|
|
В социологии катастроф считается
общепринятым положение, согласно которому первоочередной задачей
управленческих структур в случае крупной аварии, катастрофы, бедствия и.т. п.
является обеспечение оперативной эвакуации населения из пострадавшей
местности: Это общепринятое утверждение нашло свое воплощение в практических
мерах, принятых в первые же часы и дни после взрыва на четвертом блоке
Чернобыльской АЭС. Но только спустя почтн .пять лёт, в феврале 1991 г., оно воплотилось в принятом Верховным Советом Беларуси законе о социальной защите граждан,
пострадавших от этой катастрофы, где в качестве первоочередной меры
предусматривалось определение этапов отселения жителей с территории
радиоактивного загрязнения. В результате крупномасштабная и трудная работа по
переселению пострадавших от катастрофы в экологически чистые районы
растянулась на семь-восемь лет и до сих пор не завершена.
О-чрезвычайных по величине масштабах этого процесса можно
судить хотя бы по тому, что на протяжении только 1989—1994 гг. по
обязательному переселению выехало из зоны радиоактивного загрязнения почти 46
тыс. семей, а кроме того, переселилось более 3200 семей по свободному
переселению. Из этой огромной массы людей около 11 тыс. человек переехало в
столицу республики город Минск. Такая направленность переселенческих потоков
при некоторых преимуществах (переезд в большой город, Достаточно
благоустроенный в социокультурном отношении) порождает и массу
трудноразрешимых проблем. Среди них наиболее остро переживаются переселенцами
трудности с устройством на работу, сложности адаптации к условиям огромного
урбанизированного пространства (что особенно трудно для переселившихся из
сельской местности), разрыв привычных социальных связей и др.
Социологический опрос ликвидаторов Чернобыльской
катастрофы и их семей, переселившихся в Минск и другие населенные пункты
Беларуси, показал, что свыше половины их испытывает серьезные трудности в
процессе адаптации к новым условиям жизни, работы и учебы. Поэтому они
нуждаются в помощи со стороны местных органов власти, помощи не только
материального, но и социально-психологического характера. Для ее проведения
следует широко привлекать специалистов — врачей, психологов, социологов,
работников правовых органов, а также представителей общественных организаций
и фондов милосердия.
В структуре мотивов, побуждающих людей, проживающих в
радиоактивно загрязненных районах, изменять место жительства, бесспорное
первое место занимает обеспокоенность состоянием здоровья детей (она здесь
превышает в 4—7 раз такую же обеспокоенность в экологически чистом Поставском
районе Витебской области), за ней по степени убывания следуют: опасное
воздействие радиационного загрязнения на привычный образ жизни, озабоченность
состоянием собственного здоровья, ухудшение отношений между людьми, рост
преступности (см. 4).
Сравнение двух этапов мониторингового обследования мотивов
и степени выраженности стремления к миграции, проведенных в ноябре 1991 г. и в ноябре 1994 г., показывает, что «тяга к перемене мест» в последнее время заметно пошла на
убыль. Так, в ноябре 1991 г. выражали твердое намерение сменить место
жительства почти 30% респондентов, в ноябре же 1994 г. такую позицию высказали только 18,6% опрошенных, Правда, почти четвертая часть респондентов
(25,5%) до сих пор не определили четко свою позицию по этому вопросу, зато
очень многие — 52,£1% твердо заявляют, что переезжать не собираются.
Незначительная часть граждан готова переселить в «чистые» районы только своих
детей, сами же предпочитают оставаться жить на привычных местах.
В зоне периодического контроля число потенциальных
мигрантов составляет 14,9%, в зоне с правом на отселение — 20,2, в зоне
обязательного отселения — 12,8%. Противоположного решения — остаться жить на
прежнем месте — придерживаются в первом случае 47,3%, во втором —31,8, в
третьем — 36,2%. Как видим, наиболее остро вопрос о перемене места жительства
в настоящее Ьремя встал для лиц, проживающих в районах с загрязнением 5—15
кюри/кв. км. В то же время в зоне обязательного отселения проведение соответствующих
мероприятий привело к тому, что многие из тех, кто хотел уехать, уже сделали
это. А остались в основном те, кто твердо решил не уезжать или до сих пор
колеблется с принятием решения (таких здесь почти половина).
Миграционные настроения сильнее распространены среди
женщин и в возрастных группах 20—30, 30— 40 лет. У тех, кто постарше, они
ослабевают с ростом их возраста. Из социальных групп решительнее других
настроены на переезд специалисты и служащие (отток специалистов будет
продолжаться), наиболее сдержанны в этом вопросе крестьяне (8,3%) и
пенсионеры (8,0%). Среди не определившихся с местом своего будущего
жительства больше всего молодежи в возрасте 20—30 лет (34,7%) иособенно
до20лет (38,9%).
Доминирующей причиной миграционных намерений, как и в
прежние годы, являются связанные с плохой радиационной обстановкой опасения
за свое здоровье н прежде всего за здоровье детей.
б числе респондентов, ' 'объединенных желанием уехать из
загрязненных районов, четко обозначились три группы людей, различающиеся
конкретной направленностью их миграционных стратегий. Одну из них — меньшую
(4,1% общего числа опрошенных) —составляют те, кто заявил, что уедет
обязательно. Вторую — большую (13,2%) —лица, стремящиеся сделать это, но
откладывающие отъезд часто на неопределенное время из-за целого ряда
связанных с ним проблем, многие из которых для* них сейчас неразрешимы.
Прежде всего это, как и в предшествующие годы, отсутствие перспективы
приобретения на новом месте жилья (на это указало 21,4%), дороговизна переезда
(20,0%), боязнь не найти, особенно в условиях растущей безработицы, работы по
специальности (14%).
