Советский уголовный закон

Раздел: Законы

I. Советский уголовный закон есть нормативный акт, издаваемый Верховным Советом СССР или Верховным Советом союзной республики, выражающий государственную волю советского народа, руководимого Коммунистической партией, в деле у головноправовой борьбы с преступлениями.

В. И. Ленин писал: «...воля, если она государственная, должна быть выражена, как закон, установленный властью; иначе слово «воля» пустое сотрясение воздуха пустым звуком»

Советский уголовный закон, как и всякий советский закон, содержит нормы права нового, высшего типа, права социалистического, и поэтому он по своему назначению, по своему содержанию и форме противоположен уголовным законам всех эксплуататорских государств.

Содержание и специфические черты советского уголовного закона кратко определены в ст. 1 Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятых Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 г. и введенных в действие с 6 января 1959 г. . Эта статья Основ воспроизведена лишь с редакционными изменениями в уголовных кодексах союзных республик 1959—1961 гг.

В соответствии с содержанием Основ и других общесоюзных и республиканских нормативных актов советские уголовные законы — это законы, которые: а) устанавливают принципы советского уголовного права; б) определяют, какие деяния являются преступлениями и в) устанавливают наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим эти преступления.

Таковы специфические, характерные черты уголовных законов.

Основы 1958 г. существенно уточнили и развили определение содержания и задач уголовного законодательства.

В Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., а также в изданных в соответствии с ними уголовных кодексах союзных республик 1926—1935 гг. специально не упоминалось, что советское уголовное законодательство указывает, какие общественно опасные деяния являются преступлениями, и определяет круг преступных деяний '.

Таким же образом косвенно определялось содержание уголовного закона в ст. 1 проекта Основ, опубликованного комиссиями законодательных предположений Верховного Совета СССР в июне 1958 г. , где говорилось, что задача советского уголовного законодательства осуществляется путем установления мер наказания и применения их к преступникам.

Упоминание в Основах 1958 г. о том, что закон устанавливает круг преступлений, существенно усиливает воспитательное и превентивное значение советского уголовного закона.

II. В определениях советского уголовного закона, даваемых в советской уголовноправовой литературе, в •основном правильно раскрываются его существенные черты, однако в некоторых из них допущены отдельные неточности и погрешности.

Так, нельзя согласиться с мнением М. Д. Шаргород- ского, что нормы Общей части уголовного права не являются нормами уголовного права в узком смысле слова На самом же деле нормы Общей части уголовного права также содержат запрет общественно опасных деяний. Они в общих чертах определяют наказуемость преступлений и оказывают в сочетании с нормами Особенной части предупредительное и воспитательное воздействие.

В учебном пособии по Общей части советского уголовного права, изданном в Ленинграде в 1960 г., говорится, что «советский уголовный закон содержит юридические нормы, регламентирующие охрану социалистического государства и прав граждан от преступлений путем применения к виновным наказаний» . Это определение слишком широко: оно охватывает не только нормы уголовного, но в значительной мере и нормы уголовно-процессуального и исправительно-трудового права. В то же время определение слишком узко — в нем говорится только о применении наказаний и не упоминается, что уголовный закон определяет, какие общественно опасные деяния являются преступлениями.

В определении уголовного закона, даваемом авторами учебного пособия по Общей части советского уголовного права смешиваются понятия уголовного закона и содержащихся в нем норм. Утверждается, что советский уголовный закон «является юридической нормой» , тогда как уголовный закон — это нормативный акт, содержащий юридические нормы.

В соответствии со ст. 1 Основ следует считать, что уголовный закон — это издаваемый Верховным Советом СССР или Верховным Советом союзной республики законодательный акт, содержащий юридические норм ы, которые устанавливают принципы советского уголовного права, определяют, какие общественно опасные деяния (действия или бездействие) являются преступлениями, и определяют наказания, подлежащие применению к лицам, совершившим преступления.

