может быть, они упадут на землю, и тогда частью войдут в новый вид растений, и т. д. — без конца.

Мы проследили раньше корни температурных различий южных и северных полярных областей. Теперь пойдем по листьям и плодам тех же температурных различий.

Человек гораздо более приближен к Северному полюсу, чем к Южному. Еще на 70° северной широты, в Гренландии, живут оседло (постоянно) эскимосы. Гаммер- фест расположен за 71° широты, — там, где полярная ночь продолжается более двух месяцев, и этот крупный город живет полной жизнью культурного центра, и за долгую полярную ночь солнце заменяется сотнями мощных дуговых электрических фонарей. Архангельск лежит на 64^2 градусах северной широты, а в соседстве с 60 широтой расположены — Ленинград, Стокгольм и Осло.

Ближайший же к Южному полюсу человек удален от него на 3 750 километров, человека мы найдем только на 55° южной широты, именно на Огненной Земле.

И снова вода и суша ярко выступают со всеми результатами их тепловых особенностей. Там, где суша, — всегда существуют резкие, неожиданные колебания температуры; ведь суша в полтора раза быстрее воды отвечает на изменения в приходе или расходе тепла. Не показывается летом солнце несколько дней под ряд, — и суша уже заметно остыла; в суровое зимнее время густо покрылось небо облаками, — затруднилась отдача землей теплоты, — наступило заметное потепление. Насколько чувствительна суша. В разгар летнего зноя, в июле месяце, близ Ашхабада была измерена температура почвы в часы, указанные внизу рисунка (начиная с 6 час. утра и кончая 11 часами ночи). Кривая наверху показывает колебания температуры почвы; вы видите, что температура изменяется от 26° до 71°. И кривая температуры почвы буквально рисует ход солнца: солнце поднимается,— поднимается и кривая; опускается кривая вслед и параллельно

опусканию солнца. Поэтому-то и изменчив континентальный климат. Вот один из живых примеров.

„За два часа вперед никогда нельзя поручиться за состояние погоды. Штиль сменяется внезапно налетевшей бурей, которая за короткое время опять падает до штиля; прекрасная погода сменяется через два часа снежной мятелью; уйдя при блеске солнца в глубь острова, нельзя ручаться, что через час не будешь блуждать там в густом тумане.

Еще в пути на Н. Землю в половине июля Ледовитый океан угостил нас легким снежком. Вторая половина июля и начало августа были довольно теплы; 6—7 августа стояли даже „знойные летние дни", когда термометр показал, вообще, наивысшую температуру за лето —10° Ц! На южных же склонах, на солнце, было, действительно, жарко. Но уже 18 августа бушевала настоящая снежная мятель; 24 — первый раз утром крепко замерзло, а 29 — выпал уже довольно обильный снег. Весь мрачный новоземельский ландшафт благодаря этому как-то освежился, просветлел: горы, припудренные снегом, рисуются необычайно четко со всеми своими морщинками, воздух необыкновенно чист и прозрачен; дали удивительные. С этого времени снежок стал постоянным явлением, а 10 сентября навалило и намело снегу целые сугробы (до У2 арш.), который, правда, через два дня опять сошел". (Проф. Л. Л. Иванов.)

Длинная, суровая зима. Безраздельная, полная власть холода, снега, льда. И когда наступает короткое лето,— как можно ожидать проявления хоть какой-нибудь жизни? Ее бы и не было, если бы окружающие материки не „отапливали" северные полярные области. И жизнь, скромная, боязливая, все же развивается. Вот как описывает ее очевидец (проф. Л. Л. Иванов):

„На каменистых местах раскинулся на южных склонах редкий, но довольно пестрый ковер мелких цветов, окраска которых ярко выделяется на темном фоне зелени. Прежде всего бросаются в глаза ярко- розовые цветочки горной смолевки; короткие, толстые, перепутанные стебли ее вместе со свежими и уже отмершими листьями образуют мягкую зеленую подушечку, прилепившуюся где-нибудь с южной стороны к камню, а на ней, не выступая нисколько над ее поверхностью, как будто воткнуты в зеленый бархат розовые цветочки. И такого рода схема сохраняется для большинства цветущих растений; и только гордый новоземельский желтовато-белый мак дерзает поднять свои стебельки с нежными цветами вершка на 2—3 над землей; но зато он так слаб, что при малейшем ветре сейчас же и прилегает к земле. Вот голубая подушечка из незабудок; там желтеет лютик, калужница, мать и мачеха, белеет камнеломка; заглянул сюда и цветок белой ромашки. Но все это так убого, так робко прижалось как можно плотнее к земле от холода и ветра!.. Все тянется на юг к солнцу и теплу, так что по расположению зеленых подушечек, как по компасу, можно безошибочно определять юг.

А вот и новоземельский лес. Это ползучие ивы, — одна с покрытыми серебристым пушком листочками, другая — с гладкими кожистыми темно-зелеными: стволик не толще пальца, корявый, скрученный, сте

лется, извиваясь, между камнями, листочки жмутся к земле, только сережки в период цветения смело торчат вверх. Получается зеленый коврик, расползающийся в стороны иногда на метр и более в поперечнике, а еще сильнее развивается внизу корневая система, собирая скудный питательный матерьял среди камней и давая надежную опору в этой вечно куда-то ползущей почве. И только лишайники, почти сплошь покрывающие камни, чувствуют себя как дома в этом царстве холода".

Перенесемся к оконечности материка, ближайшей к Южному полюсу. Это, как мы уже знаем, Огненная Земля и оконечность ее — мыс Горн.

Мыс Горн! Тот самый мыс Горн, о котором старая география, сказав: „Мыс Горы есть самая южная точка Южной Америки", — ставила точку. Но Огненная Земля вместе с мысом Горн, представляя собой самую южную область Южной Америки, представляет также участок суши, вдающийся Е огромный океан. Другими словами, Огненная Земля предоставлена власти океана. И эта власть не замедливает сказаться совершенно особой картиной жизни!