Не имея возможности уехать как минимум в ближайшее время,
примерно каждый десятый из опрошенных готов к тому, чтобы переселить из
загрязненной территории только своих детей. В 1991 г. их было 3,4%, сейчас 10%. Это значит, что на такой частичный вариант переселения сейчас
согласилась, не имея иного выхода, часть тех респондентов, кто раньше
намеревался переселиться всей семьей. Чаще всего речь в данном случае идет о
самостоятельном отселении детей старших возрастов. Больше всего лиц,
согласных на такой компромисс сный способ решения проблемы, там, где в
принципе больше потенциальных мигрантов, т. е. в зоне с правом на отселение
(15,1%). В целом.же большинство опрошенных (почти 80%) придерживается мнения,
что дети, взрослея, сами должны решать, где им жить. Только 8,2% настроены на
то, чтобы посоветовать им остаться жить на прежнем месте.
Четвертая группа опрошенных — те, кто заявил о своем
твердом намерении остаться жить там, где они живут сейчас. Всего их 39,1%.
Причем в зоне периодического контроля—47,3%, зоне с правом на отселение —
31,8, зоне обязательного отселения — 36,2%. В целом это значительно больше,
чем было несколько лет назад, когда чернобыльская тема была обострена до
предела. Тогда о своем твердом намерении не уезжать заявляли лишь 4,4%.
Однако было бы опрометчивым Сделать из приведенных данных
однозначный вывод о стабилизации положения с миграцией в радиоактивно
загрязненных районах. Здесь следует иметь в виду и отрицательные социальные
явления, сопровождающие процессы отселения, особенно в тех случаях, когда
переселенцы в новых местах жительства оказываются обделенными социально-
бытовыми удобствами, а нередко и возможностями трудоустройства. Нельзя не
замечать, что снижение заинтересованности в переселении в экологически
«чистые» районы в немалой степени объясняется тем, что в местах переселения
во многих случаях ие созданы надлежащие социально-бытовые условия, а
некоторые руководители местных властей и хозяйств ие склонны «принимать» к
себе пожилых людей и малоквалифицированных работников. К тому же существенным
фактором, сдерживающим тягу к переселению, является озабоченность утратой
льгот в случае выезда из зоны радиоактивного загрязнения. В результате
отсутствия четко продуманной и последовательно осуществляемой стратегии
эвакуации жителей нз мест с достаточно сильной степенью радиационной
опасности возникают социально негативные явления.
Выделим только три из них, наиболее существенные. Во-первых,
в структуре населения Гомельской и Могилевской областей увеличивается
удельный вес лиц старших нетрудоспособных возрастов при одновременном
значительном сокращении доли лиц наиболее активных в трудовом отношении
возрастов. Во-вторых, отток квалифицированных работников оказывает
деструктивное воздействие на структуру занятости, вызывая острую нехватку
медработников, учителей, квалифицированных рабочих, механизаторов сельского
хозяйства. В-третьих, смещение общей демографической структуры в сторону старения
усиливает у остающегося в зоне радиоактивного загрязнения населения ощущение
себя жертвой, о которой некому позаботиться, подогревает настроения
потребительства, социальной неполноценности и озлобленности, что приводит к
значительным отклонениям от нормы практически во всех сферах межличностного
межгруппового взаимодействия {2, ч. 3, 131—132).
Разумеется, проблему социодинамики посткатастроф- ных
процессов, порожденных ядерным взрывом в Чернобыле, в том числе и такой ее
важный аспект, как отсе-
Ление больших групп людей с загрязненных территорий,
необходимо рассматривать не только в миграционных, но и более широких
социально-пространственных и со- циадьно-временных рамках. Нельзя не
учитывать, что односторонне ориентированная миграция, связанная с массовым
оттоком сначала специалистов, потом остальных групп населения, прежде всего
молодежи, приведет не только к снижению рождаемости и сокращению
воспроизводства населения, но и к социально-экономической и демографической
деградации ' пораженной территориальной общности. Придется отказаться от-
привычных способов использования данной социальной общностью своей территории
и разработать принципиально новые, основанные на иных экологических,
экономических, со-, циальных, психологических, духовно-нравственных критериях.
Новая программа существенно видоизмененного освоения таких территорий может
быть разработана и осуществлена только на междисциплинарной основе с
приоритетом наук о живой природе и наук об обществе, в ряду которых должна
занять подобающее ей место социология, а также социальная психология
катастроф и посткатастрофных процессов.
Социально-пространственная ориентация разработки такой
парадигмы, привязка ее к специфике вполне определенной территории
предполагает также учет социально-временных характеристик социодинамики
посткатастрофного развития. В совокупности этих характеристик важнейшее место
принадлежит прогнозированию, отдаленных последствий Чернобыльской трагедии,
основанному на междисциплинарных исследованиях. Комплексный прогноз
развертывания посткатастрофных экологических, социально-экономических и иных
процессов следует разрабатывать периодически на основе обобщения ряда частных
прогнозов, которые могут представлять собой альтернативные сценарии развития
геоэкологической, социально-демографической, технологической, экономической,
психологической, социокультурной ситуации как в районах радиоактивного
загрязнения, так и в тех населенных пунктах, куда мигрируют переселенцы..
Отсутствие таких научно обоснованных прогнозов уже •привело к большим и совершенно
неоправданным экономическим потерям. В частности, на загрязненных территориях
вблевым решением республиканских и местных органов власти реализован,
значительный объем капитальных вложений на строительство дорог, жилья, дру-*
гих объектов социальной инфраструктуры, после чего оттуда все равно
приходится эвакуировать людей. Социальное прогнозирование близких и более
отдаленных последствий Чернобыльской катастрофы поможет не только свести
неизбежные потери к минимуму и избежать тем самым неэффективных затрат, но и
разработать более действенную стратегию борьбы с негативными последствиями
трагедии в различных социально-временных интервалах и
социально-пространственных ареалах.