Юридические нормы такого характера нередко содержатся в указах Президиума Верховного Совета СССР и Президиумов Верховных Советов союзных республик. Назовем хотя бы Указ Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с особо опасными преступлениями»Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 8 мая 1961 г. «Об усилении ответственности за самогоноварение и изготовление других спиртных напитков домашней выработки» . Характер действия и применения указов уголовноправово- го характера (время вступления в силу, пределы действия, общеобязательность и др.) не отличается от действия и применения уголовных законов. Эти указы подлежат утверждению Верховным Советом СССР или Верховными Советами союзных республик и после утверждения получают силу закона. Поэтому когда в дальнейшем будет говориться об уголовных законах, то подразумеваются и указы уголовноправового характера.

III. Советское уголовное законодательство основано на принципах Конституции СССР и конституций союзных республик, которые являются юридической базой для всего советского законодательства, в том числе и относящегося к области уголовного права.

Такое значение имеют прежде всего статьи, определяющие компетенцию законодательных органов СССР и союзных республик в области уголовного законодательства, и виды издаваемых ими уголовных законов.

Многие статьи Конституции СССР и конституций союзных республик, содержащие принципиальные указания о борьбе с некоторыми тяжкими преступлениями, явились непосредственно юридической основой для включения соответствующих норм в уголовное законодательство, но сами эти статьи Конституции как Основного закона, разумеется, не могут быть отнесены к уголовным законам.

Так, ст. 123 Конституции СССР провозглашает в качестве непреложного закона равноправие граждан СССР, независимо от их национальности и расы, и устанавливает далее, что «какое бы то ни было прямое или косвенное ограничение прав или, наоборот, установление прямых или косвенных преимуществ граждан в зависимости от их расовой или национальной принадлежности, равно как всякая проповедь расовой или национальной исключительности, или ненависти и пренебрежения— караются законом». Эта статья Конституции положена в основу ст. 11 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления 1958 г. (ст. 74 УК РСФСР), которая устанавливает наказуемость нарушений национального и расового равноправия.

Ст. 133 Конституции, провозглашая, что защита отечества есть священный долг каждого гражданина СССР, далее определяет: «Измена родине: нарушение присяги, переход на сторону врага, нанесение ущерба военной мощи государства, шпионаж — караются по всей строгости закона, как самое тяжкое злодеяние». Эти положения Конституции положены в основу ст. 1 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления, карающей измену Родине.

В конституциях нескольких союзных республик указывается, что сопротивление фактическому раскрепощению женщин (выдача замуж малолетних, калым, организация сопротивления вовлечению женщин в учебу, сельскохозяйственное и промышленное производство, государственное управление и общественно-политическую жизнь и т. д.) карается законом (ст. 121 Конституции Узбекской ССР, ст. 93 Конституции Киргизской ССР и др.).

Соответственно в ряде статей УК этих республик определена наказуемость названных и некоторых других видов сопротивления фактическому раскрепощению женщин (например, в ст.ст. 98, 99, 134, 135, 136 УК Узбекской ССР; ст.ст. 114, 115, 116, 117, 130 УК Киргизской ССР).

Статьи 127 и 128 Конституции СССР содержат важные гарантии прав граждан — неприкосновенности личности, неприкосновенности жилища граждан, тайны переписки. Общественно опасные посягательства на эти права граждан наказываются по закону (ст.ст. 126, 135, 136, 178 и др. УК РСФСР и соответствующие статьи УК других союзных республик).

Ст. 130 Конституции СССР определяет обязанности советских граждан соблюдать Конституцию СССР, исполнять законы, блюсти дисциплину труда, честно относиться к общественному долгу, уважать правила социалистического общежития.

Нарушение этих обязанностей, как правило, влечет общественное воздействие или же дисциплинарные, либо административные меры взыскания. Общественно опасные нарушения предусматриваются уголовным законом и наказываются как преступления. Таково, например, хулиганство, т. е. умышленные действия, грубо нарушающие общественный порядок и выражающие явное неуважение к обществу (ст. 206 УК РСФСР).

