Знаки воинской доблести

Знак «За боевое траление»

В годы Великой Отечественной войны экипажи кораблей-тральщиков очистили от вражеских мин большие акватории Балтийского, Черного, Баренцева и Японского морей, многих озер и рек. Труд этот был нелегким и всегда связан с большим риском для жизни тех, кто в нем участвовал. За мужество и героизм, проявленные в годы войны, четыре бригады, пять дивизионов тральщиков и восемь кораблей стали Краснознаменными. Дивизиону и четырем кораблям из них присвоены гвардейские звания.

Большое количество различных мин было обезврежено в послевоенный период. Это обеспечило безопасность плавания наших торговых и рыболовных судов, расширило возможности развития мирового судоходства.

Минное оружие широко используется в настоящее время. Оно применялось США в войне против героического народа Вьетнама, в арабо-израильской и ирано-иракской войнах. Во флотах империалистических стран это оружие все время совершенствуется. Вот почему для личного состава кораблей, предназначенных для боевого траления, высокая готовность к противоминным действиям является постоянной и первостепенной задачей. Серьезной проверкой такой готовности советских моряков явилось траление в водах республики Бангладеш (Бенгальский залив) и в Суэцком проливе.

В период боевых действий 1971 года порт Читтагонг — главные «морские ворота» Бангладеш — вышел из строя. Мины преградили путь к его причалам. Весной 1972 года Советское правительство по просьбе правительства Бангладеш направило в этот порт экспедицию под командованием контр-адмирала С. Зуенко. С марта по июнь наши корабли протралили более тысячи квадратных миль. В условиях тропического климата советские военные моряки на два месяца раньше срока решили поставленную перед ними задачу.

Контр-адмирал Зуенко вспоминает:

«Молодая республика Бангладеш обратилась ко многим государствам мира с просьбой помочь очистить северо-восточную часть Бенгальского залива от минного заграждения и акваторию порта Читтагонг от затонувших судов. Блокированный порт означал настоящую трагедию для страны. Разрушенное хозяйство ждало технику, строительные материалы, люди ждали медикаменты, продовольствие, а Читтагонг был мертв. Заговор капиталистических государств вокруг молодой республики, оказавшейся один на один со случившейся бедой, обрекал 75-миллионный народ на голод и разруху.

...22 марта 1972 года первые советские спасательные суда вышли из Владивостока и взяли курс на Читтагонг. Экспедиция, которой мне было доверено командовать, была организована с большой ответственностью, в сжатые сроки были отобраны самые квалифицированные специалисты. Предстояла тяжелая и продолжительная работа. Она осложнялась спецификой климатических условий. Температура воды в устье реки Карпапхули — 32—34 градуса. Приливно-отливные течения достигали 8—9 узлов, насыщенный илом поток создавал практически нулевую видимость. Водолазам приходилось дожидаться стоячей воды, чтобы спускаться на глубину четыре раза в сутки на 35-40 минут.

По оценкам западных специалистов, восстановление Читтагонга должно было затянуться на 2—3 года, и это без тральных работ. Но так долго республика ждать не могла. Народ Бангладеш ждал открытия «ворот жизни», надеялся на помощь советских людей, и они понимали это».

2 апреля начали прибывать первые суда экспедиции.

Работы велись почти круглосуточно, без выходных дней. Минные тральщики бороздили Бенгальский залив, в кромешной тьме, на ощупь водолазы обследовали затонувшие суда, заделывали пробоины, заводили стальные тросы,

В июле 1972 года Читтагонг был открыт. Но работы в порту еще продолжались. В конце октября, на два месяца раньше намеченного срока, траление на площади около 800 квадратных километров было закончено, минная опасность полностью ликвидирована.

Слова благодарности бенгальских друзей на торжественном приеме в честь советских моряков еще раз показали величие и значение интернационального подвига советских людей, их бескорыстное стремление всегда и вовремя прийти на помощь.

Еще больший объем работ советским морякам пришлось выполнять в Суэцком проливе. Отряд под командованием капитана 1 ранга А. Аполлонова протралил 1250 квадратных миль. Корабли на минных полях находились по 15 и более часов в сутки. Высокая температура, большое количество штормовых дней осложняли и без того очень опасную и тяжелую работу.

Личный состав умело использовал все технические средства и выполнил задачу. Участники траления проявили лучшие качества советских воинов — патриотизм и интернационализм, мужество и самоотверженность.

За высокое мастерство и воинскую доблесть, проявленные при боевом тралении в Бенгальском заливе и Суэцком проливе, 167 офицеров, мичманов, старшин и матросов были награждены орденами и медалями Союза ССР.

В 1975 году приказом министра обороны СССР был учрежден нагрудный знак «За боевое траление». Он вручается военнослужащим Военно-Морского Флота за заслуги в проведении боевого траления, уничтожение и разоружение морских мин и проявленные при этом мужество и мастерство.