Для введения процессов соцнодинамики посткатастрофного
развития пострадавших в результате ядерного взрыва на Чернобыльской АЭС
районов в русло прогнозируемых и управляемых процессов необходимо решить
резко обострившуюся в последнее время еще одну важную социальную и
психологически-нравственную проблему — сохранять по мере возможности
сложившиеся и доказавшие свою стабильность, социальную устойчивость
территориальные и социально-психологические общности людей. Речь идет о том,
чтобы переселять людей из зоны бедствия преимущественно в отдельные поселки
(даже сохраняя название прежних деревень) или возводить для них отдельные
улицы в тех городах и поселках, куда мигрируют переселенцы. Игнорирование
этого в общем-то вполне приемлемого требования, выдвигаемого самими
переселенцами, побуждает более половины* из них (56,3%) выражать неудовлетворенность
существующим порядком переселения. Между тем конструктивный опыт компактного
переселения людей сложившимися общностями из зоны радиоактивного загрязнения
на экологически чистые территории с созданием там новых поселков с развитой
экономической, социально-бытовой и поселенческой инфраструктурой, накопленный
в Костю- ковичском районе Могилевской области, показывает реальную
возможность оптимального, рационального и управляемого процесса отселения
людей из зоны бедствия.
Однако рассматриваемый срез проблемы миграции из
радиоактивно загрязненных районов связан с масштабными прожективными
ожиданиями и переживаниями, которые в условиях обостряющегося
социально-экономического кризиса отодвигаются на задний план, а то и вовсе
вытесняются из сознания многих людей, озабоченных проблемой повседневного
жизнеобеспечения своей семьи и самих себя. К тому же на динамику смыс-
ложизненных ориентаций людей, проживающих в этих районах, существенно влияет
своеобразный синдром привыкания, который сформировался постепенно не только в
индивидуальном, но и в групповом сознании населения, пострадавшего от
Чернобыльской катастрофы. Зачастую повседневные бытовые условия и заботы в
этой ситуации оказываются для многих более весомыми аргументами при решении
дилеммы: выезжать или не выезжать из загрязненной зоны, чем пролонгированные
на ряд лет (а тем более на многие годы) прожективные ожидания и опасения.
Характерно связи с этим, что среди проживающих в собственном доме с огородом
и садом вдвое меньше людей, стремящихся переехать в другие местности, чем
среди тех, кто живет у родственников, снимает жилье или живет в общежитии, а
из удовлетворенных работой ориентировано на переселение в 2,2 раза меньшее
количество людей, чем из тех, кто ею не удовлетворен. Вывод ясен: более активная
забота местных органов власти о создании нормальных условий жизни, труда и
быта для лиц, проживающих на загрязненных территориях, может сыграть важную
стабилизирующую роль, улучшить здесь общую социально-психологическую
атмосферу.
' Приведенные данные свидетельствуют о том, что в условиях
экономического кризиса и социальной нестабильности население пострадавших
районов существенно изменяет свое отношение к риску, связанному с
радиоактивным загрязнением. Резкое снижение заинтересованности в переселении
в экологически чистые paflorfb, как высказанное респондентами во время
массовых опросов, так и отмеченное экспертами, которые стремление к отселению
перенесли в опросах в 1992—1993 гг. по актуальности решаемых проблем с
первого места, занимаемое данной проблемой в первые годы после катастрофы, на
четвертое, свидетельствует скорее всего о том, что адаптация населения
происходит не столько к воздействию радиации и риску, сколько к давлению
проблем, связанных с ними, на психику и социальное поведение проживающих
здесь людей. Такой вывод тем более правомерен, что более половины опрошенных
стремятся не сами искать выход из создавшихся проблем,-а, вовлеченные в
потребительские, иждивенческие ориентации, надеются на выплату компенсаций,
улучшение снабжения, чем должен заниматься "«кто-то», но не они сами.
Учитывая всю совокупность приведенных факторов, а также
мнения экспертов и прожективные ориентации большинства жителей Загрязненных
районов, можно уверенно спрогнозировать дальнейшее снижение численности
отъезжающих отсюда и, наоборот, усиление потока возвращающихся сюда жителей в
ближаййше годы. В связи с -этим важное значение приобретает выяснение
факторов, побуждающих большинство людей, проживающих в районах, пострадавших
от Чернобыльской катастрофы, изменять свби прежние Намерения переселиться в.
иную местность на прямо противоположные.
Отметим прежде всего, что на такие трансформации
смысложнзненных установок и ориентаций многих людей4 влияет отсутствие до сих
пор четко разработанной и общепринятой научной концепции, выделяющей четкие,
подвергающиеся квантификации, а не только качественному анализу, критерии
необходимости массового отселения людей с радиоактивно загрязненных
территорий. Разноголосица в подходах к этой проблеме квалифицированных
специалистов, усугубляемая непрофессиональными, нередко откровенно
популистскими политическими речами амбициозных политиков в парламентах, на
митингах, множество документальных, а нередко и далеких от подлинной
документальности публицистических телефильмов, размышлений и дискуссий в
прессе вызывают. в массовом сознании не только разнобой в оценке сложившейся
радиационной ситуации в районах, пострадавших от Чернобыльской катастрофы, но
и порождают у многих людей сомнение в серьезности этой ситуации и ее
возможных негативных последствий.
. Возьмем только один из многочисленных аспектов
многогранной проблемы миграции из регионов, подвергшихся радиоактивному
загрязнению,— социально-психологический. Можно и сегодня спорить о том,
обоснованно или необоснованно в свое время было принято решение о
необходимости переселения населения с территории, где уровень загрязнения
превышает 15 кюри на Квадратный километр, но совершенно бесспорен вывод о
том, что при организации этой сложной работы была проигнорирована
необходимость тщательного изучения социально-психологического фона,
сложившегося на этой территории, и его изменения по мере развертывания
посткатастрофных процессов. И допущенная ошибка отнюдь не исправлена до
сегодняшнего дня. Если на научные изыскания экономического ущерба и путей
хозяйственной реабилитации загрязненной территории выделяется примерно в семь
раз больше средств, чем на изучение социально-психологических состояний
людей, подвергшихся радиационному воздействию, определение приемов и средств
их социально-психологической реабилитации, а сами пункты
социально-психологической поддержки пострадавших начинают создаваться только
восемь лет спустя после трагического ядерного взрыва, то совершенно очевиден
технократический перекос в приоритетах. Мировая литература по социологии,
психологии, медицине катастроф и посткатастрофных процессов убедительно
свидетельствует, что в развитых странах мира — Японии, США, Италии и др.— в
подвижные отряды по ликвидации катастроф и крупных технологических аварий с
первого же дня включаются специалисты по социологии, психологии,
антропологии, занимающиеся изучением и коррекцией индивидуальных и групповых
форм поведения людей, которые осуществляют психологическую реабилитацию
пострадавших и вырабатывают оптимальные пути и методы их социальной поддержки.