IV. Поскольку термин «уголовный закон» применяется в законодательстве, относящемся к различным отраслям советского права, и в особенности в уголовно-процессуальном законодательстве, следует уточнить содержание советского уголовного закона и определить, должны ли считаться уголовными законами соответствующие законодательные акты или статьи этих законодательных актов.

В самой общей форме виды уголовных законов СССР и союзных республик определяет ст. 2 Основ (см. ниже гл. IV). В ст. 34 УПК РСФСР, содержащей разъяснение некоторых наименований, содержащихся в этом кодексе, указано, что «уголовный закон» — это уголовные законы СССР, Уголовный кодекс РСФСР, а также уголовные кодексы других союзных республик.

Не являются еще уголовным законом указания об установлении уголовной ответственности за те или иные общественно опасные деяния, если эти указания не содержат признаков уголовного закона и не могут быть реально осуществлены без издания уголовного закона. С изданием уголовного закона на основе такого указания последнее надо рассматривать в тесной связи с этим законом как имеющее важное значение для правильного понимания и применения самого закона.

Например, постановление СНК СССР от 28 декабря 1928 г. «О мерах борьбы с лжекооперативами»   содержало определение лжекооператива и указание правительствам союзных республик принять меры к усилению уголовной ответственности организаторов и фактических руководителей лжекооперативов, а также должностных лиц государственных органов и кооперации, оказывающих лжекооперативам содействие в их работе. Эти указания еще не являлись уголовным законом, но содержали наиболее важные положения, касающиеся формулирования соответствующих уголовных законов или статей уголовных кодексов союзных республик.

В УК РСФСР 1926 г. соответствующие статьи (129а и 111а) были включены лишь Законом от 9 сентября 1929 г. в разное время были включены аналогичные статьи и в УК других союзных республик.

Уголовными законами явились только законы союзных республик, которыми введены упомянутые статьи УК. Постановление СНК СССР от 28 декабря 1928 г. имело важное значение для понимания общественной опасности лжекооперации и задач борьбы с ней, для установления судами наказания организаторам и руководителям лжекооперативов и вообще для правильного применения статей УК, предусматривающих ответственность за эти преступления.

В ст. 16 Положения об административном надзоре органов милиции за лицами, освобожденными из мест лишения свободы, от 26 июля 1966 г.  указано, что лица, в отношении которых установлен административный надзор, в случае нарушения правил этого надзора привлекаются к административной или уголовной ответственности в порядке, установленном законодательством союзных республик. Эта статья содержит указание об издании союзными республиками соответствующих уголовных законов, но сама не представляет собой уголовного закона. Таким является в данном случае Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 августа 1966 г. , которым в УК РСФСР включена ст. 1982 — «Злостное нарушение правил административного надзора».

Нормы упомянутого Положения от 26 июля 1966 г. имеют существенное значение для определения состава преступления, предусмотренного этой статьей УК РСФСР.

V. Общие указания о характере действия законов СССР (в том числе и уголовных) были дйны в постановлении ЦИК СССР и СНК СССР от 1 июня 1927 г. Согласно этому постановлению общесоюзные законы, которые являются объективно выполнимыми без издания предусмотренных или детализирующих постановлений, а также законы, в которых содержатся предложения союзным республикам внести вытекающие из них изменения в законодательство союзных республик, вступают в силу в общем порядке. Следовательно, объективно невыполнимые без новых нормативных актов законы еще не являются уголовными законами, так как не могут реально применяться за совершение упомянутых в них общественно опасных деяний.

После издания Указа Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с особо опасными преступлениями»  возник вопрос о возможности применения установленных им суровых наказаний за хищение государственного или общественного имущества в особо крупных размерах на основании этого Указа, до того как в УК отдельных республик будут внесены вытекающие из этого Указа изменения.

Ст. 1 Указа определила вид преступления, указала его основные признаки (хищение социалистического имущества в особо крупных размерах) и указала на возможность применения за эти хищения смертной казни. Далее, Указ (ст. 4) исключил применение условно- досрочного освобождения или замены неотбытой части наказания более мягким наказанием к осужденным за это преступление.