Награждение производится приказом главнокомандующего Военно- Морским Флотом по представлению командующих флотами и флотилиями. Вручение нагрудного знака и удостоверения к нему производится в торжественной обстановке командирами соединений, кораблей и частей.

Нагрудный знак «За боевое траление» представляет собой фигурный золотистый щит с расходящимися лучами. В центре его — круг, где на фоне голубого неба изображен золотистый тральщик. Ниже него в темно-синих волнах моря — черное изображение всплывшей мины. Круг окаймлен белой эмалевой полосой, в верхней части которой золотистыми буквами сделана надпись: «За боевое траление». В нижней части полосы на наложенном на нее золотистом якоре, который выходит на нижнюю часть щита, имеется эмалевая красная пятиконечная звезда с отходящими от нее вправо лавровой, влево — дубовой ветвями. Знак с помощью ушка и кольца крепится к металлической золотистой колодке, обтянутой голубой муаровой лентой.

Первыми нагрудных знаков «За боевое траление» удостоились участники очистки от мин Бенгальского залива и Суэцкого пролива.

Не так часто приходится теперь военным морякам иметь дело с минами, уцелевшими со времен войны. Но каждый раз минеру необходимо в полную меру проявить все самые лучшие качества, присущие людям этой нелегкой профессии: выдержку и самообладание, мужество и расчетливость, хладнокровие и осторожность, и конечно же, отличное знание своего дела.

...«Зееигель» (морской еж) — так называли гитлеровцы минные заграждения в Финском заливе. Здесь в 1942—1943 годах они поставили более 10 тысяч мин. Смелые рейды подводников и тральщиков Краснознаменного Балтийского флота взломали эту преграду. После окончания войны флотские тральщики немало поработали для того, чтобы сделать безопасными воды Балтики. Но иногда море преподносит довольно неприятные сюрпризы...

В ноябре 1977 года рыбаки с сейнера заметили на оживленном фарватере Финского залива дрейфующий шар, напоминающий мину. Через считанные минуты после этого оперативный дежурный Ленинградской военно-морской базы получил точные координаты предмета и тут же последовал приказ: тральщику капитан-лейтенанта В. Н. Панфилова срочно прибыть в указанный квадрат.

Метровый шар оказался якорной миной с магнитным взрывателем. Подобных взрывоопасных предметов в свое время фашисты немало поставили на водных путях. И вот спустя более 30 лет таившуюся на глубине мину сильные осенние штормы выбросили на поверхность.

— Когда прозвучал сигнал: «Корабельной подрывной команде — в шлюпку»,— вспоминал бывший старший матрос В. Парицкий,— я подумал о тех, кто бесстрашно бился с врагом. Теперь настал наш черед. Да что там я! Вот взять хотя бы старшину 2-й статьи Мати Тэп- пве. Этой осенью он заканчивал службу. У него двое сыновей. Но когда мы с ним обследовали этот злополучный «шарик», привязывали заряд и поджигали запал, он был собран и удивительно спокоен. Потомственный рыбак, сын фронтовика...

Никому из матросов и командиров тральщика до тех пор не приходилось иметь дела с боевыми минами, тренировались на учебных. Взрыв над заливом доказал, что учеба дала свои результаты.

Путь судам был открыт, моряки взорвали, возможно, одну из последних игл «ежа».

Спустя четыре года радисты Краснознаменного Тихоокеанского флота приняли тревожное сообщение с большого морозильного траулера «Ургал»: вместе с уловом трал поднял рогатую шаровидную мину. Моряки не решились опустить опасный груз на палубу.

Из штаба соединения последовало указание: следовать, не опуская трала, в назначенную точку встречи с минерами.

Капитан «Ургала» вел судно с максимальной осторожностью, но волны тяжело били в борт, трал сильно раскачивался и кто мог поручиться за благополучный исход опасного плавания?

Наконец на борт судна поднялись опытные минеры капитан 2 ранга М. Мурадов и капитан 3 ранга С. Миронь. На мягкий мат, расстеленный на палубе, боцман А. Митрофанов, сам вставший за лебедку, аккуратно положил металлический шар, наполненный центнерами тротила. Специалисты осмотрели мину. Такими в годы войны гитлеровцы снабжали своих союзников — японцев. Монтажная горловина, контактные взрыватели, крепления минрепа — все было изъедено ржавчиной. Мурадов попросил капитана удалить всех с палубы, хотя был уверен в себе и своем напарнике. Но ведь и высокое мастерство минера не исключает риска.

Офицеры искали путь к запальному устройству, но через отверстия, образовавшиеся от коррозии, добраться к нему не удалось. Тогда, напрягая все силы, но с предельной осторожностью отвинтили крепежные болты монтажной горловины и, наконец, обезвредили запальное устройство. Мину доставили в безопасное место и уничтожили.