Мы же, затратив многомиллиардные средства на создание множества новых
поселков для переселенцев, которые и спустя восемь с лишним лет не заселены
переселенцами с загрязненных территорий, «сэкономили» на создании
социально-психологических служб несколько миллионов, потеряли и еще долго
будем терять миллиарды. Да и не в финансовой стороне проблемы здесь суть
дела. Беда в том, что и после развала тоталитарной системы и воцарения
многоговорящей, но мало создающей демократии у нас и а сознании, и в поступках,
да и в планах ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы все еще
господствует давно изживший себя бездушно-бюрократический принцип подхода к
взрослому человеку как к неразумному недорослю, а порой — и как к
неодушевленной вещи. Рассуждения людей, принимающих решения, здесь предельно
просты: надо отселяться — поезжай и живи в том доме, который тебе выделили, и
в том месте, где указали. Начальству, дескать, виднее, что для тебя и твоей
семьи хорошо, а что — плохо.
Если такой подход в какой-то мере может быть оправдан в
экстремальной ситуации войны, землетрясений, наводнений и т. п. бедствий,
когда опасность четко локализована во времени и пространстве, то он
совершенно неприменим при ядерных катастрофах, сопровождающихся
транслокальными как в пространственных, так и во временных характеристиках
посткатастрофными процессами. Воздействие радионуклидов далеко не одинаково
на разных по плотности загрязнения территориях, на разных людей, на их
различные возрастные группы. Более того, жизненный опыт многих из них,
проживающих свыше восьми лет на загрязненных территориях, создает
своеобразную психологическую аберрацию, как бы убеждая их в том, что радиация
не так уж и страшна, к ней можно так или иначе приспособиться. Все эТи
факторы во взаимодействии с другими — экономическими, социальными, бытовыми и
т. п.— формируют у многих жителей пострадавших районов отрицательное
отношение к перемене привычного уклада жизни. Многочисленные исследования,
проведенные не только белорусскими, но и российскими, украинскими социологами
и психологами, убеждают, что в основе растущего день ото дня нежелания
переселяться на экологически чистые территории лежат, как правило, причины
психологического порядка. Массовые опросы, интервьюирования, тестирования,
проведенные в ряде районов в Гомельской и Могилевской областях автором и его
сотрудниками и в 1991, и в 1992, и в 1994 т, показали, что неизменно первое
ранговое место среди факторов, удерживающих жителей загрязненных районов от
переселения, занимает привязанность к родным местам, а третье — трудности
привыкания к проживанию в новом месте. Если учесть, что соображения
жилищно-бытовой обустроенности в привычных местах проживания, а также в
местах предполагаемого переселения занимают в структуре факторов,
удерживающих людей от миграции, второе место, то Станет ясной превалирующая
социально-психологическая мотивированность, привязывающая людей к сохранению
прежнего местожительства.
Однако прежде, чем анализировать мотивационную структуру
нежелания довольно большого количества людей не выезжать из радиоактивно
загрязненных районов, необходимо принять во внимание два важных
обстоятельства.
Первое из них заключается в существенном изменено нии
демографического состава как того контингента жителей, которые переселяются в
экологически чистые- районы, так и тех из них, кто предпочитает оставаться: в
родных местах. Дело в том, что в самом начале постчернобыльского периода из
загрязненных районов в другие места переселилась наиболее дееспособная часть
населения, а также дети. Выехала в первую очередь самая образованная и
квалифицированная часть людей, понимающая, какую опасность несут им и их
детям радионуклиды. Этих людей с удовольствием принимали, особенно в сельской
местности, где давно уже ощущалась нехватка рабочих рук. В результате спустя
восемь лет после катастрофы в зоне отселения остались преимущественно люди
старших возрастов, пенсионеры, причем многие из них — одинокие. Эта категория
людей гораздо сильнее других привязана к «насиженному месту», менее других
склонна переезжать куда бы то ни было. Многие из них в силу возрастных
особенностей не испытывают страха перед радиоактивным загрязнением местности.
К тому же с течением времени все более сильно действует
эффект привыкания к условиям экстремальности,, вследствие чего степень угрозы
у людей, особенно пожилых, психологически приглушается. Нельзя забывать и
того, что значительная часть остающихся в зоне загрязнения граждан считает (и
не без оснований), что они никому на новом месте не нужны, а потому и не
видят смысла в переезде. Наконец, следует иметь в виду и другой
психологический эффект миграционной практики. В зону загрязнения доходят
слухи о том, что в тех местах, куда переместились переселенцы, отнюдь не
всегда им создаются надлежащие социально-бытовые условия, возникают трудноразрешимые
проблемы с устройством на работу, с определением детей в дошкольные детские
учреждения. Не обходятся здесь и без преувеличенных слухов. В Кормянском
районе Гомельской области, например, весной 1993 г. распространился слух о том, что в местах переселения по настоянию местных жителей даже
умерших из числа переселенцев хоронят отдельно, в специально отведенных для
этого местах. Разумеется, такой социально-психологический фон резко снижает
стремление к переезду в новые места.
Существенно сказывается на снижении: заинтересованности
значительной частя людей, в первую, очередь пожилых, в переселении из
загрязненных районов и другое обстоятельство. Это стремление довольно
значительного числа семей, переселившихся в экологически чистые районы и
оставивших в зоне загрязнения своих пожилых и даже престарелых родителей,
сохранить за собой родительский дом и приусадебный участок. Нередко
переехавшие из загрязненных районов в города начинают использовать оставшиеся
на роднне дома и огороды как садово-огородные участки. И это вполне
объяснимо: в условиях неуклонно нарастающей дороговизны продуктов питания
люди стремятся иметь дополнительный источник снабжения, а переселенцы из
Чернобыльской зоны здесь не составляют исключения.