Эти положения Указа от 5 мая 1961 г. как объективно выполнимые еще до внесения соответствующих изменений в УК союзных республик, подлежали исполнению с введением Указа в действие, т. е. с 16 мая 1961 г. (Указ опубликован 5 мая в «Известиях») независимо от включения новых статей в главы УК союзных республик о преступлениях против социалистической собственности.

Пленум Верховного Суда РСФСР в постановлении № 5 «О судебной практике по делам о хищениях социалистической собственности» от 7 сентября 1961 г. указал на возможность применения в отношении лиц, совершивших хищение в особо крупных размерах после введения в действие Указа Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 г., санкции, предусмотренной этим Указом

VI. Не относятся к числу самостоятельных уголовных законов статьи законов не уголовноправового характера, дающие указания об уголовной ответственности по определенным статьям действующих общесоюзных законов и УК союзных республик. Такие указания характеризуют, конкретизируют или поясняют статью закона, указывая на применимость ее к данному случаю, но не создают новой уголовноправовой нормы.

Так, Указом Президиума Верховного Совета РСФСР от 4 мая 1961 г. «Об усилении борьбы с лицами, уклоняющимися от общественно полезного труда и ведущими паразитический образ жизни»  , установлено, что совершеннолетние трудоспособные граждане, ведущие паразитический образ жизни, подвергнутые в установленном этим Указом порядке выселению в специально отведенные местности с обязательным привлечением к труду по месту поселения, в случае побега с места поселения или с пути следования на поселение наказываются в соответствии со ст. 186 УК РСФСР (предусматривающей ответственность за побег с места ссылки или с пути следования в ссылку).

Этим положением Указа от 4 мая 1961 г. не создано новой нормы уголовного права, но конкретизирована ст. 186 УК. Содержание этой статьи определено таким образом, что она охватывает как побег из места ссылки, предусматриваемой ст. 25 УК РСФСР, так и побег с места поселения, назначенного в соответствии с названным Указом от 4 мая 1961 г.

Однако, поскольку выселение по этому Указу не представляет собой меры уголовного наказания и не идентично ссылке, предусмотренной ст. 24 Основ (ст. 25 УК РСФСР), следовало бы дополнить диспозицию ст. 186 УК РСФСР словами «а также побег с места поселения или с пути следования к нему лица, которое, как ведущее паразитический образ жизни, подвергнуто выселению в специально отведенные местности».

VII. Под уголовным законом следует понимать как законы, содержащие только лишь уголовноправовые нормы, например уголовные кодексы, так и статьи уго- ловноправового характера в законах, относящихся к другим отраслям права.

Так, например, к уголовным законам относились две статьи в ранее действовавших Положениях о выборах в Верховный Совет СССР, которые устанавливали уголовную ответственность за воспрепятствование участию в выборах и за злоупотребления со стороны членов избирательной комиссии и других должностных лиц. В последние годы подобные уголовные законы издаются значительно реже.

По вопросу об отнесении к уголовному законодательству либо к другим отраслям права отдельных нормативных положений уголовноправового характера, содер^ жащихся в законодательных актах, относящихся к другим отраслям права, как в законодательстве, так и в советской науке уголовного права имеются расхождения и колебания.

Так, статьи о действии уголовного закона во времени до издания Основ 1958 г. неизменно в законе относились к уголовно-процессуальному законодательству (ст. 2 УПК РСФСР 1923 г.), но советская наука уголовного права справедливо относила их содержание к уголовному праву.

Статьи, исключающие уголовную ответственность за деяния, не представляющие общественной опасности в силу их малозначительности, до издания Основ 1958 г. в общесоюзном законодательстве и в законодательстве Украинской ССР, Грузинской ССР, Туркменской ССР были включены в уголовно-процессуальное законодательство, а в большинстве союзных республик в уголовные кодексы (примечание к ст. 6 УК РСФСР 1926 г.). В советской науке уголовного права и уголовного процесса упоминавшиеся нормы относились к материальному уголовному праву, так как в них определялось, что некоторые деяния относятся к числу .непреступных, хотя и предусмотрены в Особенной части.