Подобный же случай произошел в феврале 1988 года с одним из рыболовецких сейнеров в Керченском проливе, в его трал тоже попала мина. Чтобы избежать взрыва, рыбаки затопили сеть с опасной находкой и сообщили о ней по радио.

В море вышли базовые тральщики. Одним командовал старший лейтенант Э. Хамзов, другим — капитан 3 ранга В. Илларионов. Началось траление. Зимой море в этих местах штормит почти беспрерывно. Это осложняло работу военных моряков. Но надо было поторопиться — мина осталась на судоходной трассе и могла наделать беды. Экипажи тральщиков работали на пределе возможного. Четко действовали на поминутно заливаемых волнами палубах тральные расчеты, возглавляемые старшими лейтенантами В. Ку- зичевым и С. Иваницким. Умело вели счисление недавние выпускники военно-морского училища лейтенанты В. Куделин и А. Яфтумов. Грамотно обслуживали технику старшина 2-й статьи А. Белокуров, матросы 3. Шаинидзе, М. Мигманов, Э. Толстое. Галс за галсом корабли «перепахивали» район...

И лишь когда истекли сорок шесть часов напряженной работы в штормовом море, а за кормой осталось сто восемь трудных и опасных миль, усилия моряков увенчались наконец успехом. Мина была обнаружена. Подрывными работами руководил капитан 3 ранга В. Лебедев. По его команде на десятиметровую глубину ушел водолаз М. Михайлов, закрепил на мине подрывной патрон. Он же определил, что это немецкая якорная мина времен минувшей войны.

Летом 1986 года на дне Финского залива на затонувшей барже было обнаружено 78 якорных мин образца 1908 года. С подобной находкой морякам еще не приходилось встречаться. Ровно тонна — масса «шарика», из них более 800 килограммов — взрывчатка. Около месяца военные моряки Ленинградской военно-морской базы обезвреживали «рогатую смерть», и когда была взорвана последняя мина, руководитель капитан 2 ранга М. Лаптев доложил по радио старшему на рейде: «Работу закончил. Мины уничтожены. Замечаний нет».

Откуда же взялись эти старинные мины? Архивные документы дают основание предполагать, что в начале века во время пожара в форту «Павел» пришлось эвакуировать на баржах хранившиеся там мины. Одна из барж, очевидно, и затонула на фарватере.

В приведенных здесь примерах минерам приходилось иметь дело в основном с контактными минами, которые взрывались при соприкосновении с корпусом корабля или судна. В настоящее время на вооружении состоят мины, взрыв которых может произойти под воздействием магнитного поля, от давления, создаваемого кораблем в воде, от шумов гребного винта и других факторов. А если учесть, что минные устройства способны и на другие сюрпризы, то станет ясно, насколько по сравнению с прошлым осложнилась борьба с ними.

Поэтому флотским минерам приходится постоянно и напряженно учиться, совершенствовать в ходе занятий и учений приемы поиска и уничтожения мин с помощью современного трального и противоминного вооружения. Полученные знания и навыки очень пригодились экипажам наших тральщиков, которые проводили советские теплоходы и танкеры через особо опасную в минном отношении северную часть

Персидского залива во время ирано- иракской войны.

...В тот январский день ходовую вахту на мостике нес мичман В. Ман- ченко. По должности он старший фельдшер, но сдал зачеты на допуск к несению всех видов корабельных дежурств. Ему доверили выполнять обязанности вахтенного офицера. Подстраховывая впередсмотрящего и сигнальщиков, он внимательно осматривал поверхность воды в направлении движения тральщика. Вот впереди мелькнуло темное пятно, и хотя Манченко и не был уверен, что это не показалось ему, сразу же дал команду рулевому чуть подвернуть, а сам поднял к глазам бинокль. Прямо по курсу лениво покачивалась на волнах гальваноударная мина. Очевидно, во время недавнего шторма ее сорвало с якоря и теперь носило течением по заливу. Мичман доложил командиру корабля.

Зазвучали колокола громкого боя. Тральщик, маневрируя, занял позицию для расстрела мины. Моряки отделения комендоров, которым командовал старшина 2-й статьи А. Портнягин, оживились — каждому хотелось выполнить эту задачу. Старшина приказал готовиться к стрельбе матросу А. Ахунову. На корабле он первый год, но своим трудолюбием и ответственностью добился многого — стал специалистом второго класса, отличником боевой и политической подготовки.

По сигналу с главного командного пункта раздались выстрелы, и тут же громыхнул взрыв. Тральщик лег на прежний курс, продолжая выполнять поставленную задачу. Командир корабля объявил благодарность мичману В. Манченко и матросу А. Ахунову за бдительность и мастерство.