Когда же приходится анализировать конфигурацию
мотивацнониого поля, побуждающего тех или иных индивидов переселяться из
радиоактивно загрязненных районов или отказываться от переселения, то сразу
же бросается в глаза множественность мотивов, которые обычно приводятся для
обоснования того илн иного решения. Мотивируя свой отказ от переезда в
экологически чистые районы, большинство респондентов называют обычно две-три
причины. Но все-таки абсолютное первое место среди них занимает привязанность
к роДным местам. Разумеется, не для всех этот аргумент является доводом, для
некоторых опрошенных он представляет скорее повод для отказа от переселения.
Но при любых оговорках нельзя оставлять без внимания тот факт, что
подавляющее большинство респондентов — 97% — в качестве основной причины,
побуждающей их оставаться в загрязненном, но своем поселении, выбирает очень
простой аргумент — «здесь моя родина, и я никуда отсюда не уеду».
Второе ранговое место в структуре факторов, удерживающих
очень многих людей от переселения в экологически чистые районы, занимает
неудовлетворенность социально-природными условиями тех мест, куда намечается
переезд. Более трети опрошенных — 34,5% — указывают именно на эту причину как
на основной довод, побуждающий их оставаться в родных местах. Кроме
субъективных моментов здесь приходится учитывать и объективные факторы: ведь
радиация поразила преимущественно наиболее плодородные земли республики и
сельчанину в случае переселения трудно приспосабливаться к использованию
малоплодородных участков.
Третье место в иерархии факторов, удерживающих: жителей
загрязненных районов от смены места жительства, отводится
неудовлетворительным жилигцно-быто- вым условиям и материальным трудностям
обустройства на новом месте. Такие опасения высказывают также более трети
респондентов — 34%. Почти 30% опрошенных, ознакомившись с предполагаемым
адресом переселения, остались неудовлетворенными возможностями для ведения
подсобного хозяйства. Следует также иметь в виду, что почти четверть
респондентов (23%) оказались недовольными планировкой домов в местах
предполагаемого Переселения. Проектанты и застройщики новых поселков,
предназначенных для переселения, в большинстве случаев не учли, что
белорусский крестьянин предпочитает иметь хоздвор около дома, а не вдали от
него, не мыслит себе повседневной жизни без добротной русской печи. Переселяя
же селян в коттеджи, построенные чуть ли не вплотную один к другому,
организаторы миграционных процессов, не приняв во внимание многовековые
традиции и особенности уклада деревенской жизни, фактически вольно или невольно
поставили заведомо многих людей в позицию отказа от подсобного хозяйства и
полной, непривычной им зависимости от далеко не всегда удовлетворительного
снабжения продуктами повседневного спроса из магазинов.
На четвертом месте в структуре факторов, побуждающих
людей, особенно пожилых, отказываться от переезда в экологически чистые
районы, оказались также социально-психологические мотивы — трудности
привыкания к новой местности и адаптации среди новых людей. Этот аргумент
считают важным для себя более четверти опрошенных — 26%.
Пятое место среди причин, удерживающих человека от
принятия решения Покинуть \насиженное гнездо, занимает проблема получения
подходящей работы. На нее указывают 22% опрошенных. Разумеется, если <|ы
речь шла о более молодых возрастных когортах, этот показатель существенно
возрос бы.
Наконец, необходимо иметь в виду, что значительное
количество людей объясняют свой отказ от переселения из загрязненной зоны
надеждой на то, что экологическая обстановка здесь улучшится. Так считают
18,6% респондентов.
Приведенные нами оценочные суждения людей, проживающих в
зоне радиоактивного загрязнения, в сумме своей значительно превышают 100%,
так как каждый из респондентов называет не одну, а несколько причин,
побуждающих его воздерживаться от переезда на экологически чистые территории.
По мере удаления Чернобыльской катастрофы в прошлое острота восприятия ее
грозных последствий притупляется, а психологический эффект привыкания людей к
длительной экстремальной ситуации еще больше снижает актуальность миграционных
настроений. Об этом свидетельствует, в частности, существенное изменение
акцентов в семейном обсуждении тех" или иных проблем жителями
пострадавших районов Гомельской и Могилевской областей. Если в 1991 г. проблема радиации и опасных последствий Чернобыльской катастрофы занимала третье ранговое
место в общем перечне предметов разговоров в семье (ее называли часто
встречающейся в семейном общении 73% опрошенных старшеклассников), то в 1993 г. она переместилась уже на шестое место (44,9%). Значительно меньше, чем в 1991 г., в семьях стали обсуждаться и вопросы, связанные с переездом в экологически чистые, районы
(снижение с 25 до 8%).
Результирующим . итогом совокупного действия объективных
(резкое снижение жизненного уровня большинства населения, возросшие
материальные трудности с переездом на новое местожительство,
неудовлетворительная социально-бытовая обустроенность переселенцев в новых
местах проживания и др.) и субъективных факторов (привязанность к родным
местам, тревога в связи с трудностями адаптации к новой местности и новому
кругу общения и др.) является достаточно быстрое снижение интереса к
переселению у/ многих людей, особенно пожилого возраста, проживающих в
районах, подвергшихся радиоактивному загрязнению. , В Краснопольском, Кормя
иском и других районах в 1990 г. отчетливое стремление покинуть зону
радиоактивного загрязнения выражало 79,8% опрошенных, а в ноябре 1993 г. их удельный вес снизился до 29%. Две трети людей (64,7%), продолжающих проживать в этой зоне,
отказываются от переселения, 6,2% до сих пор не имеют однозначного суждения
по данному вопросу.