Норма о характере применения наказания по совокупности к осужденным, в отношении которых вынесено несколько приговоров, ранее содержалась в уголовно- процессуальном законодательстве (ст. 465 УПК РСФСР 1923 г.). Теперь это норма уголовного права (ч. 3 ст. 35 Основ 1958 г.). Она определяет наказуемость деяний. Норма об освобождении в определенных случаях от отбывания наказания осужденных, заболевших хронической душевной болезнью или иной тяжкой болезнью во время отбывания наказания, ранее содержалась в УПК союзных республик, а в большинстве союзных республик содержится и сейчас в УПК (ст. 457 УПК РСФСР 1923 г., ст. 362 УПК РСФСР 1960 г.). Однако в отдельных союзных республиках она является нормой уголовного права (ст. 52 УК Латвийской ССР).

В Уголовно-процессуальном кодексе ГДР 1952 г. содержатся нормы (§ 340—342) о давности исполнения приговора. В отдельных зарубежных социалистических государствах в уголовно-процессуальном законодательстве также регламентируются некоторые вопросы освобождения от наказания.

В советском законодательстве соответствующие нормы всегда включались в уголовный закон, в них определяются случаи отпадения наказания, исключения уголовной ответственности при наличии условий, указанных в законе; следовательно, содержатся существенные признаки уголовного закона.

Однако нельзя отрицать известной двойственности положений закона о давности, освобождении от наказания и погашении судимости. Например, давность, предусмотренная ст. 48 УК РСФСР, с одной стороны, означает освобождение от наказания, что относится к уголовному праву. С другой стороны, исключается возможность привлечения к уголовной ответственности и какого-либо производства по делу, в частности, возбуждения уголовного дела за истечением сроков давности, что относится к уголовно-процессуальному праву (п. 3 ст. 5 Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик 1958 г.).

Таким образом, нормы о давности, будучи в основном нормами материального уголовного права, вместе с тем имеют существенные черты уголовно-процессуального права. Этим в значительной мере объясняются особенности их действия во времени.

Ряд норм уголовного права содержится в исправительно-трудовом законодательстве. Так, ст. 1 Исправительно-трудового кодекса РСФСР 1933 г.которая говорит о задачах уголовного права, относится к уголовному праву; в значительной мере к уголовному праву относились и статьи 5 и 6 Основных положений этого кодекса, которые определяют задачи исправительных работ и ссылки с исправительными работами.

Содержали нормы уголовного права, непосредственно применявшиеся судами, ст. 9 о видах исправительных работ и ст. 14 ИТК РСФСР 1933 г. о замене исправительных работ другой мерой наказания в случае нетрудоспособности осужденного. Только к нормам уголовного права относились положения о размерах удержания из заработка лиц, отбывающих исправительные работы, о непредоставлении отпуска во время отбывания этого наказания, о невключении времени отбывания исправительных работ в стаж работы (ст.ст. 20, 24 ИТК РСФСР 1933 г.).

Все эти положения излагались в учебниках уголовного права, так как они определяют характерные черты исправительных работ как меры наказания. Сейчас эти вопросы регламентируются уголовным законом (ст. 25 Основ, ст.ст. 27, 28 УК РСФСР).

Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 4 от 19 июня 1961 г. «О порядке определения судами вида исправительно-трудовой колонии лицам, осужденным к лишению свободы»  , на основе норм, содержащихся в Положениях об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах, дал руководящие указания судам о порядке определения осужденным к лишению свободы вида колонии.

Названные нормы Положений являются прежде всего нормами уголовного права, так как определяют вид лишения свободы, назначаемый судом осужденному. Поэтому, надо думать, законодательные органы союзных республик включат соответствующие нормы в уголовные кодексы вслед за статьей, определяющей лишение свободы.

Сказанное, однако, не исключает включения соответствующих положений также и в исправительно-трудовое законодательство, где они могут быть развиты и конкретизированы с учетом специфики исправительно- трудового воздействия на осужденного.

VIII. Особую юридическую природу имеют акты амнистии. Освобождение от уголовной ответственности и наказания или смягчение наказания, а также освобождение от правовых последствий осуждения (судимости и др.) здесь осуществляется в силу единичного, относящегося к деяниям, совершенным в прошлом, акта высшего органа государственной власти СССР или союзной республики. Этот акт не отменяет уголовного закона   и не имеет никакой силы в отношении деяний, которые будут совершены после его издания.

Конечно, нередко акт амнистии применяется судами и следственными органами через многие годы после его издания, но в отношении деяний, которые совершены до издания акта амнистии. По существу такое применение должно было бы иметь место немедленно после акта амнистии; лишь в силу каких-либо причин, главным образом потому, что преступление не было своевременно раскрыто или виновный скрывается, акт амнистии применяется иногда спустя долгое время после его издания.

В первые годы Советской власти были изданы отдельные акты амнистии, обусловливавшие применение амнистии определенным поведением лица в течение указанного в акте амнистии срока, например явкой его в течение года; но и в этих случаях амнистия применялась лишь в отношении преступлений, совершенных до акта амнистии.

Пленум Верховного Суда СССР в руководящем разъяснении от 20 декабря 1929 г. указал, что амнистия является специальным уголовным законом с обратной силой действия, смягчающим меры наказания для определенной категории правонарушителей и, следовательно, аннулирующим меры наказания, назначенные на основании действующих уголовных законов.

В 1946 г. автор писал, что это мнение не может быть безоговорочно принято потому, что акты амнистии не всегда издаются в форме уголовных законов. Акт амнистии есть акт высшего органа государственной власти, прекращающий или ограничивающий в строго определенных пределах осуществление уголовного закона в отношении некоторых категорий лиц

Акт амнистии смягчает наказание или освобождает от наказания строго определенные категории лиц, совершивших преступления в определенный отрезок времени. При этом категории лиц, подпадающих под амнистию, нередко определяются с учетом обстоятельств, не упоминаемых уголовным законом (пол, возраст, род занятий, гражданство, место совершения преступлений и т. д.). Следовательно, акт амнистии нельзя считать уголовным законом с обратной силой действия.

Акты амнистии если и могут быть условно признаны уголовными законами, то лишь особого рода, действующими в отношении деяний, совершенных в прошлом, поэтому к ним, за отдельными исключениями, не относятся излагаемые в следующих главах вопросы действия уголовных законов, содержания норм и т. д.

По существу же акты амнистии относятся главным образом к области государственного, а не уголовного права. Это видно из того, что в Конституции СССР при определении компетенции высших органов государственной власти СССР и союзных республик пункты о праве издания актов об амнистии и праве издания уголовных законов совершенно не связаны между собой (пп. «х» и «ш» ст. 14 и п. «г» ст. 60). Акты помилования воообще не могут относиться к уголовному праву, так как они лишены нормативных моментов.

IX. Авторы ряда учебников и учебных пособий к уголовным законам относят также законы или статьи законов о праве убежища и выдаче преступников другим государствам. Во всяком случае эти вопросы излагаются в разделах об уголовном законе .

Однако эти вопросы непосредственно относятся к другим отраслям права.

Право убежища — это весьма важное конституционное право, в котором находит воплощение солидарность с преследуемыми в других странах передовыми людьми— с борцами за мир, демократию, социализм, с борцами за интересы трудящихся, за передовую науку, с деятелями национально-освободительной борьбы.

Еще декрет ВЦИК от 28 марта 1918 г.  установил право убежища для иностранцев, преследуемых у себя на родине за преступления политического и религиозного характера. Право убежища было провозглашено в Конституции РСФСР 1918 г., в Конституции РСФСР 1925 г. и в конституциях других союзных республик двадцатых годов.