И такая смена настроений характерна не только для
отдельных лиц, но и для целых поселений. В Гомельской области, в частности,
весной 1993 г. остро дебатирОвался местными властями, специалистами
(радиобиологами, медиками, социологами, психологами) и группами граждан,
проживающих в зоне отселения, вопрос: переселять или не переселять людей из
24 населенных пунктов, расположенных на границах зоны отселения, жители
которых категорически отказываются от перемены места жительства. После
тщательного радиометрического и медицинского обследования, уточнения уровня
загрязнения местности не только в данной местности, но и по каждому подворью
прннято решение согласиться с коллективным мнением тех людей, которые
намереваются проживать и дальше в родных местах.
Разумеется, это — единственно верное решение. Ведь речь
идет в подавляющем большинстве об одиноких людях и пенсионерах, которым,
во-первых, практически не к кому переезжать, а во-вторых, у них сильно
выражено желзнне провести остаток жизни в родных местах, со своими давними
соседями, около могил предков и родных. И со всем этим нельзя не считаться,
всякое иное решение, а тем более жесткий административный нажим, к которому
не прочь прибегнуть некоторые местные властные структуры, здесь неприменим,
антигуманен. Ведь стараниями государственных органов, местных структур власти
людям из загрязненной радионуклидами зоны предоставлено жилье в экологически
чистых территориях. И нет никаких оснований думать, будто эти люди не знают о
радиационной опасности для своего здоровья. Но взвесив все обстоятельства,
они принимают устраивающее их, может быть, мучительно трудное решение. А если
такое решение ими принято, с ним нельзя не считаться, его нужно уважать. Тем
более что еще неизвестно, от чего может скорее умереть пожилой человек — от
радиационного воздействия в родных местах ИЛИ'от целого набора стрессов и
психологических дис- комфортов, неизбежно связанных с переселением, ломкой
привычного образа жизни и трудностями адаптации в новом месте.
В связи с этим представляется абсолютно необоснованной и
социально ущербной практика некоторых руководителей местных органов власти в
радиоактивно загрязненных районах, стремящихся решать трудные проблемы
переселения административно-силовыми методами. Набор средств в таком случае
односторонен и примитивен: не хочешь переезжать — газа не дадим, телефон
отключим, прекратим медицинское, торговое, бытовое обслуживание и т. п. Но
ведь такие средства только усугубляют и без того непростую социально-пси-
хологическую ситуацию в этих районах, порождают новые всплески недовольства,
обострение социальной напряженности: На современном этапе посткатастрофного
развития, когда еще далеко не все проблемы, связанные с отселением людей из
мест, пострадавших от Чернобыльской катастрофы, решены, нужны ие столько
административные меры, сколько деятельность профессионально подготовленных
людей — радиологов, медиков, социологов, психологов, других специалистов,
вооруженных вескими, научно обоснованными аргументами, умением убеждать
людей, освобождать их от гнетущего давления фобий, стрессов, слухов, тревог.
Только при такой организации многогранной деятельности, связанной с миграцией
населения из загрязненных радионуклидами районов на экологически чистые
территории, при обязательном учете запросов и пожеланий самих граждан (как
тех, кто выезжает в другие районы, так и тех, кто остается проживать в роднЫх
местах) можно удовлетворительным образом решить сложные проблемы переселения.
Миграция населения из районов, подвергшихся радиационному
воздействию, носит амбивалентный, двойственный характер. В ней важны в
социально-экономическом, демографическом, социально-психологическом и других
отношениях не только процессы отселения людей из зоны радиоактивного
загрязнения, но и проблемы адаптации переселенцев . к новым условиям
жизнедеятельности в новых, непривычных для них местах. Причем на первых
этапах развертывания посткатастрофных процессов главенствующую роль играют
проблемы энергичного, быстрого, хорошо продуманного эвакуационного действия,
а на последующих все более важное значение приобретает создание необходимых
экономических, социальных, психологических предпосылок для скорейшей и по
возможности безболезненной адаптации переселенцев к новым условиям труда,
быта, воспитания детей, здравоохранения.
Социологическое обследование условий проживания
переселенцев из зоны Чернобыльской* катастрофы, Проведенное в 1990—1994 гг. в
ряде районов Брестской, Минской н Могилевской областей, показало, что
в:процессе адаптации переселенцев к новым условиям проживания возникает не
меньше сложных и трудных проблем, чем при организации отселения людей из зоны
бедствия. Так, из числа проинтервьюированных и опрошенных более 400 семей
(опрашивались, как правило, не меньше двух членов семьи) более трети —38,2%
утверждают, что не смогли в полной мере привыкнуть к новому месту жительства
и к новым условиям жизнедеятельности (в Брестской'области таких переселенцев
28,7%, в Минской— 30,7, в Могилевской —57%). Вместе с тем из их общего
количества хотели бы возвратиться в родные города и села 12,1% (в Брестской
области — 5,6%, в Минской —9,6, в Могилевской — 21,5%), А желающих переехать
не только в свою деревню или город, а поближе к ним насчитывается 13,6% от
общего количества опрошенных. Таким образом, можно констатировать, что
примерно половина переселенцев (51,8%) в той или иной степени испытывает
трудности в процессе адаптации к новым условиям жизнедеятельности.
Большинство переселенцев (66%) уверены, что их переезд в
экологически чистый район был оправдан. Но все-таки значительная их часть
сомневается в правильности принятого решения. Так, в Минской области
(обследование проводилось в городских- поселках Крупки, Пуховичи л в
Червенском районе) около 30% опрошенных сожалеют о состоявшемся переселении.
Причем 24,1% респондентов выражают различную степень сомнения по этому
поводу, а 6% категорично утверждают, что переселяться не имело никакого
смысла. Еще больше такие настроения распространены среди выходцев из
потерпевших районов и проживающих в Могилеве, Бобруйске и Дрибинском районе
Могилевской области. Там число респондентов, сомневающихся в правильности
решения о переезде из родных мест, достигает 49,6%, причем 17,4% из них
настроены категорично отрицательно к данной акции.
Именно у этой части людей, а она довольно значительна,
сформировался своеобразный социально-психологический синдром, ориентирующий
их сознание, чувства, жизненные установки не. на «новую жизнь», а на
постоянное, психологически болезненное возвращение к старой, утраченной.