Ст. 129 Конституции СССР 1936 г., воспроизведенная всеми конституциями союзных республик, устанавливает, что СССР предоставляет право убежища иностранным гражданам, преследуемым за защиту интересов трудящихся, или научную деятельность, или национально-освободительную борьбу.

Право убежища является институтом государственного права и не связано непосредственно с уголовным правом, так как речь идет о борцах за прогресс. Единственное упоминание в советском уголовном законе о праве убежища, содержащееся в ст. 20 Закона об уголовной ответственности за государственные преступления (ст. 83 УК РСФСР), сделано, видимо, для того, чтобы не допустить даже отдельных случаев привлечения к ответственности иностранцев, прибывших в СССР для использования права убежища без установленного паспорта или разрешения. Часть 2 ст. 20 Закона устанавливает, что действие статьи, наказывающей за незаконный выезд за границу или незаконный въезд в СССР, не распространяется на иностранцев, прибывших для использования права убежища.

Выдача преступников иностранным государствам относится к области государственного, международного и уголовно-процессуального права, но не уголовного права. При рассмотрении вопроса о выдаче преступника имеют значение нормы действующего уголовного права, но только в смысле установления факта—подпадает или же не подпадает данное деяние под признаки деяний, предусмотренных уголовным законом.

Никаких новых положений о преступности и наказуемости тех или иных деяний законы или статьи законов или соглашений о выдаче преступников не создают.

О случаях, когда допускается по просьбе правительств иностранных государств выдача лиц, привлеченных к следствию или суду, а также осужденных судами, указывалось в ч. 3 ст. 16 Основ уголовного судопроизводства СССР и союзных республик 1924 г.

В законодательстве ГДР вопросы выдачи преступников регламентируются § 348—355 Уголовно-процессу- алыюго кодекса, в законодательстве Венгерской Народной Республики — ст.ст. 235—236, 237 Закона об уголовном судопроизводстве. В § 21 УК ЧССР содержится лишь положение о том, что чехословацкий гражданин не может быть выдан иностранному государству ни для уголовного преследования, ни для исполнения наказания.

X. В уголовном законе нередко встречаются нормы, которые не относятся по содержанию к уголовному праву, но очень тесно связаны с его положениями. В большинстве УК, изданных в двадцатых и тридцатых годах, нередко встречались статьи или части статей, относящиеся к административному праву.

Например, ч. 4 ст. 133 УК РСФСР 1926 г. устанавливала, что нарушения правил об охране труда, технике безопасности, промышленной санитарии и гигиены, не подпадающие под признаки других частей ст. 133, влекут исправительные работы до одного месяца или штраф до 100 руб., назначаемые в административном порядке. Такая же санкция содержалась в ст. 192, в ч. 1 ст. 61, чч. 1, 2, 3 ст. 64 и ряде других статей УК 1926 г.

Во всех действующих УК союзных республик содержатся статьи о принудительных мерах медицинского н воспитательного характера, в большинстве УК они выделены в отдельные главы (глава шестая УК РСФСР). Названные меры не являются мерами уголовного наказания, о чем в отношении мер воспитательного характера специально упоминается в ст. 10 Основ.

Включение статей об этих мерах в уголовные кодексы вполне обосновано, так как принудительные меры воспитательного характера могут применяться взамен мер наказания, а меры медицинского характера в ряде случаев (в отношении алкоголиков и наркоманов) сопутствуют наказанию. Наконец, возможно применение мер медицинского характера к лицу, заболевшему душевной болезнью во время отбывания наказания, о чем упоминается в нескольких УК. Существенное значение имеет и то обстоятельство, что при назначении наказания лицу, которое совершило преступление, будучи вменяемым, а после заболело душевной болезнью и затем выздоровело, в срок наказания засчитывается время, в течение которого применялись принудительные меры медицинского характера (ст. 61 УК РСФСР).

Характерной чертой включенных в уголовные кодексы статей, не имеющих уголовноправового характера, является то обстоятельство, что они могут быть включены в другой законодательный акт, не относящийся к области уголовного права, или же могут быть изложены в отдельном законе.