Такая _ направленность сознания приводит к дистрессовым состояниям, осложняет
адаптацию как отдельных индивидов, так и целых семей к новым условиям
жизнедеятельности в местах переселения.
В связи с этим важное значение имеет установление наиболее
распространенных объектов негативных переживаний, обусловливающих достаточно
широкое распространение дезадаптадионных форм поведения людей,,
переселившихся из радиоактивно загрязненных районов. Первое ранговое место в
структуре таких переживаний занимает широкая гамма чувств, воспоминаний,
тревог, связанных с длительным (а может быть, и навсегда) расставанием с
людьми, вместе с которыми прожито много лет. Такие умонастроения и
переживания отмечены у 74,7% респондентов, преимущественно у лиц пожилого возраста.
Каждый третий из переселенцев {32,2%) характеризуется грустными и тревожными
переживаниями, обусловленными расставанием с могилами родных и близких людей.
У каждого четвертого (23,3%) выявлены тревожные переживания в связи со
значительным, а нередко и коренным (что характерно в первую очередь для лиц,
переселившихся из сельской местности в города) изменением привычного образа
жизни.
Однако дезадаптационные явления в жизнедеятельности
переселенцев обусловлены не только социально- психологическими, но и
социально-экономическими факторами. Далеко не всем из них удалось получить
работу, аналогичную той, которую они имели до переезда: 38% заявили, что им
пришлось сменить специальность, 67% утверждают, что .ухудшилось материальное
обеспечение семей, 50,9% — возможность пользоваться льготами, 48,6%—оплата
труда, 34,9% — медицинское обслуживание, 32,7% — жилищные условия.
Если расшифровать, насколько обосновано мнение
переселенцев об ухудшении тех или иных компонентов жизнеобеспечения, то
оказывается довольно высоким: уровень аргументированности их претензий.
Возьмем одну из самых острых для переселенцев проблем — обеспеченность
жильем. Повторим, что только третья их часть (32,7%) утверждает, что жилищные
условия их после переезда на новое место ухудшились. Ознакомление на месте с
жилищной ситуацией убеждает, что дома сданы переселенцам с огромным
количеством недоделок, с серьезными упущениями и ошибками в планировке. Это
коттеджи и двухэтажные дома в сельской местности и многоэтажные,
многоквартирные — в городах.
Конечно, сельчане более охотно переселились бы в коттедж с
прилегающими к нему землей й хозяйственными постройками. Это ближе привыкшему
к земле, ктруду на ней крестьянину, но коттеджей всем не хватает, в них
поселяют большие семьи. Но разве тем, кто попал в двухэтажный дом, не нужен
свой огородик под окном? Ведь для большинства людей — это выращивание
продуктов питания для собственного потребления. А именно этого и не
предусмотрели проектанты. Земля для переселенцев выделяется далеко от места
проживания — на расстоянии трех и более километров. То же самое и с сараями,
которые построены далеко от дома. Во многих домах, куда переселились люди из
загрязненных районов, нет отопления, газ не подведен, в подвалах стоит вода,
зато в некоторых квартирах не работает водопровод, и все эти недоделки
приходится устранять самим переселенцам, что вызывает их оправданное
недовольство.
Получив мизерную компенсацию за оставленное имущество в
зоне загрязнения, многие переселенцы после переезда на новое место жительства
оказались без средств, на которые можно было бы обустроиться. Это привело к
тому, что в новые квартиры большинство из них привезло всю свою утварь из
радиоактивно загрязненной зоны, причем никто и не делал попытки определить
степень ее загрязненности радионуклидами. Те же из них, кто домашние вещи не
привез, ныне остро нуждаются в самом необходимом — мебели, посуде,
холодильнике, телевизоре и т. п. Поэтому большинство из них на вопрос
социологов: «В чем Ваша семья нуждается сейчас больше всего?» — неизменно отвечали:
«В материальной поддержке».
Многие семьи с детьми живут в стесненных материальных
условиях, вследствие чего вынуждены экономить, в том числе и на детях. По
собственным оценкам переселенцев, 52,2% из них не в состоянии покупать детям
свежие соки, 30% — свежие фрукты, 65,8% —витамины, 63,8%—лекарства, . 41,3% —
одежду, .44,3% — обувь, 30,1% — детское питание. Еще сложнее материальное
положение у переселившихся из загрязненной зоны пенсионеров, инвалидов.
По мнению большинства родителей, после переселения
произошло значительное ухудшение практически всех компонентов обучения и
воспитания детей. 39,2% считают, что вопрос об организации полноценного
летнего отдыха детей на новом месте решается хуже, чем раньше. 72,4% семей не
имеют возможности во время отпуска выехать на отдых или хотя бы вывезти своих
детей (67,6%), так как не располагают необходимыми для этого средствами
(56,1%), а льготных или бесплатных путевок никто не предлагает (38,5%).
Родители обеспокоены тем, что 21,3% детей совсем не проходят медосмотры,
45,3% проходят их редко, а 15,2% родителей, преимущественно отцы, вообще
ничего не знают о медосмотрах детей.
Очень важным фактором, оказывающим сильное влияние на
формирование личности ребенка, является социально-психологический климат,
создаваемый воспитателями, учителями, сверстниками. Около половины (46,3%)
переселенцев отмечают, что в школах, детсадах, в компаниях сверстников к их
детям относятся дружески, с повышенным вниманием и заботой, 18,9% считают,
что превалирует настороженное отношение, 7,8% встревожены холодным и порой
враждебным отношением, а 26,8% респондентов не смогли дать однозначную оценку
этим фактам. Следует иметь в виду, что настороженное и враждебное отношение
местных жителей к взрослым переселенцам выражено менее отчетливо (на 10—8%
меньше). Безусловно, здесь сказываются и детский максимализм, и
дипломатичность взрослых, и влияние последних на направленность детского'
восприятия. Характерен в этом смысле очень настораживающий, надеемся,
единичный, даже, быть может, единственный случай. В одной из Брестских школ
перед началом учебного года, рассказывает одна из родительниц-переселенок,
собрали всех родителей на собрание, на. котором группа местных жителей,
поддержанная некоторыми учителями, потребовала, чтобы дети, приехавшие из
зоны радиоактивного загрязнения, были отделены от детей, проживающих здесь
постоянно; Такой из ряда вон выходящий случай травмирует психику не только
взрослых, но и детей, порождает.массу дез адаптационных последствий.
Чем же вызвана настороженность местных жителей в отношении
переселенцев? По мнению большинства опрошенных (54,2%), здесь сказалась
зависть к новосёлам, получившим благоустроенное жилье, еще 22% участников
опроса полагают, что местные жители относятся к нии с предубеждением из-за
того, что переселенцам оказывают слишком много помощи, а 14,6% убеждены:
«Местные жители опасаются, что наше появление здесь создает угрозу их
здоровью и особенно здоровью их детей».
И все же нельзя не отметить с удовлетворением, что многие
переселенцы, не взирая на значительные трудности и разочарования, сохраняют
чувство оптимизма. Каждые четверо из десяти опрошенных (41,3%) надеются на
улучшение своей жизни. Причем более оптимистично настроены молодые люди, в
том числе молодые семьи с маленькими детьми. Во-первых, среди них почти у
всех сформировалось убеждение, что они сделали все необходимое для сохранения
здоровья и даже для спасения своих детей. В частности, улучшение здоровья
своих детей после переезда на новое место -отметили 27,1% родителей.
Во-вторых, многие молодые семьи на старом месте не имели своего жилья, чаше
всего жили у родителей, после переезда получили отдельные квартиры, что стало
важным фактором усиления оптимистических, мотивов в мировосприятии. Так,
37,5% опрошенных (а это и есть в большинстве своем молодые семьи) отметили,
что с переездом из загрязненной зоны улучшились их жилищные условия.
В-третьих, у молодых больше шансов найти работу по душе, поскольку они еще не
привязаны жестко к одной профессии и психологически готовы к ее смене, чего нельзя
сказать о людях среднего и старшего возраста, К тому же молодежь менее других
возрастных когорт подвержена пессимистическому мировосприятию из-за
трудностей и невзгод, которые им, как правило, представляются временными и
преодолимыми.
Что же следует предпринять в целях оптимизации
миграционных процессов и демографической ситуации в районах Беларуси,
пострадавших от Чернобыльской катастрофы?
Прежде всего необходимо прекратить обанкротившуюся
практику строительства новых домов и поселков, предназначаемых для
переселенцев из зоны радиоактивного загрязнения, без учета Интересов и
запросов их потенциальных жителей, ибо такая практика вызывает протесту
населения и недоверие к самой программе пе-4 реседения в ее современном
исполнении. Следует иметь в виду, что та часть людей, продолжающих проживать
в загрязненных. районах, которая все еще склоняется к решению о переселении в
экологически чистые места, в значительной своей массе хотела бы переехать
туда, где уже живут уехавшие ранее родственники и соседи, что смогло бы
сгладить неизбежный в таком случае психологический дискомфорт от смены места
жительства. К тому же многие из них не хотят рисковать с дальним переездом,
но охотнее переселились бы в места, не очень отдаленные от родного края, от
многих своих родных и близких. Поэтому одним из вариантов решентпг проблемы
отселения из загрязненных районов могло бы стать строительство домов
малосемейного типа для пожилых и одиноких переселенцев в районных центрах
загрязненной зовы, продолжающих функционировать в качестве таковых. Следует
иметь в виду также нарастающий поток возврата переселенцев в ранее покинутые
районы. В связи с этим целесообразно в райцентрах предусмотреть создание
определенного резерва жилья для этой категории граждан, называемых
«возвращенцами».
Во-вторых, в целях оптимизации миграционных потоков пора
перейти от массового переселения, доказавшего свою эффективность только на
первых этапах развертывания посткатастрофных процессов, к индивидуальному.
Нетрудно предположит, что если каждой конкретной семье будет предоставлено
право выбора места для строительства дома и даже проекта застройки, которая
отнюдь не всегда должна представлять стандартный коттедж из бетона н кирпича,
а может быть и простым крестьянским срубом с печью и надворными постройками (а
еще лучше, если новый дом будет похож на старый), то желающих переселиться в
экологически чистые районы станет гораздо больше. Естественно, такой вариант
переселения растянется во времени, но многих переселенцев устроил бы именно
он, а это послужило бы гарантом оптимизации переселенческого процесса.
В-третьих, целесообразно в местах компактного переселения
людей из радиоактивно загрязненных районов выделять больше средств и уделять
больше внима- _яия обеспечению переселенцев рабочими местами, улучшению их
социально-бытового обеспечения, вклЛочая работу магазинов, больниц, школ,
детских дошкольных учреждений, что позволит резко сократить
число-Неудовлетворенных условиями жизни в новых местах и снизить масштабы
нарастающего стремления вернуться в родные места.
В-четвертых, учитывая недостаточную юридическую
осведомленность переселенцев о предоставляемых нм правах и льготах,
целесообразно организовать юридические консультации для них как на местах
отселения, так н в новых населенных пунктах, куда они прибывают из
радиоактивно загрязнённой зоны. Необходимо также издавать юридические
справочники специально для выезжающих из зоны радиоактивного загрязнения с
разъяснениями их прав и льгот, особенно по имущественным вопросам,
компенсационному обеспечению и др.
•В-пятых, в связи с высокой неудовлетворенностью
переселенцев работой медицинских учреждений в новых местах жительства
существующей опасностью возникновения заболеваний, вызванных длительным
нахождением людей в загрязненных радионуклидами зонах, необходимо в первые
2—3 года после их переезда организовать систематический медицинский контроль
для взрослых й особенно для детей с целью предупреждения и своевременной
диагностики заболеваний, вызываемых радиоактивным облучением.
Думается, что осуществление этих предложений и
рекомендаций поможет усилить социальную защиту людей, пострадавших от
Чернобыльской катастрофы не только в местах радиоактивного загрязнения, но и
в новых для них регионах Беларуси.
|